DARK MIRROR

(…) Левый берег имеет свою неповторимую ауру «красивого» упадка. Попадая сюда, чаще по не самым чистым делам, молодой, крепкий альфа обожал отойти в сторонку и подумать о чём-то своём. Побыть немного в одиночестве, чтобы погрузиться в состояние некого спокойствия или даже замереть на миг другой. Он считал, что таким образом учится путешествовать во времени. Тут и покурить не грех, и учудить что-то неподобающее. Полиция оставила защищать местных, лишь по зову правобережных примчится. Проблема в том, что правобережные на левом берегу хозяева и цари. Здешние клубы не так роскошны, как правобережные, однако в этом месте у альфы куда большее влияние. Левый берег создан для слива всевозможных отходов. И дело касается не только канализационных труб, к ним можно приписать многочисленные людские пороки. По дороге домой компания останавливается у родника. Место красивое, считается общественным достоянием. Хотя и находится на левом берегу, неподалёку от связующего моста. Намджун отходит к заповедной зоне, ложится на травку. Рассвет так прекрасен, и пусть встретил он его не в самой лучшей обстановке, зато может сейчас полюбоваться утренней негой. Пение птиц умиротворяет. В этой части кислород чище, о чём Джун рассказывает недовольному Юнги. Раз так тысячный уже… — Долго ещё прохлаждаться будешь? У нас дел телега и кучка около, — ворчит Юнги, хотя и растягивается рядышком. — Ты чего такой раздражённый? — Джун срывает длинную, тоненькую травинку и зажимает между зубов. — Ничего. — Юнги отворачивается. — Не даёт? — на лице альфы лёгкая улыбка. — Иди ты. — Юнги закрывает глаза. — Так в чём проблема? Отбери. — Ты уже отобрал? — Мин часто так делает. Если ему не хочется развивать какую-то тему, то он с лёгкостью ответит вопросом на вопрос. И не сказать, что ему охота что-то скрывать от лучшего друга, да только тема неприятная и странная. — Отобрал? Отдал, более того, сам из юбки рвался, — посмеивается Ким. — Спасибо за совет, Джуни, — на самом деле ему не особо интересно, как там Джун проводит время со своим омегой. Вопрос кинут в собственную защиту. Да и о близости Кимов давно ходят сплетни. Весь Маурон судачит о том, как и с кой страстью Намджун любит Тэхёна. Даже раздражает немного. О себе и Чимине Мин сплетен не слышал, но он уверен, что и их пару вниманием не обошли. — Я серьёзно. Эти омеги только строят из себя неприступных. На деле, жаждут, чтобы их поимел охуенный альфа! Юнги с перепугом оглянулся на молодого человека, а тот заржал. — Веришь, был бы я омегой, течь по тебе начал бы с первой встречи. А Чимин сам на тебя вешается, считай даёт согласие на всё, помяни моё слово, — альфа легонько шлёпает друга по плечу. — Глупости не говори! Я не собираюсь его обижать, он хороший и милый. — Ты уже. — Чё? Ты о чём? — Вот он ж тебе намекает. Все эти прикосновения, поцелуи. Он ведь не может сказать напрямую, верно? Ему воспитание не позволяет. А ты сидишь, морозишься! И что твоему Чимину думать? Гляди, он какой грустный последнюю неделю ходит. Если ты его не хочешь, то как он себя чувствовать должен? — Я хочу, очень, — выпаливает резко Юнги, не подумав над ответом. Отчего смущается. — Тогда дай ему то, чего этот малыш так жаждет. — У меня это… — Мин поводил плечами. — Ой, знаю, — отмахивается Ким. — Первый раз должен быть особенным, — альфа не в открытую, но с лёгким презрением отзывается о сентиментах таинства первого любовного акта. — Не тупи, сейчас другие времена. — Раз у тебя с Тэхёном было, дай мне пару советов? — как вести себя со шлюхами Юнги примерно знает. Навидался и наслышался. Себя он всегда берёг, да и Намджун уже все уши ему растерзал рассказами о своих интимных приключениях. Словно сам полгорода перетрахал. С благородными омегами нельзя как с обычными. — С удовольствием, друг мой. Будь настойчив, прояви лёгкую грубость, покажи, кто тут альфа. Не сачкуй, и не ссы. Главное, действовать уверенно, но не грубо. Грубость и презрение шлюхам оставь! Поверь, после хорошего траха твой Чимин сам по тебе сохнуть начнёт и по пятам бегать, прося добавку. И запомни, самые изнеженные омеги водопадом текут по грубоватым и властным альфам, это стопроцентная истина. Юнги не доверяет до конца напутствиям друга, о чём говорит открыто. — Окей, — кивает альфа. — Тогда сам попробуй понять эти импульсы. Они буквально ключом бьются из омег. Просто приглядись к тому, как Чимин ведёт себя рядом с тобой и как с другими. Я вот хорошо наблюдаю исходящее от него приглашение, когда вижу, как он тебя приветствует. Ты же не олух, сам мог бы догадаться. — Это просто нежность, мы пара, это норма. Не вижу в его действиях провокации. — И тут же добавляет: — Хотя мне кажется иногда, что он меня дразнит. — Чуть подумав заключает … — Это не значит, что я его обязан силой взять. — Ты что? Ну ты загнал. Конечно нет. Ты поступи умнее. Пригласи его за город на блядовую площадку. Над их головами раздаётся копошение. Юнги глядит вверх… птицы устроили драку из-за жука. Альфа улыбается на это. Животные такие глупенькие, но милые. — Какую именно? Их там сотни. — Да на любую. Если сразу согласится и будет с нетерпением ждать, то всё, он хочет. А если откажет, тогда другой разговор. Тогда жди и надейся. — Может он понятия не имеет, что эти смотровые площадки носят особую репутацию. — Тогда он должен в подвале жить, Юнги. Сам посуди, Чимин просто не может не знать, для чего парочки едут за город, поглядеть с горы на сияние столицы. Потом страстный секс, всё романтично и без токсичности. Времена другие, ты меня-то услышь? Наступает тишина. Округа замолкает, словно ждёт от альфы окончательного решения. Юнги трёт лицо рукой. Он не спал всю ночь, усталость не мучает его, но отдохнуть бы надо. — Я подумаю и сам решу, — вздыхает Мин. — Конечно. Удачки. Расскажешь потом, как прошло. Обосрался ты или наоборот послушал меня, — беспечность Кима веселит Мина. Он показывает другу средний палец, подшучивая в ответ. Напившись из родника, компания возвращается на правый берег Летограда. Тут дома высокие, красивые. Зелёные ландшафты, цветущие дворики и фасады. Дорогие машинки поблёскивают от ярких лучей, как и бриллианты в украшениях, коими хвастают хорошенькие омеги. Вечером Юнги метался из угла в угол. Небольшой спортзал в его особняке забит гантелями, всевозможными тренажёрами. Размышляя о личном, он разобрал и вынес на помойку ненужный хлам. Он решился позвонить Чимину, чтобы в определённый день пригласить его на выступ. Их разговор был недолгим и чуть скомканным. Мин спросил, готов ли Чимин провести с ним целую ночь в машине, на что тот не сразу, но согласился. Стечение обстоятельств сыграло злую шутку с молодыми людьми. Чимин понятия не имел, для чего на самом деле парочки на выступах ночами пропадают. Ему показался голос альфы странным, но ведь Юнги не сделает ему что-то плохое? Может он хочет сделать предложение? Такое бывало ни раз. Пары встречались ещё в школе, в последние годы объявляли о помолвке и по достижении девятнадцати лет вступали в брак. До этого момента они жили раздельно и старались блюсти чистоту. — Для меня очень важно твоё согласие, малыш, — с облегчением признаётся Юнги, что ещё сильнее наталкивает Пака на мысль о предстоящем предложении руки и сердца. — Не верится, — Чимин и рад, и тут же слегка напряжён. За советом он обращает к Тэхёну. Омега в плохом самочувствии, наотмашь соглашается, что Юнги собирается Чимина после учёбы замуж взять. Пак прикусывает от радости нижнюю губу до крови. Ему интересно, какой сюрприз приготовит Юнги, как скажет заветные слова. И как же мило он нервничал по телефону, голос его дрожал, он часто пил воду и запинался. Не смотря на позднее время, омега забыл про сон. Он стал активно перебирать вещи в шкафу и смотреть в интернете ролики, как подготовиться к подобному событию. Для него это схоже со сказкой. Фиалковая душа расцветает, Чимин хватает мягкую, кремовую тунику и прижимая к себе закрывает глаза, воображая, как обнимает Юнги. Их души взлетают и там, под солнцем на небе, соединяются. Красота. Первое свидание проходит немного странно. Мин дарит Чимину цветы, читает стихи. Но тех самых импульсов, что должен подать омега, в упор не видит. Он решает, что пока ещё не время. Чимин слишком зажат. Понадобилось много подобных свиданок, чтобы наконец в очередной раз услышать от Кима… — Ты олень, бля. — Джун потёр переносицу. — На месте твоего Чимина, я уже и на бутылку присел бы. На каждое действие будет своя реакция, и не всегда такая, какую хочется видеть или ощущать. Юнги послушался совета, на свою беду и был в шаге от того, чтобы потерять любовь всей своей жизни. Чимин тот самый омега, в котором заключён весь мир Мина. Обидеть его, равно уничтожить себя самого. Винить Намджуна нецелесообразно, друг ведь не хотел ему вреда, да? «Наверно» — и Юнги не до конца уверен. Намджун парень лихой, не самый чуткий или умный. Дураком его не назовёшь, скорее себе на уме, однако не показатель искренности и честности в отношении Мина. Первая трещина в их дружбе уже зияет. Юнги привязан к Киму, как и тот к нему. Причём не только дружеской любовью. На их веку много плохих дел, событий и секретов. Просто так разорвать связь между ними не выйдет. Они не смогут разойтись и быть просто знакомыми. Потеряв дружбу, станут врагами. Никому это не выгодно. Пока они вместе, им легче. Крысы ждут, наблюдают. Все, кто против них, а таковых много, выжидают подходящего момента. Юнги решает взять вину за случившееся только на себя. Он и правда повинен. — Ты урод, — Юнги глядит на себя в зеркало, в раковине большой струёй течёт вода. Чтобы заглушить совестливый голос разума, он стягивает с себя всю одежду и пускает в душе кипяток. Кожа краснеет, а парень кричит от боли. Как он мог? Теперь он насильник. Пока Юнги пыхтел над ним и долбил, нежный омега страдал. Вода струится отовсюду, затапливает пол. Юнги орёт и ненавидит себя. Он ведь хотел другого. Он не такой. Вечером Намджун интересуется состоянием друга, замечает ведь, что тот подавлен. Альфа даже извиняется, отмечая, как был глуп и неопытен в чужих взаимоотношениях. Мин принимает слова извинения, но легче молодому человеку не становится. И есть очевидная, ужасающая правда. Ему понравилось… — Мы поженимся, — решает Мин. Он обязан, и он хочет этого. Тогда, осчастливив своего омегу, он сотрёт свой проступок. Следует обдумать, когда и как сделать предложение. Не сейчас, это уж точно. Чимину нужно время, а Юнги следует вновь завоевать доверие любимого и хоть как-то загладить перед ним вину. *** «Спортсмены собирались уходить, наткнулись на меня случайно и ради меня вернулись в спортзал» — в помещении ещё стоял запах пота и не осевшие столбы пыли. — Как насчёт спарринга? — Подмигивает Хосок. — Лёгкого, бить больно не буду. — Не хочу оскорбить тебя своим… неумением драться? — немного играет на чести, слегка. Видно же, кто из них и на что горазд. — Вот и будет повод поучиться, — Хосок лёгкий, интересный и местами глядит как-то по-доброму. Вовсе не означает, что он добряк. Его взгляд путает, при всём этом Чонгуку альфа не кажется отталкивающим. Чонгук выстоял буквально полминуты, а затем получил под дых и по лицу. Бил Хосок не сильно, как и обещал, хотя и этого хватило. Глотая пыль на полу ринга, альфа загорелся желанием во что бы то не стало победить спортсмена. Когда он взглянул на противника, тот не смеялся и вообще вёл себя спокойно. Зрители наблюдали молча. Чонгук поднялся и попытался встать в аналогичную стойку, как делал это Хосок. — Вот так, — демонстрирует спортсмен и Чон повторяет. — Хорошо, — хвалит, однако с места не двигается. Чонгук оглядывается, затем просит дать минуту. Он никогда не обнажался на публике, стесняясь своего тела. Сегодня впервые юноша избавился от верхней одежды и футболки. Как оказалось ничего это не так страшно. — Нападай, — сказал он и взрослый альфа лишь на долю мгновения улыбнулся. Пара секунд боя. Хруст в суставах. Чонгук падает. Опять пол ринга. Пыль. Поражение и боль в боку. Зрители комментируют и начинают давать юнцу советы, как следует уворачиваться и прочее. На поверхности души рождается незнакомое чувство. Поддержка подпитывает парня. — Чего там замер? Вставай, нечего с брезентом сосаться, — Хосок ударяет перчатки друг о друга. — Лёжа отпор давать сложнее, никогда не доводи до того, чтобы тебя повалили как мешок с говном, понял? — нравоучения звучат убедительно, Чон поднимается быстро, сдерживая гримасу боли. — Выпрями плечи и постарайся не опираться всем весом на одну ногу, — даёт совет один из спортсменов. — Двигайся, уворачивайся, — подсказывает темнокожий. — Давай малой, вломи ему, — смеётся кто-то из приятелей Хосока, на что тот прищуривается с наигранной злобой. Прислушавшись напутствий, Чонгук сумел чуть дольше выстоять. Его стукнули в челюсть, выбивая почву из-под ног. Парень рухнул на спину. — Давай руку, — Хосок тянет парню ладонь. Чонгук принимает помощь. В голове у него гудит, всё вертится перед глазами. — Давай, приходи в себя, я и бил-то еле касаясь. Чонгук закрывает глаза, плотно сжимает веки. Он чувствует, что кто-то его придерживает под локоть, не давая упасть. Это Хосок. Молодой мужчина семнадцати лет разговаривает с ним, продолжая рассказывать, как лучше бить, куда и с какой силой. И говорит он с ним, как с равным. — Молодцом, малец, — кивает Хосок, стирая со лба влагу, поданным ему полотенцем. — Хорошо держался. Спортсмены собираются уходить, между собой они решают куда двигаться дальше, кто-то предлагает ближайшую пивную. Хосок напоминает о ремонте, отдаёт несколько бытовых указов. Чонгук наспех набрасывает на себя одежду, догоняя мужчин. — Можно я ещё приду? — Бои для посещения открыты, заходи и смотри, — кивает темнокожий, запирая дверь в спортзал. Он всегда рядом с Хосоком, словно его телохранитель. Не нужно быть гением, чтобы понять, что Хосок его близкий друг. — Я хочу учиться боксу, — заявляет Чон без стеснения. — Это не совсем бокс, — поясняет Хосок, пока они идут толпой. — Мы тут изучаем смешанные единоборства. — Я хотел бы стать вашим учеником, — продолжает Чонгук. Ему очень понравилось, как с ним обошлись. Да, ему наваляли, но сделали это так… благородно что ли. Мероприятие длилось от силы минут двадцать, а эмоций в юноше оставило больше положенного. — Приходи в пятницу, после всех занятий и тогда посмотрим, — Хосок подмигнул, внутри Чона всё перевернулось от радости. Кто-то из ребят похлопал парня по плечу, а кто-то ему отсалютовал. Спортсмены исчезли из вида. Чонгук глядел им вслед и улыбался. Захотелось во что бы то ни стало подружиться с этими крепышами. — Круто… — он вспомнил. Чон Хосок, его однофамилец и парень, которого по неизвестной причине не допустили к участию в прошлогоднем турнире среди школ Летограда. Он давал короткое интервью, где грубо высказывался о несправедливости. Чонгук вспомнил этот момент и заругал себя, следовало досмотреть интервью, а не переключать канал. Кто бы мог подумать, что такой крутой альфа учится в подобном месте. Решив при удобном моменте поискать в интернете информацию про спортсмена и его друзей, Чон направился домой. *** В один момент сделалось душно. Чимин, обычно весёлый, первый устраивает танцы на посиделках, поёт и шутит — сегодня прозрачен и тих. Альфы это заметили. Юнги знает причину, допускает, что и другие уже в курсе. Слухи расходятся быстро. Юнги от этого не комфортно, он видит, Чимину тоже. С того вечера всё изменилось. Пак побледнел, стих. В нём словно что-то потушили и это не иллюзия. Такое невозможно сыграть или притвориться. Мин сидит подле своего парня, гладит его спину, а тот молит. Альфы и омеги из свит при своих лидерах воркуют, набивают рот проплаченной принцами едой. Им и дела нет до чужих бед. Юнги ловит себя на мысли, что прежде о многом не задумывался. «Сука! Что ж я за монстр!» — Мин тянется к стакану, пьёт большими глотками до боли в пищеводе. Он не может заплакать при всех ни с того ни с сего. Ощущая на себе многозначный взгляд друга, Юнги принципиально не смотрит в ответ. Ким ищет моральной поддержки. Пусть ищет. Юнги решает наказать его своей безучастностью. Не особо глубоко в душе Мин ощущает к Тэ неприязнь. Вначале было круто тусить вместе. Джун спаровался с Тэхёном, а Юнги с Чимми. Им было весело. Весь мир, казалось, ложился к их ногам. Сегодня всё иначе. — Ты опять это делаешь! — Татти заводится. Их с Джуном перепалки случаются всё чаще. И всё чаще орёт только Тэ. А Намджун молчит. Его даже жаль, ведь перед своим омегой он выглядит беспомощным и перепуганным. — Да, извини, — словно на повторе произносит Намджун. — Я был не прав, больше не буду. — Постоянно одно и то же. — Я понял, прости, малыш. «Бля. Начинается!» — Мин отворачивается и закатывает глаза. Прижимает к себе безмолвного Чимина. И вдруг осознаёт… — «Прелесть, ты похудел» — Юнги не замечал из-за того, что омега начал носить больше одежды, как бы заворачиваться в неё. Он берёт с кофейного столика тарелку. Еду привезли из ресторана недавно. Пак отворачивает лицо, но мягкой манипуляцией Юнги вынуждает его кушать. — Гляди, что я нашёл… — Намджун включает видео и Тэхён почти сразу из злого, превращается в улыбчивого. Ким просёк как на его омегу влияют сплетни или чьи-то попытки высмеять кого-то. И временами не принципиально кого. Может это друг или член семьи. Так на днях Джун сумел остановить надвигающийся поток агрессии в свою сторону, бросив несколько гадких шуточек в сторону Момо. И если другие альфы успокаивают своих парней подарками, словами любви, то Ким начинает харкать ядом в очередного бедолагу, а Татти его охотно поддерживает. — Как мерзко, — чуть скривившись произнёс Татти. Намджун ощутил, как кожа омеги остудилась на градус и прошла злостная дрожь. Вспышка гнева превратилась в акт унижения униженного. — Гляди, он окурок таки проглотил. Бля-я-я, мерзко-то как. — Намджун улыбается и Юнги распознаёт фальшь. Уж ему, как никому другому, знакомы повадки приятеля. — Это должен увидеть мир, — Тэхён попросил альфу перекинуть видео ему и с деловитым видом принялся грузить его в группу мауронских. Около четырехсот человек, включая преподавателей увидят то, за что Тэ даже не поругают. Он всё делает анонимно. По идее никто не станет разбираться. Если царана наказали, значит есть за что. — О-о-о, я помню это, — оживляются альфы и омеги из компашки. — Ублюдок, так его! — смеются молодые люди. Высмеивают, ругаются матом и грозятся поймать униженного, чтобы напомнить, где его место. Это пустой трёп, но на душе у Юнги и Чимина как-то грязно. — Татти… — Чимин встал в полный рост. До селя молчавший, он притянул к себе внимание. По виду могло казаться, что это видео опозорит именно его. Омега волновался и это повлияло на Юнги. — Он ничего нам не сделал. Его уже нет в Мауроне. — Одно знал Пак наверняка, если Тэ что-то задумал, остановить его будет очень сложно. Их общение из тёплого, близкого, превратилось в минимальное и холодное. — И правда, чего нам этот малец сделал? Сай, дай-ка… — альфа указал на пачку сигарет и Саймон ему подал. Юнги закурил, наблюдая за прямым взглядом омег друг другу в глаза. — Фу, бля. Чьи это? Потными носками пасут. — Мин не настаивал на отмене постить видео, он как бы играючи пытался свести диалог на нет. Менял тему, подшучивая над вкусом табака. Омеги и альфы из свиты посмеивались. Только Саймон краснел, то была его пачка. — А если бы этот нелюдь изнасиловал меня? — с нескрываемой злобой проговорил Тэ, заглушая галдёж. — Он бы не посмел! — Чимин стоял, расправив плечи. Принц склонил голову на один бок, поглядывая странно на друга, потом на другой. Вытянул губы трубочкой. Все поняли, что-то назревает. — Тебе плевать, Чимми, да? Однако не очень-то и хороший ты приятель. — Да и ты, Татти, так себе. Присутствующие затихли. Сказать подобное в лицо принцу не осмелился бы даже Намджун. А тут вечно радостный Чимин не побоялся. — Ты по себе меня не ровняй, — Тэ принял слова омега как вызов. — Я не ты! — Я не хочу ругаться, — Чимин присел. — Просто не вижу смысла. — Тогда насладись закуской, не отказывай себе в удовольствии занять свой ротик едой, — Тэхён подтрунивал. У Пака РПП. У него склонность к полноте и ради точёной фигурки, ему приходится следить за весом, отказывая себе во многом. Про это знали приближённые. В их число входил Тэхён. Он лично видел, как Чим объедался. Как плакал и совал пальцы в глотку, вызывая рвоту. Сколько диет перепробовал. Это последняя капля. Татти не имеет права упрекать Чимина. Пак встал на ноги и намеревался уйти. Он прежде не злился так сильно на Тэхёна. — Прелесть, — Юнги схватил омегу за руку. — Татти, — Намджун попытался забрать у своего парня телефон. — Может и правда не стоит? Ну его на фиг, этого пацана. Мы и так его… — Я делаю что хочу! И никто мне не указ! — выхватив из рук Джуна девайс, Тэ нажал на дисплей и уже через несколько мгновений появились первые зрители. Всё произошло слишком быстро. Группа оживилась, посыпались реакции и комментарии. Школа знала. Сплетни бегали, прыгая с языка на язык. А теперь народ узрит и обсудит. Довольный своим поступком, Тэ расслабился, облокотился на плечо Кима по-хозяйски. — Чимми, присядь малыш, — Юнги негрубо потянул омегу к себе. — Всё хорошо. «Что я тут делаю? Мне тут не место!» — Пак давно ощущал эту ненавязчивую враждебность к себе. — Это глупо, — Пак собирался настаивать на удалении видео. Он знал, что Тэ, вероятнее, запостил его с анонимного аккаунта, краем глаза заметил. А чего не от своего имени? Боится? Что за крысиное поведение. — Успокойся и послушайся своего господина, а то опять накажет, ныть начнёшь по новой, — Тэхён изобразил рыдающую гримасу. — У тебя лицо как фасоль сморщится. Омеги и альфы из свиты сделали вид, что не знают о чём речь. Их слишком наигранные переговоры выглядели нелепо. Все всё знали и прекрасно понимали. Чимин и Юнги переглянулись. Мин прикусил нижнюю губу и направил взгляд в лицо Намджуна. Ким опустил голову. От Тэхёна он не отстранился, но видно было, что его омега неприятен ему сейчас. А вот Татти напротив, сидел сытый такой большой порцией чужой энергетики. Казалось, что он очень гордится собой. Он не может поступать неправильно. Всегда и во всём прав, бесспорно. Да что этот Чимин понимает? Тупая миновская подстилка! С Саймоном и другими они перемыли кости «несладкой парочке» и обсосали все детали. — На! — Чимин снял с руки платиновые браслеты и кинул на стол с такой силой, что на стеклянной столешнице образовалось несколько трещин. — Забери свои подарки! — Вали из моего дома, ничтожество! — Тэ быстро ответил. — Не смей с ним так разговаривать! — Юнги чуть подался вперёд. — Как хочу, так и разговариваю! Ясно тебе! — Татти не намерен отступать. Да что эти двое о себе возомнили? Они никто и звать их никак! — Я хочу поговорить с другом. — Успеешь с ним поговорить. Сейчас, он у меня в гостях, как и ты! — Не волнуйся, я больше сюда не приду. И Чимина не пущу! — Ага, на поводок его посади! — и Тэхён захихикал. Гаденько так. Спорить Мин не стал. Он обронил определённый взгляд на Джуна. Оба знали, что это означает. Потом они встретятся и лично всё обсудят. Поспешив за Чимином, Юнги успел выругаться матерно, посылая всех на три буквы. Чуть гостей дух простыл, как в помещении поднялся гул. — Нет, ну вы видели? — Тэхён взял веер и обмахал им себя. Он наигранно показал предобморочное состояние. — Ужас! Кошмар! Моветон! — заголосили омеги, а альфы закивали головами, напоминая тем самым собачек с головой на пружине в фурах у дальнобойщиков. Противно слушать их поддакивания. А Татти выделывается так, что Ким испытывает дикое желание послать его на хер и больше никогда не видеть. — А строил из себя невинность, — Саймон голосит больше всех. И покатилась волна дерьма. Что только не выплёвывали омеги в адрес Чимина. Намджун не согласен со всем сказанным. Лишь сейчас в нём проснулось понимание. Единственный, самый добрый и настоящий омега в их компании — это Пак Чимин. Намджун испытал к нему любовь сравнимую с братской. Было противно сидеть с теми, у кого изо рта лишь дерьмо льётся. Да делать нечего. Втихаря написав Юнги смс, Намджун умолк и до конца посиделок не произнёс ни слова. — Я не верю Чимину! — И я! — Он выскочка! Ему внимания мало! — Саймон, это тебе, — Тэ протянул брошенные Чимином браслеты едва дышащему от счастья омеге. — Чимми больше от меня ничего не получит. Безмозглый показушник. Кретин! Намджун сидел, слушал и завидовал Чимину с Юнги. Ему очень захотелось оказаться рядом с ними, вдали от этих ничтожных лицемеров.