Я не оставлю тебя в одиночестве

— Зачем вы начали при нём про розги? Ну зачем? Я думал, со стыда сдохну! Оставшись наедине с наставником, первое, что сделал Ризли — вслух возмутился на произвол. Его даже местная атрибутика не особо пугала. Если на неё не смотреть. — Именно этот стыд сейчас более чем полезен, к тому же, месье Кристоф не из тех, кто будет распространять слухи. Он никому не скажет, поверь мне. Кроме того, так мы дали понять начальнику Крепости, что твои проступки не остаются без последствий. Теперь он в этом убедился и не станет нам мешать. Ризли недовольно зафырчал. — А если бы у него не было розог? — Тогда он бы об этом сообщил и предложил варианты. Хочешь спросить что-нибудь ещё? — предложил Нёвиллет. О да, Ризли хотел. Вопросов имелась куча, они метались в голове роем встревоженных пчёл. — И куда мне залезть? — выбрал он самый существенный, покосившись на козлы. Выглядело не очень, а фантазия подсказывала, что придётся знатно раскорячиться. — Не надо лезть, — покачал головой Нёвиллет. — Ложись на ту лавку. Он кивнул в сторону массивной и даже по виду устойчивой лавки и повернул в двери ключ, запирая помещение изнутри. Ключ остался торчать в замочной скважине. Теперь никто не смог бы вломиться сюда в неподходящий момент, в то время, как быстро открыть замок и выйти — возможность оставалась. Ризли с подозрением попинал лавку, подергал ремни для фиксации. Выглядело сурово — из таких фиг выберешься без посторонней помощи. Ощутив, как в животе закручивается узел из волнения и опаски, Ризли решительно спустил до колен штаны с трусами и лёг на отполированные доски. — А вы, ну, сколько раз будете? Очень больно? — заёрзал он. Доски были прохладными, но быстро нагревались от контакта с телом. — Это же не прям долго? В памяти как назло замаячила фраза про час. Ризли следил, что будет делать Нёвиллет. Заперев дверь, мужчина спокойно подошёл и встал рядом с тем краем лавки, куда Ризли лежал головой. — Я не знаю, сколько потребуется розог для наказания, но Ризли, помни, это не для того, чтобы тебе навредить. Будет больно и, полагаю, займёт время, но ты справишься. А сейчас позволь тебя закрепить при помощи этих ремней, чтобы избежать возможных падений. Кажется, Ризли начал доверять Нёвиллету ещё больше, потому что у него не возникло и тени сомнения в том, что лишать себя возможности защититься — хорошая идея. Юноша послушно вытянул руки к верхним углам лавки, а ноги передвинул к нижним краям. — Если будет слишком плохо или страшно, сразу говори об этом, и я остановлюсь, — Нёвиллет опустился рядом на корточки, погладил встрёпанные вихры и внимательно смотрел Ризли в лицо, ожидая ответа. Юноша слегка кивнул. — Да что вы со мной как с ребёнком, начинайте уже, — смутился он такой заботе. Было бы проще быстро получить по жопе и забыть, чем вот это рассусоливание. Но приятно, этого не отнять. И Ризли прижался к лавке чуть порозовевшим лицом. — Хорошо. Не забывай, что это урок и не более того, — произнёс Нёвиллет, вставая. После чего наклонился застегнуть ремешки. — Я бы предпочёл учить уроки в штанах, — буркнул Ризли, слегка поёжившись, когда его рубаху задрали повыше, а поясницу притянул к доскам широкий ремень. — У тебя есть для этого все возможности. Вернёмся к Сиджвин — и учи. Книг много. Запястья и щиколотки пристегнули тоже. Парень на пробу подёргал конечностями, попробовал передвинуть зад. Двигаться получалось совсем чуть-чуть. Ризли с тревожным волнением ждал начала порки, но Нёвиллет как назло не спешил. Теперь он пошёл к бочке, где из воды торчали прутья в пугающем количестве. Вынул один и стряхнул лишние капли. Вот этим — прям по заднице? Оу. Ризли испуганно отвернулся, остро ощущая наготу пониже спины. Сейчас то место казалось на редкость уязвимым и беззащитным. Розга пока совсем не больно легла поперёк ягодиц. — Видишь ли, Ризли, азартные игры и воровство — это серьезные нарушения, которые могут иметь долгосрочные последствия как для тебя, так и для тех, кто тебя окружает. Начнем с азартных игр. Прут поднялся высоко в воздух и резко опустился на провинившуюся задницу. Не ожидавший удара Ризли коротко вскрикнул. Он и подумать не мог, что Нёвиллет сделает акцент не на розгах, а устроит настоящую нотацию. В таком положении: с привязанным к лавке телом, голой задницей и постоянным ожиданием новой боли — слушал Ризли очень внимательно. Каждое слово буквально впитывалось в растревоженный мозг. — Ты играл на ставках, что уже само по себе создает риск стать зависимым, — новый удар пересёк нежные половинки. — Не говоря о том, что играл после того, как согласился этого не делать. К ещё одному удару прута Ризли был более-менее готов, но несчастный вскрик сам собой сорвался с губ. — Простите! — Конечно, Ризли, я простил. Сейчас речь не об этом, а о тебе. Привычка играть на деньги не только отвлекает от учёбы и будущих возможностей, — ещё один свист розги, щелчок по коже и болезненный вскрик. — Она ставит под угрозу твою финансовую безопасность. А если, как сейчас, играть в сомнительных местах — не только финансовую. Под угрозой может оказаться твоя жизнь и жизни дорогих тебе людей. Прут со свистом поставил точку, не дав Ризли возможности возразить. Юноша вскрикнул и дёрнулся. — Больно, — шмыгнул он носом, морщась от боли. По заднице прилетало от души, а так как Нёвиллет говорил и не позволял сосредоточиться на превозмогании, выдержать молча у Ризли не получалось. — Я понимаю, что тебе сейчас больно. В таких уроках нет ничего приятного, они как горькое лекарство, необходимое, чтобы уберечь тебя от куда более жестоких уроков жизни, — Нёвиллет говорил непреклонно, но всё же с долей сочувствия. — Ты ещё можешь терпеть или хочешь получить передышку? Ризли даже головой помотал от удивления. Нёвиллет использовал для наказания какой-то странный формат, от которого парень то и дело терялся. Впрочем, пробирало оно аж до печёнок. — Я в порядке, — ответил он, преодолевая неловкость. Заговорить пришлось, потому что Нёвиллет ждал ответа и не делал вообще ничего. — Не надо перерыв, лучше закончим поскорее. — Нет, Ризли, скорее не получится, — покачал головой Нёвиллет, заставив юношу сжаться в тревожном предчувствии того, что выдерут его, всё же, крепко. — Ты услышал, что я сказал про опасность для жизни? Понимаешь, о чём речь? На этот раз удара не последовало, и Ризли осторожно обернулся. Нёвиллет смотрел на него и ждал ответ. — Понимаю, — смотреть на доски оказалось менее стыдно, чем на наставника. — Клайнс угрожал отрезать мне ухо. Эти подлецы напали толпой, — поморщился он от неприятных воспоминаний. Злость перехватила горло. — Если бы не запинали сразу, я бы их побил. Достаточно иметь крепкие кулаки и быстрые ноги, чтобы справляться с этим отребьем. У меня пока не особо получается. Договорив, Ризли мысленно ойкнул, сообразив, что Нёвиллет спрашивал не о том. И верно, мужчина укоризненно покачал головой. — Кулаков совершенно недостаточно. Если ты хочешь справляться с бандитами и при этом не считаться одним из них, тебе потребуется полицейский жетон, — розга ударила слишком внезапно. Ризли вздрогнул и застонал. — А также соответствующее образование. Служебное оружие. Официальное распоряжение начальства. Точки мужчина расставлял прутом. — А если играть с друзьями? — Ризли уже смаргивал слёзы, но желание спорить не проходило. — Чего бандиты сразу? — Играть на деньги с друзьями не так опасно, но всё равно вредно. Привыкание, помнишь? К тому же, часто такие встречи сопровождаются выпивкой, а дружба может быстро кончиться из-за многочисленных конфликтов и долгов. — Вас не переспоришь, — заявил Ризли. — Ай! — У нас не спор. Ты здесь потому, что не пожелал подчиниться простым правилам. Теперь о воровстве. Я был уверен, что ты меня услышал в прошлый раз. Жаль, что это не так. — Но я услышал! — Ризли обернулся возразить. — Я же написал те строки. И не хотел красть, ну вышло так, понимаете? — Что вышло и куда? Нет, Ризли, ты сам принимал решение и сам делал выбор, — розга хищно свистнула и ожгла ягодицы ударом. — И сделал его не в свою пользу. Нёвиллет на время замолчал, но его рука продолжала трудиться, охаживая задницу провинившегося парнишки розгой. Ризли задрыгался и взвыл — удары сыпались гораздо чаще, чем раньше. Теперь ни один участок задницы не остался обделённым обжигающей болью. — Я больше не буду! — завопил Ризли, извиваясь в удерживающих ремнях. — Ай! Ой! Не буду! Месье Нёвиллет! — Замечательно. Порка продолжалась с той же неумолимой частотой. Страдала уже вся задница, и Ризли понял, что сочетание с нотацией было более щадящим вариантом. Вот только про воровство они и правда говорили раньше. Значит, Нёвиллет не станет повторять? — Простите меня, мне правда жаль, — воскликнул Ризли. Он честно пытался справляться с наказанием стойко, но спина уже взмокла от пота, мышцы ныли от постоянного напряжения, а глаза неудержимо слезились. Сквозь влажную дымку Ризли увидел, что Нёвиллет отложил прут. — Ризли, послушай меня внимательно. В скором времени ты переедешь жить на поверхность, в обычное, законопослушное общество. У тебя, конечно же, будет время на адаптацию, но за один лишь факт знакомства со мной к тебе могут начать цепляться репортёры, провоцировать на драки разные… личности, которым не по душе я и занимаемая мной должность. А если ты начнёшь нарушать закон наверху и дело дойдёт до полиции и суда, то мне придётся судить тебя равно как и любого гражданина Фонтейна. Снова. Мне бы очень не хотелось этого, мальчик мой. Пожалуйста, научись соблюдать правила здесь, в Крепости. Сейчас самое подходящее время. — А может мне тогда не надо отсюда вылезать? — Ризли не был уверен, кто пугает его сильнее — городские полицейские, репортёры или возможный арест и суд. — Что? Нет. Надо, конечно. Ты справишься, я верю в тебя, к тому же не оставлю без поддержки и помощи и буду рядом. Он помолчал, тревожно вслушиваясь в сбитое дыхание юноши. Паренька было жаль. Нёвиллет до сих пор в глубине души сомневался, не перегибает ли палку, но представлял, куда может довести нежелание принимать законы. Слишком хорошо представлял. Лучше Ризли поплачет сейчас, чем продолжит мыслить и действовать как преступник. — Надеюсь, информация услышана, — продолжил он, возвращаясь к бочонку с прутьями и доставая сразу несколько. Сложил в ровный пучок. — Теперь настало время переходить к основной части твоего наказания. Ризли удивленно вскинулся. — А разве ещё не конец? — внутри точно что-то перевернулось, упало и перевернулось ещё раз. Слушая проникновенную речь, Ризли заслушался и забыл о розгах. Сзади уже порядком болело… — Нет, ещё не всё, — покачал головой мужчина. — Впрочем, финишная прямая. — Но я… я… — Ризли зажмурился и помотал головой, отгоняя пораженческие идеи. Его же тут воспитывали, вообще-то. Получать такие уроки он не привык, но несмотря на боль, очень глубоко внутри радовался тому, что кто-то готов вот так с ним возиться. Разговаривать. Учить. — Давай условимся, Ризли, — Нёвиллет подошёл и слегка похлопал кончиками прутьев по вздрогнувшей мишени, привлекая внимание юноши. — Впредь, если случится что-то серьёзное, или даже не слишком серьёзное, но что тебя обеспокоит — в первую очередь приходи ко мне. Пока живёшь в Крепости, можешь передавать сообщения через Сиджвин или месье Кристофа. И никаких попыток идти против системы, это понятно? Сказанное мужчина подкрепил с помощью розог, чем вызвал короткий вскрик. Ризли вначале неуверенно кивал, но в конце возмущённо вскинулся, поняв ещё один смысл фразы «передавай сообщения». — Эй! То есть, вы предлагаете мне стучать? Нёвиллет кашлянул, опешив от формулировки. — И где только таких слов набрался. Нет, ябедничать на друзей я тебе не говорил. Но назови хоть одну причину, по которой тебе стоило бы покрывать бандитов? Того же Клайнса, к примеру? — Ну, он мог меня, например, убить. — И увеличить этим себе срок на годы. Он бы не стал делать таких глупостей. А если и собирался — тем более не следовало идти против него в одиночку, никому ничего не сказав. Такого опасного человека стоило немедленно изолировать. — Я всё равно не думаю, что надо было стучать, это не правильно, — надулся Ризли. — Ещё скажи «не по понятиям», — козырнул Нёвиллет знанием жаргона преступников. — Неправильно — это если бы вы с Клайнсом полезли воровать купоны вместе, а ты бы пожаловался страже, чтобы обелить себя и повесить вину на него одного, когда вас поймали. Выглядит неприглядно, не так ли? — Ну… да, — Ризли аж поморщился, в таком варианте звучало и правда погано. — Он же из тебя долг буквально выколачивал. Причем, как я понял, настоящий долг ты отдал? Остальное, что он хотел, он выиграл путём шулерских махинаций. — Я не поймал его за руку, но уверен, что да, — кивнул юноша и вздохнул. — Ладно, я понял. Со сложностями к вам, а не пытаться их решать. — Не совсем, — покачал головой Нёвиллет. — Решать проблемы самому не просто стоит, а стоит обязательно. Однако не нужно мыслить как преступник и пытаться улучшить своё положение за счёт благополучия других. Ко мне же можно приходить и за советом, и за поддержкой, а я постараюсь помочь. — Ага, — отчаянно смутился Ризли и уткнулся носом в доски. Ягодицы за время беседы отдохнули и перестали ныть, но положение оставалось уязвимым, и парень бы хотел закончить поскорей. — Я понял, правда. Я… приду. — Хорошо. Раз понял, можно заканчивать, — Нёвиллет поднял руку с пучком. — Ещё двадцать. — Ась? — Ризли дёрнулся, когда ягодицы царапнуло болью по всей поверхности. — Ой! Это странное заканчивание! Ауч! И раньше Нёвиллет не щадил ягодиц, а теперь происходящее начало походить на настоящую строгую порку, какую мог бы устроить надзиратель. С единственной разницей — Нёвиллет был готов остановиться по первой просьбе, а если Ризли не сможет такое перенести — прекратить совсем. Пока же просьб прекратить не звучало, розги на провинившийся зад мужчина клал со всем старанием. — Ааай! Я больше не буду, уййаааау, месье Нёвиллет! Ах, оу, больно! — остановок Ризли не просил, лишь вопил и дрыгался об удерживающие путы. Даже хорошо, что не надо лежать и терпеть самому, за него это делали ремни креплений. Иначе Ризли бы, наверное, укатился на пол. — Ой-ой-ой-ой-ой! На самом деле, больно было не настолько, чтобы орать, но Ризли привык всегда выкладываться на полную. За последнюю двадцадку зад надрали так, что глаза заволокло непроизвольными слезами. Ризли не моргал, чтобы они впитались обратно. Спина взмокла, а конечности тряслись мелкой дрожью. Ну ничего себе наказание. — Как ты, Ризли? Я сейчас развяжу тебя, подожди немного. — Лежу, ж-жду, — выдохнул, улыбаясь, парень. Улыбка вышла облегчённой и чуть шальной. — Можете не спешить, чую, я сейчас вряд ли отклеюсь от лавки. Кажется, я в неё врос. — Вот как? — удивился Нёвиллет и заглянул Ризли в лицо, чтобы убедиться, что он шутит. — Ничего, отклеим. Ризли успел заметить тревогу на лице юдекса и почувствовать, как подрагивают его руки, открепляя ремни от запястий. В душе разлилось тепло, и юноша, уже расслабленно, растёкся по лавке, наблюдая за нежданным, но таким клёвым наставником.

* * *

Кристоф держал слово и никому не позволил подходить к комнате наказаний, более того, приказал подчинённым покинуть центральную башню. Но сам не мог победить любопытство. Будет ли Нёвиллет, со всеми любезный и правильный, действительно пороть мальчишку? На заседаниях надзиратель, конечно, бывал. И видел там юдекса — сурового и беспристрастного, как сама справедливость. Однако вне судейского кресла Нёвиллет не выглядел способным взять розгу и кого-то учить с её помощью. Может, Кристоф всего лишь недостаточно знаком с ним? Любопытство заело до такой степени, что мужчина отправился вниз и остановился у запертой двери. Рядом с косяком располагалась кнопка, отпирающая слуховое окно. Так можно было, не отвлекая тех, кто внутри, узнать, что происходит. — Ааай! Я больше не буду, уййаааау, месье Нёвиллет! Ах, оу, больно! — сразу же громогласно заверещал голос Ризли на весь коридор. — Ой-ой-ой-ой-ой! Кристоф мгновенно нажал кнопку ещё раз, закрывая слуховое окно. Прелесть. Теперь ему мальчишку стало жаль. Вмешиваться в процесс он, однако, не стал, держа слово, а поднялся по лестнице в кабинет. Навестить парня, что ли, потом в лазарете?.. Кажется, ему нравится чай. Вероятно, этого хватит в качестве извинений, тем более, Кристоф до сих пор считал, что всего лишь честно выполнял свою работу.