Чародейские будни

      Виктор заканчивал работать над отчётом для Хунты, домовой Игнат сидел на подоконнике, свесив одну ногу, и пил травяной чай, а в кресле уютно устроился Рома с учебником в руках. В кабинете было тихо, пахло лесом и ромашками, иногда поскрипывал деревянный стул. Наконец последняя цифра было дописана, и Виктор с облегчением потянулся. Да так, что хрустнули все позвонки.       — Засиделся ты, Вить-Петрович. Иди разомнись немного, — заметил Рома, поднимая глаза на товарища.       — Вот отдам отчет и разомнусь, — кивнул Витя и, прихватив стопку листов, вышел из кабинета.       Некоторое время в кабинете стояла тишина, а потом Роман гневно выкрикнул:       — Во имя Мерлина, где эта гребанная формула?       Игнат от неожиданности чуть чашку не выронил: повезло, что она уже пустая была.       — Вы чего?       — Формулу уже битый час ищу, всю книгу просмотрел, но в упор её не вижу, — пожаловался старший магистр, а затем добавил уже относительно спокойно. — И нет, она не в другой книге.       Домовой несколько секунд молчал, а потом подул на чашку. Та мгновенно оказалась наполненной тёплым чаем с мятой. Спустившись с подоконника, Игнат подошёл к креслу и протянул мужчине чай со словами:       — Нервы успокоить. А я могу пока поискать формулу, только объясните как она должна выглядеть.       Рома объяснил и принялся за чай, а домовой, устроившись на спинке кресла, с интересом листал книгу. Виктор, вернувшись в кабинет, не решился нарушать эту идилию, поэтому тихонько прошёл на свое рабочее место и принялся за другие дела.       Игнат от усердия даже губу начал прикусывать, но так ничего найти не смог. Со вздохом закрыв книгу, он обратился к Роману:       — Увы, Роман Петрович, ничего.       Тот понимающие кивнул и забрал книгу, а Игнат спрыгнул на пол. Виктор оторвался от черчения графика и обернулся к товарищам:       — А что вы ищете?       — Формулу материализации через вектор пространства, ориентурясь на северное направление, — пояснил Роман и с лёгким презрением отложил учебник. — А здесь ничего нет, хотя формула давняя, должна быть указана.       Виктор встал с кресла и взял в руки учебник. Пробежав глазами по обложке, магистр не смог сдержать смешок. Игнат, навострив длинные уши, слушал, а Рома непонимающе глянул на коллегу.       — Ты чего, Витя?       — Ты сказал, что формула старая, а значит обязана быть в учебнике, так? — согласный кивок. — Ну, а ты ищешь её в новом издании за тридцать седьмой год, когда тебе нужен пятнадцатый.       Ойра-Ойра недоверчиво глянул на друга и, взяв книгу, пробежался глазами по обложке. Внизу, под названием, красовалась плохо видимая дата печати.       — М-да, я что-то совсем постарел... — севшим голосом, произнёс старший магистр, снова падая в кресло.       — Ну-ну, Рома, — ободряюще похлопал его по плечу Ковров. — Ты у нас ещё ого какой. Я тоже на даты не всегда внимания обращаю, а потом не могу сообразить когда и что я сдавал. Когда я работал в НУИНУ, у меня из-за этого одна крупная партия с редкой древесиной чуть не потерялась.       Роман махнул рукой и встал с кресла.       — Ладно, главное, что во всем разобрались. Спасибо вам обоим, — он кивнул Вите и Игнату.       — Да не за что, — почти синхронно ответили те, улыбнувшись.       Когда Роман ушёл, Игнат снова залез на подоконник и уставился в окно. На улице был морозный зимний день, снег укрывал собой как одеялом всё вокруг, редкие птички с чириканьем носились между ветками, ищя еду. Домовой невольно залюбовася парочкой снегирей, которые, словно спелые яблочки, сидели на тонких ветках.       — А там красиво, — задумчиво протянул Игнат, поправляя рукой прядь тёмных волос.       — Что? — оторвался от письма Витя, повернувшись в его сторону.       — Говорю "красиво на улице".       — Это правда, — улыбнулся Ковров, накидывая на плечи вязаную кофту. — Открой форточку, пожалуйста - пусть кабинет проветрится немного.       Несколько снежинок, залетевшие с помещение с ветром, красиво опускались на пол и быстро таяли. Игнат ухитрился поймать одну из них и как следует рассмотреть. Причудливые ледяные узоры завораживали не хуже любых чар. Витя тоже любовался погодой, поплотнее запахнув кофту.       — Ура, нашёл! — раздался радостный возглас, и через секунду в кабинет ворвался Роман, держащий в руках учебник. — Витя, ещё раз огромное спасибо, что на дату внимание обратил.       Магистр снова улыбнулся и повернулся к ону, пока Роман чертил пальцем в воздухе замысловатый узор. Игнат с интересом наблюдал за старшим магистром, отмечая плавные и выверенные движения руки. Домовой невольно поежился от пронесшегося по комнате сквозняка, и тут же на его плечи легла мягкая ткань.       — А то заболеешь ещё, — мягко сказал Витя, наблюдая как Игнат закутывается кардиганом как одеялом.       Роман тем временем закончил чертить узор и щёлкнул пальцами. В воздухе появилось изображение сияющего самоцвета, который отбрасывал на стены разноцветные блики. Спустя пару секунд самоцвет обратился сияющей птицой, которая, сделав круг по кабинету, громко вскрикнула и рсссыпалась искрами. Некоторые искры, не долетевшие до пола, обратились в небольшие браслеты с драгоценными камнями и легли прямо в руки чародеев и домового.       — Вау! — только и смог сказать Игнат, держа в ладони браслет из яшмы.       — Да, очень красивое заклинание, — согласился Ковров, застёгивая на левом запястье свой браслет из биюзы. — А у тебя я погляжу, чёрный агат?       — Именно, — согласился Роман, цепляя свой браслет. — Может прогуяемся на улице немного? Всё равно скоро обед.       Витя с Игнатом переглянулись и, недолго думая, согласно кивнули.