Твои глаза блестят при виде льда

С Богом Антон фигачил на пятиминутной разминке, так как выходил он первый. Ему несказанно везло на это число. Эта ебаная бумажка с цифрой так прижилась к нему, видимо, что теперь он дрожал от страха. Однако, прыжки никто не сможет за него прыгнуть. и поэтому приходилось пахать, как раб. Шастун толком не видел, с кем будет соперничать, но одно точно знал, все они взрослые дядьки и карапуз — Выграновский. На всю арену прозвучал женский голос, чтобы фигуристы съебались с катка и морально приготовились к прокату. Антон напоследок прыгнул двойной флип с поднятыми руками и со всей скорости понёсся к Арсению. Эдуарду вообще по кайфу, он выступал восьмым, плохо только в том, что лёд будет разъёбанный. Брюнета это как-то не волновало, поэтому фигурист продолжал залипать в телефон, будто что-то новое увидит. Антон стоял, как вкопанный, у бортика и смотрел изумительными зелёными глазами на тренера. Арсений же подбадривал и слегка бил по предплечьям. Наклонившись к уху брюнета, Шастун совсем неуловимым шёпотом сказал: — Если я выиграю золото, то я хочу больше времени проводить с тобой, а не только ночью и на тренировках. Это не упрёк, светловолосый просто сказал то, чего правда хотел и желал в своей жизни. Попов на это лишь мимолётно улыбнулся, сразу скрывая под непробиваемой маской, и кивнул в знак согласия. — Сделай всех, ты последний раз выступаешь, — подбадривал мужчина, отправляя фигуриста на лёд. Антон, выезжая в центр, бил себя по бёдрам и про себя читал молитву. Ему была нужна эта победа, она обязана быть с ним. Если он всех выебет, то получит всё. Именно из-за этого парень угрожающе смотрел на судей, которые, в свою очередь, афишировали фигуриста и читали его биографию с достижениями, также всякую ерунду балаболили. Встав в начальную позу на колени и с прикрытым лицом руками, Антон ждал первые такты музыки. «Последнее свидание» прекрасно сочетается с программой. Поэтому Шастун только в радость себе начал энергично вытворять шаговую дорожку, которая вела к четвертому сальхову. Чоктау, а за ним косичка и переход в повороты то вперёд, то назад. Делая полукруг правой ногой, парень заезжал на левую ногу, ноги становились визуально параллельны, и, оттолкнувшись ребром лезвия, Антон взлетел и, подняв руки в верхнюю группировку, сделал четыре оборота, приземляясь на маховую ногу — правую — и скользя назад. Руки плавно рассекали воздух, а Шастун, в свою очередь, скользил назад, переходя в твизлы. Харизматичность присутствовала, и парень вкладывал всего себя в элементы. Фигурист, не тормозя ни секунды, сразу после твизлов присел на левую ногу, а правую завёл за колено левой, руками касаясь льда, он скользил на внешнем ребре, и получился гидроблейд. Поднявшись, Антон сделал подскок и, набрав скорость, зашёл на каскад двойной лутц плюс двойной риттбергер. Долго разъезжая дугой спиной вперёд, Шастун оттолкнулся зубцом правой ноги и выпрыгнул, делая два оборота. Приземлившись на правую ногу, парень сразу скрестил ноги, скользя правой ногой чуть назад и отталкиваясь ребром. Высота и обороты были восхитительны, приземлившись на правую ногу, Антон сделал полукруг, переходя в ласточку, и поехал дальше. Откатав почти всю программу, Шастун понял, что осталось только вращение. Все прыжки прошли мимоходом, но с душой. Набрав скорость, парень спиной выехал во вращение и, сделав полуоборот в кораблике, выпрыгнул в бабочку, приземляясь, сменяя ногу и заходя во вращение на одной ноге, а вторая прямая в виде ласточки. Музыка закончилась, и, с отдышкой постояв в таком положение пару секунд, Антон поклонился зрителям и уехал с катка под бурные аплодисменты. Также в него чуть не ебанули мягкую игрушку, а вот Арсению ни капельки не чуть, ему прям въебали. Шастун с этого заржал и, пряча лицо за руками, радовался своей победе. Ещё не сказали, кто выиграл, но сам для себя он победитель, ибо с душой катался он редко, а тут у него всё шло и ехало. Выйдя за пределы катка, парень надевал чехлы на коньки, а Попов помогал одеть олимпийку, ободряюще хлопая по плечам подопечного. — Не знал, что ты так кататься умеешь, — ухмыльнулся брюнет, приобнимая Антона и ведя в комнату kiss&cry. — Сам не ожидал, — фигурист плюхнулся на диван, подбирая со стола салфетки, так как только сейчас заметил кровь на руке. Видимо, когда вращался, сюрприз себе сделал. — Интересно, сколько баллов мне дадут, — задумчиво произнёс Антон, вытирая кровь с пальцев. — Сейчас увидим, — тренер выжидающе смотрел в сторону табло, на которой вот-вот высветится оценка. — The scores, please, — светловолосый задрожал всем телом от нервов, когда попросили баллы. — Anton Shastoon earned for the short program two hundred sixty two is a new record! Coach Arseniy Popov. Глаза полезли на лоб у всех, ибо такой высокой оценки за жизнь ни у кого не было, даже приблизительно. Было двести тридцать—сорок, но не двести шестьдесят два. Теперь Антон с преимуществом вывезет всех, если его, конечно, не догонит Эдуард. На других фигуристов парень не думал, ибо их не видел. — Вот так надо катать, Антон, а не как всегда, рука в боку, нога в носу, — улыбаясь, говорил Арсений, помогая встать ошеломлённому фигуристу. — Я в такому ахуе, — произнёс Шастун, после чего вспомнил про камеры. — Ой, всем спасибо! — помахав в камеру руками и показав воздушный поцелуй, спортсмены ретировались из комнаты. Усевшись на трибуны, светловолосый, находясь в шоке, смотрел на выступающих фигуристов и подпевал про себя некоторые косяки. Вот, что значит, — в жилах течёт кровь тренера. Эдуарду же уже не до шуток было, так как опозориться на весь Мир не хотелось. — Шаст, я сейчас уссусь от страха, ты видел этих двадцатилетних дядек? Это пиздец, — шептал брюнет, смотря выпученными глазами на всё. — Да нормально будет всё, ты видел, как у них прыжки поставлены? — спросил Антон, показывая пальцем на парня, готовившегося на заход в тройной аксель. — Вон, смотри, он сейчас упадёт, либо не докрутит, так как скорость не та и лезвие неправильно поставлено. Фигурист и правду оттолкнулся не ребром, а зубцом, из-за чего, как только прыгнул, полетел вперёд и приземлился лицом ко льду. Быстро собравшись, парень продолжил свою программу. — Фига ты, ну, конечно, ты аксели ебать, как крутишь, — фыркнул Эдуард, заламывая пальцы. — Да не парься, всё будет пиздато.

***

Как и говорил Антон, всё с Эдуардом прошло прекрасно. Прыжки были чистыми, и балл получился хороший: двести десять целых и восемь десятых балла. Вот на следующий день Шастун также трясся, как стиральная машинка, потому что становилось не по себе. В глубине души, фигурист думал, что его обгонят по баллам всякие пидрилы. Единственное, что его утешало, так это слова тренера: — Если ты откатаешь, как вчера, то есть безупречно, твоё желание сбудется. Ну и, в принципе, ты обязан не оставить ни малейшего шанса догнать себя, так как у тебя одни прыжки в программе. Вот, например, каскадов целых три четвертных, квады, всё у тебя будет нормально. — Пиздец утешили, а если я ебанусь где-нибудь? — фыркнул Антон, нервно слушая Гришина в громкоговорителе. — Не хочу даже слушать, — цокнул Попов, одевая на худые пальцы перчатки. — Антон Шастун из Москвы, тренер Арсений Сергеевич, — произнёс Гришин, тем самым вызывая парня на лёд. Пока Шастун молился и бил себя по ногам, Гришин с Тарасовой читали его биографию, перетирали вчерашнюю короткую программу и пиздели, о чём попало, главное, про фигуриста. У Антона сердце в пятки ушло, когда началась музыка: «Premier amour». Первые прыжки — это четвертные и надо их сделать. Артистично раскатывая программу, Шастун заходил на четвертной аксель, а в голове белый шум, как бы это тупо не звучало. Он от стресса просто превратился в музыку. Антон скользил спиной на правой ноге, а затем разворачивался вперёд, меняя ногу на левую. Отталкиваясь ребром, парень выпрыгнул на огромнейшую высоту и сделал четыре с половиной оборота, приземляясь на правую ногу. Выставив левую ногу в позицию ласточки, парень сделал полукруг и, набрав скорость, зашёл на новый прыжок. Заходя с левой ноги задом на четвертной флип с внутреннего ребра, оттолкнувшись зубцом правой ноги, Антон сделал четыре оборота и почувствовал, как начала кружиться голова. Приземлившись на правую ногу, Шастун с темнотой в глазах подбирал скорость к тулупу. — Блядство, — выругался Антон, чувствуя себя кротом. Искать с темнотой в глазах судей было трудно, но надо стрельнуть глазками. Ведь палка раз в год стреляет, и он стрельнёт. Парень развернулся, оттолкнулся зубцом левой ноги и, в воздухе делая четыре оборота, приземлился на правую ногу. Остался последний ебучий прыжок и можно делать шаговую дорожку, после которой шли три коварных каскада. Зайдя на лутц ребром левой ноги, Антон оттолкнулся зубцом правой ноги и, выполнив эти четыре оборота, приземлился на правую ногу. И с подскоком переходя в твизлы, двигался к шаговой дорожке. Гришин и Тарасова лепетали о том, какой фигурист талантливый, так как такого ещё никто не делал. Четыре четвертных ультра-си прыжка сразу никто не делал, а парень всех раскидал по местам. Слышен только стук лезвия о лёд и приятное удивление от техники выполнения. Антон только перед каскадами начал видеть и, не дав себе даже шанса опозориться, сделал двойной аксель плюс двойной лутц плюс двойной лутц. Снова Шастун проебался, он выполнил три прыжка, а нужно было два. Улыбнувшись мимолётно своей тупости, парень сделал либелу. Фигурист чувствовал себя как птица, так ещё и костюм у него был бело-синий на плечах прозрачный. Так что харизмы хоть отнимай, всё равно останется. Остался предпоследний каскад и почти самый сложный за всю его жизнь. Тройной лутц с тройным риттбергером на одной ноге. Антон даже сообразить не успел, как пролетели эти два прыжка. Всё шло слишком быстро для него, и поэтому после волчка, Шастун зашёл на теперь уже самый сложный и страшный каскад, с которого он падал каждый раз, пока не научился, даже когда научился — всё равно падал иногда. Тройной лутц плюс тройной риттбергер, плюс тройной риттбергер, плюс тройной риттбергер, плюс тройной риттбергер, плюс тройной риттбергер. Это нечто, которое Антон обязан прыгнуть, другого шанса показать себя не будет. Мило улыбнувшись судьям, Шастун зашёл на лутц ребром левой ноги и, оттолкнувшись зубцом правой ноги, сделал три оборота, приземляясь на правую ногу. Сразу же оттолкнувшись ребром правого конька, не касаясь льда другой ногой, Антон выполнил три оборота и повторил прыжок. Это было красиво, даже сам фигурист это понимал, когда делал. Если бы они были не докручены и грязные — они бы были ничем в программе. А когда всё выполнено с любовью и трудом — всё берёт свою цену. Выполнив каскад, Шастун перешёл в складку, приседая низко и держа ногу. Музыка закончилась с последним оборотом и с быстрым ритмом сердца, фигурист под восхищённые возгласы судей скользил к тренеру. Арсений же тоже был в невероятном восторге от проката подопечного и, как только тот вышел, обнял со всей силы, шепча: — Ты восхитителен, самый лучший. Может, я тебе и никогда этого не говорил, но я всегда за тебя переживал и знал, что ты станешь лучшим. За Эдуарда я тоже переживал и знал, что он будет замечательным фигуристом, но ты с самого детства делал успехи быстрее него. Я горжусь тобой. — Спасибо, — скромно поблагодарил Антон, чувствуя накрывающий звон в ушах. — Мне сейчас будет очень плохо, если мы не сядем. Попов, взглянув на лицо парня, цокнул, поняв, в чём проблема, и, помогая одеть чехлы на коньки с олимпийкой, тихо бурчал, что надо есть. Отведя парня в kiss&cry, тренер открыл бутылку минеральной воды и сунул её в руки слегка подрагивающему Шастуну. — Пей, сейчас баллы узнаем и пойдём в тренерскую, там еда должна быть. — Можно хотя бы после проката Эда? Он же с ума сойдёт, — попросил Антон, смотря глазами кота из Шрека на Арсения. — Ладно, чучело, — согласился Попов, щёлкая парня по носу и насторожено смотря на табло. — Anton Shastoon earned for the free program two hundred point ninety one and he gets five hundred and fifty three points for two programs is a new record! Coach Arseniy Popov, thank you, — после этих слов Антон засомневался в знании английского и того, что он видел. Благодаря этим прыжкам он собрал всё, и догнать его нереально, ибо слишком велик риск, что если кто-то из фигуристов захочет хуякнуть ещё прыжки, то они запросто поцелуются со льдом. — Вот это реально пиздец, я в ахуе нахуй, что за пизда, это я вообще как? — полился словарный запас Антона. Арсений на это цыкнул и взглядом показал на камеру. Шастун допёр, что нужно как бы сказать пару слов и послать сердечки, ибо он последний раз катался. — Всем спасибо, я выложился на все сто и благодарен своему тренеру за то, что тренировал меня. Без него бы я не поставил рекорды и вряд ли бы вообще прыгал четвертные, честно говоря, я сам в шоке, что смог это сделать, — говорил радостным тоном Антон, а на прощание помахал в камеру и показал из пальцев сердечко. Спортсмены, выйдя из комнаты, сразу попали под журналистов. У Антона настроение было отпадным, поэтому он построил себе очередь из журналистов и давал интервью. Вот Арсений же ускакал к Эдуарду, который чуть ли бортик не грыз от нервов. — Антон, Вы будете ещё выступать? — спросила девушка лет двадцати с каштановыми волосами и серыми глазами. — Нет, вы увидите меня только на Турнире по прыжкам на первом канале. Дальше я уйду тренировать детишек, — ответил парень, улыбаясь. — Антон, Вы много травм получили из-за этого вида спорта? И как Вы думаете, фигурное катание слишком травмоопасно? — вот и пошли идиотские вопросы. — Я получил несколько переломов колена и, наверно, вывихи. Если вы нюни будете распускать, то лучше выбрать другой вид спорта, — на отъебись сказал Шастун и взглянул на уже другого журналиста. — Антон, много ли Вы времени потратили, чтобы овладеть такими сильными каскадами? — задал вопрос парень. — Где-то с февраля я начал учить их, — вспоминая, произнёс светловолосый. Вопросы были слишком тяжёлыми для его нервных клеток, ибо не хотелось отвечать на: «Много ли Вы заработали» и «Хотели бы Вы ранее уйти из фигурного катания» — Антон всем сердцем желал уебать этих людей. Одно и то же спрашивали, так ещё и такую хуйню. Но ладно это, Шастун, не ожидавший такого, даже ошалел. — Сейчас многие думаю, что Вы встречаетесь с Эдуардом и Арсением, что Вы думаете на этот счёт? Кашель фигуриста услышал весь мир, и изумрудные глаза стали по пять рублей. Подумав, что это ему показалось, Антон переспросил: — Что? — Вы всё правильно услышали, — подтвердила девушка. — Многие думают, что Вы встречаетесь с Эдуардом и Арсением, что Вы думаете об этом? — Я считаю этот вопрос неуместным, отвечать на него я не хочу, — процедил каждое слово Шастун, поглядывая на тренера. — Мне нужно идти, сейчас будет выступать мой друг, и я хочу его поддержать. Журналисты просили ответить ещё на пару вопросов, но Антон непреклонно шёл к тренеру. Эдуард, хоть и делал вид, что готов ко всему, но светловолосый видел чёткий испуг. — Бро, разъеби всех, — хлопнув друга по плечу, пожелал Шастун. — Да пиздец, я щас в штаны наложу, — не успел Выграновский ещё что-то сказать, как Попов прогнал его на лёд. Шастун, облокотившись о бортик, смотрел с тренером за программой Выграновского. Всё шло как по маслу, чисто и без придирок. У Эдуарда программа поставлена на его уровне, так как если дать больше прыжков — он ебанётся где-нибудь. Арсений это знал, поэтому и подобрал такую. С Антоном же полегче, ему дай — он выполнит, если это, конечно, не все элементы в одном месте. Так что всё по-честному, каждый на своём уровне.

***

Эдуард набрал четыреста семьдесят девять баллов, и это было второе место. Они смогли. Они вместе на первых местах. После того, как все выступили, фигуристов позвали давать интервью, и первым пошёл Эдуард, а за ним Антон. Арсений присутствовал в качестве переводчика, если слово непонятное, также отвечал на вопросы, адресованные ему. — How did you feel during the rental? — спросил мужчина, а Антон перерабатывал этот вопрос в голове. — Adrenaline, love and pleasure, — ответил Антон, отбивая пальцем ритм по коленке. Было ещё пару вопросов, и фигурист, быстро ответив на них, пошёл уже в сторону выхода, как Арсений его тормознул и завёл в тренерскую. В любом случае, у них ещё есть время на покушать, ибо Эдуарда утащили журналисты. — Антон, надо поесть, — тренер достал из шкафа печенье с яблоком и собирался уже нести это фигуристу, как тот оказался перед ним, облизывая губы. — Что ты хочешь? — Тебя, — тихо произнёс Шастун и впился в мягкие слегка засохшие губы. Арсений по началу пробовал отстраниться, но ничего хорошего из этого не вышло. Так что уже через пару секунд Попов перенял инициативу и, запустив руки в русые волосы, проводил языком по нёбу Шастуна.