Обращенные: Легенды Эфира

С каждым приближением к камере, Ворону становилось тошно. Его крепкие пальцы сжимали плеть, на поясе висели ножны, а на лице была маска, позволяющая спокойно дышать сквозь смерд. Агония, ощущаемая всем нутром, не забавляла никого, кроме палача, с неприятной улыбкой ожидающего возле третьей темницы слева. Ворон дышал мерно, держа себя в узде, мужчина лишь кивнул Второму, срывая с его уст смешок. Дверь с тяжестью отворилась, впуская Ворона в клетку, пропитанную запахами экскрементов, немытого тела и сырости. Прикованный оружейник с трудом поднял свою голову, одаривая старого друга легкой улыбкой. Сарам знал, что именно Ворона пошлют, был готов к тому, что будет терпеть адскую боль от рук друга, но ощущал облегчение. Словно был готов к смерти только от того, кто пытался помочь. Семьи нет, больше нет, вместе с ней улетучился смысл жизни, держащий крепко его на пропитанной Эфиром, земле. Дверь за Ворон закрылась, загорелся яркий свет, направленный на заключенного. До Обращенных донесся неприятно—веселый голос: — Приступим, агент. И, учтите, что в любой момент можете поменяться местами с этим милым оружейником. — Да пошёл ты, — плотнее натянув маску, Ворон старался дышать через раз, крепче перехватывая плеть в правую руку. – Откуда у вас оказались древние клинки? — Я рассказывал всё и не раз: эта пара передавалась из поколения в поколение. Ничего особенного в них нет. Треск, дающий команду к удару. Плеть рассекла мужскую руку, вырывая из уст истошный крик. Лицо Ворона не выражало эмоций. Менялся цвет глаз, бесконтрольно позволяя демону вторгаться в тело. — Повторяю: откуда у вас древние кинжалы? — Да брось, Ворон, ты лично проверял их вместе с хозяйкой, — послышался треск, Ворон с тяжестью поднял руку, нанося очередной удар в область грудины, — Император подарил предку, давно, — тяжело дыша, Обращенный опустил голову. — Почему в картотеке о них ни слова? – Было заметно, как Сарам дернулся, позволяя палачу, наблюдающему за ними, встрепенуться. — У них нет цены. По договору, заключенному с Агентством: любое холодное оружие, не несущее в себе ни грамма ценности – не фиксируется. Я придерживался соглашению, пока ваши псы не ворвались и не изничтожили половину бумаг. Громкий крик и удар плетью о ноги. Ворон рукой стер кровь с лица, поворачиваясь в сторону смотрителя. Морой кивнул, с ехидной улыбкой наблюдая, как дверь камеры открывается, запуская туда ребенка. Сарам, подняв голову, дернулся, истошно всхлипывая от боли. — Не смей и пальцем тронуть, — адресуя это не Ворону, оружейник косо взглянул на палача, пока тот с наслаждением смотрел на маленького Обращенного, чье лицо отражало лишь страх. — Приступай, пёс. По камере разносились детские крики и звук кожаных верёвок, раздирающих собой тонкую плоть. Вжатый в угол ребенок старался закрывать голову, но удар, по рукам, почти разрезал, вынуждая опустить их, как бесполезные тряпки. Капли крови медленно стекали по рукам и лицу, заполоняя каждый угол небольшой клетки. Сарам дергался и кричал, стараясь донести до палача своё незнание, пока забившийся ребенок не вдохнул последний раз. Обмякшее тело лежало в углу. Ворон обернулся к оружейнику, смотря на него заплывшим взглядом. Маска, скрывающая часть лица, почти полностью пропиталась потом и кровью, медленно стекая по рукам и капая на пол. Эфир, витающий в воздухе, подрагивал, исходя из безжизненного тела и входя в нового владельца, заставляя Ворона простонать от груза, принесенного Эфиром. Пульсацией по всему телу отдалось нечто. Руки Ворона дрогнули на секунду, но, быстро взяв демона под узду, мужчина в плотную подошел к Сараму, сжимая свободной рукой его подбородок. — Это – твоих рук дело, мой друг, — заставляя Сарама смотреть на тело ребенка, Ворон почти шептал. – А ведь мог спасти его, глупый ты Обращенный. Просто скажи: откуда они у тебя. Что ты скрыл от нас? — Я не знаю. — Зачем к тебе приходила та Тень? Что? Что она хотела узнать? А? — Я не знаю. — Ты выкрал их, правильно? Как давно? Кто их предыдущий хозяин? Теряя контроль, Ворон ударил оружейника по лицу. Раздирая руку, мужчина вновь и вновь наносил тяжелые удары, улавливая громкий смех и Эфир, исходящий от Мороя. Он наслаждался. Вкушал каждый удар, каждую каплю крови, окрашивающую собой стены, одежду. Впитываясь в недра, опутывая собой, позволяя наслаждаться вкусом. Демон внутри Ворона молчал, стоя возле врат клетки. Ощущая всю боль носителя, демон не вмешивался, смотря через призму заплывших глаз, стараясь улавливать любую полезную информацию. — Довольно, пёс. Уверен, наш оружейник готов говорить. Удовлетворительно кивнув, Сарам сплюнул кровь. — Десять лет назад перед дверьми моего дома появилась Тень. Дрожащие руки держали пару безупречных клинков, способных подстраиваться под любой Эфир их держателя. Тень поведала, что придут двое и заинтересуются ими. Я должен был оставить маршрут и подсказки, ведущие двоих прямиком к этой тени. — Как любопытно, — скрестив руки, Морой наблюдал за реакцией Ворона, но, не увидев изменений в лице, нахмурился. – И? Эти двое приходили? — В моей лавке много Обращенных побывало, почти каждому я оставлял подсказки. Не могу точно сказать, кто из них оказался нужными этой тени. — Я догадываюсь и без тебя. Эй, пёс. Заканчивай и приходи к Главе. У нас будет долгий разговор. Дождавшись, пока Эфир Мороя будет далеко, Ворон выдохнул, с трудом откидывая плеть. Разбитые руки зудели, тошнотворный запах пропитал собой маску, в миг скинутую на окровавленный пол. Впервые за долгое время Ворон молчал, смотря на друга, истекающего кровью. Его тело дрожало, а пустой взгляд был устремлен в пол, не желая смотреть в угол. Бушующий Эфир успокаивался, затягивая раны Ворона, близко подошедшего к Сараму. Их голоса были тихими. — Кажется, не того ты впустил в свой дом, друг мой. — Можешь не извиняться, — с трудом кивнув, Сарам прикрыл глаза, — я смерился с мыслью, что моей семьи нет. Это – лишь доказательство, что любая ложь приводит к последствиям. — Почему ты не рассказал об этом сразу? Мы бы помогли с этой наглой женщиной. Спасли хотя бы твою семью, а ты? — Мы не могли сбежать, друг мой. — Не «мы», Сарам. Нет. Сам их обрёк на это, сам. А теперь лишь жалеешь себя, пытаешься быть таким же правильным, как и всегда. Не получится. — Но ведь убил сейчас ты, Ворон. — В отличии от тебя, — отвернувшись от оружейника, Ворон направился к двери, — у меня остались те, за кого я несу ответственность. Прощай, старый друг. Дверь в кабинет Главы с трудом распахнулась, впуская во внутрь Ворона, наспех переодетого после допроса. Раны на руках затянулись, пустой взгляд устремлен куда—то вперед. Мужчина не желал смотреть на новое начальство, вальяжно восседающее не на своем месте. Морой стоял позади близнеца, перебирая его волосы, с радостью рассказывая о новых подвигах «лучшего пса». — Прекрасная работа, пёс, не ожидал, что подчинишься, — Гарен ухмыльнулся, ощущая дрожь чужого Эфира. — Чего вызывали? Что ещё от меня нужно? Может, отправите вашу сестрицу избить? Убить? Ну, давайте. — Не юли, пёс. Мы трое прекрасно знаем, что она и смерть – несочетаемые слова друг с другом. К сожалению, эта мерзавка ценный экземпляр под охраной отца. — Но это не мешает развлекаться с её милым личиком, да, братец, — улыбаясь, Морой слегка сжал волосы Гарена, — как она сладко кричит от боли. Ты ведь помнишь, пёсик? — Мне плевать, чего от меня хотите? — Правды, сладкий пёс, только правды. Что вы с этой дрянью нашли в пещере? — Ты же не думал, мой сладкий пёсик, что мы не изучим секретные документы, не поймем шифр? После оружейника вы отправились в, как она написала? – Морой взял лист, стараясь прочесть неразборчивый почерк, — а, точно. Отправились в Пезасскую пещеру. Там вы нашли наскальную живопись, затем явилась Тень, вернувшая фолиант. Про клинки вы поняли сами или рассказала Тень, — не ясно. Говори, пёс. Ворон вздрогнул, крепко сжимая длинные рукава формы. Предательская реакция организма, желающая защитить, вновь подвела, позволяя близнецам победно смотреть на Ворона, загнанного в угол. Он долго настраивался, надеясь сохранить увиденное, но эти двое заставляли открываться перед собой. Вытаскивать любой секрет наружу, говоря всё. Его взгляд зацепился за пару ножен, спрятанных за спиной Гарена. — Это, — кивнув на ножны, — древние кликни, способные что—то там отпереть. В глубинах пещеры была пустота и рисунки демонов. — Это всё? Скудно, не находишь, Морой? — Согласен, братец, очень мало информации. — Не мои проблемы. Я сказал, что видел. Могу описать траву или как вода разрезала камни. Вам нужно – сами идите да найдите пещеру. — Прекрасная идея, пёсик, и ты нам поможешь, правда ведь? — Уже бегу, о великий Глава Агентства, — скрестив руки на груди, Ворон нахмурился, — сестру свою ненаглядную вытащите. Она привела туда. — Как же ты любишь её, просто невероятно, — оказавшись позади Ворона, Морой провел подушечкой пальца по его щеке, заставляя дернуться. – Истинный пёс, продающий свою хозяйку. И как эта девка смогла сдерживать тебя в узде? Это ведь легко, просто взять, — крепко сжав глотку Ворона, Второй улыбнулся, — перекрыть кислород. Вот так легко. — Пусти его, — приказной тон слегка напряг Мороя, вынуждая ослабить свою хватку. — Эй, братец. Не забывай из—за кого ты сидишь на этом жалком стуле. Проваливай, пёс. Завтра покажешь мне это место и, поверь, в твоих интересах не соврать. Ты ведь не хочешь запереть клетку навсегда? **** Стирая с лица запекшуюся кровь, Лика с трудом разглядывала Ворона, стоящего напротив неё. Его Эфир дрожал вместе с руками, холодный взгляд метался по камере, а демон молча сидел, продолжая смотреть на мир глазами носителя. Кинув девушке одежду, Ворон сел возле двери, опираясь на ту спиной. — Ужасно выглядишь, — подняв форму и переодевшись, Лика тихо простонала, с наслаждением вдыхая запах свежих вещей, пахнущих Вороном. – Давно я не видела тебя таким, что было, пока я тут отдыхаю? — Сарама пытал, его ребенка убил, — как—то легко произнеся, Ворон подкидывал найденный камень, не желая смотреть в сторону хозяйки. — Я слышала, — с трудом сев рядом с Вороном, Лика поджала под себя колени, — мне жаль. — Тогда какого черта продолжаешь строить из себя слабую? — Думаешь, что всё так просто? Хватит, Серёжа, это уже не смешно. Тебе ли не знать, как тяжело переживать пиковые дни? Сам—то, как давно мучался от них? — Черт его знает, — задумавшись, Ворон вдруг понял, что за последние месяцы не ощущал дикой слабости, давящего Эфира, — месяца два, если не больше. — Каждый третий день — пиковый для Светлых. Просто так вышло, что в Агентстве большая часть Обращенных Тёмные, или это было раньше. Не знаю, что творится сейчас, но уже надоело. Кости не успевают восстановиться, как опять ломаются. — Часовщикам что—то там вживили и контролируют их. — Прекрасно, — выругавшись, Лика прикрыла глаза, — я ведь догадывалась, что они придумают способ подчинить их себе. — Знаешь, я никогда не лез во всю внутреннюю политику, но сейчас обстоятельства немного другие. Почему именно Часовщиков боятся? Заклинатели разве послабее будут? — Фиби часто рассказывала, как могут Часовщики прятать свой настоящий Эфир. А теперь представь, как могут быть опасны те, кто в любой момент могут заглянуть вперед и предотвратить многое, что происходит сейчас. — Тогда бы этого не произошло. — Верно, — кивнув, Лика показала два пальца, — есть два вида Часовщиков: первые – способны использовать свой Эфир не только для времени, но и для боя. Вторые – могут лишь управлять заданным часом. В Агентстве к первым относятся всего лишь двое: правая рука Главы Совета и Фиби. Если бы Совет не создал её, то только моя мать способна подчинять себе Эфир столь искусно, чтобы обороняться и отсчитывать время. — Зато ясно, почему эта кроха с самого начала ходила со мной на задания. Я уж думал ты готовишь её для чего—то, раз не боишься. — Просто знаю, что ты не подведешь. — Как знать, — пожав плечами, Ворон вздохнул. — Хоть бы улыбнулся в честь праздника, —фыркнув, Лика поднялась, медленно отходя от Ворона. — Ещё чего захотела. Эй, госпожа Глава моей ненависти. — Чего тебе? — Долго планируешь отдыхать? — Сейчас только допью из вон того бокала, ох, прости, нет его. — Нет, ну что за вредная женщина. Рискую головой приходя сюда, а она ерничает. — С ребятами как? Анже́лика хоть оправилась? — Отлеживается. Не уходи от темы, женщина. — Да что тебе нужно? Никто не заставляет приходить сюда. Думаешь, у меня компании нет? Братец не хвастался еще похождениями сюда? — Хвастался. — Тогда чего тут забыл? Уходи, раз надоела. — Что ж за вредная женщина, — поднявшись, Ворон потянулся. – Всё равно больше не пустят сюда, да и в последнее время дел накидывают. — Вот и иди работай, отлынивает. — Да чтоб тебя, — взявшись за дверную ручку, Ворон тяжело простонал и, повернувшись, приблизился к бывшей Главе. – Как же раздражает твоё существование, способное будоражить каждую клетку тела. — Уж извини, не напрашивалась на создание, — пожав плечами, Лика склонила голову вбок. – Я верну тебе тихую и спокойную жизнь. — Молчи, глупая женщина, — Ворон дождался, пока Лика не приподнимет голову прежде, чем уткнулся своим лбом в её. – Просто закрой свой рот и молчи. Достали твои обещания про спокойную жизнь, надоело слушать о тихо—мирном будущем. — Серёж. — Я сказал закрой рот, — смотря в синие глаза, Ворон слегка улыбнулся. – С днём рождения, о моя великая госпожа Глава, цель всей моей злобы и ненависти. **** В глубине Пезасской пещеры ничего не изменилось: вода мерно капала, образовывая небольшие лужи; проходы сужались, раздирая заострёнными камнями неудобную форму. Двое Обращенных шли молча, стараясь пробираться вперед, освещая себе путь мощными фонарями. Даже палач ощутил слабость, когда Эфир медленно испарялся из него, клубнем пара улетая куда—то ввысь. Держа руки на массивном мече, Морой шел позади Ворона, стараясь оглядываться, рассматривать любое открывшееся пространство, пока мужчина не вывел его в центральную пустоту, окруженную рисунками. Руки палача дрогнули, касаясь кончиками пальцев будто до свежей краски. Испачкавшись, Морой с недоверием повернулся к Ворону. — Кто ещё знает об этом месте? — Сам слышал, что он многих сюда засылал, — осматриваясь, Ворон заметил множество изменений в рисунках. Особенно там, где были изображены демоны. Сейчас, вместо троицы, было лишь три атрибута, звучащих в разговорах прежде: клинки, кукла и кубок. — Легенды о святой чаше уже множество столетий звучат в разных книгах, но, чтобы здесь, — проведя по чаше, Морой выдохнул. – Подделка. Эй, пёс. — Чего тебе? — Мы же не будем возвращаться к тому, что я напоминаю о последствиях, а ты, как непослушная псина, дерзишь? Говори, что вы здесь видели. — Второй, ты просил сюда привести? Просил. Подослал к Лике своих людей? Подослал. Сам владеешь информацией, можешь просто избавить меня от твоей персоны? — Когда—нибудь я вырву твой язык и повешу его в свою коллекцию. Ощутив спиной приближающийся Эфир, Ворон тяжело вздохнул, доставая и перехватывая рукоять клинка. Перед двумя появилась Тень, закрывая собой единственное освещение. Мрак и тишина. Морой с легкостью нашел подчиненного, преграждая ему путь своим мечом. Тень мельтешила, изредка смотря на них алым заревом. Костлявая рука, появившаяся из неоткуда, откидывая Второго, впечатывая того в стену. Послышался хрип и удар меча о камни. Эхом донесся грубый голос, обещающий разодрать Тень на клочья, пока Ворон не пропал, мысленно переносясь из пещеры в неизвестность. — Рад видеть Вас, Владыка Ворон. — Оркус? — Да, Владыка, — склонившись, Тень протянула костлявую руку, — сегодня у Вас странная компания. — Большие перемены. Так, стоп, — отмахнувшись, Ворон спрятал кинжал в ножны, — на этот раз ты не уйдешь от ответа. — Владыка Ворон, я и не думал. У вас есть возможность задать два вопроса. — Кто ты? — Я? Есть будущее и прошлое. То, что является неотъемлемой частью всего мирозданья. Но, если говорить, о чем—то материальном, то я – живой. — Ясно, как всегда, загадки, — скрестив руки на груди, мужчина вскинул бровь, — ты как—то связан со мной или Ликой? — Неожиданно, мой Владыка. К сожалению, ответа на этот вопрос у меня нет, точнее, пока нет. Время ещё не пришло. — Прекрасно, ничего не изменилось с момента первой встречи. И? Что дальше? — Мне придётся ударить и вас вслед за тем невоспитанным юнцом. Кивнув, Ворон смотрел вперед, ощущая наступающий мощный Эфир. Прежде, чем Тень растворилась, откидывая его к валунам, он заметил сине—серые глаза, пронзившие его насквозь. На выходе из пещеры ждал Морой. Скрестив руки и прислонившись спиной к дереву, палач смиренно ждал, пока цепной пёс не выйдет, подмечая своим удивлением вечер. Зайдя во внутрь ранним утром, двое Обращенных пробыли там весь день, совершенно ничего нового не узнавая. Острие меча приблизилось к горлу Ворона, заставляя того замереть на месте. — Если узнаю, что это подстроил ты. — Что, отправишь обратно в клетку? — Заставлю смотреть на то, как твоя хозяйка кричит от агонии. — Прекрасно, когда представление? — Сколько бы ты не ерничал, не делал вид, что тебе всё равно – организм и Эфир не обмануть. Думаешь, я не вижу, как дергается тело, когда заходит о ней разговор? Знаю, ты представляешь, как иглы в моих руках раздирают тонкую кожу. — Теперь ясно, откуда столько падали завелось в Агентстве. — Умолкни, пёсик. Достав амулет и прижав тот к дереву, Морой смог с легкостью создать Эфирную дверь, ведущую прямиком в главный зал Агентства. Обращенные с легкостью переступили черту, когда до них начали доноситься голоса. Ворон ощутил, как его руку крепко сжали, вынуждая дернуться. — Где ты шлялся? — Эй—эй, железная леди, держи себя в руках. Что тут случилось? — По новому протоколу в Агентстве могут оставаться Обращенные, достигшие совершеннолетия, — голос Гарена эхом разносился с трибуны. Замерев, Ворон слегка попятился назад. — Не смей, — закричав, Ворон выудил клинок из ножен. – Не смей трогать Фиби ты, мерзкая Тварь. — Заткните его, — скомандовав, Гарен прокашлялся и продолжил. – Все несовершеннолетние Обращенные, служащие в данную секунду – снимаются со всех должностей и заключаются под стражу. Их дальнейшая судьба будет решаться великим Советом. Ворона скрутили трое Обращенных, выбивая из его рук кинжал. Пытаясь вырваться, мужчина громко кричал, стараясь достучаться до Главы. — Что ты творишь? Хватит разрушать то, что есть сейчас. Кто тебе дал право, — запнувшись, Ворон захрипел, не ожидая тяжелый удар. Морой, стоящий рядом, с легкостью выбил воздух из легких, вынуждая Ворона пасть на колени. Анже́лика осела рядом, стараясь прикрыть рот рукой. — Агент с Четвертым статусом, выйти вперед, — Фиби вышла, смотря на бывшего друга. Её руки заковали в кандалы и, дернув, заставили идти вниз. – Отныне Четвертая не является частью нас. Второй, твоя задача выявить возможность предательства бывшего лучшего Часовщика и, в случае угрозы, ликвидировать. Всё ясно? — Ясно, Глава, — ухмыльнувшись, Морой кинул косой взгляд на Ворона и, откинув с ног его руку, направился вслед за небольшим конвоем, стараясь всем своим нутром добираться до Ворона, показывая полное поражение.