Природа свободы

      Влада рассказала всё, потому что верила, что честность сделает неизбежное расставание не таким болезненным. Фёдор сидел на диване, ссутулив плечи, и бездумно перебирал пальцами шерсть Лукаса, лежащего у него на коленях. Влада рассказывала то, что узнала от Зои про прошлую себя, с липким страхом осознавая, что точно так же она бы говорила про институт, свою работу и самого Фёдора. Обе истории больше не хотели иметь к ней отношение. Чем дольше Влада говорила, тем отчётливее становилось ощущение, что она смотрит на свою жизнь до знакомства с Алисой будто сквозь перевёрнутую подзорную трубу, весь её прошлый путь удаляется за горизонт, превращаясь в биографию кого-то чужого, а рядом остается только дух Зверя, чьё дыхание согревает похолодевшие от нервов ладони и убеждает в своей безоговорочной поддержке.       Фёдор слушал не перебивая, расфокусированно остановив взгляд куда-то за спину Влады. Когда она замолчала, он будто очнулся, прочистил горло и сказал:       — Ты, выходит, бисексуалка?       Влада вздохнула.

      ***

      Алиса вытаскивала блокнот за блокнотом, бегло просматривая содержание чужих дневников. Несколько пухлых книжек, а так же пачка отдельных листов уже занимали место в небольшом рюкзаке. Алиса высматривала любые полезные записи о ритуалах и травах, понимая, насколько ценными могут оказаться знания для её плана.       Она позвонила бабушке, пока добиралась до заброшенного цирка, и оттого её воодушевление сменилось мрачной целеустремлённостью. Только после того, как она пересказала все недавние события, её наконец накрыла настоящая черная скорбь по погибшим, и даже разделив её с бабушкой, не стало легче. Она вновь корила себя за то что не смогла стать вожаком, за то что оказалась права. С горем и виной соседствовала неутихшая злость на Сергея, за то что сделал и за то что выжил. Как будто этого было мало, нарастало чувство одиночества, отчасти потому что бабушка, сокрушаясь, не сказала ей что делать, словно Алиса не может сделать ничего, и поэтому никому не нужна и совершенно бесполезна. Только верная волчица поддерживала её и не давала сдаться желанию забиться в первый попавшийся темный угол и выть.       Алиса так сосредоточилась на чтении, что не заметила, как скрипнула дверь. Чредимый стоял в проёме, и по одному взгляду на его лицо Алиса поняла, что он знает о потере клана. Руслан прошёл вперед, даже не взглянув на свои блокноты, в беспорядке разбросанные где попало, и начал механически суетиться у стола, отыскивая по многочисленным коробочкам травы для чая.       — Где Сергей? — спросила Алиса.       — Ты хорошо выполнила своё предназначение, он жив. Но я не смог его найти. Думаю, он раздавлен горем и вернётся, когда будет готов.       Алиса сжала кулаки, но не стала ничего говорить. Она спросила только затем, чтобы быть уверенной, что Сергей не с ним и никто не заступит ей дорогу, когда она будет уходить. Застегнув рюкзак, Алиса двинулась было к двери, но Руслан тронул её плечо.       — Я понимаю, это тяжело, — вздохнул он, — Это горе, но клан должен жить дальше. Ты должна найти новых людей.       Алиса горько усмехнулась, не оборачиваясь.       — Я уже слышала это от Сергея. И уже отказалась.       — Ты снова ослушалась вожака? Я полагал, что ты приняла свою роль.       — Он больше не вожак!       — Конечно, вожак!       Алиса и Руслан наконец развернулись прямо друг к другу, будто перед поединком, и в их взглядах плескалась одинаковая ярость и горе.       — О да, он клялся отдать жизнь за клан! — парировала Алиса, взорвавшись гневом. — И где он теперь?!       Она прекрасно видела, сколько боли принесли Руслану её слова. Он упрямо поджал губы, его кулаки были судорожно сжаты, но в глазах стояли слёзы, а руки мелко дрожали.       — Может, Сергей больше и не вожак, но мы трое живы, мы можем…       — Сергей больше не вожак клана, — перебила его Алиса, с рычанием выплевывая слова через стиснутые зубы, — Я больше не зрячая клана. Ты больше не чредимый клана.       — Алиса, я…       — Потому что клана больше нет! — она почти перешла на крик, злость клокотала в её глотке, а Волчица внутри завыла от горя.       — Мы можем его возродить!       — Не здесь!       — Почему не здесь?       — Потому что! — она задохнулась, быстро переведя дыхание и постаравшись хоть немного утихомирить эмоции, чтобы попробовать убедить Руслана. — Потому что в Москве, нет, в любом крупном городе, не будет никакой свободы для анималов! Вы, городские, этого не понимаете! Вы боретесь, теряя жизни, за место в мире, где вам не рады, потому что Зверь внутри вас жаждет свободы, хочет иметь возможность бегать, летать, жить! Ему не объяснишь, что городские улицы для этого не предназначены и он обречён царапать свою клетку и побуждать вас на самые сумасшедшие поступки, посмотри к чему это теперь привело!       — Мы живём здесь столетиями! — рубанул рукой воздух Руслан, пытаясь сохранить твёрдость в срывающемся голосе, — Все, кого ты здесь видела, все, кто… — он обреченно махнул рукой, — это и наш город тоже! Даже род Серых волков жил здесь, пока твоя сумасшедшая бабка не увезла тебя на Север!       — И я была там счастлива! Я была там свободна и я собиралась показать это клану, я собиралась…       — И что, ты бы разрушила их жизни, их связи, увела бы всех в леса подальше от родных, друзей, работы? Лёша бы бросил своих учеников? Валерий бы ушёл из семьи? Майя бросила учёбу, а Мария — своих детей? Мы часть общества, Алиса, ты не можешь просто оторвать нас наживую, многие бы страдали.       — Но были бы живы, — теперь и её глаза блестели от слёз.       — Алиса, мы всё ещё можем возродить клан, в семьях погибших есть дети, наверняка с потенциалом, каждый род должен продолжить традицию…       — Не должен, — отрезала Алиса, — ничего не должен. Новых анималов нужно искать среди тех, кто готов давать волю своему Зверю, кто хочет именно такой жизни какую я могу предложить. В лесах. И я ухожу на поиски.       Она поправила лямку рюкзака, отводя взгляд и собираясь уже развернуться к выходу. Руслан не Сергей, он не будет затевать драку, пытаясь силой и болью остановить её, но он сумел пригвоздить её к месту словами.       — Никто за тобой не пойдёт. Ты останешься одна, Алиса.       Алиса сжала кулаки, пережидая приступ боли, из груди куда-то делся весь воздух и она не могла вдохнуть.       — Не этого ли ты боишься? Я вижу. Я вижу что мы ещё можем стать твоим кланом, твоей семьёй, возродиться, а если ты уйдёшь, мы трое так и останемся беспомощными одиночками, без зрячей мы не найдем новых людей, без чредимого ты не проведёшь ритуал, не услышишь Зверя.       — Она Зверя получше вашего слышит, — внезапно раздалось из-за двери.       В комнату вошла Влада. Её ледяной взгляд не был сломлен горем, не бегал в сомнениях. Она кивнула поражённой Алисе так, будто они договорились грабить архив вместе, оглядела Руслана оценивающе враждебно, очевидно готовясь в любой момент нападать или защищаться. Бывший чредимый удивлённо уставился на вошедшую, но тут же нахмурился, сдвинув брови, собираясь напирать дальше с новыми аргументами. Алиса, наконец, вздохнула.       — Пойдём, — сказала она, опасаясь, что теперь спор и правда перерастёт в драку, но Влада только ответила:       — Да.       И вышла вслед за Алисой.