В четыре руки и в один кулак

      Старость. Никого старость не красит. Ничто не сравнится с красотой молодости. Желание жить вечно в старом уму не проявляется, однако, еще раз вспомнить энергию жизни хотелось как никогда раньше. Дряблая кожа, слабые суставы, мутный взор. Забывчивость. Уязвимость. В молодости не понимаешь того счастья, что есть в тебе самом, забывая, что каждый отпразднованный день рождения — это очередной шаг к немощности.       — Сакура-дано! Вы совсем ничего не съели.       Некогда ярко-розовые волосы стали блекло-белыми. Взгляд зеленых глаз устремлен в пустоту где-то в пол. Иссохшие пальцы рук мирно лежат на подлокотниках кресла. Губы с морщинистой кожей вокруг сжаты в одну линию. Горб размером с добротный мешок, оказывается, не первый год у нее на спине. Взгляд совсем уж опустошенный. Усталый.       Сожалеет ли о чем-либо женщина в свои преклонные восемьдесят четыре года? Учиха Сакура жалела лишь о неполноценной семейной жизни. Не ощутила сладость женского счастья сполна. Слишком была правильна. Слишком мало себя любила, отдаваясь другим. Гонялась за силой, чтобы привлечь любимого и поддержать друга. И совсем забыла кем хотела быть изначально.       Дети выросли. Им не до нее. Снова неспокойно в мире. Одна война за другой. За силу, за ресурсы, за земли. Весь труд ее поколения пропал. Внуки крепнут и растят уже своих детей, готовят быть шиноби, ставя ее в пример, как некогда самую сильную куноичи в мире. Родители покинули этот мир уже давно, пусть земля им будет пухом. Друзья один за другим сдались под натиском времени. Кто от старости, а кто от кошмаров пережитых лет войны. А муж… Муж, который был лишь в половине ее жизни, причинив больше боли и так и не научившийся проявлять любовь пал смертью война — на поле битвы. Но кого это сейчас волнует? Смерть — это просто смерть. Какой бы она ни была. Тебя забудут и легко заменят на другого в этом жестоком мире шиноби.       Бьякуго на лбу уже не такой яркий, как раньше. Чакра не так сильна и устойчива. Рефлексы уже никакие. Да и сможет ли она держать в руке кунай? Нет. Артрит.       Медленно оттолкнув от себя поднос с едой, пожилая женщина аккуратно привстает с кресла и медсестра быстро подбегает по правую сторону, помогая вернуться к кровати. Холодно. Ноги мерзнут.       Некогда всесильная куноичи Конохи превратилась в блеклое и старое создание, в тень своих прошлых ярких лет. Она много что сделала для своего мира. Сейчас она герой. Она развила медицину. Открыла школу. Воспитала детей. Войну пережила в конце концов, и не одно лицо Каге на горе. И трудно было смириться, что умерла не на поле боя, а мучается остатком своих жалких дней в приюте, как никому ненужное животное.       Все таки, наверное, лучше было оставаться Харуно и не раздувать огонь, а окольцевать себя любовью к себе. И почему ее это так волнует, когда одной ногой в могиле? Возможно, обычное человеческое сожаление. Или деменция в старости лет уже не знает, как ее довести до ручек.       Кажется, что прошла вечность, но с другой стороны, будто прошло пару часов. Сон не дал ей силы и бодрости. Лишь еще больше усталости. Ворочаться на кровати нет смысла. Не уснет больше. Еще пара минут на одном боку и передавит нервы, после чего вся половина тела онемеет. Чертова старость.       Медленно привстав с кровати, бывший шиноби берется за трость на краю тумбочки. Переводит дыхание. Опирается и встает. Благодаря контролю чакры еще есть силы ходить самостоятельно. Ненадолго и то с передышкой. В доме престарелых все отдыхали. Тут условия куда лучше, чем дома, где никого нет. И Сакура не осуждала своих детей за то, что привели ее сюда. Бедные уставшие медсестры заснули на посту. Тишина. Даже цикады спят сегодня ночью.       Тихое шарканье и одиночный стук об пол. Один шаг, стук трости, другой шаг. Кафельные полы сменяются асфальтом. Потом грунтом. Потом сухой землей, далее рыхлой. Тапочки на ноге пропускают свежесть, что для старого человека — холод, но это не страшно. Онемеет кожа и дальше чувствительность пропадёт.       Учиха Сакура прожила достойную жизнь.       Но так ли это у Харуно Сакуры, которая и не желала быть куноичи. А о чем она мечтала? О маленькой кондитерской. И почему она только пошла в академию шиноби?       Смотря на мирно летающих светлячков, пожилая старушка улыбнулась. Втягивая ноздрями запах хвои. Она уже вышла за пределы ворот. На трепыхание охраны пожилая женщина отмахнулась, сказав, что хочет прогуляться и лишние глаза ей не нужны. Если ее встретит смерть, то так и должно быть, а если нет, то вернется обратно в деревню. В лесу она всегда находила успокоение.       Когда-то она быстрее ветра неслась по ветвям деревьев, а сейчас не в состоянии без трости стоять прямо. Надо отдать должное Сарутоби Хирузену. Он, пусть и не в таком старом возрасте, как она сама, но все же в старом, умудрялся сражаться. Умер, конечно, но воскрес же! Как же глупо… О чем она вообще думает?       Присев под кроном дерева, уважаемая Сакура-сама откладывает в сторону свою трость и обнимает себя за коленки. Не хотелось ничего делать, не хотелось никого видеть. Не хотелось умирать вот так вот — никчемно.       — Я хочу еще раз прожить эту жизнь.       И горько заплакала, содрогаясь всем телом. Раньше она думала, что встретит старость достойно. Не будет бояться смерти. Примет все от жизни, даже ее кончину. Оказалось, что это очень непросто. Умирать не хотелось. Ей казалось, что она совсем не жила. Куда-то делись ее прекрасные годы жизни! Куда только? Почему она превратилась в старую и сухую ветку? Почему просто не умерла до того, как все это не произошло?       — А зачем?       Может, это уже дурка по ней плачет, а глаза выдает галлюцинации?       — …       Черная кошка, сидящая в тени дерева была совсем незаметной, не будь ее сияющих глаз в темноте. Шерсть агатом блестит под неярким лунным светом. Длинный хвост лениво дергался, полукольцом лежа вокруг собранных лапок. Ярко-голубые глаза смотрели прямо на нее. Прямо в глаза. И взгляд был разумный. Даже умный.       — Ты ниннеко? — Спрашивает Сакура-сама, вспоминая, когда в последний раз видела кошек-ниндзя.       — Не совсем, — отвечает сие животное и зевает. — Я — твоя смерть. Точнее, пришла к тебе в таком обличий. И слышу как ты тут плачешь, отрицая естественный процесс жизни.       — …       — Ты получила все, что хотела. Ты носишь герб клана Учиха. Ты оставила свое имя в истории. Так почему ты сожалеешь? Не кажется ли тебе это глупым?       Действительно. Многие и одной десятой не видели того, что видела она. Может, она такая вот неблагодарная?       — Люди не без глупостей… Хочу пожить для себя, — отвечает она. — В молодом теле и здравом разуме. Не вмешиваться в политику и не делать ничего того, что делала тут.       Смерть медленно подходит к ней на своих четырех лапах и вглядывается в ее зеленые глаза.       — И всего-то? — спрашивается. — Ты очень неблагодарна, знаешь ли!       — Ты спросил, а я ответила, — легонько улыбнулась Сакура-сама и крепче сжала свои руки на коленях. — А я перерожусь, когда умру?       — Для этого я и здесь, — лениво отвечает Смерть в лице кошки. — Переродишься. Точнее, перенесешься. Мир не так уж жесток к человечеству, если ты не знала. Люди — вот, кто жестоки, но никак не мир и ее изначальное составляющее.       — Значит, ты прибыла за мной?       Губы тронула легкая улыбка. Хотелось ее погладить. Красивая статная кошка, готовая забрать ее навсегда.       — Есть другие миры, Сакура. И там ситуация ничуть не лучше, чем здесь, — напоминает Смерть. — Выберу тебе я твою следующую жизнь. Взамен твоему перерождению я заберу большую часть твоей жизни, сколько ты прожила сейчас и могла бы прожить следующую жизнь.       — …       — Законы мироздания тебе не могу рассказать, но нет определенного правила. Хочешь жить? Будешь жить. Не хочешь жить? Я тебя заберу на вечный покой. Все решает людское желание. Но вы все сами усложняете! То желаете невозможного, то не желаете того, что вам действительно нужно. А в конце ноете, что жизнь, оказывается, сложная штука. Ничего она не сложная! Мы все слышим и делаем ради вас для вашего комфорта все. Даже в такие моменты.       — …       — По твоему желанию я дам тебе эту вторую жизнь, — склонив голову на бок, проговорила Смерть. — Но ты не должна никому говорить о нашей с тобой сделке, как и намеренно убивать себя, иначе в тот же миг я заберу тебя в другой мир, где будешь выполнять свое наказание в неподвижном бренном теле на полу. Твоя душа и разум будут закованы в тело, и легкой смерти ты не дождешься.       — Я согласна, — не раздумываясь, отвечает бывшая куноичи. — Дай мне только мою молодость! Я буду держаться за эту жизнь до конца и проживу так, как хочу сама. Я обещаю, что в конце своего пути я приму конец достойно.       — Идет, — прикрывая глазки, улыбнулась кошка. — А теперь засыпай. Спокойной ночи и сразу же…       Словно дали сигнал Сакура-сама прикрывает очи и голова опускается на бок. Черная кошка кладет свою лапу на носок женщины и издают мурчание. Не к чему пугать без того измученное временем тело.       Сердце бьется обрывисто. Слабо. Тихо. Дыхание совсем поверхностное. Спокойное. Мирное. Ладони и пальчики ног совсем коченеют. Лицо застывает, словно восковая фигура, навечно приняв покой в этом мире.       -… Доброе утро.       Словно после долгого сна, выспавшаяся и полная сил для нового дня, она медленно и даже с опаской открывает глаза изумрудного цвета. Дыхание в груди теплит тело. Конечности перестают неметь. Глаза режет яркий свет, пробирающийся через слои листьев высоких деревьев. Откуда то слева слышится щебетание птиц и кукукание. Под ладонью земля прогрета солнцем и зелень приято щекочет пальцы. Ветер легонько ласкает шею, играясь с волосами по плечи.       — Чего же ты сидишь? — Слышится знакомый голос Смерти в глубине леса. — Найди свое место, пока за тебя не нашли. И знай, если ты умрешь от чьих-то рук, то не сможешь заново родиться или перенестись в другое тело. Это будет концом конца.       — Спа-сибо… — Не узнав свой голос, опешила она. — Не может быть!       Смотря на свои руки, Сакура готова была разрыдаться. Не было пятен, морщин и боли. Розовая кожа и здоровые суставы. Аккуратные пальчики и ноготки. Жизнь в этих руках билась через край. Эти руки готовы были обнять весь мир!       Увидев пруд недалеко от себя, Сакура подползла к ней, чтобы увидеть свое отражение. И какое же было удивление, когда она увидела красоту — молодость и здоровье. Бьякуго на лбу прикрывался ворохом розовым волос. Щеки алели от живого румянца. Глаза сияли энергией и дерзостью. Губы блестели, полные страсти и нежности.       Теперь она эту жизнь будет проживать так, как она сама хочет.       И юная девушка девятнадцати лет не подозревала, что стоит только солнцу сесть, как землю заполонят проклятия. Мир шиноби пусть и был тяжким бременем с рождения, но мир магии был отнюдь не легче.