***
– Если вы видите истребителя, вы не бросаетесь наутек, вам ясно? – грубо спрашивает Вэгги, блуждая вокруг демонов. – Вы берёте в руки оружие и сражаетесь, не смотря ни на что, и не оглядываясь назад. Я отключаю себя от мира, откинувшись спиной к стене. До зачистки.. два дня. Всё так быстро пролетело. Словно ещё вчера я оказался здесь, в Аду. Будто-бы совсем недавно я настороженно относился ко всем, искал момент, когда меня убьют. Словно ещё вчера я был как маленький, зажатый зверенок, а сегодня я наблюдаю как ребята готовятся к необратимому. Я не могу им помочь. Не знаю, что Чарли им наговорила, или же это было личное решение каждого, но за всё время мне доверили разве что дощечки притащить на укрепление. Да даже Дэль делает что-то, помогает, прибивает эти доски. Мне так хочется вернуться назад хотя-бы на пару дней, провести время с каждым симпатизирующим мне человеком, узнать получше. Я многое не успел, вдруг послезавтра некоторых из них не станет? Думать об этом совсем не хочется, но мысли всё пробираются, пока не вонзаются мне в мозг подобно стреле в тело. Хочется бежать от этих мыслей подальше, спрятаться, сделать так, чтобы никогда больше они не возникали, но от себя, как правило, не убежишь. Также меня мучают мысли о том, что вот, два дня и зачистка, встреча с ангелами, а я всё ещё не имею при себе оружия. Чарли спрашивала меня на счёт того, чем бы я хотел обороняться, у меня был только один ответ: лук. Но не через день, и не через два, у меня его не появилось. Ладно, если-бы сейчас был ещё месяц до зачистки, я бы и не смел возмущаться, но не тогда, когда до неё два дня. Я не стрелял уже давно, и уже, скорее всего, не так меток, и мне нужно время, чтобы снова приловчиться. На самом деле, всё куда сложнее, чем я думал. Многие сейчас выгорают, всем сложно, нет такого человека, которому было бы легко, но всё же всё не так, как я себе представлял, и меня это полностью устраивает. Главное, что всё сейчас идёт по плану. Защита, оборонительная сила, и т.д. Я не знаю, будет ли зачистка такой, какой я её сейчас представляю. Я питаю надежду на то, что всё будет куда лучше, без большого количества жертв. Я нахожу в себе силы, чтобы отвлечься от своих мыслей, только из-за проходившей мимо Чарли. Мне нужно обсудить с ней эту проблему. – Чар.. Чарли! Подожди, – Чарли моментально же развернулась и подошла ко мне, взглядом спрашивая, что я хочу. – Я на счёт лука.. – Точно! Прости, прости, прости, у меня совсем из головы вылетело.. какой тебе нужен лук? Традиционный, блочной, или классический? – спросила она, выжидающе глядя на меня. Какой.. блочной? Я впервые в жизни о таком слышу. – Извини меня, я пыталась сама как-то разобраться, но в этой теме.. я не очень. Мне нужно было сразу к тебе подойти, я.. – Тише, всё нормально, у меня нет на тебя злости, ты вся на нервах, это понятно, – я дотронулся до ладони Чарли, но достаточно быстро убрал руку, расценивая этот жест как не очень правильный. – Лук.. классический. Только.. там же не один только лук нужен, колчан там, стрелы. – Да-да, я знаю, – Чарли громко выдохнула, а после улыбнулась мне. – Даже и не верится, что скоро начнется этот ужас.. всё так быстро пролетело. Если признаться, мне очень страшно, иногда в голову лезут совсем ужасные мысли. – Тоже самое. Но, Чарли, что бы не случилось, пообещай мне, что с тобой и Вэгги всё будет в порядке, – как-бы глупо не было просить такого, я попрошу. Один только намёк на то, что с ними может что-то случится выбивает из моих лёгких воздух. – Я.. не могу обещать.. прости, – она виновато опустила взгляд на пол. Пусть я и знал заранее её ответ, он всё равно, словно наводнение, убрал из моей души половину и так малой надежды на чудо. – Чарли! – позвал её голос сбоку. – Прости, Ин, мне нужно идти, – проронила Чарли, и не дождавшись ответа быстро ушла. Как же это тяжело. Я не боюсь за себя, я боюсь за них. Мне страшно, боюсь увидеть мертвое тело Чарли. Больше чем кого-либо. Она сильная, она справится, не зря же принцесса Ада. Но почему-то эта мысль не даёт мне спокойствия. Если-бы я только мог вернуться обратно в прошлое. – «То что? Что бы ты сделал?» – отозвался голос где-то далеко в голове. Я бы не наводил ещё большую опасность на проживающих здесь людей. Я бы.. наверное, и не спускался сюда. Остался б в Раю. Если-бы я только мог что-либо изменить. Многие не поймут. Многие и не оказывались в такой ситуации. Когда ты знаешь число, и знаешь что оно через два дня. Когда ты знаешь число возможной смерти близких людей, число твоей смерти. Хотелось бы мне ни к кому не привязываться, и не о чём не жалеть. Ладно, хватит уже. Нет смысла в моём самокопании, мне нужно что-то делать. Просят, не просят, я должен внести свой вклад. Я быстро оказываюсь в помещении, по пути в отель взяв доски, которых в дворе просто море, также прихватил молоток и гвозди. Заколотить окна. Ладно. Истребители используют магию? Если да, то в этом нет никакого смысла. Но если все это делают, значит им лучше знать, они же проживали зачистку из года в год. Из года в год.. бедные люди. Я преподношу к окну деревяшку, беру молоток с гвоздями, и начинаю заколачивать его. Как я и раньше говорил, их место здесь. Пусть и натворили дел в прошлой жизни, они не просто так здесь. Но это их место. Никто не смеет убивать грешников на их же земле, которая была им предоставлена. Да, они убивают друг-друга, хорошо, но это же другое. Это же не то, что к ты прилетаешь с копьём к незнакомцу, и вонзаешь его ему в сердце. Это неправильно. А из-за чего? Из-за того, что кто-то “сверху” сказал тебе сделать это? «Ты же ангел, ты не должен» – подумал бы я лет 60 назад. Сейчас же, мои мысли немного другие. Ты личность, и будь ты демоном, или ангелом, ты всё равно будешь совершать благие, или же устрашающе поступки. Да, у кого-то процент ниже, у кого-то выше. Но как ангелы могут убивать, так и демоны могут помогать другим. Резкая боль в пальце заставляет меня машинально выпустить молоток из руки, и отскочить от окна. Палец прибил случайно. Ноющая, неприятная, смешная боль ненадолго отводит меня от столь неприятных мыслей. – Каин, убери свои руки от молотка, – услышал я сзади, и недовольно взглянул на Даниэля. – Видишь, ты вон уже себе пальцы все поотбивал, – запричитал он. – Всего один, – возразил я. – Всё равно. Ты же не простой ангел, ты сын Адама и.. – Даже слушать не хочу, – я махнул рукой, дав понять, что эта тема закрыта. – Давай отойдём, пообщаемся в более уединенном месте? – в отличии от Авеля, Даниэль всегда знал меру, и когда понимал, что собеседнику эта тема неприятна, он сразу же её менял. – Веди, – я отложил молот и оставшиеся гвозди около своего незаконченного дела. Как поговорим, закончу. Мы пришли в его номер. Дэль сел на край своей кровати, пригласил меня сесть рядом, на что я только помотал головой. Не хочу. Потом обленюсь ещё, и даже свое маленькое дельце не доделаю. – Ты.. вернёшься домой? – аккуратно спросил Даниэль. Его тон был мягок, видимо, во избежание пылкого ответа. Я тяжело вздохнул. Постоянно этот вопрос вертится вокруг меня. В моей голове, в окружающих меня людях, везде. У меня уже нет сил на злость, или любой вид негативных эмоций. Мне безразлично. – Нет, не вернусь, – я взглянул сначала на потолок, потом снова на Даниэля. – Почему? Здесь же.. не как дома. Здесь всё какое-то серое, тяжёлое.. тут даже воздух другой, – поделился своими мыслями Даниэль. Да по нему видно, он скучает за Раем. Сильно скучает. – Где-то ты прав, Дэль. Здесь всё совсем другое. Но здесь мне приятнее находится. Наверное, потому-что я постоянно здесь – в отеле. В месте, где есть люди, которым свойственно сострадание, позитив, грусть и отвага. Они ничуть не отличаются от ангелов, – на лице Даниэля проскользнула нотка осуждения. – Даже этот клятый.. Даст? – выгнув одну бровь, спросил Даниэль. Я закатил глаза. – Его зовут Энтони, – поправил его я. – И он, кстати, хороший человек. Правда хороший. Он мне много раз помогал. Помог недавно подровнять волосы, допустим. Ему не всё равно на окружение. Просто Энтони сделали очень больно. У него есть обязанность сделки, которую он заключил, и она каждый раз причиняет ему боль. Он должен носить маску извращенца, чтобы её скрыть. Ты думаешь, Хаск бы стал общаться с ним, будь он на самом деле таким? – ответа не последовало. Меня порадовал тот факт, что Даниэль задумался над моими словами. – Может, где-то ты прав, – спустя недолгое время проговорил Даниэль. – А ты? Что ты будешь делать во время зачистки? – спросил я. Этот вопрос действительно меня интересовал. Когда Даниэль узнал о зачистке, его лицо было подобно смайлику на телефоне, там где лицо с удивлёнными, глазами-бусинками, поднятыми бровями, и открытым ртом (😯). Он не знал, и я был не удивлён. Для Даниэля это ненадолго стало причиной его мыслей. Он слышал о зачистке, да, но не представлял, что именно это слово значит. И сейчас, после того, как он узнал, я волновался о его возвращении домой. Его же убьют, или посадят, это не важно. Он знает слишком много для обычного жителя Рая. Даниэль прознал то, что ему знать нельзя было ни в коем случае. – Я отправлюсь домой. Под шумок. Какого-то ангела убьют, я возьму одежду и натяну на себя, главное чтобы по размеру подошло. Там когда будут улетать портал откроется, я быстро прошмыгну, – ответил Даниэль. Меня одолела какая-то непонятная тоска, тоска по человеку, который вроде и сидит рядом, но ты знаешь, что он скоро уйдёт.. уйдёт, и вы вряд-ли ещё когда-нибудь встретитесь. Я не хочу признаваться в том, что немного.. припал к нему душой. Он хороший друг. Если его разговорчивость раньше меня бесила, сейчас она меня наоборот успокаивает. – А ты не думаешь, что тебя по цвету твоих крыльев прознают? Я многое конечно не знаю, но у них то точно есть какие-то значки, которые обозначают ангела. Они-то друг-друга знают, – я не пытался удержать Дэля здесь, вовсе нет. Просто.. я волнуюсь. – Я об этом думал. Проверю на себе вообщем, – пожал плечами Даниэль. Между нами повисла тишина. Я откинулся спиной к стене, прикрыв глаза. Хотелось спать. В последнее время сплю по 2-4 часа, причём просыпаюсь я сам, заснуть же обратно не выходит. Уснуть ночью так же тяжко, как и утром. Если я ложусь в десять, засну только к двум ночи. В голову лезут тяжелые, ненужные мысли. Хотелось бы их мне чем-то заткнуть. Эти мысли сопровождают меня уже последнюю неделю. Мысли о зачистке, вопрос, который волнует меня больше всего. «Сколько знакомых мне душ они заберут?». И этот вопрос стоит на первом месте. Второе место отныне, судя по всему, будет занимать Даниэль. Он принял решение, которое я не имею права оспорить, или же осудить. Он вернётся в Рай, и вернётся не самым безопасным путём. Этот путь смертелен. Мне нужно всё обдумать, и, если получится, придумать что-то более.. безопасное. – Можешь забрать свой нимб, – мой голос прервал тишину. Он глухо ударился об стены, отразился, создав тихое эхо. – Правда? – Дэль взглянул на меня со своим огоньком в карих глазах. Огоньком счастья. Не знаю, что значило это для него, но знаю, что значило для меня: я ему абсолютно точно доверяю. – Правда, – я отвёл взгляд, дабы сохранить в себе хоть каплю безразличия, но в ту же секунду оказался в его объятиях. Я ощутил, как лёгкий румянец припал к моим щекам. Нет, это не влюбленность, или что-то такое.. мне приятно, и спокойно. Будто-бы я резко оказался у себя в «ракушке», как говорит Аластор. Будто-бы я снова вернулся в беззаботные года. Я ощутил лёгкость, словно все проблемы, которые меня съедали заживо, в момент испарились, иссякли. – Ты не перестаёшь меня удивлять. Я скоро влюблюсь в тебя, хоть и по девчулям, – посмеялся мне в висок Дэль. Я дал себе волю хохотнуть в голос. – Мне кажется, я уже в тебя влюблён, – пошутил я, прикрыв глаза. Теперь мне и вовсе не было дела до гвоздей, окон, дощечек или чего-либо другого. Мне нужно продумать план, как безопасно попасть Даниэлю домой. Ну а что сделает одна прибитая дощечка среди многих других? Она не послужит ничем полезным, может, из-за неё потом будет даже тяжелее отколачивать окна. Остаток дня я провёл в немалых раздумьях. Тяжело размышлять о том, о делах чего понятия не имеешь. Вместе с Адамом будет ещё и Авель, он говорил, что вступил в истребители. Я бы мог попросить его перевести Даниэля, если-бы он не был тем, кто отправил Дэля ко мне. Этот факт всё ещё неприятно отдаёт тягучей болью где-то глубоко в душе, хоть и Авель хочет мне лучшего, я уверен. Сделав все вечерние процедуры я позволил себе коснуться головой мягкой подушки, о которой так мечтал весь день. Снова и снова я возвращаюсь к тупому углу, снова окунаюсь в свои мысли о Рае. Рай был моим домом, это место служило мне одновременно защитой и опасностью, чувства к нему отзывались любовью и ненавистью. Если-бы не моё окружение.. наверное, всё сложилось бы совершенно по-другому. Важные для меня люди оставляли жало в моей душе раз за разом, те места воспалялись и опухали, а я растекался от этой боли поздно ночью на полу, подобно кусочку льда из морозильной камеры, который выпал по неосторожности человека. Люди, ох уж эти незнакомые мне люди, повторяли постоянно какой-то бред о моих погрешностях, которые они вычитали в Библии. Твердили что-то про мой возраст, который, по их словам, достигал трехсот тысяч лет. Говорили, что мне здесь не место, хотя ничего обо мне знать не знали. А тот случай с «неизвестной» смертью моего друга, они говорили, что я хочу просто подставить своего прекрасного отца, отца, который в меня столько вложил. Я хотел насильно раскрыть их глаза, да так, чтобы те высохли, а на их месте образовались черные впадины, которые когда-то назывались глазами. Хотел, но не делал. Я был глуп, ведь моя печаль затмила мне разум, скрыла от моих глаз всё хорошее, подкидывая мне только плохие моменты, на которых я просто ХОТЕЛ сосредоточиться. В то время не одному мне было плохо, не один я страдал, но ничего кроме собственных проблем я не видел, или просто не хотел замечать. Я на секунду приоткрыл глаза, взглянув в темноте на потолок. Когда-нибудь мои мысли дадут мне поспать? Даниэль.. как же он пройдёт в Рай? Сработает ли его план? Выживет ли он? Гадко, тяжело. Я не хочу думать об этом. Он.. не заслуживает смерти. Почему я так уверен в том, что он умрёт? Всё будет хорошо. С ним всё будет хорошо, я что-то придумаю, правда? Чарли. Как же она устала. У неё нет ни минуты покоя, она морально истощается. Скоро всё закончится, чтобы заново начаться. И если эта зачистка будет не последней, после неё пойдут другие, Чарли будет раз за разом проходить этот круг боли и стресса, но она этого не заслуживает в той же мере, что и Вэгги, в той же мере, что и другие жители столицы. Все хотят жить, все заслуживают на жизнь(ладно, не все, но большинство). Аластор. Я вздрогнул. Он мне ничего плохого не сделал, он тоже носит маску на своём лице. Невозможно понять, что он носит внутри себя, и какого на самом деле цвета его душа. Он вообще не появлялся в отеле последнюю неделю. Может, Аластор ушёл? Если так, понять его можно. Не каждый захочет ставить свою жизнь на кон. Если нет, то где он сейчас? Где пропадает? Я перевернулся на бок, укрывшись с головой одеялом. Что я буду делать, если встречусь с Адамом глазами? Что буду делать, если он будет стоять прямо напротив меня? Что он будет делать? Скажет ли мне что-то, или молча убьёт? Знает ли он точно, что я здесь? Что заставило его дать разрешение Авелю на вступление в их ряды? Если Адам меня убьёт, то будет ли он убивать медленно и жестоко, или же убьёт на месте, клинком в сердце? Как Адам планирует поступить с отелем? Зачем ему прилетать именно сюда? Он.. здесь за Чарли? А если он тронет Чарли? Чарли сильная, невероятно сильная, её аура говорит мне об этом. Адам также силён, я прожил с ним не один век. Мне страшно думать об этом. Я боюсь за своих друзей.***
Крест подозрительно тих. Последнюю неделю он висит у меня на шее как безжизненное золото. Пару раз мне приходилось вытаскивать его из-под одежды, чтобы взглянуть, всё ли с нем нормально. То же самое происходит сейчас. Я снял крест с шеи полностью, и поднял его за цепочку, чтобы он висел напротив моих глаз. Он слабо колыхался из стороны в сторону, я несильно стукнул по нему ногтем, отчего крест как по команде засветился еле видным голубым цветом, издав при этом тихий, почти что не слышный гул. – Прости, я уж подумал, ты ушел, – обратился я к кресту, а точнее, к душе внутри него. – Ты в последнее время совсем тихий, ты что-то чувствуешь? – в ту же секунду мягкий свет погас, а мой артефакт затих. Не хочет отвечать. Я выдохнул, повесив крестик обратно на шею и спрятав его под кофтой. Тихие шаги раздались где-то далеко, но благодаря форме моих ушей я их легко услышал. Вряд-ли кто-то идёт ко мне, но я всё равно собрался, старательно запрятав усталость. Этой ночью я не спал. Прикусив нижнюю губу я снова на секунду взглянул на себя в зеркало, точно живой труп. Усталость в моих глазах было видно, также как и под глазами в виде синяков. Шаги обошли стороной мой номер, направляясь вниз. Точно, сейчас же уже 10 часов. Практика. Сегодня последний день. В холле поднялся сильный шум. Что-то грохотало, падало, разбивалось. Я недолго думая быстро выскочил из номера, и в холле был через секунд 30. Перевернутый диван, кресло, побитый стакан, второе кресло (сломанное). Мне пришлось недоуменно проморгаться. Шестерёнки в моей голове как назло заглохли, ведь даже глядя на этот бардак в моей голове были совсем другие мысли. Сверху послышался торопливый бег, и передо мной оказалась всполошенная Чарли. – Что случилось? Кто это сделал? – сразу же спросила она у меня, я только пожал плечами, переводя своё внимание обратно на чей-то поступок. Из кухни спокойно вышел Хаск, как вышел, так и застрял в проёме, но достаточно быстро пришёл в себя, и, как ни в чём не бывало, прошел за барную стойку. – Ладно. Хорошо, – Чарли на секунду прикрыла красные от бессонницы глаза. – Ты почему не завтракал? – она перевела взгляд на меня. Её действительно не смутил погром? Если так подумать, она через столько прошла, этот бардак для неё сейчас – сущий пустяк. – Не хочу, – отмахнулся я. – На счёт лука.. – Да-да, я скоро за ним схожу, – Чарли устало протёрла глаза. – Но тебе нужно питаться, – резко проговорила она, видимо, только дошел смысл моих слов. – Я сам схожу вечером за луком, – постарался я пропустим тему еды. Чарли сильно устаёт, пусть лучше она немного отдохнёт вместо того, чтобы бегать мне за луком. – Нет, Ин, ты останешься здесь, – посмотрела стальным взглядом Чарли. Я бы мог согласится, но сейчас не то время, и она не в том состоянии. – Я пойду, – стоял на своем я. – Ин, я прошу тебя, не нужно. Я договорилась, там будут ждать в девять вечера, я не смогу отпустить тебя так далеко и так поздно, – Чарли смотрела на меня умоляющим взглядом, взглядом, который стал мне так знаком. Мне хотелось согласиться, хотелось.. но ей же будет хуже. Со мной ничего не случится, всё, что я делаю, это сижу в отеле. Ничем полезным я не занялся. Это не на пользу отеля, да, но когда у меня будет лук, я смогу убить ангела для защиты тех, кто нуждается. Убить.. живого человека, ради сотни других. – Чарли, ты мне не мамочка. Я взрослый человек, прошу, не указывай мне что мне делать, когда есть, и с кем дружить, – я не хотел отвечать грубостью, но мне пришлось. Иначе бы это затянулось, и я бы согласился с ней. Я знаю себя. Попрошу у Чарли прощение когда приобрету лук. – А.. да, конечно, – на секунду мне показалось, что глаза Чарли начали слезиться. Моё сердце ухнуло вниз с бешеной скоростью. Я не смог точно понять, так ли это, потому-что после своих слов она развернулась и ушла на улицу. А я всё стоял посреди разгромленного холла, ощущая внутри себя облако негативных эмоций, которое с каждым разом становилось всё гуще и гуще. – Каин, ты в норме? – спросил меня Хаск за барной стойкой. – Может, воды налить? Я хотел бы ему ответить, но горло сдавливал неприятных болезненный ком, лишь махнул рукой в знаке «Это будет лишним». Мне не нужно было отвечать Чарли настолько грубо. Нужно было просто попросить не вмешиваться. Я.. не меняюсь. Машинально я принялся поднимать диван, царапая при этом пол. Это было глупо. Я мог быть спокойнее, сдержаннее, мог обдумать слова, перед тем, как их говорить. Поставив диван в его изначальное положение, я уткнулся лицом подушку, лежащую на нём, не в силах поднять головы. Угораздило же меня. Чарли итак на нервах, мне следовало быть аккуратным. Мне нужно было думать. Почему со словами не работает так, как с действиями? Почему я не могу быть нормальным другом? Почему не могу.. почему? Я прошёлся ногтями по шёлку дивана, умоляя себя поскорее забыть то, что произошло только что. Хотя бы на время. Мне было невыносимо горько. Хотелось стукнуться обо что-то, да посильнее, чтобы потерять сознание, чтобы здесь и сейчас не размышлять о своей ошибке. Чарли хотела как лучше. С ней нельзя было так поступать. Нельзя, ни в коем случае, Чарли не заслужила. Я ощутил, как мои глаза намокают. Вот так вот глупо опозориться, на виду у всех, кто хочет на это взглянуть. Дыхание характерно учащается. Ненавижу когда меня так накрывает. Сил чтобы встать и уйти банально нет. – Не-ет, чувак, тебе конкретно хуево, – слышу я отдаленно голос Хаска. Он хватает меня за плечо, и яркий свет, который был недоступен для закрытого подушкой лица, больно ударил мне в чувствительные глаза. Слишком больно. Мне показалось, они сейчас зажгутся. Он протянул мне стакан воды, который я сразу же осушил. Голова начинала неприятно болеть. – У тебя.. глаз немного пожелтел, – прищурился Хаск, оглядывая меня с ног до головы. – Я бы сказал тебе, что это ахуенное время чтобы нюни распускать, потому-что не ебу, через сколько в итоге мы сможем спокойно выдохнуть, но.. блять, я уже сказал, – он виновато почесал затылок, а после вернулся к своим прошлым словам: – Блять, у тебя реально глаз пожелтел! – Капилляр лопнул, – закусил губу я. Понемногу меня начало отпускать, и это радовало. По комнате пролетела черная тень, и мне стало ещё легче. Если тень здесь, то и хозяин недалеко. Он не сбежал от проблем. Хаск же, в отличии от меня, напрягся и недовольно цокнул. – Олень этот припёрся, я уже подумал.. – Кто олень? – услышал я знакомый энергичный голос. Хаск стал сродни стене, и сжал моё плечо, которое до сих пор придерживал. – Дорогие мои друзья, вы тут дрались, что-ли? – я усмехнулся. Это было бы как минимум странно. – Ты где так долго пропадал? – Хаск отпустил меня и подошёл к барной стойке, уже совсем другой. Что-же между ними такого происходит? – Дружище, у меня были неотложные дела! – Аластор бодро прошелся по всему холлу, оглядывая наши «маленькие неполадки». Потом его взгляд дошел до меня, и я уже предвидел его слова. Сейчас будет какой-то подкол, отвечаю. – Ангелок, не сиди на полу, простынешь, – мои брови поползли вверх. Не подкол. Тон не тот. Пока я размышлял о том, почему Ал в таком хорошем настроении, он уже с помощью магии поставил всё на свои места. Ну вот, уже лучше. Чарли, завидев порядок, будет рада. Чарли.. опять все мысли возвращаются к ней. Мне нужно извинится. – Так, это что за сцена? – вошедшая Вэгги заставила меня вздрогнуть. Неужели практика так быстро закончилась? А.. бляха, я же на полу сижу. Какой-то я сегодня.. ладно. – Каин, чего ты-то на полу расселся? Мест что-ли свободных нет? – она скептически обвела пустой диван и кресла взглядом, а после пробежала вверх по лестнице. – Да я просто сижу, чего плохого то, – пробубнил я, встав с пола. Ну.. это выглядело жалко, уже один плюс в копилку минусов. Давно я не чувствовал себя настолько подавленным. Я подошёл к барной стойке, присев на высокий стул чуть поодаль от недавней пропажи, и встретится с ним взглядом. – А.. какие у тебя были дела? Если не секрет конечно, – Аластор на мои слова улыбнулся также широко, как и обычно. – Мне предстала отличная возможность свидеться с прекрасной Рози, – он сощурился. Дальше я расспрашивать не стал. Не виделся же Радио-Демон всю неделю с мэром города Каннибалов? Он не обязан мне что-либо говорить, а то, что он раскрыл мне хоть один день из своих действий уже является большим подвигом. Спереди Хаск недовольно прорычал, заставляя меня взглянуть на него. Он смотрел на меня, и было видно, его что-то волновало, или он хотел мне что-то сказать. Я не мог угадывать по его глазам, знал только то, что это «что-то» он не скажет мне пока рядом Ал. Брови Хаска резко поползли вверх. Я повернулся в сторону Радио-Демона, чтобы наконец-то прямо взглянуть на его лицо (до этого я смотрел то на глаза, то ещё куда-то. Целой картинки у меня не составлялось) – Ангелок, у тебя глаз выцвел, – как ни в чём не бывало проговорил Аластор, снисходительно глядя на моё лицо. – Это капилляр лопнул, – выдохнул я. Золотой цвет не означает что-то выцветшее. – У тебя левый глаз.. ээ, – я обернулся на Хаска. Что там такое? – У тебя из левого глаза.. короче, зелёный цвет съебался. У тебя серый глаз, – я оторопел. Это как? – Не уверен, что это нормально… Я достаточно быстро пробежал к ближайшему зеркалу, и уже стоял, вглядываясь в своё отражение. Мой левый глаз.. действительно стал серым. Полностью. Ни голубых краёв, ни зелёной половины. Это, наверное, какая-то шутка.. шутка моего тела надо мной. – Он испарился прямо моих глазах, – продолжал тараторить Хаск. Это.. плохо? Я не понимаю. Мне нужно обсудить это с Даниэлем. – Ангелок расстроился? – рядом со мной в отражении зеркала появился Аластор. Не то чтобы я расстраивался.. да, я расстроился. Это была моя особенность, у меня не было крыльев, но были необычные глаза, и заостренные уши. Видимо, у меня скоро и уши станут обычными, вообще замечательно. – Не расстроился я, – вопреки своим мыслям я выдал другие слова. – Просто.. это как-то странно. Даже в отражении зеркала я встретился со взором красных глаз. От него так точно не убежать. – Абсолютно всё непознанное нами кажется нам странным, – спокойно проговорил Ал. Что правда то правда. Я легко кивнул. – Мне кажется, это не к добру. Что-то случится, точно, – поделился я своими переживаниями. Лицо Аластора озарила будто-бы понимающая улыбка. – Ангелок, завтра, – он смахнул со своего пиджака невидимую пыль. – Завтра будет тяжёлым, – я снова закусил нижнюю губу, но на этот раз ощущая металлический вкус во рту. Докусался. – И невероятно увлекательным, – ехидно протянул Аластор. Я тяжко выдохнул. Для него это весело, весело будет смотреть, как одни убивают других, да? Я услышал шаги сверху лестницы, отчего молниеносно повернулся в её сторону, через некоторое время спустилась Вэгги. Она подозрительно оглядела сначала меня, потом Аластора, но ничего не сказала, только быстрым шагом направилась к выходу. Радио-Демон также не стал долго стоять на месте, в его руках появилась его палка (микрофон), с которой доносилась мелодия, напоминающая джаз (она ею и была), а после он удалился из холла. Я продолжил разглядывать свой глаз. Завтра.. будет страшным. Я слишком спокойный на эту тему сейчас. Возможно, до меня всё ещё не дошла реальность происходящего. – Эй, Каин, у меня к тебе совет, – тихо отозвался Хаск. Я развернулся к нему всем корпусом. – Не связывайся с этим ебнутым оленем, он ничего хорошего в себе не несёт, – голос у него был такой.. не то чтобы серьёзный.. наверное, что-то между серьёзностью и просьбой. – Я не просил совета, – отражение моих глаз снова встретило меня. – но я учту. Конечно, оно и было понятно. С Аластером я и не планировал связываться, как никак этот типок коварен. Теперь я точно знал: между Хаском и Аластором всё не просто. Я не знаю что их объединяет, и почему котик его так ненавидит. Но эта тема тяжела для самого Хаска, это точно. Мне очень жаль, что я не разобрался в этом раньше. Но, как никак, это не моё дело. Уже нет смысла разбираться в этом, я не знаю, наступит ли для меня послезавтра.***
Тик-так, звучат в тяжелом молчании настенные часы. Стрелка секунд движется без остановки, в то время как стрелка минут перескакивает на 7, стрелка часа стоит на 12. Даниэль молчит, но взор его карих глаз заглядывает глубоко в душу. Он усиленно думает, вспоминает. – Покажи мне свой нимб, – немного встревоженный голос доносится до меня, уже через несколько секунд Дэль держит в руках мой нимб. По моему телу проходится приятное тепло, мне становится как-то стыдно. Это совершенно нормально, когда нимб трогают аккуратно, носитель испытывает именно это. – Ещё раз спрашиваю, у тебя точно ничего не болит? – Да нет же, – я разглядываю потолок, дабы не встретится с обеспокоенным взглядом. – С нимбом всё в порядке, и тебя ничего не беспокоит, – на несколько секунд в комнате снова повисает молчание. – Твои глаза, это твоя особенность, также как и твои уши.. но если что-то из этого пошатнулось или поменялось, это может быть признаком начала АД, твой нимб чувствует себя отлично. Других болезней, которые включали бы в себе смену цвета радужки и т.д я не знаю. Возможно.. – Да ладно, не АД, и уже хорошо. Всё в порядке, правда, у меня же ничего не болит, – я тоже не припомню никакого другого заболевания, связанного со сменой особенности, или же радужки глаза. Возможно, это просто на завтра такое. Как шестое чувство АД развивается из-за стресса, он также может идти как что-то посттравматическое. Мой уровень стресса пока не настолько высок, кто знает что будет потом, но сейчас я здоров. – Тебя же это волновало, иначе ты бы не обратился ко мне. – Волновало, правда. Просто сейчас не то время, я думал, ты знаешь из-за чего это, – Дэль протянул мне нимб обратно, и я сбился с мыслей. Сколько бы раз не повторял – я не боюсь за себя, я боюсь за других. Когда смогу убедиться, что с моими друзьями всё в порядке, я не буду сопротивляться Раю, Адаму, и даже смерти. Я хотел умереть раньше, хочу умереть и сейчас, только не при таких обстоятельствах. – Даниэль, послушай.. почему бы тебе не попытаться попасть домой более.. безопасным методом? – начал я тему, которая меня продолжала волновать. – Это каким? – Ну.. не вместе с истребителями. Думаю, это небезопасно. Вдруг они тебя распознают? – Ин, ты забываешь о том, что я шпион, и у меня достаточно опыта, чтобы остаться незаметным, – улыбнулся Даниэль. Я бы конечно же поспорил. По-крайней мере со мной он был максимально подозрительным, с самого первого дня, поэтому то и казался мне небезопасным. – У меня плохое предчувствие на этот счёт. Может, ты всё таки?.. – А у меня заебись предчувствие. Всё, закрыли тему, – цокнул Дэль. Он хочет домой, я не могу ему помешать, он вправе сам решать что ему делать, а что нет. – Хорошо-хорошо, – посмотрим, кто из нас окажется прав. Меня от собственной мысли заворотило. Да не важно кто будет прав, главное, чтобы сам Даниэль не пострадал. Его нужно как-нибудь прикрыть, но как? – Всё вообщем, пойду я, нужно помочь супер-горячей-и-занятой-девушке, – настроение Даниэля переключилось как по щелчку пальцев, и вот он уже с улыбкой выбегает из моего номера. Даже меня не подождал. Ему нравится Вэгги. Вэгги же занята Чарли. И если он попытается как-то разрушить их отношения (на что я сомневаюсь), я лично разобью Дэлю его мордашку. Я присел на постель, после аккуратно прилёг на неё. – Ангелок, завтра, – безэмоционально и неосознанно повторил я слова Аластора. Завтра. Мои слова отбивались эхом от стен. – Завтра будет тяжёлым, – повторил я свой ответ. Меня пугают картинки, которые всплывают у меня в голове. Кровь, трупы моих знакомых, друзей. Меня пугает то, что я чувствую. Меня пугает дурное предчувствие, которое растет с каждой секундой. – Завтра кто-то умрёт, – я прикрываю глаза руками. На эти слова в моей груди не зарождается чувство отторжения, такое ощущение, будто-бы слова, которые я сказал – правильные. – Завтра умрёт не один. Я хотел бы, чтобы это не было правдой. Но всё моё естество говорило о том, что это горькая, кровавая правда. Как бы мне не хотелось этого. Какую же боль причиняли мне эти мысли. Как же мне хотелось не видеть всего, что будет происходить завтра. Как же мне хотелось заснуть, и больше никогда не проснутся. Застыть, как цветок в анабиозе зимой. – Ну сколько же ещё должно пройти недель, месяцев, Боже правый, годов, чтобы до тебя наконец-то дошло – ты никогда не сможешь изменить чью-либо судьбу, даже если сильно пытаешься. Если человеку суждено умереть, он в любом случае в этот день умрет, спаси его хоть сто раз. Хоть где-то ты был прав. Я даже и не заметил, как заснул. Впервые за всё время заснул днем.***
Я проснулся в холодном поту. Чувствовал себя максимально убого. Меня тошнило, в душе поселилось гадкое чувство беспомощности и страха. Я простоял над раковиной с холодной водой около минут пяти, отчего достаточно быстро пришёл в себя. В холл пришлось спуститься чтобы выпить воды, там я обвел взглядом уже таких родных людей. Каждый нес в себе воспоминание, и каждое было приятным. Энджел и Хаск беседовали и распивали алкоголь, зная, что завтра может быть последним, Даниэль развалился на диване, подперев подбородок ладонью, и уже засыпал. Вэгги проверяла какие бумажки у себя в руках, то хмурившись, то довольно кивая. Ниффти прыгала и убирала всё, что попадается под руку, иногда переключая внимание на чёрных жуков. Аластор наблюдал за всем стоя сверху, на втором этаже. Если-бы я не посмотрел наверх, не заметил бы его. Интересно, о чем он думает? Я поспешил убрать от него взгляд, чтобы снова не столкнуться с его красными глазами, ведь Аластор ВСЕГДА смотрит в ответ. Остальных в холле не было. Я планировал попросить у Чарли прощения, но не нашел её. Вэгги сказала, что Чарли пошла отдыхать, так что мои поиски остановились. Спросил, куда мне именно идти за луком, мне детально объяснили маршрут. В девять ждут там, идти туда примерно полчаса. Значит выйти нужно в половину.. ну, может чуть раньше, чтобы не заблудиться. Я, кстати, поспал достаточно много, видимо, организм решил отоспаться перед ужасным днём (ну, или деньками). Время указывало 19:12. Меня это очень огорчило, я не успел сделать ничего. Я не был полезен. Я поднялся наверх, где ранее стоял Аластор, с вишневым соком в руках. Ранее упомянутый уже давно отсюда ушел, так что компания мне сегодня не светила. Обзор открылся отличный. Именно то, что нужно для состояния уныния. Когда я смотрю на Даниэля в моём сердце зарождается непонятная тревога. Может быть… да нет. С ним всё будет в порядке. Знакомый голос сзади заставил меня подпрыгнуть на месте. – Ангелок, что за грусть? – Аластор посмеивался надо мной, а я впервые не злился на это. – Разве тебе не скорбно? Все они.. ставят свою жизнь на кон, вместо того чтобы уйти, найти себе укрытие, – я оглянулся на собеседника, который подошел к перилам и оперся о них руками. – К чему скорбь, если пока никто не умер? Даже если умрёт, они того не стоят, всего лишь кучка грешников, – Аластор также смотрел вниз, на людей, которые там находятся. – Да если грешники, что с того? Они же живые, они имеют право на жизнь без крови. – Жизни без крови не существует, особенно в Аду, – оскалился он. – Пусть будет так, но.. эти люди заслуживают на жизнь. И ты тоже заслуживаешь, – я почувствовал на себе внимательный взгляд, но продолжал смотреть на бедного Даниэля, который в непонятках начал оглядываться по той же причине, что чувствовал сейчас я. – Каждый из вас заслуживает достойной жизни. В каждом есть хоть частичка, да добра. Частичка чувственности, сентиментальности, любви, понимания, частичка человечности, – с каждым моим словом в моей голове появлялся характерный образ. – Да ну? – Правда. – Ангелок, ты многое принимаешь близко к сердцу, и даже близко не стоящему к истине, подумай над этим, – не успел я обернутся, как Аластор исчез. Ладно, подумаю, но как-то потом. Когда у меня будет на это время. Вскоре мне пришлось в быстром темпе одеваться и выбегать из отеля в темпе ангельской лошади (поверьте, они невероятно быстрые). Я отшил просьбу Даниэля пойти со мной, так как хотел чуточку одиночества. Проходя по адским переулкам я ловил приятные и не очень воспоминания, и это помогало мне избавится от этого ужасного чувства страха, желания развернутся и пойти обратно. Здесь упал Даниэль, когда мы с Аластором ждали его, здесь меня чуть не обесчестили, и я впервые узнал о силе своей магии. Магии.. я, честно, и не пытался что-то делать или как-то экспериментировать, у меня не было желания, и, если честно, я и не вспоминал о ней. Наверное, как приду, нужно будет обсудить это с Даниэлем. Он то поймет меня. Он такой же как я. Даниэль не представляет, что его ждёт. Он не хочет слушать. Ему грозит опасность, он не проскочит незамеченным. Здесь, или там, но истребители всё поймут. И Даниэль.. чёрт. Я потряс головой, стараясь прогнать наводнение клятых мыслей, но вместо этого в голову полезли другие. Когда я встречусь с Адамом, что будет? Что будет, когда увижусь с Авелем? Меня убьют? Авель нет. Авель сделает всё наоборот, встанет на мою защиту, если понадобится, но в то же время он может забрать меня обратно. Насильно. Я могу ничего не понять, как окажусь в Раю. Адам.. я вообще не знаю что он будет делать. Этот ангел полная неожиданность. Никогда не узнаешь, что творится у него в голове. На улице уже начинало темнеть, время на моём телефоне указывало 20:56. И я уже видел место, которое мне нужно. 21:01. Я возвращаюсь обратно. Дядька злой что пёс. Обматерил меня с ног до головы, почему я так и не понял, отдал лук, и сказал проваливать. А это обидно было. Я сдержался, чтобы не вписать ему этим же луком в череп. Лук.. очень интересный. У него даже есть прицел! И у него была очень красивая форма. Вместе с луком, кстати, мне отдали стрелы и колчан. Нужно поблагодарить Чарли, действительно.. нужно извинится за грубость. Она всё предусмотрела, всё закупила. Чарли невероятная. Как только её увижу, если увижу вообще, отблагодарю её. Я не понимал, почему такие мысли лезут мне в голову. Если увижу вообще.. почему я думаю об этом? Не понимал, пока моё тело не начало слабеть, и я не повалился на пол, в каком-то переулке. Я наконец-то почувствовал как крест на груди начал холодать. А потом темнота.***
Я резко распахнул глаза, и поёжился от неприятной боли в запястьях и щиколотках. Одного только взора мне хватило чтобы понять, в чём проблема и где я. Особенно понять кто это сделал. Эти магические золотые цепи я уже видел. И крест на своей груди, который пытается что-то сделать, но не может я тоже ощущал. И, почему-то, удивлён я не был. Потому-что знал. Знал, что это снова случится. Я прочистил горло, чтобы убедиться, есть ли в этот раз у меня голос. Это.. что получается, меня сейчас в Рай отправят? Можно было объявится на денёк позже? Я покрутился настолько, насколько была возможность, оглядывая место вокруг. В этот раз это был не подвал, и я был не на полу, а на мягком диване. Да ну, теперь мне люкс позволен? Через какое-то время объявился сам похититель. Ну конечно же это Кристиан. – Сколько лет сколько зим, – проговорил я, разглядывая шрам на его лице. – Чего это тебя так потрепало? Неужели бумеранг существует? – Помолчи, – он приблизился к моему лицу, и провёл большим пальцем по губам, глядя мне в глаза. Я захотел откусить ублюдку палец. – Что по глазам? – Тебе то какое дело? Явился прямиком в Ад на поводу у Адама, как сделал это тогда, так давай отправляй меня домой, – Кристиан цокнул, отступив от меня на несколько шагов назад. – Слушай, договоришься же. Я замолчал. Помню я прошлый раз. Думал, что умнее, а по итогу опять начал говорить всякое, будто-бы у меня девять жизней. – У меня к тебе хорошее предложение, – я обратил внимание на лежащий на тумбочке кинжал. Это не хорошее предложение. Это пиздец. – Ты можешь заключить со мной сделку, и вернёшься обратно к своей жалкой принцессе.. – Она не жалкая! – Либо.. – Кристиан бросил на меня осуждающий взгляд. – ты сейчас же отправляешься домой. – Ага, круто ты придумал. Не думал, что тебя самого убьют, мм? – после своих слов я сразу же прикусил язык. Сердце колотилось как ненормальное, а я продолжал вести с Крисом словесную игру кто кого унизит быстрее. – Повторяю. Если сделка, то я тебя отпускаю, обеспечиваю безопасность по возвращению, и ты сможешь провести завтрашний денёк в компании своей подружки, но когда я захочу – ты будешь бежать ко мне, подобно собачке. Или ты сейчас же отправляешься домой, – он смотрел на меня так, словно уже знал мой ответ. Даже я свой ответ не знал. – Ты конченный. – Так, что по поводу клейма? – моё сердце ухнуло вниз, как только он попытался перевернуть меня на живот. Я даже сам не понял, как в его сторону полетел огромный фиолетовый шар, от его яркости мне пришлось зажмурить глаза. – Не трогай меня, ублюдок! – я сжался подобно маленькому зверьку напротив хищника. Цепи оставляли ожоги на теле. Кристиан тихо посмеялся, и я разлепил глаза. На нём не было ни единой царапинки, ни единого намёка на то, что в него только что полетел магический шар. Зато в моём теле стало пусто, мне стало плохо. – Хорошо-хорошо, как скажешь, – он выставил ладони вперёд, и я позволил себе на секунду сомкнуть веки. – Ладно, как что-то решишь, говори. Я подожду. Я остался совершенно один, и мне кажется, до меня ещё полностью не дошла реальность происходящего.***
До чего же я докатился? Уже полночь. Этот ублюдок оставил меня, чтобы я подумал, но тут и думать не о чем. Сделка.. состоится. Сегодня зачистка. Я не могу вот так вот её пропустить, сидя связанным у какого-то долбаёба. Где же он научился блокировать магию? Магия креста то понятно, мы это уже проходили. Но не.. мою. Пусть она мала, но сильна, как я уже понял. Условия сделки дикие, как не посмотри. Он меня сейчас отпускает, обеспечивает безопасность по пути обратно, но всё равно в любой момент, когда он захочет, я должен прийти к нему. Это неправильно, но у меня нет выбора. Я услышал шаги, где-то далеко, и уже был оповещен о том, что Кристиан сейчас подойдёт. Спасибо моим ушам. У меня есть несколько секунд на подготовится, дабы не выглядеть уязвимее. Не показывать то, что на самом деле в моей душе. Я даю себе обещание: сохранять трезвый ум, что-бы в голову этому психопату не пришло. В дверном проеме появляется мой давний недруг. Он оглядывает меня с самодовольной усмешкой. – Я всё думал, как тебе тогда удалось сбежать. Ведь всё было продумано: окна, двери, на всё было наложено заклятие неприкосновенности, а тебе было абсолютно всё равно, – он присел на корточки около меня, а после режущая сталь на моих руках ослабла. – Только ручки, – прокомментировал Кристиан. – А ты.. всё так же прекрасен. Года идут, ты не меняешься. – Зато ты, как не гляди, становишься всё ублюдочнее, – не сдержал свой порыв я, за что отхватил лёгкую пощечину. – И характер твой не меняется совсем, – как-то досадно проговорил он, впиваясь в моё лицо своими яркими глазами. – Ну почему ты такой? Как себя с тобой не веди, всё равно ты продолжаешь плеваться своим сладким ядом.. – Потому-что есть такая штука, называется память. Так вот, она всё в себе хранит, ОСОБЕННО каждый твой косяк, и каждую твою подлость, – я позволил себе на секунду прикрыть глаза, ведь боль в голове существенно увеличилась. – Не будь такой язвой, я тебе ничего плохого пока не сделал, – я сдержал свой огромный порыв высказать ему всё, что думаю. Ничего плохого он мне не сделал, ага. Верю, охотно верю. – Что-же.. ты всё обдумал? – Обдумал. – И как, что надумал? – он наклонился ещё ближе ко мне, мне стало невероятно противно, и я, скорее машинально, с силой оттолкнул его от себя. Кристиан сдержал равновесие, и никуда не улетел, только скорее зашипел от моего толчка в грудь. Мои запястья моментально сжались, их зажгло с новой силой. – Ты.. тебе повезло, что ты ещё живой. – Это тебе повезло, что ты мои ноги додумался не расстёгивать, – мою щёку обожгло неприятной болью, мои челюсти сомкнулись, и я прикусил язык. Боль от укуса прошлась по всему телу, из глаз брызнули слёзы, как бы я этого не хотел. Рот наполнил металлический вкус, а после на пол начала капать светлая кровь. – Т.. – любое слово отдавалось сильной болью в языке. – О. Этого в моих планах конечно не было, но.. зато будешь меньше говорить, – я поразился тому, как быстро этот ублюдок успокоился. От злости у него ничего не осталось, на её смену пришла уверенность в его вседозволенности. – Ты такой глупый. Думаешь, твои слова останутся безнаказанными? Сказать несколько колких фразочек, будучи привязанным, когда всё здесь угрожает твоей жизни: верх глупости. Я не буду терпеть каждое твоё слово, не глупи. Тебе повезло, многих дерзких я за такое убивал. Топором из ангельской стали. Возможно, скоро подойдёт и твоё время, тогда я буду наслаждаться видом твоего мертвого тельца, – я уставился куда-то в потолок, вдоволь наслушавшись его бредом. Пусть убивает. Вот только он не сможет этого сделать, бесстрашия то не хватит. Если кто-то из моей семьи прознает об этом (а они прознают), ему будет дано ровно 00,1 секунды на оправдание, потом смерть. Убили бы его давно, если-бы эта паскуда не сбежал куда глаза глядят. Ну.. про Адама я промолчу, я ему не сын, он мне не отец. Так что его в свою семью я не вписываю. Тем более он тот, кто нанял это придурка. Будто-бы никого другого не нашлось. – У меня какое-то чувство дежавю, – проговорил Кристиан, щёлкнув меня пальцем по носу (это было больно). Захотелось потереть это место, но руки связаны. Да уж, в сравнении с этим, Аластор щёлкал меня по носу невесомо. Потому-что от его щелчка мне было щекотно, а не вот это всё. – В прошлый раз, когда ты был у меня в подвале, ты точно также витал где-то далеко-далеко, и никогда не вслушивался. А зря. Хотел бы я ему ответить, но боль во рту напомнила мне о своей полной беспомощности. Я мог хотя-бы словесно, но за себя постоять, а тут всё. Никак. Снова металлический вкус, снова сплевывание крови. – И опять ты срезал свои волосы. Тебе когда-нибудь говорили, что с ними ты похож на эльфа? У тебя эльфийские уши, и разноцветные глаза, красивое лицо, даже слишком, как для мужчины. И твои длинные волосы тебе шли, – ну спасибо, что напомнил мне, как я выгляжу. А-то я уже позабыл. Будто-бы прочитав мои мысли, а может, мой взгляд всё за себя говорил, Кристиан скривился. – То не так, сё не так. Эх. Когда ты молчишь, ты совсем не интересный. Читать твои эмоции слишком скучно. На его слова я недовольно промычал. Гад, мне тебе что, чечётку сплясать? Он пытается создать такую атмосферу, словно я не в его плену, словно мы просто беседуем обо всём, словно.. мы в прошлом. Но вот только я скован, и человек, сидящий напротив меня – мне противен. Внезапно Кристиан схватил меня ладонью за скулы, и я попытался вырваться, от этого он ещё сильнее напряг хватку. – Calma, mi amor, я тебя сейчас подлатаю.. ненадолго, – я прямо задохнулся от его слов. Какой я тебе mi amor?! Придурок. Что такое.. calma? Я начал забывать испанский. А.. успокойся, значит. Мне бы хотелось высказать ему всё. Но этим я усугублю своё шаткое положение. Он прав. Я глуп, и не умею смотреть наперёд. Незаметно для Криса я дёрнул руками, дабы проверить, не ослабли ли его цепи. Нет. Боль в ротовой полости прошла. Неосознанно, я облегченно вздохнул. – Ладно, пора заканчивать с этим цирком, – резко говорит он, отходя назад. – Ты всё обдумал, – нет, он не спрашивает. Он утверждает. – Но, на всякий случай, я напоминаю тебе: Я тебя отпускаю, и, соответственно, провожаю тебя к твоему.. отелю, ты же становишься моей собачкой на побегушках. Когда я буду этого хотеть, конечно, – его улыбка больше напоминает оскал. Не как у Аластора конечно, но похоже. – И конечно же, ты не будешь мне вредить. Принимаешь мои условия? Или ты отправляешься домой. Я прикусил нижнюю губу. Пойти на эти условия – сделать себя игрушкой в его руках. Отказаться – потерять свой шанс помочь демонам, которые стали такими родными. Я соглашусь, и стану последним глупцом, но буду рядом с Чарли в столь трудный момент. – Принимаю, – тихо отвечаю я. Кристиан берет с тумбы кинжал, и глядя на него, я уже знаю какой он острый. Потому-что это не простой кинжал, это ангельский Клятвенный кинжал. С ним нельзя пустословить. Вскрывая им ладони, пропитывая его острие кровью, ты даешь клятву, которую никогда не посмеешь нарушить. Иначе ты умираешь. Не важно как: итог один. Смерть может прийти быстро, а может ходить за тобой по пятам, создавая случаи на грани, но оставляя тебя в живых, чтобы вдоволь налюбоваться паранойей, которая со временем появится. Кристиан протягивает кинжал к своей ладони. Ещё раз взглядывает на меня. – Ты примешь мои условия, – скорее для себя утверждает он, я киваю. Острая сталь резко приходится по его ладони, Кристиан тихо шипит, на пол начинает капать его кровь. Мои руки в секунду становится свободными, кинжал передают мне. Я сразу же повторяю то же самое, игнорируя острую режущую боль, а после болючую пульсацию. Маленький ножик я кладу рядом. Прежде, чем мы пожмем друг другу ладони, укрепляя нашу сделку, я спрашиваю: – Ты клянешься? – Клянусь, – с улыбкой отвечает Кристиан. – А ты? – он выговаривает это так победно, так долгожданно. Он знал, он предвидел. Он понимал, что именно так всё обернётся. – Клянусь, – выдавливаю из себя я. Эти слова даются мне непросто. Совсем не просто. Наши ладони соприкасаются, смешивая кровь. По моему телу проходит неприятный ток, в глазах темнеет. Ну вот и всё. Я заключил глупую сделку, просто на то, чтобы сегодня вернутся в отель. Я мог бы торговаться на что-то другое. Мог бы. Сука, мог бы. Поддался бы Кристиан моему уговору? Моё тело становится для меня слишком тяжелым, в ушах гудит. Я заваливаюсь на бок, дышать невероятно тяжело. Душу будто-бы выворачивают. Мне хочется рыдать от этой боли, но это чувство до одури знакомо. Кажется, я такое когда-то ощущал. Это было последнее, о чём я подумал перед тем, как отключиться.