У ангела-хранителя свои планы на твою жизнь.

             По возвращении в палату после назначенной профессором Форманом процедуры Натали обнаружила в ней Дика. Она окинула его взглядом и заметила, что сегодня он выглядел намного лучше, чем при их первой встрече. Хоть вчера было и не так много времени, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Но сегодняшние синяки под глазами были уже практически незаметны. Да и лицо его было сейчас посвежевшим и не таким бледным, как вчера. Она внимательно следила за Диком, пока её перекладывали с кушетки на кровать, ей хотелось понять, какой он человек. Натали видела, с каким вниманием следит Дик за действиями медперсонала, словно тот боялся, что её уронят, и даже позавидовала в этот момент Риду. Когда Наталью наконец-то уложили в постель, а ногу разместили в специальном держателе, Дик подошел, поправил одеяло и настроил кровать так, чтобы она могла сидеть. Наблюдая за тем, как о ней, а точнее о Риде, заботится Дик, она поняла, что для того такая забота обыденная, словно он всегда ухаживает за Ридом. А вот для неё самой такое проявление заботы со стороны мужчины, а тем более мужа, непривычно. Она давно уже привыкла сама о себе заботиться, не ожидая нежностей и опеки от своих близких. И теперь, когда она видит, как внимателен Дик к Риду, у неё наворачиваются слезы, понимая, насколько она была несчастна в браке с мужчиной, от которого в юности потеряла голову.       — Спасибо, Дик, — ей хотелось не только его поблагодарить за это внимание к себе, но и обнять, и даже позорно разреветься на его плече, но она старалась сдерживать себя. Наверняка Дику уже хватило её вчерашней истерики, добавлять тревоги этому потрясающему мужчине она не хотела.       — Как ты себя чувствуешь?       От голоса Дика, как и вчера, по телу Натали пробежали мурашки, хоть она и понимала, что ей требовалось время, чтобы принять себя в новом для себя обличии и всё переосмыслить — она бы хотела побыть какое-то время одной. Но когда она увидела его в своей палате, то поняла, что рада его видеть, хоть он для неё совершенно посторонний мужчина. Но что-то незримое тянуло её к нему. Его красота? Его внимание? Его молодость? А может её жажда быть любимой? Она вряд ли сможет сейчас ответить, возможно, всё сразу, но сейчас это не важно, важно то, что ей нравится этот незнакомец, а с остальным она разберётся.       — Нормально, — а ещё ей нужно свыкнуться с мыслью, что этот шикарный мужчина её, а точнее Рида, муж, но по сложившимся обстоятельствам теперь он её.       «Боже, как же это всё сложно», — подумала Натали, вспоминая, что ещё буквально вчера она была женой обрюзглого, лысеющего мужика с пивным пузом, которое он любил почёсывать, и выглядело это чрезвычайно мерзко, да и постоянный неприятный запах, исходящий от её мужа, шарма ему совсем не прибавлял. А этот… Она посмотрела на мужчину рядом и продолжила мысль: «А этот», — она вздохнула, — «как самая сумасшедшая, самая невероятная мечта каждой женщины». Дик смотрел на неё, и видно было, что он хотел что-то спросить, но не знал с чего начать. А она, как глупая девчонка, тонула в его глазах. И чтобы хоть ненадолго отвлечься от созерцания теперь уже её мужа, вспомнила, что так и не узнала, как она выглядит. А вдруг Рид… страшный?       — Дик, у тебя есть зеркало? — он удивляется её просьбе.       И она видит это. Да, она понимает, что это довольно странная просьба, и плохо, что она не догадалась посмотреть на себя в зеркало где-нибудь в коридоре, пока её везли в рентгенологический кабинет, да и как-то не до этого было, она была полностью поглощена своими мыслями.       — Зачем тебе?       Натали решает, что логичнее всего сейчас сказать, что она не помнит. Не может же она выдать, что вообще не представляет, как она сейчас выглядит, потому как ещё вчера была женщиной и довольно красивой. Нет, она это знает не из-за своей высокомерности, просто ей часто об этом говорила мужская половина её коллектива. И, возможно, благодаря их комплементам и вниманию, не зная об этом, они компенсировали нехватку внимания со стороны её мужа, возможно, это и давало ей сил держаться за свою семью, которую давно нужно было оставить. Теперь она это понимает.       — Просто я даже не помню, как я выгляжу, — при её словах Натали замечает, как Дик слегка поморщился, словно ему неприятно каждый раз слышать это напоминание, что его муж все забыл и его самого в том числе. Но Дик тщательно почему-то пытается это скрыть. И Наталья решает разузнать у него все подробности их взаимоотношений. Ей нужно знать, какие они были и с чем ей придётся столкнуться, раз ей предстоит теперь жить в этом теле.       — У меня, к сожалению, нет зеркала, но… Он лезет во внутренний карман и достаёт телефон, включает и направляет камеру на Рида. Щелчок, и он передаёт телефон ей. Натали смотрит на экран и поражается увиденному. На фото был довольно молодой мужчина, примерно до тридцати лет, ну или с небольшим хвостиком, рыжие взъерошенные волосы красиво смотрелись с его светло-графитовыми глазами. Она удивилась их цвету: привыкла считать, что у рыжих людей цвет глаз, как правило, должен быть зелёным или синим, а у Рида глаза оказались такого необычного цвета. Смотрелось, конечно, довольно мужественно. Лицо немного вытянутое и так же, как и у Дика, его обрамляла щетинистая бородка. В общем, вид этакого балагура, души любой компании. Внешне ей нравился этот мужчина, но Дик был больше в её вкусе, в нём чувствовалась крепость духа, стержень, рядом с ним можно почувствовать уверенность в завтрашнем дне, тогда как Рид был скорее всего тем ещё распиздяем.       — А я оказывается красавчик, — Натали сказала это на манер мужской половины её коллектива, когда те начинали хвастаться своей внешностью, пытаясь привлечь внимание к своей персоне у женщин. Весело пошутив, она пыталась разрядить обстановку и разрушить ту неловкость, которая висела между ними, вероятно, виной этому была её вчерашняя истерика на слова Дика. Вернув телефон, она заметила, как он на неё посмотрел: такими влюблёнными глазами, но потом как будто бы опомнился, взял телефон и вернул его в карман.       — Да, ты всегда был красивым, — в голосе послышались нотки ностальгии и чего-то ещё, что она никак не могла их уловить. Вроде как похожее на сожаление? Все эти недомолвки со стороны Дика ей не помогали, и она наконец-то решила разузнать о Риде… и о них. Ангел говорил, что Рид делал близким больно, даже зная об этом, и теперь вспоминая это, она удивляется, что Дик здесь. Она почти уверена, что и ему доставалось от Рида.       — Дик, расскажи про меня. Какой я был? Мы знаем друг друга с детства? — она решает начать с этого, а ещё ей хотелось узнать из рассказа Дика его отношения к своему мужу.       — Ты что-то вспомнил? — в глазах Дика загорелась надежда, но последующий её рассказ, где она сама сожалела, что ничего не помнит, а лишь видела сон, как они доставали самолёт с дерева, когда им было примерно восемь-десять лет, заметно поубавила огня в его глазах. Наталья понимала его, она видела, как Дик относится к Риду, и, возможно, он очень любит его. Она понимает, как невыносимо больно, когда твой любимый не только ничего не помнит, но и не помнит его самого, как больно осознавать, что ты ему практически чужой человек. Больно, действительно, больно. И она не понимает, почему ангел решил разрушить эту пару, поменяв их местами. Ведь тем самым он сделал больно Дику. Получится ли у неё поддерживать эту любовь в душе Дика, ведь она не знает, каким был Рид и за что Дик полюбил его. Конечно, если это любовь, а не просто очень теплые чувства. Она оценивает все по его действиям и по тому, какие взгляды он бросает на Рида.       — Конечно, расскажу, тем более профессор Форман порекомендовал рассказывать тебе всё, может, что-нибудь вспомнишь.       «Вряд ли», — про себя ответила Натали, наблюдая за тем, как Дик пододвинул кресло, стоящее у окна, поближе к кровати и, устроившись поудобнее в нём, начал свой рассказ.       — Да, действительно, мы с тобой лучшие друзья практически с младенчества. Наши родители дружили между собой довольно давно, кажется, ещё со школы. Дома наших родителей находятся довольно близко, поэтому мы с тобой росли вместе. Ты был всегда таким бесстрашным и лез куда не надо, а когда вляпывался во что-нибудь, я всё время тебя вытаскивал, — слушая Дика, Натали видела, с какой теплотой он рассказывает об их прошлом, и она вновь подумала о сегодняшнем сне. Этот сон был воспоминанием Рида, и теперь, если она будет видеть такие сны чаще, возможно, сможет лучше узнать о нём, а тогда сделать Дика счастливым станет более возможно. Конечно, это будет сложно, ведь Рид был мужчиной, а она женщина, хоть теперь и в теле мужчины, но мысли то у неё женские. Она дала слово своему ангелу-хранителю, что приложит все усилия, чтобы сделать кого-то счастливым. И раз рядом с ней оказался этот мужчина, значит она сделает все, чтобы осчастливить его, потому что-то ей подсказывает: он сделает её самой счастливой в ответ. И вот ради этого она поборется.       — В каком возрасте мы поняли, что любим друг друга? — она вдруг перебила его рассказ, ей слишком сильно захотелось узнать это, и были ли вообще между ними эти чувства, но неподдельное удивление у Дика, вызванное её вопросом, её насторожило. Неужели.....       — С чего ты взял, что мы любили друг друга?       — Ну, мы же женаты, — от вопроса и реакции Дика Наталья понимает, что всё становится очень запутанным и непонятным.       — Нас заставили, — прозвучало это как-то… слишком уж безразлично. Слова Дика не складывались с тем, как он ведёт себя с Ридом, ведь она чувствует и видит, Дик что-то испытывает к нему.       — Заставили? — ответ Дика ей ничем не помог, лишь усугубил положение.       «Ну, ладно, будем раскручивать эту ситуацию дальше», —подумала Натали, готовясь задавать новые вопросы.       — Да, после смерти твоего папы ты почему-то слетел с катушек и пошёл во все тяжкие, гулянки с друзьями по ночным клубам до утра, партнёров менять стал, как перчатки, даже начал употреблять не только алкоголь. Твой отец испугался…       — Подожди, отец? Ты же только что сказал, что он умер? — «Боже, дай мне сил всё понять», — начала молить Наталья, понимая, что все эти вопросы и ответы — лишь маленькая вершина огромного айсберга.       — Умер папа, а отец твой жив, — Натали вылупила на него свои глаза, неспособная сейчас переварить услышанное, а после прикрыла их, пытаясь собраться с духом и немного прийти в себя, и тут же подумала: — Боже, так получается, ещё и родители были голубыми?       — Голубыми? — переспросил её Дик, и она поняла, что вопрос, который как ей показалось задала она сама себе, произнесла вслух. Она подняла на него свои глаза и увидела, как Дик с удивлённым выражением лица ждёт ответа на свой вопрос. Только она понимала, что ничего не понимает. И решила уточнить свой вопрос:       — Гомосексуалисты? — она затаила дыхание, ожидая ответа, боясь, что получив его, у неё появится ещё больше вопросов, после ответов на которые ей останется лишь уповать на свою устойчивость своей психики.       — Рид, я не думал, что твой провал памяти настолько глубок. Все мужчины в мире гомосексуальны и других не бывает.       «Боже», — вновь в мыслях простонала Натали, откинув голову на подушку, ей казалось, что сейчас ее голова лопнет от всей этой информации, полученной за эти сутки, но и психика тоже окончательно тронется. И тогда ни о каком выполнении её предназначения не сможет идти речи. Она просто свихнётся и будет заплетать цветочки в свои волосы, бегать по палате говоря, что она бабочка. От последней мысли, которую она ярко увидела в своей голове, она слегка улыбнулась, но опомнилась, услышав:       — Рид, с тобой всё в порядке? — встревоженный голос, а после прикосновения теплой руки к её собственной, вывели Наталью окончательно из ступора под названием «ебануться и не встать». Она сделала вдох-выдох и подняла голову, посмотрев на Дика, и решила задать последний, как она думала, на сегодня вопрос, а потом она попросит его уйти, чтобы остаться одной и переварить всю эту чушь.       — Дик, скажи, а женщины в этом мире существуют? — задав этот вопрос, она вся напряглась и попыталась себя хоть как-то подготовить к ответу, мысленно проговаривая: — «Натаха крепись, ну и подумаешь, если окажется, что в этом мире только мужики, ну это же, наверное, неплохо?»       — Рид, последняя женщина умерла ещё семьдесят лет назад, — тыдыщ — взорвавшаяся информация в её голове заставляет её понять, что ей нужен перекур, а то она за последствия не отвечает.       — Дик, ты не мог бы принести мне кофе, а то чувствую, мне нужен кофеин, — обессиленным голосом попросила она его.       — Кофе? —она с удивлением смотрела на Дика, мысленно молясь: — «Боже только не говори, что в вашем мире последнее зерно кофе съела макака и сдохла лет двести назад, и теперь вы даже не знаете, что это такое?» — Натали понимала, что её чайник сейчас закипит.       — Рид, ты же не пьёшь кофе.       «Слава Богу», — выдохнула Натали, понимая, что хоть одна хорошая новость на сегодня есть.       — Теперь пью, принеси, пожалуйста, со сливками, — она состроила самую просящую умильную моську, на какую только была сейчас способна в своём состоянии. Дик удивился ещё больше, но всё же пошёл выполнять ее просьбу. Как только двери за ним закрылись, Натали выдохнула и уже вслух произнесла:       — Твою мать, ты куда меня затащил?! Ты думаешь, это смешно?! Ха-ха-ха-ха, оборжаться, как весело! Вот попадись ты мне, я тебе точно твои лохмы повыдёргиваю, — всё это она выговаривала, смотря в потолок, ей хотелось встать и для убедительности топнут ногой, но её останавливало её состояние и то, что одна из ног сломана. Она ещё долго бы осыпала проклятьями своего ангела-хранителя, если бы в палату не ворвалось странное блондинистое чудо в узких голубых джинсах, подвернутых до голых щиколоток, и в майке, даже не прикрывающей его сосков. Увидев его, Натали прекратила ругань и посмотрела на незнакомца, который подбежал к ней и, обняв, начал лезть целоваться в губы. Натали замерла от шока, не понимающая, что здесь вообще происходит, и неспособная сейчас дать отпор, чтобы отодрать от себя этого психа. И когда это чучело полезло ей под одеяло, пытаясь пробраться туда, где когда-то была вагина, но теперь там точно член, Натали все-таки опомнилась и начала отталкивать от себя это приставучее создание.       — Отцепись от меня уже, — ей удалось оттолкнуть его от себя, всё же этот блондин был довольно мелкий. — Кто ты такой, черт тебя побери? — задыхаясь, спросила его охреневшая Натали.       — Редик, ты меня не помнишь? — спросил он, обиженно надув свои губы. — Редик, я же твой котик, — продолжало как-то противно по-бабски говорить это чудо.       — Какой ещё котик, я тебя в первый раз вижу, — от её слов у этого блондина загорелись глаза и, сев обратно на кровать, он начал нести какую-то чушь, пытаясь снова залезть под одеяло. Наталья, заметив это, подумала: — «Вот же озабоченный».       — А это даже здорово, что ты ничего не помнишь, может, тогда я смогу стать твоим единственным, — сказав это, он опять полез на неё, начав целовать грудь, плечи, шею и выше подбираясь к губам, пытаясь при этом стянуть с неё одеяло. Она старалась его оттолкнуть, но силы были уже на пределе.       — Отвали от меня, придурок, — она пыталась отбиваться свободной рукой, но понимала, что этот чокнутый в свои действия вкладывает всю свою дурь, а она чувствовала, что ещё немного и потеряет сознание. Уже начинало рябить в глазах, а голова кружиться. И тут всё прекратилось, дыша, словно она пробежала стометровку, она посмотрела на того, кто избавил её от этого придурка. Она видела, как Дик вышвыривает это недоразумение из палаты. Когда он вернулся к ней, он с тревогой посмотрел на нее и спросил:       — Рид, как ты? — он поправил одеяло на ней, ожидая когда Рид ответит ему. Очухавшись от экспрессии гостя, она посмотрела на Дика и спросила:       — Дик, скажи, кто этот придурок? — она уже решила не напрягаться, ожидая ответа, потому как догадалась, что ответ её всё равно шокирует.       — Ланс, твой любовник, — она видела, как буквально мимолётом на лице Дика проскользнула боль, когда он произнёс «любовник». Сама же она была не просто в шоке, а в полном ахреневании от этой информации и этой реальности, в которой её муж знает о наличии любовника и так преспокойненько об этом говорит. — «Боже, куда я попала», — простонала она мысленно в очередной раз, откинув голову на подушку, она просто уже не могла вместить в себя столь шокирующую информацию. Выдохнув, она вновь подняла голову и посмотрела на мужа:       — И ты так спокойно об этом говоришь? — теперь она знает, что их брак по расчёту, но должно же у них двоих быть какое-то уважение друг к другу. Или она вообще ничего не понимает. Она же видит, что Дик что-то испытывает к Риду. Почему ничего не делает? Почему терпит и помогает этому придурку Риду? Она была верной женой, да, ей было плохо в браке, но она была замужем, а это что-то да должно значить.       — Рид, мы женаты, потому что так захотел твой отец, и мои родители с ним согласились, но мы с тобой оба активы. И как ты представляешь нашу совместную жизнь? — он как ребёнку разжёвывал истину, вот только она не понимала ее.       — Подожди, ты хочешь мне сейчас сказать, что и у тебя тоже есть любовник? — задав этот вопрос, она почувствовала, как всё её тело опять напряглось, и, казалось, за сегодня она столько напрягалась, словно побывала в спортзале.       — Естественно, — а, услышав его, поняла, что её психика на грани, ещё слово со стороны её мужа, и её преспокойненько из этой палаты прямиком отправят в психиатрическое отделение, поэтому единственным верным решением сейчас было остаться одной и переварить эту информацию. И ни капли не заботясь о том, как это будет выглядеть, она произнесла:       — Дик! Заткнись! — она обессилено посмотрела на него. — Могу я тебя попросить оставить меня сейчас одного? — она видела, как неприятно было Дику слышать её просьбу, но она уже не вывозила всей этой информации об Санто-Барбаре в их совместной жизни. Ей требовалось пережевать это всё, а ещё как-то нужно всю эту хрень проглотить и лучше это сделать тет-а-тет с собою, без свидетелей.       — Хорошо, — она видела, как Дик был удивлён от её реакции на сказанные им слова, но ей было уже всё равно, что он подумал или почувствовал, ей требовался перекур и желательно немедленно. Наталья следила за тем, как Дик грустно посмотрел на неё, развернулся и пошёл на выход из палаты, и здесь у неё появился последний вопрос, она подозревала, что пожалеет потом, когда услышит на него ответ, но она решила, раз чердак и так кренится от всей информации, ещё одна шокирующая новость ничего не исправит.       — Дик, откуда Ланс узнал, что я пришёл в себя? — она понимает, что у них фиктивный брак, но семейная жизнь строится не только на сексе. Или она ничего не понимает? Для неё брак — это не просто желание двух людей жить вместе и не просто штамп в паспорте, для неё это что-то большее. Хотя, наверное, она заблуждается в своих суждениях, вон даже её собственный ангел-хранитель убил её, чтобы она не мучилась. Боже, дай ей сил понять всю эту котовасию и не двинуться рассудком. Все эти мысли крутились в её больной голове, пока она ждала ответа от Дика.       — Он звонил вчера, интересовался, я и сказал, — она же говорила, что пожалеет, ну вот… Натали от усталости откинула голову на подушку и решила больше не задавать на сегодня никаких вопросов. Через какое-то время она услышала, как двери открылись и закрылись, и в палате воцарилась тишина. Она так за сегодня устала, хоть и было сейчас всего два часа дня, а ей показалось, что прошло больше двадцати часов. Неспособная больше трезво думать, она тут же уснула.

***

      — Дик.       —Да, Рид.       — А как ты думаешь, у меня получится пригласить на свидание Жана? — два парня примерно пятнадцати лет лежали под сосной и смотрели на звёздное небо. Они любили сидеть или вот так лежать под этим старым деревом и делиться своими секретами и переживаниями. Вот и сейчас Рид делился своими мыслями, вот только у Дика вызывал неприятные чувства этот вопрос. Ведь Рид ему нравился и давно, но он боялся ему признаться в этом, он не хотел испортить их дружбу своим признанием. Он же видит, что Рид скорее актив, чем пассив, да и он сам знает, что пассив из него не получится, поэтому он и хранит эту тайну и по этой причине он отвечает: — Конечно, получится, даже не сомневайся.