то, что было до

      Фредерику, признаться, очень нравилось оставаться наедине с Орфеем. это совсем не удивительно — практически каждая их встреча была невероятно прекрасна, и неважно совсем, ограничивалось ли всё лишь разговорами и контактом на уровне объятий, или заходило дальше. и всё же, пожалуй, первое им ценилось даже больше, ибо чувствовать тепло чужое было крайне приятно, как и получать такое доказательство, что писателю есть дело до него, даже если и не может он сказать, что чувства композитора к нему взаимны. вот и сейчас они сидят на диване в гостиной, и Крайбург, расслабившись, позволил себе лечь, положив голову на колени чужие, даже хвост привычный для удобства распустил, ибо лежать иначе было бы очень неприятно, и Орфей не смог удержаться от того, чтобы зарыться в мягкие белые пряди пальцами — ему нравилось видеть Фредерика с распущенными волосами.       однако, вопреки надеждам, длиться долго это не могло. никто уже не удивлялся, когда Нортон появлялся в гостиной. тот же, впрочем, весьма обыденно реагировал на привычную картину — кривил губы, окидывая двоих презрительным взглядом, и садился в самое дальнее от них кресло.       — вы не думали о том, что сюда может зайти кто-то кроме меня? было бы забавно посмотреть, как вы тогда будете объяснять свои обжимания.       — не думаю, что это является такой уж проблемой.. — Орфей тихо усмехается, одаривая Кэмпбелла внимательным взглядом, однако вскоре вновь обращает своё внимание на композитора. тот выглядит.. не слишком довольным, однако не говорит ни слова.       — да, несомненно, вы сейчас совершенно не выглядите подозрительно.       — м.. вы меня неправильно поняли. я прекрасно знаю, что такое может вызвать подозрения, но я совсем не об этом.       — тогда вам стоит выражаться яснее, чтобы вас понимали, писатель, — Нортон чуть щурится, усмехаясь, — или вы разучились мысли формулировать, как нормальный человек?       — совсем нет, не переживайте об этом, — Орфей косится на Кэмпбелла, — просто я полагал, что и без того нетрудно понять, о чём я, — он тихо вздыхает, вновь начиная перебирать волосы притихшего с приходом гостя Крайбурга.       — боюсь, я всё ещё не знаю, что вы хотели сказать.       — чьё угодно молчание можно купить, мистер Кэмпбелл.. и не обязательно деньгами.       — не думаю, что это сработало бы с каждым здесь.       — ну, справедливости ради, это не сработает лишь с Мелли, но при этом же она очень вряд ли сюда зайдёт. а вот репортёрша.. — Орфей в задумчивости склоняет голову, — с ней куда проще.       — а если это будут слуги, писатель?       — вот тут может быть сложно.. — он, кажется, задумывается об этом. в ответ слышится тяжёлый вздох Фредерика — он-то не раз об этом говорил.       — вот и я о чём. впрочем, это будут ваши проблемы, за которыми мне будет интересно наблюдать со стороны. ведь я, в отличие от вас, нормальный.       — боже-боже, а прожигаете меня взглядом так, словно желаете оказаться на моём месте, — Орфей не сдерживает тихого смеха.       — это не смешно, мистер Орфей, — композитор внезапно подаёт голос, говорит тихо.       Нортон лишь щурится, явно сильнее нужного сжимая ручку кресла. писатель это замечает, однако всё же решает ничего не говорить, хотя и может, несомненно, позволить себе ещё немного поиздеваться над Кэмпбеллом. он ещё с несколько секунд перебирает волосы Фредерика, пока тот не заставляет его мягко убрать руку, чтобы подняться и просто сесть рядом. Орфей, едва слышно усмехаясь, вновь тянется к нему, но Крайбург не позволяет и начинает стягивать волосы обратно в хвост раньше, чем писатель успевает его коснуться.       — кажется, вашему вниманию более не рады, писатель, — теперь уже Нортон усмехается тихо.       — это только из-за вашего здесь присутствия, мистер Кэмпбелл, — Орфей чуть склоняет голову, демонстративно тянет композитора ближе, чтобы заключить его в свои объятия и удовлетворённо улыбается, ведь тот не пытается поменять положение.       — кажется, раньше я вам не слишком-то мешал.       — из нас двоих, боюсь, вы не мешаете только мне — а вот мистеру Крайбургу не очень комфортно. просто, понимаете ли, иногда проще потерпеть, чтобы не привлекать лишнего внимания, если вы о том случае, — писатель тихо усмехается, — а в данной ситуации, полагаю..       — ничего вы не полагаете, мистер Орфей, — Фредерик перебивает его, — довольно говорить обо мне так, словно меня здесь нет, и я вас не слышу.       — вы так часто говорите за него.. будто имеете право говорить за кого-то кроме себя, — Нортон отмечает холодно.       — что-то раньше вас это совсем не волновало, мистер Кэмпбелл..       — простое наблюдение, не более.       писатель пожимает плечами, медлит недолго, а после заставляет композитора приподнять голову, чтобы склониться и поцеловать его. всё это, несомненно, лишь Нортону назло, чтобы увидеть его реакцию, ведь Орфей косится на него, даже не скрывая этого. Крайбург же замирает, явно такого не ожидав, но спустя несколько секунд отстраняется первым и опускает голову ещё ниже.       — да что вы себе, чёрт возьми, позволяете.. — он шипит тихо.       Кэмпбелл смотрит на них, сощурившись, однако не говорит ни слова, хотя ситуация его, конечно, напрягает — после произошедшего между ним и Фредериком, видеть подобное отношение к последнему отчего-то тягостно. возможно потому что он знает, что это способно довести композитора, а ему видеть это снова не хотелось бы. но писатель, впрочем, и сам осознаёт прекрасно, что делает и что ему делать не стоит, не первый день, в конце концов, композитора знает, а потому шепчет что-то ему успокаивающе, совсем тихо, ведь услышать это должен только он. и лишь когда Крайбург успокаивается немного, Орфей вновь обращает свой взгляд на Нортона.       — и почему же вы на меня так озлобленно смотрите, мистер Кэмпбелл? — писатель чуть голову склоняет, усмехаясь.       — противно находиться с вами в одном помещении, писатель, даже в одном поместье.       — почему же так?       — вы слишком скользкий, как змея, и слишком высокомерный.       — хм? интересно.. — Орфей не сдерживает тихой усмешки.       — что здесь интересного? всего лишь очевидное сравнение.       — не думал, что вы в подобные сравнения вообще умеете, вот и удивился!       — прошу прощения?.. мне показалось, или вы только что завуалированно назвали меня идиотом?       — вам показалось, — писатель чуть щурится.       — однако вы явно усомнились в моих базовых интеллектуальных навыках.       — совсем нет!       — да неужели? как по мне, так именно это вы и сделали.       — мне лучше знать, что я сделал, мистер Кэмпбелл, не думаете? — Орфей отворачивается от него, вновь обращая своё внимание на композитора, что происходящим доволен явно не был, вновь успокаивающе его касаясь.       — вы правда сейчас будете пытаться оправдаться?       — нет. сойдёмся на том, что вы увидели то, что увидеть захотели.       Нортон недовольно хмыкает, однако коротко кивает, пусть и недоволен таким раскладом. писатель не то чтобы замечает это — Крайбург его интересует явно больше. тот говорит что-то совсем тихо, чтобы услышал его лишь Орфей, и в ответ получает вздох разочарованный. Кэмпбелл же решает взять с полки очередную книгу, чтобы отвлечься хотя бы на неё. писателя, кажется, намерение Нортона не устраивает совершенно, а потому вновь решает он привлечь его внимание. пользуясь тем, что композитор всё же успокоился и расслабился немного, он толкает его мягко, заставляя лечь на диван, а сам смотрит сверху вниз, чуть склоняясь. в чужих глазах лишь сплошное непонимание. обычно Орфей так себя не ведёт.. почему так понравилось ему выводить Кэмпбелла?..       — мистер Орфей, вы.. — Фредерик начинает тихо, цепляется слабо за руку, которую писатель к нему протянул, чтобы коснуться пальцами щеки его.       — не беспокойтесь так, мистер Крайбург, я ничего вам не сделаю.       Нортон, как бы ни уговаривал себя не обращать внимание, всё же косится на них, замирая с едва ли читаемым выражением на лице. писатель, впрочем, словно бы и не замечает этого, лишь ближе к композитору склоняется, хотя не позволяет себе ничего больше касаний лёгких кончиками пальцев. Крайбургу же и вовсе не до этого, всё его внимание было обращено на Орфея.       — довольно уже, — Фредерик говорит с неожиданным холодом.       — ну что вы так.. — писатель вздыхает разочарованно, заправляет выбившуюся прядь чужую за ухо, — разве похоже на то, чтобы я делал что-то за грань выходящее?       — ваши действия не похожи на что-то выходящее за грань, мистер Орфей, они и выходят за неё, и мне это совсем не кажется. ведь разве мы не говорили об этом?       — ах, быть может и так.. — писатель усмехается тихо, склоняясь ближе, вновь мягко целует Крайбурга, хотя отстраняется почти сразу, — но разве вам это столь сильно не по душе?       — да, мне это не нравится, и вы прекрасно знаете, почему, — композитор хмурится, ведь просил уже не раз Орфея не делать подобного перед кем бы то ни было.       — как жаль, мистер Крайбург, — писатель не скрывает разочарования своего, однако всё же поднимается и тянет его за собою, вновь просто заключая Фредерика в свои объятия.       Кэмпбелл смотрит на них с некоторым отвращением, а писатель так тем более начинает вызывать в нём лишь злость при каждой их встрече. Орфей, несомненно, прекрасно это понимает. быть может, именно осознанием этого вызвано столь довольное выражение лица его. одно можно сказать точно — и Нортон, и Фредерик сходятся во мнении, что действия писателя выходят за границы приличия. но тому, увы, дела до этого нет, и сколько бы кто ни пытался поставить его на место.. ничего не менялось. Орфею было просто забавно. задобрить Крайбурга ему не так уж и сложно, так что и переживать не о чем. впрочем, вероятно, он просто не видел по-настоящему недовольного композитора.. но писателя это не интресует нисколько — он этим пользуется и вновь делает всё, что в его силах, чтобы успокоить Фредерика, а когда у него получается — вновь склоняется к композитору, вновь заставляет его голову поднять и вновь своими губами чужих касается, не стесняясь уже даже углубить поцелуй, не сильно обращая внимание на шок Крайбурга. он всё, конечно, понимает, но поведение Орфея уж слишком неприлично, и почему он ведёт себя так он понять не мог. понятное дело, ему интересно, ведь тут Кэмпбелл, и это забавно.. но неужели это повод не слышать композитора? очевидно, что да, и это начинает надоедать, да настолько, что Фредерику приходится постараться, чтобы заставить писателя отстраниться, и видно, что он немного дрожит, а в глазах его явно читается злость. краем глаза он замечает на себе пристальный взгляд Нортона — тот тоже не рад. впрочем, он решает просто встать и уйти, оставив книгу лежать в кресле. и так бы Орфей и закончил нарушать личные границы композитора, успокоившись, остался бы он полностью удовлетворён тем, что Кэмпбелл их покинул, однако.. Крайбург тоже решает встать и пройти к выходу почти сразу вслед за шахтёром, надеясь, что это станет более чем очевидным намёком писателю на то, что ему произошедшее совершенно не по душе. и ради собственного комфорта композитор ускоряет шаг, чтобы обогнать Нортона, ведь идти им в одном направлении, а разговаривать ему не хотелось совершенно.