Безвозвратно

— Врождённый иммунитет: человеческий организм наделён способностью к сопротивлению микроорганизмам или токсинам любого типа, вредным для тканей и органов. Эта способность называется иммунитетом. —

У Виктории всегда будет иммунитет против тех болячек, которые так легко цепляются к Антону. Сегодня она, старшая сестра навещает его в клинике. Она вновь стучится в палату и заглядывает, брат сидит на кровати, облокотившись спиной о стенку, и задумчиво смотрит в окно. — Куда ты уходил? — Спрашивает она его, её тёмно-зеленые глаза щурятся от солнечных лучей, косо падающих в палату парня. Антон молчит, витая в своих мыслях настолько глубоко, что не замечает появление сестры в палате. — Здравствуйте, меня зовут Антон Шастун, мне двадцать четыре года и я иду на восстановление после нервной анорексии. Здравствуйте, меня зовут Почти-год-в-академическом-отпуске-и-теперь-пытаюсь-начать-всё-с-начала. Здравствуйте, меня зовут…— — Антон, — Виктория мягко окликает брата, присаживаясь на стул у кровати, — врачи говорят, что тебя уже можно отпускать домой. — Я знаю, — Антон натягивает слабую улыбку, возвращаясь в реальность, и поворачивается к сестре, чуть щурясь, — это же прекрасно, не так ли? — Мы все очень рады, что тебя выписывают, но... — сестра заминается с формулировкой, — ты уверен, что стоит сейчас возвращаться к учёбе? Всё-таки прошёл почти год… — Я уверен, не волнуйся, я справлюсь с нагрузками, — резко перебивает её брат, сжимая края рукава тёплой толстовки, и отводит взгляд к окну, щурясь от яркого фона. — Антош, — Виктория вздыхает и ближе придвигает стул, — ты учишься в меде, там очень высокая нагрузка, ты же прекрасно это знаешь. А с твоим нынешним здоровьем – это прямой путь на тот свет. — Вик, — Антон не поворачивает головы к сестре, продолжая наблюдать за желтеющими листьями, медленно падающих с ветвей, — моё состояние стабилизировалось, я чувствую себя прекрасно, почему я должен продолжать академ, если могу вернуться и наконец, доучиться как нормальный человек? — Ты конечно прав, — неуверенно протягивает сестра и тянется к рукам брата, сжимая их в своих. Без своих колец и браслетов руки парня выглядят неприлично голыми и незнакомыми, — но, мы переживаем, что ты снова погрузишься в этот омут, и мы не сможем вытащить тебя в этот раз. — Антон чуть прикрывает глаза и поворачивается к сестре. — Вик, я уже не маленький мальчик, я справлюсь со всеми трудностями на пути, я же не прерываю лечение полностью, я буду ходить на терапию, посещать психолога, пожалуйста, поверь мне, всё будет хорошо, — парень пододвигается ближе и обнимает сестру. — Сделаешь кое-что для меня? — Шепчет он на ухо сестре, прислушиваясь к её дыханию. — Всё что угодно, в рамках закона, разумеется. — Антон хихикает и отпускает сестру. — Я жуть как хочу кофе, на первом этаже есть автомат, можешь мне принести? — Но, тебе же нельзя, — нерешительно произносит Виктория, с подозрением разглядывая лицо напротив. Светло-зелёные глаза ярким пятном выделяются на бледном лице, впавшие щёки, острые скулы и небольшая родинка на носу. Чуть завивающиеся волосы падают на лоб, едва прикрывая брови. Её брат одет в зелёную толстовку, лишь подчеркивающую зелень его глаз, свободные спортивные штаны серого цвета и такого же цвета носки. Антон смотрит на сестру с надеждой в глазах, он так давно не пил кофе, что, кажется, готов продать душу за один стаканчик кофеина с сахаром. — Я сделаю всё, что угодно, — умоляюще произносит Антон, складывая ладони в умоляющем жесте, пародируя кота из Шрека, он знает, что это запрещённый приём против сестры. Сестра несколько секунд смотрит в глаза брата, мечется между ответами, принимает решение и выдыхает, сдаваясь, — ладно, хорошо, две ложки сахара, да? — Да! — Брат резво подпрыгивает на койке. — Обожаю тебя, сестрёнка, всё, я жду! Девушка довольно хмыкает, встаёт с места и выходит из палаты. Антон встаёт с койки и подходит к окну напротив, подставляя лицо солнечным лучам, он прикрывает глаза и растягивает губы в улыбке. Наконец это всё заканчивается и уже сегодня вечером он будет дома, где его не было почти год. Позади него раздаётся скрип двери и Антон оборачивается, рассматривая неожиданную гостью на пороге палаты. — Привет, — застенчиво улыбаясь, заходит девушка лет восемнадцати и проходит в палату, подходя к Антону, — я слышала от медсестры, что тебя выписывают сегодня? — Ага, — кивает Антон, — даже не верится. Наконец-то свобода, больше никаких таблеток, капельниц и «специальных» диет». — Мы будем скучать, — грустно смотрит на Антона, — без тебя тут станет слишком скучно и пусто. — Я же не могу оставаться здесь вечно, я уже год не был дома с родными, их визиты не в счёт, — парень мягко треплет девушку по голове, — Алис, я буду писать и звонить, буду навещать, когда будет свободное время после пар. И ты тоже пиши-звони. — Ты выходишь из академа? — Удивляется она. — Угу. — А тебе не будет тяжело? — Парень недовольно закатывает глаза. — Всё-всё, поняла, — она поднимает руки в капитулирующем жесте, — молчу. Ты справишься со всеми трудностями. — Тош, — в палату заходит Виктория, держа в руках стаканчик с дымящимся кофе, — там мама с врачом разговаривает в коридоре, так что быстро пей своё кофе, чтобы они не спалили, а то нам обоим прилетит. Привет, Алиса, — она кивает задумчивой девушке. — Привет, Вика, рада видеть тебя. Ладно, я пойду, не буду вам мешать, пока, — Алиса машет рукой и выходит в коридор. Антон забирает стаканчик из рук сестры и делает первый маленький глоток, чувствуя, как горячая жидкость стекает по пищеводу, наполняя тело теплом, и довольно улыбается, как кот, наевшийся сметаны. — Успокоил свою душу? — Ехидничает сестра, принимая стаканчик обратно. — Теперь ждём маму и врача. — Антон кивает и возвращается на кровать, присаживается, поджимая под себя ноги, и смотрит на сестру, задумчиво смотрящую в окно и попивающую кофе. — Тоша, вот и мы! — Дверь в палату широко открывается, впуская маму, Майю Олеговну, и лечащего врача Антона, Владислава Дмитриевича. — Доброе утро, Антон, — здоровается врач, подходя к койке парня, держа в левой руке небольшой планшет, — как чувствуешь себя? — Прекрасно, — усмехается Антон, садясь ровно, — готов к выписке. — Чудесно, что у тебя такой оптимистичный настрой. Я уже поговорил с твоей мамой и разложил по полочкам твоё дальнейшее лечение за стенами больницы и восстановление, которое мы обсуждали с тобой на днях, — врач поправляет очки, — я надеюсь на твоё благоразумие, и ты больше не попадёшь сюда с критическим истощением. Сейчас ты находишься в стабильной ремиссии, пожалуйста, постарайся не выйти в рецидив. Если что, мой номер у тебя есть. — Не волнуйтесь, всё будет под контролем. — Ну что ж, остаётся только оформить документы для выписки, и после обеда ты будешь свободен. — Владислав Дмитриевич, спасибо вам от всей души, что спасли моего сына, — восклицает мать, прижимая руки к груди, — боюсь представить, что могло бы случиться… — Ну, мам, — Антон встаёт с кровати и подходит к ней, обнимая её, — всё хорошо, видишь? Я здоров, сегодня приеду домой, и всё будет как раньше. — Да, Тош, ты прав, я просто ещё не до конца осознаю этого. — Всему своё время, — лечащий врач подходит к двери, — в два часа можете зайти ко мне в кабинет за документами. — Да, хорошо, — мама Антона мягко отстраняется от сына и смотрит на врача, — спасибо вам ещё раз. — Это моя работа, — Владислав Дмитриевич выходит. У Майи Олеговны звонит телефон, она смотрит на определитель и принимает вызов, начиная болтать с собеседником, наматывая круги по палате, брат с сестрой переглядываются, Виктория ставит пустой стаканчик на тумбочку и кровати Антона. — Ну, что мне теперь будет? — Спрашивает Виктория, поправляя волосы, её глаза с вызывающим огоньком смотрят на брата. Антон опускает глаза вниз, рассматривая свои ноги в очень широких штанинах. Ещё утром, до обхода врачей, он придирчиво рассматривал своё тело. Он набрал не так критично много, чтобы волноваться, но, набирать ещё больше он не планирует. Он бы даже сбросил парочку килограмм… Майя Олеговна завершает разговор и возвращается к своим детям. — Поедем домой. — Он поднимает взгляд, смотря в мамины сверкающие глаза, полные любви.

— Студенты-медики научатся проводить общепринятые процедуры: бинтование эластичным бинтом, введение и выведение венозных катетеров, мытьё рук перед операцией, подготовка стерильных инструментов, наложение пальцевых шин, наложение шин на лучевую и локтевую кости, подготовка операционного поля и наложение швов на простые рваные раны. —

Антон выдыхает и захлопывает методичку, он всё это выучил ещё на первом курсе. Первая помощь при порезах, уколы, переломы, общий износ человеческого организма, и в итоге сам своевременно очутился в больничной палате с психическим расстройством пищевого поведения. Виктория выжимает газ в пол, подгоняя машину всё ближе к дому, будто опасается, что Антон передумает в любой момент и решит вернуться туда. Из-за скорости парня чуть подташнивает, и серые дома города сливаются в одно мутное пятно, пока парень лениво наблюдает за ними через стекло. Сестра вне себя от радости, что её младший брат пошёл на поправку и больше не напоминает ходячий скелет, как год назад. Она весело говорит о том, чем они будут заниматься вместе, например, сходят в новое кафе у дома, прогуляются по магазинам одежды, зайдут в книжный, ведь Антону надо приобрести пару методичек для нового учебного года. Заедут в университет и навестят кабинет декана, чтобы подписать необходимые документы для восстановления младшего. — Мама приготовила борщ, твой любимый, — щебечет сестра, не отрывая взгляд от дороги. — Со сметаной? — Уточняет Антон, отрываясь от сменяющихся картинок, во рту накапливается слюна при одной мысли о наваристом мясном супе. — Обижаешь! — Широко улыбается сестра, останавливаясь перед светофором, и переводит взгляд на зеркало заднего вида, наблюдая за мамой, дремавшей на заднем сиденье прямо за Антоном. — Тош, можешь пообещать мне, не влезать больше в это дерьмо? Парень несколько секунд смотрит на профиль сестры. — Я постараюсь, — и отворачивается обратно к окну. Пешеходы ускоряют шаг, стараясь покинуть перекрёсток за оставшиеся секунды. Сестра ничего не говорит и трогается с места, когда загорается зелёный. Переступив порог родной квартиры, Антон окончательно успокаивается, он ставит спортивную сумку с вещами на пол и разувается, тут же проходя по коридору, погружаясь в родную и тёплую ауру. Майя и Виктория негромко переговариваются между собой, пока Антон ходит в родных стенах, подмечая каждую изменившуюся деталь интерьера. — В гостях хорошо, а дома лучше, да, Тош? — Подкалывает его сестра, снимая туфли. — Мы не трогали твою комнату, оставив всё, как есть. — Парень тут же направляется к своей комнате, распахивая дверь настежь, сестра не солгала, всё на своих местах, будто и не было этого года в больнице. Он заходит в комнату и плюхается спиной на кровать. Мягко. По сравнению с больничными койками, его кровать подобна пуховой подушке. Он довольный раскидывает руки, принимая позу звезды и разглядывает потолок, тоже белый, как и в больнице, но такой родной. — Тош, — в комнату заглядывает мама, — успеешь ещё наваляться, мой руки и пойдём обедать, там твой любимый борщ на столе ждёт. — Антон вздрагивает и приподнимается на локтях, замечая маму на пороге. — Сейчас переоденусь и приду, — Майя кивает и уходит, начиная хозяйничать на кухне. Окинув комнату взглядом, Антон встаёт с кровати и подходит к шкафу, выискивая домашнюю одежду. Скинув больничную одежду, он натягивает на себя безмерную футболку и домашние штаны, сверху накидывает спортивную толстовку с белыми полосами и выходит из комнаты в ванную. Моет руки и вытирает полотенцем, заботливо повешенным мамой на змеевик, зачёсывает челку назад и смотрится в зеркало. Выглядит сейчас он намного лучше, глаза уже не настолько впалые, кожа не выглядит синей из-за выпирающих вен. Антон осматривает свои руки, пытается обхватить кисть левой руки большим и указательным пальцем правой. Пока они сходятся, и даже немного пересекаются. Антон приподнимает край футболки, осматривая уже не такие выпирающие рёбра и впалый живот, всё в относительной норме, но запускать себя нельзя, нужно держать вес на граничащей планке. Он хмурится, одёргивает футболку и резко мотает головой, стараясь выкинуть навязчивые мысли из головы. Приведя себя в порядок, Антон входит на кухню, где суетится мама, разливая по тарелкам борщ, а сестра залипает в телефоне, написывая кому-то сообщение. — Вот и ты, Антош, садись, — мама придвигает ему тарелку с супом и садится рядом, сестра откладывает телефон в сторону и придвигает свою порцию. — Приятного аппетита! — В унисон говорят они, принимаясь за еду. — Приятного, – тише произносит парень и подносит ложку с супом к себе, придирчиво рассматривает её содержимое и отправляет в рот, тщательно пережевывает. — Вкусно, — он улыбается, — спасибо, мам. — Сметанки себе положи, — Майя пододвигает к нему пластиковую баночку, он кивает и кладёт в тарелку пару ложек, перемешивая, наблюдает, как некогда алый борщ становится розовым, и продолжает поглощать суп не торопясь. Где-то в подкорках разума тихий голосок шепчет ему, что уже достаточно, что он итак много съел за сегодня, что он снова наберет весь вес обратно и превратится в кусок жира. Парень матеря весь свет, мысленно затыкает надоедливый голос, продолжая наслаждаться домашней едой. Съев примерно треть, он отодвигает от себя тарелку, мама тут же кидает настороженный взгляд на сына. — Уф, я наелся, спасибо большое, — парень показательно похлопывает себя по животу и встаёт из-за стола. — Тош, точно ничего больше не хочешь? — Мама откладывает ложку в сторону и переглядывается с Викторией. — Точно, мам, я наелся до отвала, больше я вряд ли съем, — он улыбается и выходит из кухни. — Мам, не переживай, — сестра кладёт свою руку на руку расстроенной матери и слегка сжимает её в поддерживающем жесте, — он только из больницы, ещё не привык к тяжёлой еде, сама понимаешь, как их там кормили. Потихоньку он вернётся в режим и начнёт питаться как раньше. Главное, дать ему время, как и сказал врач. — Я надеюсь, — горестно выдыхает Майя. Парень заходит в свою комнату и прикрывает дверь, берёт телефон со стола и разваливается на кровати. Листая соцсети, он порывается написать друзьям, что его выписали, что теперь Добби свободен, но, решает повременить и устроить им сюрприз. Родные и тёплые стены, наполненный домашней стряпней желудок потихоньку клонят парня в сон, он откладывает телефон в сторону и переворачивается набок, прикрывая глаза. Спустя пару минут Антон окончательно проваливается в дрёму. Через полчаса, постучавшись, заглядывает мама, увидев, что Антон заснул, она умиляется и тихо прикрывает дверь с другой стороны. Ему недавно снился этот сон. Снова. Этот парень снова стоял посреди толпы людей с размытыми лицами, спешащими по своим делам. Приметив Антона, он улыбнулся и двинулся к нему навстречу. Болезненный высокий парень, бледный цвет кожи, пустые зеленые глаза, кудрявые спутанные волосы, торчащие в разные стороны. На нём тёмная футболка, джинсовая куртка, джинсы, потрёпанные кроссовки, а под мышкой он держит толстый потрёпанный медицинский словарь с замызганными страницами, видавшими деньки получше.

— Изменения в обмене веществ, происходящие во время голодания, схожи с изменениями в организме после шока. —

Он остановился напротив Антона, и взглянул в его глаза. Парень хочет было увильнуть от него, но тот первый начинает разговор, от которого каждый раз бегут мурашки по коже.

«Скажи, на что это похоже, когда ты чуть не умер?»

Почти, почти, но не вполне, во время голодания организм может функционировать. Но не так, как у здорового человека. Происходят глобальные изменения внутри организма, мозг впадает в шоковое состояние, не осознавая, что происходит, и даёт сигнал организму делать экстренные запасы на случай дальнейшего голодания. Тогда человек начинает использовать более тяжёлое оружие для борьбы с килограммами, голодовки, изнуряющие упражнения, слабительные и мочегонные. Вес начинает падать, мозг сходит с ума, а психика начинает шататься. В один момент организм просто сдаётся и начинает плыть по течению.

«Я почти дошёл до точки невозврата, но меня вытащили оттуда».

«И всё же, ты так и не ответил на мой вопрос».

«Что?»

«Так на что это похоже? Ты испытываешь боль или эйфорию?»

«Отвали».

Каждый раз Антон вырывается из этого кошмара с криками, осознавая, что парень напротив – это он сам, Антон, собственной персоной.

— Если вы твёрдо намерены оставаться уравновешенным человеком, это свидетельствует о том, что нагрузки во время учёбы на медицинском факультете не угрожают вашей индивидуальности. —

До того как подходит конец семестра пятого курса, то есть до того, как Антону становится на столько худо, что он не мог встать с кровати без чьей либо помощи, по правде говоря, на медицинском факультете было классно. Он врывается с места в карьер, вырываясь из-под родительской опеки, ярких цветов и беззаботной жизни студента. Антону стоило много сил, нервов и времени, чтобы уговорить родительницу позволить ему жить в общежитии студгородка, аргументируя тем, что добираться до университета из дома довольно проблематично, почти час тратить на дорогу только в одну сторону. В их перипетии сестра не лезет, позволяя брату самому решать свои проблемы. — Он уже взрослый мальчик, мам, — единственное, что произносит Виктория, покидая кухню, где разгораются баталии между матерью и сыном, — пусть сам решает, где ему жить, если хочет почувствовать на себе все прелести взрослой жизни — пусть живёт в общежитии, он упрямый, как наш отец. Ты не сможешь переубедить его в этом. Антон с благодарностью смотрит вслед сестре и поворачивается к матери, нервно заламывающей руки. В её глазах Виктория и Антон – всё ещё маленькие дети, нуждающиеся в любви и заботе, она никак не хочет воспринимать суровую действительность, где дети уже выросли и скоро покинут родительское гнездо, упархивая во взрослую жизнь со своими проблемами. — Антош, подумай ещё раз, пожалуйста, — мама с надеждой смотрит на сына, уже давно принявшего решение, — надо ли оно тебе? — Да, мам, я уверен в своем решении, — твёрдо отвечает Антон и складывает руки на груди, — я со всей серьёзностью подошёл к данному вопросу. — Майя горестно выдыхает и сдаётся. Тут она бессильна. Антон победоносно усмехается внутри, радуясь маленькой победе. — Тогда я сейчас же заполню заявление, чтобы занять место в комнате, спасибо мам, для меня это очень важно.