***
Госпожа Ли, как всегда педантичная, начала сеанс ровно в пять часов вечера, но не услышала от своего пациента практически ничего. Он односложно отвечал на все вопросы, часто потуплял взгляд и смотрел куда-то вдаль, забывая о звонке. Девушка разглядывала его в один из таких моментов Она записала себе симптомы и тихо продолжила прерванный разговор: — Бомгю-щи, может быть, тебе есть, о чём поговорить со мной? Бомгю зажмурился, прогоняя свои мысли, и обратил взгляд на экран ноутбука. Ли Сохён смотрела в его глаза, а на её собственных были очки. — Наверное, — протянул парень. — Ты ещё не готов вести диалог? Произошло что-то серьёзное? Он кивнул. — Можно я задав вам вопрос, сонбэним? — Конечно. — Почему я не мог вспомнить своё прошлое? Вы говорили, что первым делом человек вспоминает самые яркие моменты, но… со мной было совсем не так. Госпожа Ли совсем незаметно нахмурилась, но не стала держать паузу слишком долго: — У нашей психики есть множество способов защиты, которые могут искажать наше восприятие реальности. Многие из них основываются на вытеснении неприятных нам чувств, их замене на что-то более понятное и привычное. Это называется механизмы психологической защиты. Самый распространённый — «вытеснение». Бомгю сложил руки на груди, вслушиваясь в голос своего психолога. — Он представляет собой «забывание» или «удаление» из сознания тех чувств и мыслей, которые приносят психологический дискомфорт. Но, как и все остальные, этот механизм не идеальный, поэтому с ним могут забываться и события, предшествующие травме. — То есть… человек просто забывает о чём-то плохом, чтобы ему было проще? — Да, — кивнула девушка. — Но всегда есть риск того, что воспоминания вырвутся наружу, потому что они не стираются из памяти. Психика их просто блокирует. Она говорила тихо, с расстановками, тон её голоса не повышался и не понижался. Она просто вела диалог и тем самым позволяла Бомгю спокойно думать о собственных проблемах. — И со мной могло быть то же самое? — вздохнул парень. — Ты так думаешь? Что навело тебя на такие мысли? — То, что я долго не мог вспомнить вещи, которые, оказывается, самые важные в моём прошлом. Кто бы знал, что всё настолько отличается от того, как я себе это представлял. — Тогда, думаю, ты прав. Особенностью ретроградной амнезии является то, что человек в первую очередь возвращает себе самые эмоциональные воспоминания, а вытеснение работает как раз наоборот. Я подозревала, что так и есть. — Но не говорили мне? — Я думала, для тебя было намного важнее вспомнить, чем рассуждать о причинах того, почему ты ещё не вспомнил. Если тебя это ранило, то прошу прощения. — Дело не в этом, — покачал Бомгю головой. — Просто… у меня в голове не складывалось, как я мог пропустить… всё. Госпожа Ли покивала: — Это тяжело. Надеюсь, теперь ты многое понимаешь. — К сожалению. — Почему же? — Мне кажется, я узнал слишком много о себе того, чего бы я не хотел знать. И моя психика хорошо это понимала. Парень усмехнулся невесёлым мыслям. — Мне вспомнилось столько всего… Это как какие-то вспышки света, от которых слезятся глаза, но в них есть последовательность. Я помню, с чего всё началось и чем закончилось, помню, что я думал в те дни, что чувствовал. На самом деле это отдельные воспоминания, между ними есть пробелы, однако от этого они не теряют своей целостности. Я словно окунулся в прошлое с головой, и теперь не знаю, что мне делать с этой информацией. — Что ты чувствуешь по этому поводу? Бомгю потёр лицо руками, произнося под нос следующие слова: — Ужасное разочарование. Девушка переспросила его, повернув голову чуть вбок, а парень отвернулся, повторяя: — Я разочаровался в себе, — каждое слово отзывалось болью в груди. — Полностью. Я не знаю, что мне думать обо всём этом, кроме как… Я сам виноват в своих бедах. Мне чертовски больно прогонять в голове воспоминания, которые я так хотел вернуть себе. Хочется просто разреветься, как маленькая девочка, — он нервно усмехнулся. — Вернуться к началу, когда я ничего не знал. Но… я понимаю, что это невозможно. И вообще, стоит поблагодарить судьбу за то, что она дала мне возможность побыть в забытьи хотя бы пару месяцев. — Правильно ли я понимаю, что ты не был готов к новым знаниям? — Думаю, я бы никогда не был к ним готов. — И ты пытаешься это как-то рационализировать? — Что? — Сейчас ты хочешь головой, — Ли Сохён указала на свой лоб, — осмыслить то, что чувствуешь. Сделать свои эмоции доступными для разума, но не для того, чтобы понять, а для того, чтобы избавиться от них. Давай вместе попробуем немного отстраниться от рационального и перейти к чувственному. Хорошо? Бомгю неуверенно кивнул. Девушка ободряюще улыбнулась ему: — Потом мы обязательно вернёмся к разуму. Попробуй разобрать свои чувства на составляющие, ответить на вопрос: почему я себя так чувствую? И не один раз, а несколько! Например, почему я гневаюсь? Потому что меня раздражает это. Почему меня это раздражает? Потому что мне не нравится, как это выглядит. И так далее. Хорошо? — Мне прямо сейчас с этим разбираться? Ли Сохён взглянула на часы. — До конца сеанса осталось чуть менее тридцати минут. Мы можем закончить его сейчас, чтобы ты смог спокойно подумать над моим заданием. Если же тебе хватит получаса, то не будем останавливаться. Что думаешь? Бомгю тоже посмотрел на цифры на своём телефоне. Он пытался понять свои эмоции со вчерашнего вечера, но они оставались для него просто набором желаний и разных ощущений в груди, от которых начинало ломить всё тело. Мог ли он разобраться в них? В конце концов выпускник принял предложение своего психолога закончить сеанс сейчас и получил небольшое домашнее задание. Он так и не рассказал госпоже Ли о том, что конкретно вспомнил, но не смог отмахнуться от ощущения, будто бы она всё поняла. Уже на протяжении многих месяцев она была тем человеком, который просто разговаривал с Бомгю о его проблемах. Почти три месяца их работы, только сейчас давшей плоды. Сколько часов кряду он не мог принять тот факт, что эти воспоминания — его? Он просто смотрел в экран своего ноутбука и пристально разглядывал каждое. Разбирая их на крупицы, соединяя вместе, выстраивая в цепочки и заново проживая эмоции, Бомгю убеждался только в одной мысли — это он виновник произошедшего. Инсу, несомненно, имел к этому прямое отношения, но со стороны всё выглядело куда страннее. Между мартом и июлем будто стёрлось расстояние, и парень оказался прямо там, в тех днях, когда случилось забытое. Под кожу парня вонзились сотни иголок, снова насилуя его душу. Он так долго задавался вопросом, почему не может понять себя, что теперь надеялся снова всё забыть. На этот раз навсегда. Тоска тонкой линией шла по контуру отчаяния и разочарования, которые украли все остальные чувства. От них осталась только пыль, разбросанная по углам сердца, снова обливающегося кровью. Раны открылись. Они заболели и вернули Бомгю в то состояние, когда он боролся с желанием оставить шрамы уже не своей коже. Выпускник прикоснулся к тонким линиям на руке. Теперь он знал, как они появились. Гнев, который Бомгю испытывал по отношению к Инсу, изменил своё направление, и сейчас остриём упирался в него самого. А к нему присоединялось отвращение. Растерянность. Ещё одна эмоция, примкнувшая ко всем, которые успел понять парень. Он понимал самого себя. Тем не менее он не знал, как ему воспринимать своё прошлое. Не было другого Бомгю — был только он, потерявший память и вернувший её себе спустя несколько месяцев. Всё тот же выпускник, который совершил так много ошибок, что сейчас окончательно потерялся в собственных ощущениях. Если другие видели в нём кого-то другого, то они точно не знали его настоящего. Может быть, они видели образ, который был в их головах, но точно не Чхве Бомгю, который собственными руками разрушил свою репутацию и вонзил ножи в их спины. Только Шин Инсу, Чон Ёнми и Чхве Ёнджун не признавали его изменений. Значило ли это, что они видели парня насквозь?***
Бомгю так и не решился открыть диалог с Тэхёном, сколько бы сообщений тот не прислал. Он успешно избежал разговора с Субином, но посреди учебного дня ушёл в библиотеку. Точнее, попытался сделать это, но на полпути решил, что в ней ещё сильнее погрузится в невесёлые мысли. Парень метался из стороны в сторону, пытался остановиться, и в тот же момент ощущал медленно расползающуюся по телу тревогу. Каждая новая мысль только усиливала её. И в коне концов они выгнали парня на улицу, где он смог глубоко вздохнуть. Он чувствовал подкатывающий к горлу ком, который перекрывал ему доступ к кислороду. Иногда время душит человека вместе с обстоятельствами и обстановкой вокруг. На дворе может быть жаркое лето, прохладный дождь или ужасная гроза, а жизнь будет оставлять синяки на человеческих сердцах. Раны и шрамы никогда не исчезнут, если о них не заботиться. Воспоминания однажды вернутся и принесут с собой много новых переживаний и позабытых когда-то чувств. Будут ли они лёгким грузом или тяжёлым — их придётся пережить. Что бы не заполняло душу человека — это его существо, от которого невозможно сбежать. Оно будет преследовать его, бить по голове и кричать вслед о скорых сожалениях. На время человек избавится от этого груза, но совсем ненадолго. И тогда оно упадёт на плечи камнем, который станет ещё тяжелее. Невозможно раз и навсегда избавится от последствий того, что произошло в прошлом, как и от душевных ран. Их можно залечить — шрамы же останутся в качестве напоминания. Поиски правды не всегда оказываются успешными. А иногда они заканчиваются не так, как изначально предполагалось. Картинка идеального мира рушится с громким треском, и перед глазами человека предстаёт совсем непримечательный мирок, частично прогнивший, частично сохранивший своё былое сияние. Оправданий может быть сколько угодно. Верить в них или нет — личное дело человека и людей вокруг него. Кто-то откажется от своих претензий, кто-то будет гнаться за местью, а кто-то останется сторонним наблюдателем, который вовремя протянет руку помощи. Спасёт ли это человека, снова оказавшегося на краю глубокой пропасти? Никто не сможет дать точного ответа. Людям остаётся только пробовать и пробовать, пока однажды их усилия не приведут к чему-то хорошему. Бомгю забрёл в густой лес, откуда не мог найти выход. Он нашёл жестокую правду. Люди, от которых он ждал ответа на свои вопросы, оказались теми, с кем он не должен был больше общаться. Время ловко сыграло в свою игру — теперь Бомгю понимал, почему они молчали. Он причинил боль стольким людям… Парень вышел из школы на задний двор, где сейчас было пусто. Только тени от облаков и шелестящих деревьев сопровождали его. Косые лучи солнца падали на землю и его лицо, частично скрытое за прядями волос, отражались где-то в глубине глаз, которые медленно наполнялись слезами. Это были слёзы злости, отчаяния и сожалений, скапливающиеся сначала в сердце — и только потом в уголках глаз. У каждого дня есть своё начало и свой конец, однако пятница тянулась слишком долго. Бомгю поднял голову, взглянув на пушистые облака в небесах. Впервые за две недели они не грозились разрыдаться ливнем, как будто посмеиваясь над состоянием выпускника. Кроме этого, в мире ничего не изменилось. Он продолжал жить своей, никому непонятной жизнью, вести людей к лучшему будущему или заслуженному наказанию, освещать путь заблудшим и забирать свет тех, кто в нём не нуждался. Течение городской жизни никак не поменялось за те пару дней, что Бомгю разбирался со своими чувствами. Ему вернули воспоминания, но не дали к ним в придачу инструкцию, как всё это переживать. Ли Сохён посоветовала задать себе несколько вопросов. В результате своих изысканий Бомгю пришёл к выводу, что хочет вернуться в то состояние, когда ему ничего не было известно. Больничная койка, звуки аппаратов жизнеобеспечения, капельницы и постоянные перевязки не казались ему таким уж страшным сном. Тогда он ещё верил в свою связь с семьёй, общался со своей сестрой, надеялся на лучшее, ждал выписки и возможности вернуться в школу. Сколько времени прошло с тех пор? Целый месяц. Оказалось, что отец давно отказался от своего сына, отношения с Ханой и Субином были разрушены, главный хулиган питал к парню ненависть, а младшие из одиннадцатых классов были жертвами его мести. К чему привели его поступки? Бомгю зажмурился, тихо застонав. Он взъерошил свои волосы, не заметив, как прокусил свою губу до крови. За эти несколько дней он вернулся в состояние растерянности, от которой так хотел избавиться. Его окунули в холодную воду и заставили заново прочувствовать всё, что сподвигло его на нанесение себе увечий. — Хён! — внезапно прозвучал позади него знакомый голос. Бомгю уставился перед собой, задержав дыхание. Этого человека он точно не хотел сейчас видеть. Вопреки тому, что тот почти никак не был причастен ко всему произошедшему в прошлом, его постоянное нахождение рядом только сильнее ранило Бомгю. Тэхён тяжело дышал после забега, который он устроил от своего класса до старшего. Выпускник стоял спиной к нему, почти не шевелясь, не оборачиваясь к нему. Парень трусцой обежал Бомгю и встал прямо перед ним. — Хён, — повторил он, но чуть спокойнее, — что происходит? Выпускник только опустил голову. Он не знал, что говорить, как вести себя рядом с ним. Ему, в принципе, не было понятно, каким образом продолжать свою обычную жизнь, не погружаясь каждую минуту в размышления. — Ты как? Что-то случилось? Бомгю вздохнул: — Нет. — Случилось. Тэхён опустил руки на плечи выпускника и внезапно ощутил, как сильно тот дёрнулся. Он не пытался насильно встретиться с ним взглядом, но никак не мог отвернуться. — Давай просто поговорим? Я не буду пытаться что-то выпытать из тебя, просто… — Не стоит, Тэхён-а, — Бомгю оступился на обращении, но, сглотнув, продолжил. — Со мной всё будет в порядке. Всё нормально… — Зачем ты пытаешься убедить меня в том, во что сам не веришь? — Тэхён слегка нахмурился. Выпускник повёл плечом. — Почему ты спрашиваешь? — Я беспокоюсь о тебе. Последнее сообщение от тебя я получил два дня назад, в школе ты всех избегаешь. Я просто не могу обойти стороной очевидную проблему. — Почему ты вообще беспокоишься обо мне? Логичнее было бы просто оставить всё как есть и не помогать мне. Я не понимаю этого. Парень поджал губы. Несмотря на то, что он не хотел контактировать с людьми из прошлого, он не мог держать язык за зубами. — Беспокоюсь, потому что ты дорог мне. Если тебя тревожит твоё прошлое, то меня — нет. Что бы не случилось тогда, это не должно быть преградой к тому, чтобы стать лучше. Правда же? — А если случилось ужасное? — вскинул голову Бомгю. Он наконец встретился с обеспокоенным взглядом Тэхёна. Снова эти невероятно глубокие, проницательные глаза, не оставляющие возможности отступить. Они могли опалить холодом, но дарили тепло, если рядом находился человек, допущенный до души. Бомгю хотелось утонуть в них, только чтобы не чувствовать весь тот спектр эмоций, который пожирал его несколько дней подряд. — Что, если всё было просто большой ошибкой? А амнезия — расплата за то, что я сделал? Что, если моё прошлое не такое прекрасное, как я думал? И Субин был чертовски прав, когда отказывался общаться со мной? — он всхлипнул. — Что ты скажешь на это? Тэхён погладил Бомгю по плечам: — В чём Субин был прав, так это в том, что прошлое должно остаться в прошлом. Да, я почти ничего не знаю, но это не значит, что я не могу за тебя переживать. — И ты единственный, кто так поступает, — прошептал парень. — Не задумывался, что это странно? Сначала я винил Хану в молчании, а потом узнал, что у неё были свои причины. Она была тем человеком, благодаря которому я узнал о своей ориентации и ситуации в семье. И всё равно она предпочла скрыть это от меня. И в этом был смысл. Она пытался уберечь и себя, и меня от прошлого. Бомгю сжал ладони в кулаки, его дыхание сбилось где-то посередине тирады. — Мне просто… я… ведь был тем, кто заварил эту кашу. Как говорится, мне её и расхлёбывать, и я никак не мог взять в толк, почему именно ты встал на мою сторону. Я доставил столько неприятностей твоему лучшему другу, тебе самому, Ёнми… — Мир не крутится вокруг тебя, Бомгю. Выпускник нахмурился, а Тэхён вздохнул, подходя чуть ближе. — Каждый, кто имел отношение к той истории с Ёнми, внёс свой вклад. У каждого человека есть воля. Он поступает в соответствии со своими принципами и соображениями, поэтому нельзя брать на себя всю вину. Если ты всё вспомнил, то должен был понять, что мы с Каем сами согласились помочь тебе. Я вспомнил, откуда появилась та фотография на старой карте памяти. Именно поэтому могу с уверенностью утверждать это. Кай — очень добрый юноша, который стремится помочь всем, кого считает своим другом. Но он также умеет ненавидеть. Или переживать стыд за свои поступки. А Ёнми… наверное, у неё были свои причины, почему она так быстро сблизилась с тобой. — Хочешь сказать, что я зря на себя наговариваю? Но ты ведь не знаешь всего! — Да, не знаю. Ты можешь рассказать мне, когда будешь готов, только больше не пропадай с радаров. Губы Бомгю задрожали, пока он сжимал зубы. Дрожь передалась и в руки. — Нет, — покачал парень головой. — Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Если бы не то видео, всё сложилось бы куда лучше. Я не виню Кая или Ёнми за какие-то личные соображения, потому что в конечном итоге именно я предал их доверие. Не они. Из-за меня вы стали мишенью Шин Инсу, как и Хана. — Бомгю, — твёрдо сказал Тэхён, — у меня складывается впечатление, что ты видишь в себе единственного виновника произошедшего. А что насчёт Шин Инсу? — Оказалось, его роль была совсем не такой, какой её все представляли. — Что? Выпускник на мгновение зажмурился. Он постепенно терял контроль над собой, его голова начинала болеть, тревога в груди росла с большой скоростью, угрожая превратиться во что-то ещё более страшное. Когда парень открыл глаза, его взгляд заметался. А голос стал сухим и безжизненным, когда эмоции переполнили чашу. — Это я виноват. Я… По его щеке прокатилась слеза. Тэхён широко раскрыл глаза, заметив её, сверкающую на лице его собеседника. Он не успел что-либо сказать, потому что Бомгю сбросил его руки и отступил на пару шагов назад. Он глубоко и прерывисто вздохнул. — Я специально начал общаться с Ёнми, а потом заснял на видео одну из наших встреч. Сначала я собирался воспользоваться им как оружием мести, а потом… сделал из него орудие убийства моей жизни и жизни девушки. Я самолично столкнул нас в бездну, из которой так хотел выбраться. Младший не отводил взгляда от поникшего парня. Он слушал его одновременно с недоверием и тревогой, которая уже закралась в разум. — Инсу узнал о нас с Субином, сфотографировал нас и отправил эту фотку в общий чат класса… и моему отцу. Наверное, он узнал его почту, потому что он небезызвестный человек. Она спровоцировала ту ссору, о которой я ничего не знал. Из-за неё надо мной стали смеяться одноклассники, а отец вообще отказался от меня. Я хотел отомстить Инсу за это. Хотел, чтобы он оказался на моём месте, — Бомгю отвернулся, сложив руки на груди. — Мне было известно о том, что у него есть девушка. Я знал и то, как её зовут. Потом через Субина я познакомился с вами, оказавшими мне помощь в построении отношений с ней. Это была Ёнми. Я снял нас на видео и показал его Инсу. Я так ненавидел его за сделанное, что наслаждался каждым моментов его беспомощности. Но всё зашло слишком далеко. Мой план рухнул. Благодаря мне и моему гневу. Бомгю перевёл дыхание и закончил свою исповедь окончательно осевшим голосом: — Я опубликовал его… Брови Тэхёна взлетели вверх. Он пару раз моргнул, не в силах сделать что-либо ещё. Парень разглядывал старшего, который смотрел вдаль, пока на его лице играли желваки, и пальцы впивались в кожу. Идеальный тонкий профиль и разочарование в голосе совсем не подходили друг другу, но были частью Чхве Бомгю. — Инсу пригрозил мне, что опубликует его… он блефовал. Я воспользовался моментом и сам загрузил видео на сайт школы… Я это сделал, — новая слеза прервала его. — Зачем? Тогда у него были бы проблемы, а я избавился бы от ярлыка «гомик». Да, потом учителя стали проводить воспитательные работы с Инсу. Думаю, сообщили и его родителям. Но… ценой стала репутация Ёнми и разрушенные до основания отношения с Субином. — Но как? Там же видно аккаунт… — нахмурился Тэхён. Бомгю вздохнул, опуская голову: — Он почти опубликовал его. Я забрал его телефон и сделал это за него. Подумал, что это очень удобно. По этой причине я больше не разговаривал с вами или кем-то связанным с историей. Я просто не мог смотреть вам в глаза. Младший взъерошил свои волосы. Пока он усиленно думал над ответом, справляясь со внезапно возникшими в голове мыслями, Бомгю боролся с желанием разрыдаться прямо здесь и сейчас. Его удерживало только присутствия рядом человека, перед которым он тоже был виноват. Всегда был виноват. Но, не подозревая этого, сблизился с ним и сделал своими другом. Бомгю тихо обернулся к нему. Тэхён поставил ладони на талию, непроизвольно склонив голову и уставившись в землю. Парень видел его терзания, хотя и не мог предположить, о чём тот думает. Выпускник сначала поджал губы, а потом надел на них измученную улыбку: — Кай отказался общаться со мной, потому что почувствовал себя обманутым, Субин — потому что я уничтожил наши отношения, Хана скрыла часть правды из-за страха вернуться в то дерьмовое состояние. И я пойму, если ты сделаешь что-то подобное. Тэхён тотчас поймал его взгляд. Его выражение смутило Бомгю, он откашлялся и повёл свои мысли дальше: — Я извинялся перед вами за то, чего не мог осмыслить. Я хотел, чтобы меня простили, несмотря на это. Но это нечестно по отношению ко всем, кому я сделал больно, — Бомгю ещё сильнее сжал собственную руку. — Это несправедливо. Если тогда я ещё находил что-то хорошее в своей мести, потому что получал удовлетворение от положения Инсу, то сейчас… просто хочу забыть об этом. — Ты хочешь избежать боли? Или стыда? Парень дёрнул щекой, теряя фальшивую улыбку: — Не знаю. — Я этого не сделаю, — покачал головой Тэхён. — Я не готов потерять тебя, просто потому что в прошлом ты совершил что-то, по твоим словам, ужасное. Я даже не до конца понимаю всего этого… Однако я вижу ситуацию со стороны. Бомгю с полураскрытым ртом наблюдал за своим младшим, который больше не отводил взгляда. — Может быть, в начале ты и заставлял людей чувствовать себя некомфортно, потому что искал правду, но сейчас все смирились с этим. Они пережили бурю, поверь мне, — парень сделал рукой неопределённый жест. — Сейчас ты причиняешь боль только себе. Ни Кай, ни Субин, ни Хана — никто из них больше не смотрит на прошлое с отвращением. Почему ты тогда… отказываешься от них? — Я… — Бомгю вновь почувствовал ком в горле, — боюсь… осуждения. — Это тяжело, да? Переживать всё это в одиночку? — парень поджал губы. Бомгю неосознанно кивнул, а потом внезапно заметался на месте. Он делал больно себе самому и Тэхёну, который больше не мог просто наблюдать это со стороны. Юноша, как человек, который однажды увидел его улыбающимся и упорно ищущим ответы на свои вопросы, удивлялся тому, почему остальные не понимают его стремлений. Бомгю не знал ничего о прошлом, но не боялся расспрашивать людей. Даже тогда, когда ему открылась безобразная правда, он не сошёл со своего пути. Тэхён узнавал новости вместе с ним, обсуждал их с ним, переживал вместе с ним. И сейчас не мог вынести вида человека, который упал в яму, вырытую лично им из собственных ошибок ещё в начале весны. Парень вздохнул, быстро сократил расстояние между собой и Бомгю и заключил его в крепкие объятия. Старший дёрнулся от неожиданности, его сердце быстро забилось, но тепло чужого тела и тихий голос над ухом заставили остаться на месте. — Пожалуйста, не отказывайся от людей, которые за тебя переживают. Ты выяснил, что случилось в прошлом, это хорошо. И это не значит, что в своём настоящем ты должен наказывать себя, — Тэхён опустил ладонь на затылок Бомгю, пропустив сквозь пальцы спутанные волосы. — Прошу, отдохни. Позволь себе отпустить эту ситуацию, пока она не спровоцировала что-нибудь ещё. Бомгю некоторое время стоял, не шевелясь. Вместо ответа он вытянул руки из-под груди Тэхёна и скрестил их на его спине, позволяя ему обнять его ещё сильнее. По щекам сами собой полились слёзы, парень просто смотрел вверх, чувствуя, как они скатываются по подбородку, который он опустил на плечо младшего. В мыслях Бомшю пронеслось: «Я не заслуживаю тебя, Тэхён…»