-----
— Ого, — говорит Гето. — Ты выглядишь тупо в этих очках. Сатору с ненавистью смотрит на него. Они в классной комнате. Гето сидит, откинувшись на спинку стула. Его глаза, спокойные и невозмутимые, скользят по лицу Сатору, затем опускаются ниже, словно проверяя его тело на наличие других отклонений. Дебил. — Какой странный способ сказать, что тебе не нравится, когда у меня закрыты глаза. — Ты слишком самовлюблён, — хмурится Гето. — А ты типа нет? — огрызается Сатору. — Что, забыл уже тот день, когда вышел из себя только потому, что я оскорбил твою технику? Как удобно, — он смотрит на Гето поверх очков и с болезненным удовлетворением отмечает, что тот, похоже, был бы не против придушить его. — Или ты помнишь только то, что хорошо ложится на твои взгляды? — У тебя отвратное поведение, — сердито говорит Гето. — Хоть раз можешь перестать вести себя как ребёнок? Это тебя не убьёт. — Откуда тебе знать. Вдруг так и будет. — Может быть, в таком случае мы для разнообразия обретём здесь покой. В конце-то концов. — Да ладно тебе, так говорить не очень вежливо, — беззаботно говорит Сатору. — Тебе следует более аккуратно подбирать слова. Мои чувства задеты… Сугуру. Гето прищуривает глаза. Уголок рта Сатору приподнимается в улыбке. Как же его легко вывести из себя, весело думает он. И вот он уже идёт по комнате, засунув руки в карманы, туда, где сидит Гето, — и с максимально возможной элегантностью забирается на его парту. Закидывает одну ногу на другую и устраивается поудобнее. О боги, какое это наслаждение — увидеть мимолётную вспышку раздражения в глазах Гето. Это должно быть вне закона. — …Слезь со стола, — спокойно говорит Гето. — Сугуру, — дразнится Сатору, — тебя бесит, когда я произношу твоё имя? Гето злобно смотрит на него. Во взгляде читается холод и в то же время желание убивать. Как будто его разрывает от неозвученных ругательств и ненависти. — Мне совершенно неинтересно, — тихим голосом говорит Гето, — заниматься с тобой подобными вещами. — Да ладно тебе, не душни. Я могу повторять это столько раз, сколько ты… Гето внезапно встаёт на ноги. Движение резкое — стул с противным скрежетом отодвигается назад. Сатору даже не вздрагивает. Никак не реагирует. Лишь сохраняет на лице всё ту же паскудную улыбку, пока Гето смотрит на него, как на кучу мусора. — Ты, — говорит Гето так тихо, что кожу обжигает холодом, — держись от меня подальше. А потом уходит из классной комнаты, так и не увидев ликование на лице Сатору.-----
Время в школе пролетает незаметно. Сатору потягивается. Занятия каждый день начинаются в восемь утра (Яга смилостивился) и заканчиваются в три или четыре, в зависимости от того, как проходит тренировка. Сатору проводит большую часть дней в изучении технических аспектов рукопашного боя и влиянии на него эмоций. Погружается в нюансы и хитросплетения мира, с которым он знаком с детства. Это в некоторой степени скучно, но не так уж и плохо. Он не станет жаловаться на то, что даёт ему повод отвлекаться на уроке. А ещё в школе… интересно. Скажем так. Но особых чувств он не испытывает. Сатору учится опускать завесу. Учится управлять Безграничностью, использовать Чёрную Вспышку. Он совершенствует свои проклятые техники: Синий, Красный, Бесконечность. По общему признанию, владеть ими трудно, но ни с одной из них у него никогда не возникает продолжительных проблем. Они всегда заканчиваются успешно. Что его расстраивает, так это то, что он до сих пор не смог разобраться с территорией, в частности, с её Расширением. Яга тупо не даёт им практиковаться, несмотря на то, что теории они уже наслушались. В тот единственный раз, когда Сатору тайком попытался активировать её во время тренировки, Яга стукнул его по голове. — Не смей, — рявкает Яга, — делать это в присутствии других людей! И не надо бежать вперёд паровоза. — Откуда вы знаете, что мне ещё рано это делать? — раздражённо спрашивает Сатору, потирая место, куда ему прилетело. — Ты ещё даже не изучил до конца свои техники. Как я могу позволить тебе это после — сколько там прошло? — трёх недель в школе? — Я мог бы вас удивить, — бормочет Сатору. — Или убить всех в радиусе полкилометра. Я лично в такие игры не играю, спасибо. Сатору надувает губы. Яга очень суров. Он находится с ними почти всегда, наблюдает за ними, как ястреб, поправляет их. Сатору не хочется это признавать, но, хоть Яга и не совсем безупречный образец для подражания, он хороший человек. И хороший учитель. Но во многих вещах он просто до ужаса зануден. Он даже не позволяет Сатору и Гето вместе устраивать спарринги. Ни во время тренировок, нигде. И это странно — ведь они всё равно постоянно ругаются и дерутся: срабатывают сирены, призываются проклятия, на коже расцветают синяки и всё такое. Благодаря очкам Сатору теперь может лучше держаться, потому что они позволяют его глазам быть полностью открытыми при любом освещении, и это даёт ему возможность использовать свои силы, не опасаясь того, что прилетит по нему самому. Его рефлексы и скорость улучшаются. Выносливость возрастает. — Но ваши очки мне и в самом деле помогают, — говорит Сатору. — Нет значит нет. Вот и всё. В школе в целом нормально. И пусть ему пока не разрешено активировать территорию, чего ему бы более чем хотелось, это не так важно. В своё время Сатору научится, а когда это произойдёт, то выражение лица Гето будет этого стоить. Он ему покажет. Так что да, в школе нормально. Всё просто. А вот что касается миссий… Ладно. Поначалу они лёгкие. На первой миссии они втроём отправляются в центр Токио, в район Роппонги, объявляет Яга. Сатору никогда раньше не бывал в Роппонги без сопровождения людей, следящих за каждым его шагом, поэтому он, само собой, взволнован. Может быть, Яга покажет им какие-нибудь достопримечательности, или сводит их в торговый центр, а то и в одно из тех зданий, сверкающих неоновыми огнями, или они остановятся купить что-нибудь у уличных торговцев, или… Яга отводит их в дом с привидениями. — Ой, — говорит Гето. — Ой, — вторит ему Сёко. — Серьёзно, что ли? — надувается Сатору. — Это ни капельки не весело. Здесь обитает проклятие низкого уровня. По мнению Сатору, оно слишком слабое, чтобы быть единственной целью всей миссии, но Яга настаивает, чтобы каждый из них продемонстрировал ему свои способности. На то, чтобы изгнать проклятие, у них уходит три секунды. На вторую миссию они отправляются в Сибую. Сёко загоняет проклятие в угол, Сатору смертельно ранит его, а когда оно превращается в небольшую чёрную клубящуюся массу, собранную вокруг золотой сердцевины, Гето подносит его ко рту, наклоняет голову, а затем плавным движением откидывает её назад. Это первый раз, когда Сатору своими глазами видит, как поглощают проклятие. Гето чуть морщится, но так, чтобы Яга не заметил. Но Яга всё равно потом отводит их в кафешку, где продают блинчики. Ту самую, что на улице Такэсита. Во время третьей миссии они впервые сталкиваются с трупами. Они прибывают на место происшествия и находят там три изуродованных тела. Впитавшаяся в землю кровь напоминает очертания материка на карте мира. Плоть на телах свободно свисает, обнажая изгибы костей; они блестят, как фарфор, мерцают, как лунный свет. Острый запах крови, ошмётки подсохшей кожи, отметины от зубов — всё это месиво, оставленное на месте преступления, заставляет их встать как вкопанных. Первым в себя приходит Сатору. Он реагирует быстро, работает как часы, потому что почему бы и нет? Он изгоняет проклятие, Гето изгоняет ещё одно, Сёко же устремляется к двум людям, находящимся на волоске от смерти. А когда всё заканчивается, они направляются в дома жертв. Там их поджидают крики, плач, хватания за куски пропитанной кровью ткани и витающее в воздухе горе. Не надо, не оставляй меня. Сатору не знает, что делать в таких ситуациях, поэтому просто держится в стороне. Все разговоры на себя берёт Гето. И в этом заключается его особенность. Гето относится к людям с уважением. Он вежлив. Он чётко формулирует свои мысли. После миссий именно он разговаривает с семьями погибших, их близкими, скорбящими. По мнению Сатору, никто из них не должен этого делать, но Гето справляется лучше, чем любой из сопровождающих их ассистентов. А ещё, помимо всего прочего, в Гето есть Что-то особенное, думает Сатору. И это что-то проявляется, когда он улыбается, или когда в уголках глаз собираются морщинки, или когда он закатывает рукава выше локтей, перед тем как придержать девушку за талию, проходя мимо неё на улице; в эти моменты что-то просто щёлкает — и всё встаёт на свои места. Сатору кажется, что он, возможно, так сильно бы не бесился, если бы люди не считали Гето таким обаятельным. Но тот знает, как управлять стадом, не прикладывая усилий; и хотя он тупой, наглый и самодовольный, в нём есть Что-то особенное. И то, с каким почтением Гето относится к другим людям, идёт вразрез с его настоящим высокомерным характером. Ведь когда дело доходит до Сатору, он кардинально меняется. — Сугуру Гето, — обращается к нему Сатору. — Наслаждаешься своей стрёмной книж… — Уйди. — Сугуру! Эта техника была просто кошма… — Отвали. — Сугу… — Ещё один шаг, — предупреждает Гето, — и ты окажешься на земле. Верный своим угрозам, Гето избегает Сатору, как только может: поворачивается и уходит в другую сторону, стоит им оказаться рядом, бросает на Сатору презрительные взгляды через всю комнату, когда Сатору пытается привлечь его внимание. Он не пытается вести себя вежливо. По крайней мере, с Сатору. Полное отсутствие манер, приличий или хождения на цыпочках — и это совсем не похоже на то, как Гето ведёт себя со всеми остальными. Такое отношение действует отрезвляюще, Сатору готов это признать. Но он бы соврал, если бы не сказал, что Гето усугубляет ситуацию. Он критикует Сатору практически по любому поводу, называет его грубым, неуместным и бессовестным, что всегда приводит к дракам на территории школы, несмотря на собственные настойчивые заявления, что им следует держаться друг от друга подальше. Это же предсказуемо. А самая настоящая вишенка на торте — это когда Гето всем своим видом показывает, что во время использования боевых искусств следует сохранять благородство; он реально думает, блядь, что он самый настоящий сознательный гражданин, но весь его этот благочестивый вид не что иное, как красивая обёртка. Ну ладно. Может быть, это Сатору проверяет границы дозволенного. И выводит Гето просто потому, что может; называет его по имени насмешки ради, а не из-за того, что они друзья. Достаёт его без веских на то причин. По правде говоря, ему следовало бы сбавить обороты, особенно после того, как он узнал, что Гето способен уложить его на лопатки, что он умеет драться, а ещё может поставить ему неплохой-таки фингал. Это мальчик, с которым они равны по силе. Но существует ещё кое-что, что Сатору скрывает. Волнение, которое пробегает по позвоночнику при мысли о том, что Гето его терпеть не может. — Ты и в самом деле, — как-то раз говорит ему Яга, когда они остаются наедине, — трудный ребёнок, ага? — Что? Яга смотрит на него. В его глазах немного тепла и много укора. — С тех пор, как ты начал учиться здесь, прошло больше месяца, — говорит он. — Тебе было бы неплохо завести друзей. — Мне они не нужны, — возражает Сатору. — Если продолжишь так думать, то это обернётся против тебя самого. Но это правда, не произносит вслух Сатору. Это правда. Ему не нужны друзья, и никогда не были. С людьми, которых ты подпустишь близко, ты никогда не будешь в безопасности. Да и вообще, зачем беспокоиться, если у него и так всё в полном порядке. И именно поэтому большую часть свободного времени он проводит в одиночестве. Иногда, вымотанные после учёбы и миссий, Гето и Сёко расходятся вечером по своим комнатам. Бывает, что зависают на скамейке во дворе или даже выбираются в центр Токио, чтобы заниматься там тем, чем бы это, чёрт возьми, ни было. В некоторые дни слышно, как они смеются по пути в общежитие. Случается, что они возвращаются с забавными небольшими сувенирами (фу), а иногда от них несёт слабым запахом алкоголя (ещё большее фу). Поэтому вечерами Сатору обычно один. Он остаётся в общежитии, или поднимается на крышу, или забирается на дерево и сидит там, болтая ногами. В полном одиночестве. Единственную компанию ему составляет лунный свет и тёмные силуэты деревьев, сливающиеся с пейзажем. И Сатору всегда ощущает холод, исходящий из самого сердца леса и пробирающий до костей. Быть одному весело. Ведь он может делать всё, что захочет. Ну, в любом случае, в школе интересно. Не сказать, что он испытывает к ней особые чувства, но здесь в разы лучше, чем в особняке с надушенными тётушками, с их тихим неодобрением, с необходимостью прятаться в своей комнате в попытках избежать неадекватной семейки. Да, здесь определённо намного лучше. — Хотя, — произносит Сатору вслух и замолкает. Хотя, думает он, за последнее время он не видел никаких шаманов, помимо них самих. Они провели почти два месяца в школе, но до сих пор не сталкивались с другими магами. Студентов со второго или третьего курса не было. Не было никого, кроме персонала. Никаких посетителей. Никаких совместных мероприятий со школой в Киото.-----
Вплоть до их двенадцатой миссии. Прошло примерно семь недель с начала учёбы. Яга оказался прав: эта миссия довольно лёгкая, с небольшим количеством низкоуровневых проклятий, с которыми Сатору может разделаться вслепую. То есть ничего такого, с чем не справился бы любой шаман. В этот раз Яга не с ними. Сёко, Гето и Сатору предоставлены сами себе. Их сопровождает ассистент, но Сатору не в состоянии даже вспомнить его имя. В отчёте говорится, что пять проклятий третьего уровня терроризируют тихий район. Они прибывают туда, где предположительно должны появиться проклятия, занимают свободное парковочное место. И как раз вовремя — на их глазах разворачивается сцена, в которой семью поймали в ловушку. Родители, маленький мальчик и девочка помладше. Все в ужасе наблюдают за тем, как проклятия окружают их, отрезая пути к отступлению. По хорошему здесь не получится, думает Сатору. Вам придётся стать свидетелями. И они втроём приступают к работе. Сатору разрывает плоть, отделяет её от конечностей, с хрустом ломает кости. В конце концов тела обгорают настолько, что рассыпаются от малейшего прикосновения. Разделываясь с проклятиями, Сатору не забывает о присутствии семьи, которая всё ещё стоит у стены (блядь, какого чёрта они не убегают, ну серьёзно) и в ужасе наблюдает за ним. Судя по всему, Сёко и Гето тоже почти закончили с остальными… Но каким-то образом они все умудрились пропустить одно проклятие. Сатору чувствует его. Третий уровень. Он чувствует его энергию до того, как видит глазами — ублюдок прятался. И когда Сатору оборачивается, чтобы посмотреть назад, проклятие бросается на маленького мальчика. Мальчику не больше десяти лет. Сатору видит проклятие какую-то долю секунды — пропускает тревожный удар сердца перед тем, как среагировать, — и в следующее мгновение оказывается рядом с ребёнком, прикрывая его собой от надвигающегося проклятия. Нет времени на то, чтобы подумать, нет времени на то, чтобы по-настоящему разобраться в том, что за чертовщина происходит. Сатору перекрещивает пальцы, концентрируется — и вот проклятие уже отброшено, оно летит в противоположную сторону, пока не впечатывается в стену в добрых нескольких метрах от них. Сатору не шевелится. Ждёт, пока не стихнет грохот и пока изгнанное проклятие не начнёт рассеиваться, оставляя после себя лишь обломки разбитых кирпичей. — Боже, — бормочет Сатору. — Этот был стрёмный. Переводит взгляд в сторону. Его одноклассники стоят немного поодаль. Сёко упирается обеими руками в колени, тяжело дыша, следы копоти на земле свидетельствуют о том, что и она прикончила проклятие. Рядом с ней хмурый Гето с нечитаемым выражением лица пристально смотрит прямо на Сатору, и… Возле них стоит какая-то девушка. Это шаман, в ту же секунду осознаёт Сатору. Её определённо окружает аура шамана, хотя вряд ли ранг высок. Она выглядит чуть старше них (лет восемнадцать, может быть), по спине у неё спускаются длинные чёрные волосы, заплетённые в два тяжёлых хвоста. Традиционный бело-красный наряд мико аккуратно сидит по фигуре. И она во все глаза смотрит на него. — Эй, — насторожившись, произносит Сатору, — что ты… Вдруг кто-то легко подталкивает его ногой, отрывая от размышлений. Чёрт. — Блин! — Сатору с мгновенно появившейся улыбкой поворачивается к мальчику. — Совсем забыл про тебя! Ребёнок выглядит так, как будто вот-вот расплачется. У него покрасневший нос, блестящие от подступивших слёз глаза, нижняя губа слегка подрагивает. Он испуганно смотрит на Сатору. Ну только не это. — Эй, ладно тебе, — делает попытку Сатору. Весело смеётся. — Я изгнал эту штуку! Видишь, вон её тело. Если бы меня здесь не было, то покойником был бы ты, ага, и тогда появилась бы причина пореветь из-за… — Сатору Годжо. Переборщил, думает Сатору. Вздыхает про себя и оборачивается на незнакомый голос. Девушка в одеждах мико смотрит на него с явным неодобрением на лице. Только не снова, тоскливо думает он. Боковым зрением он видит, как маленький мальчик убегает к матери, которая со слезами на глазах заключает его в объятия. Рядом с ними Гето и Сёко. Они разговаривают с семьёй, несомненно, предпринимая слабые попытки успокоить, но их отсюда совсем не слышно. — Кто ты такая? — спрашивает Сатору. Девушка сдвигает брови к переносице. Любой, взглянув на неё, расшифровал бы это так: будь повежливее, или я тебя закопаю. — Утахиме Иори, — говорит она. — А ты Сатору Годжо? — Ага. А тебе какое дело? Это было грубо, говорит внутренний голос, подозрительно смахивающий на голос Гето, и Сатору закатывает глаза, просто чтобы избавиться от этих мыслей. Ну что за назойливая задница. Он понимает, что невоспитан и невежлив, но он также понимает, что означает взгляд, которым смотрит на него Утахиме. Он видел его много раз и уже привык, что большинство людей воспринимают его с точки зрения силы и таким образом складывают своё мнение о нём. Он точно знает, когда кто-то оценивает его. И сейчас он может сказать с большим неудовольствием, что в нём есть что-то, что ей не нравится видеть. — Что, — раздражённо говорит Сатору, — увидела что-то классное? Утахиме хмурится. — Было бы сложно не увидеть, — добавляет Сатору. — Я услышала сообщения о том, что здесь объявились проклятия, поэтому и пришла, — говорит Утахиме. Бросает взгляд на останки, которые практически полностью истлели. — Похоже, что вы, ребята, отлично поработали. Моя помощь не нужна. — Это всего лишь третий уровень. — Всё равно они опасны. Не стоит их недооценивать, особенно когда учишься на первом курсе. — Может и так, — пожимает плечами Сатору. — Но я сильный. Брови сдвигаются ещё ближе. Утахиме выглядит раздражённой и, возможно, даже слегка разочарованной. Если бы её реакция была не столько явно предсказуемой, то Сатору, скорее всего, вышел бы из себя. — Не будь таким высокомерным. — Это не высокомерие, а констатация факта. У неё дёргаются мышцы на подбородке, взгляд режет кинжалом. Она открывает рот, а затем захлопывает его, качает головой, приняв решение не озвучивать готовые вырваться слова. — Я из Киотской магической школы, — медленно произносит Утахиме. — Училась там. Мне нужно кое-что обсудить с Ягой, поэтому обратно я пойду с вами. Сатору хмурится. С тем, что она говорит, что-то не так. Сначала она случайно натыкается на них здесь, а потом заявляет, что у неё есть дело к Яге? И всё это просто для того, чтобы вернуться с ними троими? Но прежде чем Сатору успевает ответить, Утахиме разворачивается и уходит к Сёко и Гето. Семья гражданских уже покинула место происшествия. Сёко отряхивает грязь с одежды и поднимает глаза, когда Утахиме приближается к ним. Лицо у неё безмятежное, они с Утахиме перекидываются парой коротких слов, которые Сатору не может разобрать, а после этого Сёко направляется в сторону парковки, где ассистент оставил машину. Утахиме следует за ней. Здесь что-то не так? Тревожные ощущения оседают где-то в животе. Он проделывал всё это множество раз и раньше, у него есть опыт взаимодействия с охотниками за головами, которые приходили за ним в прошлом. Сейчас же он не чувствует присутствия чего-то необычного, никакой проклятой энергии, никаких остаточных следов, кроме тех, о которых он уже знает, но в груди у него что-то сжимается, ветер оставляет на коже ощущение жуткого холода, потому что он редко ошибается, и что-то подсказывает ему… Кто-то наблюдает за мной. — Годжо. Вздрогнув, Сатору поднимает глаза. Гето стоит в паре метров от него. Сёко и Утахиме уже скрылись за углом, но Гето здесь, и он смотрит на него. У него вроде как угрюмый вид, хотя с такого расстояния сложно определить, но Сатору точно может сказать, что счастливым тот не выглядит. — Ты чего тормозишь? — нетерпеливо говорит Гето. — Давай поживее. Человек, который никогда не выглядит счастливым. Сатору хмыкает. Мудак. Но внезапно всё, что он чувствовал, исчезает. Больше нет того странного тревожного ощущения, нет леденящего кровь ужаса, нет противных мурашек на затылке. Чем бы это ни было, думает он, скорее всего, оно не сильное. Поэтому он просто показывает Гето язык и делает шаг вперёд.-----
Они едут обратно в школу. Под одеждой у каждого прячется несколько синяков, но ничего слишком серьёзного. Небо, проносящееся за стёклами автомобиля, как и они, всё в фиолетовых пятнах, тёмное, предгрозовое, оно вызывает в памяти неприятные воспоминания. — Надвигается буря, — говорит Гето. — Это обнадёживает, — отвечает ему Сёко. — Я была бы не против, если бы небо всегда выглядело вот так. Утахиме, кажется, уже знакома с их шофёром. Она извиняется за свою навязчивость, и Гето предлагает ей пассажирское сиденье. Господи, Сатору выворачивает каждый раз, когда Гето пытается быть хорошим. Или галантным, или внимательным к людям безо всякой на то причины, ведь это заставляет его думать, что из Гето вполне мог бы получиться неплохой друг, а то и неплохой… и тут Сатору хочет вышибить себе мозги, потому что… ну блин. Нет. До школы они добираются через двадцать минут. Утахиме поднимается с ними вместе по лестнице, но у ворот их пути расходятся. — Я пойду встречусь с Ягой, — говорит она им и держит путь к административному блоку. Так что они втроём отправляются в здание на другой стороне кампуса заполнять свои отчёты. Они, как и всегда, скучные. Отвратительно нудные. Только у Гето получается сделать из них что-то хоть немного стоящее; даже Сёко выглядит так, словно предпочла бы копаться в грязи. Вся работа над отчётами идёт по пройденному сценарию. Сатору заканчивает за пять минут — за счёт того, что набрасывает краткое содержание, а не погружается в детали — и встаёт со своего стула. Сёко поднимает голову, когда он это делает, и задерживает на нём изучающий взгляд. Вот так она относится почти ко всему, думает он, одновременно проницательно и отстранённо. В голове смутно мелькает вопрос: что нужно применить, чтобы сломать эту броню? Если это, конечно, броня. Гето не удостаивает его даже взглядом. Сатору выходит из комнаты. Очутившись за дверью, разминает мышцы, выдыхает, а затем отправляется к административному зданию. Если что-то происходит, думает он, проходя по дорожкам вдоль сада и тайком пробираясь по коридорам, то я хочу это знать. Совершенно очевидно, что это не то дело, на которое ему следует посягать, но он любопытен. И любопытство одерживает верх. Кабинет Яги находится в конце коридора. В самом коридоре никого нет, и Сатору осторожно перемещается в полумраке, пока не замечает какое-то движение в узкой щёлочке между дверью и стеной. Он видит Ягу, сидящего за своим столом. Напротив него на диване расположилась Утахиме. И вместе с ними ещё одна девушка. Молодая. Длинные, отливающие голубым светлые волосы собраны в высокий хвост, две пряди обрамляют лицо. Она идёт по кабинету, чтобы сесть рядом с Утахиме, и это — упс — означает, что она только что пришла. — Мэй Мэй, — говорит Яга. Сатору прищуривает глаза. Яга сидит с суровым лицом, скрестив на груди руки, в то время как девушка, как ни в чём не бывало, закидывает ногу на ногу. — Я весьма удивлён, что вижу тебя здесь. Думал, что ты в отпуске. — За те деньги, которые мне предложили, — говорит Мэй Мэй, — я бы вылезла из могилы. Яга приподнимает бровь. — Давненько ты у нас не появлялась. — Всего-то три месяца, — возражает Мэй Мэй. — Давно. — Вы знаете почему, учитель, — вступает в разговор Утахиме. — У меня тоже зачастую не получается вернуться в Киотскую школу. Даже найти это проклятие трудно, не говоря уже о том, чтобы изгнать его. — Тогда, как я понимаю, удача нам не улыбнулась. — Нет, — удручённо говорит Утахиме. — Оно мощнее, чем мы ожидали. Многие из нас делали всё, что могли, и… вы знаете, чем это закончилось. — Да, — бормочет Яга. — Я знаю. В комнате повисает неловкая тишина, как будто любые произнесённые слова способны разбередить старые раны. Блин. Это нехорошо, думает Сатору, продолжая наблюдать за ними с появившимся чувством дискомфорта, пока Мэй Мэй, растягивая слова своим низким голосом, наконец не произносит: — В любом случае, зачем вы нас сюда позвали? Яга вздыхает. Сатору видит, как он копается в ящике стола и достаёт оттуда стопку бумаг. С грохотом кладёт их на стол, вытаскивает лист с закладкой, и какое-то время никто из них ничего не говорит. Мэй Мэй тянет руку, но Утахиме сидит ближе. Она выхватывает отчёт, пробегает по нему глазами, почти вплотную поднеся его к лицу, как будто небольшое расстояние поможет ей больше поверить в прочитанное. — Это… — ошеломлённо говорит Утахиме. — Есть ещё одно незарегистрированное проклятие особого уровня? — Как видите, — резко отвечает Яга. — Вот, можете взглянуть на это, — он пододвигает к ним что-то — фотографию? — и они обе наклоняются ниже, уставившись на неё. — Зафиксированы случаи исчезновения людей недалеко от района Эбису. Они всегда пропадают группами, без единого следа. Их трупы обнаруживают через несколько дней в разных местах. Совпадает всё: анализ ДНК, отпечатки пальцев, стоматологические записи, у них находят настоящие удостоверения личности, — Яга тихо выдыхает через нос, проводит рукой по волосам. — Единственное отличие в том, что на момент обнаружения их тела состарены… на несколько десятков лет. Сатору морщится. — Состарены, — повторяет Утахиме. — Что вы имеете в виду под «состарены»? — Они похожи на состаренные версии самих себя, — говорит Яга. — Причём прилично состаренные. Некоторые из них уже начали гнить и разлагаться. То есть их трупы выглядят так, как будто прошли недели после смерти, хотя пропали они всего на несколько дней. — Ну что ж, — говорит Мэй Мэй. — Звучит отлично. — На местах происшествия есть остаточные следы, — продолжает Яга, — но они ни к чему не ведут. У нас нет записей об этой проклятой технике, а учитывая количество людей, которым не повезло столкнуться с этим проклятием, и то, как ему удавалось скрывать своё присутствие и прятать жертв… мы классифицировали его как ещё один незарегистрированный Особый уровень. Утахиме и Мэй Мэй не отвечают. Они просто молчат, уставившись на разложенные на столе бумаги; периодически перелистывают страницы, изредка издают звуки отвращения, когда им, видимо, попадается что-то совсем мерзкое. Сатору, у которого от любопытства чешутся руки, хочется ворваться в кабинет и тоже поразглядывать всё это. Но он ждёт и наблюдает. Нетерпеливо постукивает носком ботинка по полу, просто чтобы выплеснуть энергию. — А что насчёт, — после долгой паузы спрашивает Мэй Мэй, — первокурсников? Сатору моргает. Этого неуместного вопроса достаточно, чтобы полностью захватить его внимание. — …Ты предлагаешь мне, — медленно начинает Яга, в его голосе слышатся предостерегающие нотки, — задействовать в этом деле первокурсников? — А почему бы и нет? — Сатору чуть не задыхается от смеха, который ему всё же удаётся подавить. — Разве среди них нет мальчишки Годжо с техникой Шести глаз и Безграничностью? — Мэй, я не отправлю первокурсников на миссию с Особым уровнем. Никто из них на данный момент даже не овладел территорией. — Это только потому, что вы их не научили. — Следи за языком, — предупреждает Яга. — Есть ещё второй мальчик, — не обращая ни на что внимания, уверенно продолжает Мэй Мэй, — с техникой манипулирования проклятиями. Я слышала, что он тоже хорош. Сатору с трудом сдерживается, чтобы не заржать. — Это не имеет ровным счётом никакого значения, — отрезает Яга. — Они учатся на первом курсе. — Нет, они… — начинает Утахиме и сразу замолкает. Но колеблется она недолго. Откинувшись на подушки, медленно продолжает: — Они очень молоды. Мы только сегодня познакомились, и… — Ты, — перебивает её Яга, и о да, это самая настоящая ярость, — встречалась с моими учениками, чтобы оценить их? — Я особо не думала в тот момент, — с сожалением в голосе говорит Утахиме. — Просто я… Люди умирали, а я не… Я думала, что он, возможно… — она опускает голову, зрелище совсем печальное, и Сатору становится почти жаль её. — Извините. Вы правы, учитель. — Это было неуместно, — строго говорит Яга. — Да ладно вам, Яга. Вы же знаете, насколько скандально известен мальчишка. Это была всего лишь идея. Не обязательно брать её во внимание, — Мэй Мэй, кажется, пожимает плечами и кладёт руку на спинку дивана. Ни Яга, ни Утахиме ничего ей не говорят. Молчание затягивается, так что Сатору перестаёт ждать ответа и находится на грани того, чтобы вновь погрузиться в свои мысли. — А знали ли вы, — это снова Мэй Мэй, — что его клан… И это знак, что Сатору пора убираться. Он разворачивается и бесшумно выходит из здания. Небо над головой по цвету напоминает потемневший синяк. По дороге к общежитию он размышляет о двух незарегистрированных проклятиях особого уровня. Они свирепствуют в окрестностях Токио и причиняют вред гражданским. Несмотря на то, что следы своих преступлений они не слишком-то и скрывают, их трудно обнаружить и трудно изгнать. Судя по подслушанному разговору, они уже забрали жизни других магов, и, вроде как, им нужна его сила? Его, и, по-видимому, Гето тоже, и значит ли это… что тем, чьё присутствие он чувствовал на парковке, было… — Эй. У Сатору чуть душа в пятки не уходит. Он пугается так сильно, что едва не спотыкается о собственную ногу. Чёрт, похоже, он просчитался с расстоянием до своей комнаты. Сатору поспешно поднимает взгляд перед собой и прижимает руку к груди, просто чтобы убедиться, что сердце бьётся как надо. Рядом со своей комнатой, прислонившись к стене, стоит Гето. С задранной бровью. — Не самая достойная реакция с твоей стороны. — Да пошёл ты, — огрызается Сатору. — Совсем охренел так прятаться? — Просто подумал, что если бы промолчал, то ты бы врезался в стену или, что ещё лучше, запутался в своих ногах. — Вот оно что. В таком случае, спасибо за заботу, — ворчит Сатору. — Господь бог. Чего ты от меня хочешь? Гето внимательно его разглядывает. В выражении его лица есть что-то загадочное. Он не хмурится, как обычно это делает, но вот эта непроницаемость едва ли не хуже. Когда Гето молчит, то всё кажется ещё серьёзнее. — Скажи, — начинает Гето, затем делает паузу. — В тот раз. Почему ты закрыл собой ребёнка? Мыслительный процесс в голове Сатору останавливается. — Чего? — тупо спрашивает он. Гето смотрит на него. Повисает напряжённая тишина — Сатору не понимает, это что, какая-то проблема? он как-то не так изгнал проклятие? — а потом Гето отводит взгляд и начинает сверлить глазами стену рядом с ним. — Забей, — резко говорит Гето. — Забудь про то, что я спрашивал. Сатору до ужаса хочется закатить глаза. Из-за всех этих вещей, с которыми ему пришлось иметь дело сегодня. — Да брось, — говорит он. — Ты реально поджидал меня здесь, чтобы прочитать лекцию о том, как надо кого-то спасать? — Я не читаю лекцию. — Тогда что ты, блядь, пытаешься мне сказать? Гето снова переводит взгляд на Сатору. Ясно как божий день, что он раздражён и раздосадован, да и вообще, предпочёл бы оказаться где угодно, только не здесь. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, медлит, а потом закрывает его. Сатору всегда немного удивляло то, что Гето умел брать свои слова назад, даже когда выглядел так, будто режет сам себя без ножа. Это разительно отличается от самого Сатору — не то чтобы Сатору не фильтрует речь или говорит не то, что думает, но бывают случаи, когда он не способен выразить свои мысли так, чтобы люди восприняли их правильно, слова просто льются из него рекой невзирая ни на что. У кого-то изо рта падают цветы и жемчужины, а у кого-то жабы и гадюки, прямо как в сказке. — Кстати, — отрывисто говорит Гето, — через три дня нас отправляют на миссию. Сатору реагирует не сразу. — Ого… — Так как ты тогда ушёл рано, то не увидел новое расписание, которое составил Яга, — добавляет Гето. — Поэтому говорю тебе об этом сейчас. К сожалению, нас там только двое. — Не надо выглядеть таким несчастным, — бормочет под нос Сатору. — Я жду этого почти так же сильно, как и ты. Гето медленно моргает, как будто только это действие удерживает его от того, чтобы не придушить Сатору. Но в итоге он лишь разворачивается, кладёт руку на дверную ручку своей комнаты, а потом, обернувшись, снова смотрит на Сатору. В глазах блестит сталь. — Только не делай глупостей, — говорит Гето, открывает дверь и заходит внутрь.