Вегетососудистая дистония

Каждый учитель считает — его предмет самый важный. Чимин представляет себе календарные праздники в образе людей, и Новый Год — определённо дед с бородой, смахивающий на Дамблдора. Он по праву считает себя главным, но… В этот раз у Чимина с ним не сложилось, всё прошло на троечку с плюсом, на четвёрочку с минусом. У деда в руках списки послушных детей и вредин. Отличников, хорошистов, посредственностей. Вместо учебников у него — около развлекательная программа и куча традиций, и их следует соблюсти, чтобы грядущие триста шестьдесят пять дней были удачными. Это настолько крепко вбито в голову, что не представляется, а как оно, иначе? Или и вовсе — без? Не ставить ёлку. Не наряжать её. Никаких гирлянд. Без салфеток и полотенец с узорами. Не слушать тематические плей-листы. Не готовить специальные блюда. Не собираться с родными. Не покупать подарки. Не упаковывать их, не перевязывать лентами. Не делать генеральную уборку. Не писать желания на бумажках. Не зажигать бенгальские огни. Не пить шампанское. Не подводить итоги. Не ставить цели на будущее. Беллз — не джингл. — Короче, я бы хотел не заморачиваться. Дел — до жопы, по-другому не скажешь, а надо ещё все эти радостные обряды свершить. Тридцать первое — рабочий день. От постоянного: «С праздником! — И вас!» — устал язык. И Чимин устал, сидя потом за столом с бокалом и перебарывая сон. О, как было бы зашибенно просто лечь в кровать, пропустив салюты… Взрослая жизнь — это всегда про выбор, самостоятельное принятие решений. Управлять собственной реальностью, принимая возникающие обстоятельства, не пытаясь всё контролировать, а лавировать, создавать, созидать. Наслаждаться течением времени. Январь проходит как по щелчку пальцев — раз! И пора убирать ёлку. Складывать в коробки, и в дальние углы шкафов всё яркое и блестящее, в полоску и шуршащее. — Я вот думаю… А зачем… Помыть ванну, помыться, помыть ванну. Почистить обувь, выйти на улицу, вернуться, и опять чистить обувь. Мы постоянно совершаем одни и те же действия, уже механически, не вдумываясь. Свободного времени мало, хочется заниматься тем, что нравится, но тонешь в бытовых задачах. Это не лень, и это не накопленная усталость, это попытка быть рациональным. Пересмотреть приоритеты, перефокусироваться. Исходить из настоящего момента, перекраивая старые правила и вписываясь с максимальной эффективностью. И если бы Чимин думал только о себе, то новый год он провёл бы дома с тарелкой салата. В тёплых носках, без укладки и макияжа. Если бы. Вместо этого пришлось мчаться к родным, увешанный пакетами с праздничными принтами, а до этого — принимать участие в споре, кто, где, когда, с кем, как. Семья — основа, нельзя игнорировать, видясь и без того изредка. Когда ты ребёнок, то легче — ты живёшь с ними, когда ты вырос — ты создаёшь свою семью, и вот тут возникают вопросы, конфликты интересов. Брат хотел отметить праздник в семье Паков. Будущая жена — хотела отметить и с ним, и со своим семейством. У Чимина где-то в многозадачности потерялось сопереживание, мозг включает исключительно логику и накидывает варианты, подсказывая — встретить Рождество парой, а новый год чередовать, то с одними, то с другими. — Самое тупое, когда обиженные и рассерженные люди говорят саркастично: «Хорошо», когда им не хорошо. «Ничего не надо», когда надо срочно предоставить выбор альтернатив и выйти из тупиковой ситуации. Не всё и не всегда будет так, как задумал. Как мечтал. Чем больше людей рядом, тем выше процент непредсказуемости. Новый год оставил смутное впечатление чего-то напряжённого, суматошного, суетного, пузырящегося. Не проговорённое, проглоченное недовольство и сцепленные зубы. — Единственное обещание, которое я хотел бы осуществить в будущем, это не работать тридцать первого. Потому что это пиздец какой-то. Сложно быть радостным, когда в голове шумит от избытка произошедшего и шампанского. Взгляд замыливается, внимание рассеивается, открываешь список контактов и поздравляешь ещё и дистанционно. Снег красивый. Салют красивый. Ёлка. Платья и костюмы. Сервировка. — Мне больше нравится первое января. Когда всё отгремело, и легально чиллишь в пижаме, среди разбросанных конфетти и серпантина. Разбираешь подарки, встречаешься со вторым ближним кругом друзей. Какао в бомбочках с маршмеллоу. Шарики из сахарной ваты с пищевыми блёстками, что плавают в алкоголе. Маннэ чистит мандарины. Офигенно. Где-то на подкорке потом сидит и скребётся — недодал. Был не до конца включённым, вовлечённым, без полноценной отдачи. Реагировал сердечками на сообщения, не успевая в долгие диалоги. Столько людей постарались, подобрав с тщательностью подарки, несравнимо продуманнее им вручённых, и искреннее: «Спасибо!» — всё ещё не эквивалент, хочется страшно разбогатеть и увезти всех в отпуск, забронировав соседние номера в отеле, и вот там, без препятствий, спешки, проводить время вместе. Разговаривать, смеяться, находить приключения и греться. Лёгкую меланхоличность можно списать на стужу. Темноту. Нос мёрзнет, кожа шелушится, в нескольких слоях одежды не чувствуешь себя сексуальным, скорее, ожившим сугробом, что бредёт, наступая в лужу. А затем… Видимо, меняется угол — положения планеты относительно солнца, и свет падает иначе. Рассвет не зыбкий, сквозь серые тучи — пробиваются лучи. Воздух пахнет по-другому. Птицы поют. На полках в магазинах вместо мишуры теперь всё розовое. Не самый любимый цвет, но неизменно ассоциируемый с нежностью. Сердечки, цветочки, медведи. Бантики, открытки, шоколад. Милое, сладкое, вкусно пахнущее. Если бы день святого Валентина был человеком… Пухлопопый ангелочек-купидон? Кто-то маленький, легкомысленный, озорной. Игривый, флиртующий. Весёлый, очаровательный. Взяв в руки свечки в форме сердец, Чимин думает, что сам бы хотел таким быть. Любвеобильным. Щедрым. Смелым на комплименты. Крепко обнимающим. Делящимся с окружающими хорошим настроением, вызывая улыбки. Начиная с любви к себе — это возможно. Выполнимо. Приятно. Соль и пена для ванн не стоят дорого, и на регулярной основе — превращать рутину в чувственный опыт. Нанести крем на всё тело. Новые и удобные — тапочки, кружка. Парфюм. Важные мелочи, дополняющие будни. Забота — накормить, уложить спать. Поставить телефон на беззвучный режим. О любви много говорят, вкладывая различные смыслы. Языки любви, песни о любви, фильмы, книги. Любовь это чувство, влюблённость — эмоция, и тоже хороша. Быть влюблённым в сорт кофе. В музыку. В то, от чего сердце бьётся в груди быстрее. То, что отзывается с трепетом, вызывая тепло. Становишься деликатнее, внимательнее. Вдохновлённым. С румянцем на щеках и с сияющими глазами. Февраль — ещё не весна, но близко. Оживаешь. Хочется цветов и цвета. Впечатлений. Чего-то прекрасного. И можешь это сделать, выразить, выплеснуть накопившуюся признательность — в магазинах обилие вариантов для подарков. Семье, друзьям, подругам. Валентинки. Конфеты. — Я уже раз десять повторял, любовь — это не рыночек, где актуально только при взаимности. Это нерациональное, необъяснимое, с биохимией, и ты либо любишь, либо нет. Нельзя однажды проснуться и дать себе установку — всё, прекращаю. Или — заставлю себя полюбить кого-то. Любовь многогранна, эрос, филос, агапе. Любовь безусловна. Любовь к человеку не за какие-то качества, черты личности, любовь — вопреки здравому смыслу. День святого Валентина винят в том, что он коммерческий и существует в современном мире ради наживы на наивных последователях традиций. Что это всё глупости, ведь признаться можно и в любой другой день. Однако. Когда именно четырнадцатого февраля — тишина, становится грустно. Неужели… Никому нет дела? Вокруг тошнотворные парочки, целующиеся повсюду, и… Вместо того, чтобы ждать — можно самому проявить инициативу. Не хлюпать носом с: «Я тебя тоже!», а сесть, подумать, найти внутри себя спрятанное под смущением: — Всегда хотел сказать, что люблю тебя. Кстати.