Спиной к спине

Утренний свет пробирался под веки. Одеяло съехало, оставив половину тела ёжиться и прижиматься к подушке. Харуичи открыл глаза, протёр их, убирая чёлку, взобрался на четвереньки. За ночь организм отдохнул, словно и не было вчерашней гонки на выживание. Рыжие шторы впустили утро, не дожидаясь позволения хозяев. Оно расположилось на столе и полу, промчалось свежим дыханием над развешенной одеждой, напоминая сонным бейсболистам, что пора собираться на новые тренировки. Волосы всё равно лезли в глаза. - Доброе утро, - поздоровался Каваками-сэмпай. - Доброе, - откликнулся первачок, уже спустившийся на пол в одних трусах. Старший сэмпай только широко зевнул и неразборчиво замычал. Птицы вставали рано потому, что малы и слабы. Им необходимо добыть пищу, пока крупные конкуренты спят. Харуичи тоже не стоило лениться. Сравнивая себя с мощным, словно дуб, Ямазаки, он прекрасно осознавал разницу. А значит, лёжа на боку, так никогда ничего и не добьётся! Да и ждать сто лет его не устраивало. Он уже решился на первый шаг, отступать было поздно. Пора делать второй. Канцелярские принадлежности спокойно стояли на столе в коробке. Быстро собравшись, новый претендент на место в основе шмыгнул в туалет, обнаружил в нём Мияучи-сэмпая, вежливо поздоровался и занял кабинку. Когда он выходил, старшего кетчера уже не было. Заляпанное зеркало отражало хрупкого нерешительного парнишку, увлечённого бейсболом и любой активной деятельностью. Умываются в общежитии единицы, а пятен и брызг - словно тут стадо поросят барахталось. Харуичи вытащил из кармана спортивных штанов ножницы. Чёлка очень мешала оценивать позицию. Он, конечно, не парикмахер, но тут удобство гораздо важней. Зажав волосы между пальцами, юный защитник второй сделал несколько решительных режущих движений. Ножницы заговорщически урчали. Жидкие прядки падали на раковину, оставляя что-то в прошлом. Хороший брат. Хороший сын. Хороший ученик. Он гнался за любовью окружающих, стараясь её заслужить, соответствовать ей и постоянно её получать. Возможно, он повзрослел, и этого стало мало. Теперь он жаждал схватки. Ожесточённой борьбы с питчером, бега через защиту, победного касания домашней базы. Он всей душой хотел услышать рёв стадиона. Окунуться в этот азарт, чтобы кровь закипела, застучала в ушах, пронося через вены острую шальную горячку. Очень хотел, чтобы с его выходом игровое поле прошибал ураганный ветер, круша защиту. Хотел так, что даже сейчас руки тосковали по бите. Несколькими аккуратными движениями подрезав более длинные волосинки, Харуичи уставился на своё отражение. Глаза парнишки, который смотрел на него из зеркала, сверкали неудержимым азартом. Солнышко ласково освещало двор перед булпеном, согревая спины и затылки собравшихся. Купало в тёплых лучах ступеньки насыпи, далёкую зелень, колыхаемую ветром. Насыщало песок, и он тоже довольно грелся, подставляя жёлтый живот. Народ начинал сползаться, радостно приветствуя друг друга, подкалывая, готовясь к четвёртому дню лагеря. - Сэки, ты всё же пришёл? А кто вчера клялся податься в оркестр и выучится играть на трубе ламбаду? - Так он не может выучить, где до, где соль, его по-любому уже выперли, - шутил Ямазаки-сэмпай. Собравшиеся нарушили утреннее умиротворение дружным хохотом. - Оркестр не начинает занятия в шесть утра, мечта трубить на рассвете под окном у дерика накрылась медным тазом, - отшучивался фигурант истории. - Самый смак - это полпятого, - порекомендовал ему Шпиц. - Сидишь в кустах у дерика и дуешь в трубу. А если вылезет и наорёт, так ты гимн школы разучиваешь! - И ничего, что ламбада, - приговаривал Брательник. - Подумаешь, пару нот перепутал. Со всяким случается. Банда снова расхохоталась. Их неистребимое мужество и несокрушимая воля были достойны восхищения. Эйдзюн наслаждался солнцем, шутками, лёгкостью в теле, которой вот-вот придёт конец, чувством общности с большой и дружной командой. Миюки едва приполз, зевая во весь рот, кивками отвечал на приветствия, с трудом понимая, где он и кто он. Сэмпаи то и дело оглядывались, поджидали кого-то. Видимо, другую жертву своей нежной опеки. Шпиц внезапно ухмыльнулся от уха до уха, рванул в сторону общаги и выволок за шиворот рыжую потеряшку. Всё внимание сосредоточилось на Канемару, которого безуспешно пытались освободить Тоджо и Харуччи. Шевелюра порядком вылиняла, видимо, её неоднократно полоскали шампунем. Но всё ещё оставалась оранжевой, заметной на весь двор. - Ты чего, шкет, стесняешься? - громко орал дебошир, отчего первачок, которого он волок, краснел от злости и стыда до состояния свеклы. - Отличаться от других не стыдно, надо просто принять себя, - травил Брательник-сан, лучась от удовольствия. - Не дрейфь, Сладкий! - Юппи-чан! Вся линейка ржала, потешаясь над бедолагой. Сон будто выветрился. Бодрость переполняла, вдохновляя на полный тяжёлой муштры день. Эйдзюн тоже хохотал. Не будь Канемару стукачом в двух жизнях, возможно, он бы первым заступился. Но голоса его защитников, совершенно не готовых перейти от уговоров к конфликту, тонули в истеричном смехе Курамочи. Тренер объявил программу, и колонна бейсболистов, стеная в преддверии полного испытаний дня, понеслась по маршруту. Ноги ещё помнили ощущения вчерашнего вечера, сами собой замедлялись, пытаясь сэкономить энергию. - Полный вперёд!!! Ворвёмся и навешаем!!! - кричал Эйдзюн, ускоряясь. - Вперёооод! - Расступись! - кричали сэмпаи. Навешать в Сэйдо любили, кому и зачем - было последним вопросом в повестке дня. Весь строй помчался, выкрикивая, стараясь опередить друг друга. Голова быстро оторвалась от хвоста, догнала его, перегнала и продолжала наматывать круги, подзадоривая сама себя. Ускорения хватило на первых 10 кругов, последние пришлось добегать, экономя дыхание в саднящих лёгких. Проходимец убегался хуже всех. После утомительной гонки настала очередь отбивания. Кабинки опять гостеприимно распахнулись. Те, кому не хватило в них места, разобрали сетки и подставочки, биты взялись за дело, отражая неистовый штурм мячей. Игроки менялись. Тренировка кипела. Сэмпаи время от времени, словно случайно, находили повод обратиться с чем-то к Канемару, делая это намеренно громко. И тогда тренировочное поле оглашал сначала крик "эй, Сладкий!" а затем взрыв хохота. Канемару держался. Ругался. Но не убегал с тренировки. Гадкое бэттери традиционно ассистировали друг другу. Отбивать молниеносные броски не стало менее гиблым делом. Зато весёлым и не хлопотным. Миюки больше целился в самого Эйдзюна, чем в страйк-зону, но бросал не сильно, без фанатизма. Два часа пролетели под смешки и незлые подначки, как две минуты. На завтрак выдали рыбу и редис. Салат похрустывал на зубах, третьичи наперебой бахвалились. За их столом ели только Курамочи, Миюки и Савамура, которых прочно считали "своими." Обсуждали, как всегда, места в основе. - На лето будет сильный состав, - рассуждал Макихара-сэмпай, словно уже нанялся тренером. - У Танбы репертуар национального уровня, они с Мияучи зададут жару. - И беттерский строй просто ужасающий, - поддержал его Кувата. - Штурмовой авангард плюс мощное ядро, - Эндо-сан в восхищении сверкнул очками. - Эффективная стратегия для игры наскоком. Пока противник раскачивается, взять несколько ранов. А потом давить этими же ранами. - Главное, что и в защите весь состав отрабатывает! - настаивал Шпиц. Его горка салата опять возвышалась над горой риса. - Лодырей и халявщиков нет. - Все молодцы, - кивнул Тэцу-сан. - Кто будет клинапами, и так ясно, - продолжал разглагольствовать Эндо-сан. - Вопрос только в том, кто станет Асом. Над столом воцарилось секундное напряжение. - Какие ещё вопросы! - возмутился Макихара. - Чем тебя Танба не устраивает? - Меня устраивает, - заверил его очкарик-всезнайка. - Подумаешь, понизили на время. Просто дали время собраться. Третьичам до сих пор казалось несправедливым то, что первый номер отобрал первачок. Эйдзюн мог их понять, стараешься тут три года, вкалываешь, а кто-то приходит и всё отнимает. Но мириться с такими высказываниями не собирался. Танба-сан его опередил. - Командой управляет тренер, не стоит за него решать, у кого какой номер. Спорт это соревнование. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне уступали, как инвалиду. Сам одолею. - Вот это настрой! - поддержал его капитан команды. Мияучи-сэмпай одобрительно и яростно чмыхнул. - Да все за тебя, - не сдавался Макихара, кетчер вне составов, - и второй год, и третий. Даже Крис говорит, что на скамейку не могут не посадить первачка потому, что состав школьной команды постоянно меняется. Мы неизбежно уйдём, и с чем тогда останется Катаока? - Ну да, - снова вклинился Кувата, - Билетики на будущее. Вот тут смолчать было уже невозможно. При всём понимании и сочувствии к тем, для кого бейсбол - всего лишь мечта, кто вкладывал себя в достижение этой мечты, но так ничего и не добился, при всей болезненной горечи от подобной ситуации, сэмпаи наезжали несправедливо. Юный гиперэмоциональный питчер вскочил. - Я не отдам противнику ни рана!!! - заявил он, яростно сверкая глазами на обидчиков. - Те, кто готов со мной бороться, добро пожаловать. Встанем плечом к плечу против кого угодно. И зададим жару! А сплетничать можете без нас. - Сидя на диване, все герои, клинапы, подчищавшие только тарелку, - едко высказался Брательник-сан. - Агу, устроили демократию, пока император не слышит, - закивал Маско-сэмпай. Пристыженные агитаторы покраснели, захлопали глазами, но сдаваться не собирались. - Хорошо вам говорить! - обижался Кувата. - Сколько вы играли? А сколько мы? - Мы своё право играть заслужили! - Шпиц хлопнул по столешнице растопыренной лапой. - Выйдем разберёмся?! - Да что ты сразу "выйдем"? Хочешь, чтобы из команды выгнали? - Занятия вот-вот начнутся, - напомнил им Эндо-сан. - Кто не в курсе, тому лучше молчать, - заявил Мияучи-сэмпай. - Стыдно уже за одним столом сидеть. По-вашему, наши беттеры, которым Савамура всё ещё не по зубам, лошки криворукие? - Вот-вот, - капитан команды бросил гневный взгляд. Эйдзюн ошеломлённо притих, сел на своё место. Мияучи-сэмпай являлся наибольшим авторитетом среди третьичей. На Тэцу-сана просто молились. Брательник верховодил отчаянной бандой, державшей всю школу в страхе. И все они считали делом чести внести ясность. Не заступиться. Поскольку, с их точки зрения, в заступничестве он не нуждался. Просто высказаться. И такие их слова значили куда больше, чем номер. Его не просто так позвали сидеть за одним столом. - Савамура без Миюки ни о чём! - запальчиво выкрикнул Макихара. - И где ты был, когда меня на дуэль вызывали? Живот прикрутило, в туалете завис? - смеялся Проходимец. Стол его поддержал. - Да-да, - хохотал Курамочи, - у Савамуры в каждом кармане по Миюки. Нано-комплект. Сам против себя играл. - Это правда, вообще-то, что Миюки тащит игры! - запротестовал Эйдзюном. - Только странно, что кетчер, как Макихара-сэмпай, не понимает, что такое бэттери. Это очень важная часть игры! На самом деле он знал, что Макихара не реализовался. Отбивает слабо, реакция при ловле так себе. Из тех пацанов, что стараются изо всех сил, но уступают талантом. Переходил в аутфилд, пробовал себя там, но всё время проигрывал в отборе тем, кто отбивал точней, сильней, дальше. И состав на это лето - последний шанс для сэмпая сыграть. Мест на всех не хватало. Те, кто отсеивался - не безликая масса, а живые люди, которым обидно и больно. Чьи-то друзья. Чьи-то противники. Тяжесть ситуации давила на всех. Лица помрачнели, палочки работали быстро и сосредоточенно. Оттого и кипели повсюду споры. Кто-то переживал за номер, а кто-то отчаянно мечтал хотя бы раз попасть в состав. Обида быстро иссякла, сменившись грустью.