Двумя месяцами ранее
[2005]
Уехать оказалось не так сложно, как раньше думал Сугуру. В деревне, откуда он родом, много зелени, а десяток рисовых полей на окраине раскинулся так широко, что невозможно охватить их все взглядом одновременно. Сугуру мог бы нанести на карту каждый сантиметр этого места. По какой-то причине оставлять всё это позади странно, несмотря на волнение и предвкушение переезда в большой город. Такое чувство, словно ему следовало остаться здесь. Но Сугуру никогда не находил для себя трудным отказываться от чего-либо. Ностальгия — это регрессивная эмоция; бесполезно оглядываться назад, если впереди у тебя есть чёткая цель. Поэтому Сугуру уезжает. До начала занятий в Магической старшей школе префектуры Токио остаётся пять дней. Он собирает чемодан: берёт с собой только самое необходимое, складывает кое-какие памятные сувениры, а ещё несколько книг — чтобы не скучать, если внезапно нахлынет одиночество. Родители отреагировали на его отъезд так, словно у них забрали смысл существования, и Сугуру чувствует себя вроде как виноватым из-за того, что его собственные эмоции совершенно другие. По большей части он взволнован. И нетерпение на его лице выглядит слишком контрастно по сравнению с грустью, которую едва удаётся скрыть родителям. Но они знают, что независимость — это важно, что к ней стоит стремиться, а ещё, что независимость — это рост, поэтому отпускают его. Яга отправил за ним машину. Шофёр, постучавший в их дверь — в костюме и галстуке — оказывается удивительно спокойным человеком. — Меня зовут Иджичи, — представляется шофёр. — Сугуру Гето, — почтительно кивает в ответ Сугуру. — Я знаю, — с улыбкой говорит Иджичи. — Ты владеешь техникой манипулирования проклятиями. Сугуру тоже улыбается, не зная, что говорить дальше. Но ответ, кажется, и не требуется, потому что Иджичи убирает его вещи в багажник, садится на водительское сиденье и — как только Сугуру тоже оказывается в машине — нажимает на педаль газа. Сугуру откидывается на спинку сиденья, позволяя машине увозить себя дальше от дома. Он готовился к тому, что всю поездку ему придётся разговаривать с совершенно незнакомым человеком, так что происходящее сейчас стало приятным сюрпризом. Блин, учитывая количество слезливых прощаний, которые ему довелось пережить за последние несколько дней, несколько часов тишины явно пойдут ему на пользу. Он опускает стекло ниже и устраивает голову поудобнее. Чувствует, как порывы ветра струятся по лицу, напоминая о дожде. Поля, мимо которых они проезжают, пахнут травой, выжженной солнцем, а затем политой водой. Если он обернётся назад, то всё ещё сможет увидеть свой старый дом из камня и дерева — дом, где он провёл детство. Сугуру оборачивается назад. И дом встречает его взгляд. Так странно оставлять всё это, думает он, хотя всего через несколько месяцев вернётся сюда снова на каникулы. Почему-то ему совершенно всё равно. Но это нормально. Ведь нельзя сказать, что Сугуру больше никогда не увидит родителей, и нельзя сказать, что в деревне остаются лучшие годы его жизни. Страх перед отъездом — это зачастую страх того, что ты упускаешь там, позади, что-то важное, а это совсем не про него, правда же?-----
— Ты приедешь рано. Сугуру открывает глаза. Несколько раз моргает, потому что пелена сна ещё не до конца рассеялась. Чёрт, думает он, я, должно быть, задремал. Раздаётся тихий шорох шин по асфальту. Автомобиль до сих пор в пути. Сугуру поднимает взгляд. Голубое небо за окном немного потемнело. Ровные рисовые поля сменились на городские пейзажи, исчезли пастбища, и на их месте теперь высятся небоскрёбы; сверкающие огоньки украшают силуэты зданий на фоне бледно-серых облаков. Они находятся в самом центре Токио — повсюду шум, гул и грохот, совсем как от курсирующего где-то рядом грузового судна, — и Сугуру требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к ритму жизни большого города. Чёрт. Неужели он проспал целых три часа. Сугуру поворачивается к водителю. — Простите? — Разве уроки начинаются не через пять дней? — спрашивает Иджичи. — Ты приедешь рано, сынок. Первый раз в Токио? Всё ещё не до конца проснувшись, Сугуру качает головой. И только после этого понимает, что глаза Иджичи направлены на дорогу впереди, а не на него. — А, нет, — во рту сухо после сна. — Зато переезжаю первый раз. — Серьёзно? — поднимает бровь Иджичи. — И всего с одним небольшим чемоданом? — Эй, — беспечно говорит Сугуру, — то, что я еду налегке, не значит, что я не готов к тому, что меня ждёт. Это вызывает у Иджичи смех. — Справедливо. Кстати, прошу прощения, что прервал твой сон. Ты, должно быть, сильно устал. Всю дорогу спал без задних ног. Блядь, ну да, не стоило ему этого делать. Коленки затекли так, что теперь кожу неприятно покалывает, и он принимает сознательное решение не признаваться в этом. — Извините, что пропустил все живописные виды, — говорит он. — Ничего такого, что ты не сможешь увидеть потом. Твоя техника позволяет призывать проклятых духов по желанию, верно? Если у тебя появится что-нибудь летающее, сынок, то ты сможешь просто запрыгнуть на него и облететь весь город в любое время, когда захочешь. — Наверное, — со смешком говорит Сугуру. — У меня, кстати, уже есть такой дух, это скат. Иджичи мечтательно вздыхает. — Тебе повезло, что у тебя есть такая техника. Это просто чудо, что никто не попытался завербовать тебя раньше, — он делает паузу. — Честно говоря, у меня есть вопрос: как вообще Яге удалось выйти на тебя? — Я точно не знаю. Вероятно, дошли слухи, — хмыкает Сугуру. Яга явился к нему домой за несколько месяцев до этого. Это был мужчина крепкого телосложения, в очках, с бородой. Некоторое время ушло на то, чтобы убедить родителей Сугуру, что он никакой не преступник и, вообще, он здесь для того, чтобы предложить Сугуру поступить в школу для магов в Токио. Давненько мы не видели никого с такой интересной техникой, сказал Яга. И к тому же не переданной по наследству. Мы позаботимся о том, чтобы ваш сын был в безопасности, господин Гето, и чтобы он стал сильнее. А когда его спросили, откуда он узнал о способностях Сугуру, то единственным объяснением, которое он дал, было «слухи». Весьма расплывчатый ответ, как вы понимаете. — Ха. Ну, предположу, что это из-за твоей известности, — растягивает губы в улыбке Иджичи. — «Мальчик с техникой манипулирования проклятиями». Все в колледже наслышаны о тебе. Просто я не знал, что Яге удалось заполучить тебя именно в этом году. Рад узнать, что я знаменит тем, что глотаю шары с проклятиями, думает Сугуру и едва сдерживает смех. — Да, так и есть, — он прочищает горло. — Но мне ещё много над чем нужно работать. — О, уверен, что ты справишься. На вид ты очень сообразительный, сынок. Надеюсь, что мой сын вырастет таким же хорошим магом, как и ты. Сугуру слышит что-то странное в его голосе и переводит на него взгляд. Руки Иджичи несколько суетливо сжимают руль. И этот прежде строгий, непоколебимый образ — с аккуратно причёсанными волосами и идеально выглаженным костюмом — уступает место кротости и даже какой-то слегка нервозной нерешительности. Его становится жаль. — Я уверен, что он будет ещё лучше, — говорит Сугуру. Иджичи мимолётно смотрит на него в зеркало, и его губы изгибаются в слабой улыбке. Снисходительной. — Ты очень добрый, сынок. Надеюсь, что следующие несколько лет не будут для тебя слишком тяжёлыми, учитывая, что твоим одноклассником будет тот мальчик. Я рад, что мой сын не будет учиться с ним вместе. Киётака был бы раздавлен. Сугуру моргает. Ладно, Иджичи удалось привлечь его внимание. — Тот мальчик? — М? А, да, точно, в деревне об этом, скорее всего, не говорят. Твой одноклассник в этом году несколько… — Иджичи замолкает, неловко поводя плечом, — необычный ребёнок. Сугуру не знает, кто его одноклассники, он знает только то, что их двое. Яга не потрудился рассказать ему о них, а Сугуру не потрудился спросить. Ведь он всё равно с ними встретится, какая разница. Но то, как Иджичи говорит об этом мальчике — неуверенно, но в то же время язвительно, почти что с издёвкой — разжигает в нём любопытство. — Какой он? — Очень одарённый, — отвечает Иджичи. — Если подумать, то в этом году колледж набирает по-настоящему сильных магов. Готов поспорить, что руководство вне себя от радости, что у них такие первокурсники, как вы с ним. На вопрос Сугуру он, по сути, не ответил. — Наверное. Сугуру ждёт продолжения, но даже после затянувшейся паузы его нет. Иджичи внимательно следит за дорогой, на его лице странное выражение отрешённости пополам с волнением, как будто он пьян. Поэтому Сугуру, выпрямив спину, решается надавить. — А вы знаете, как зовут моего одноклассника, господин Иджичи? — Знаю ли я, как его зовут, — удивлённо повторяет за ним Иджичи. — Ну конечно. Господи, да все знают. Этот мальчик из клана Годжо — Сатору Годжо. Сатору Годжо. Сугуру задумывается об этом имени, как о тайне, в его звучании слышится что-то знакомое. Похоже на моё, вроде как. Сатору Годжо. — Какой он? Иджичи приподнимает бровь, на его лице легко считываемое удивление. — Ох. Меня редко об этом спрашивают, — Сугуру видит, как он вздыхает и переводит взгляд наверх, напрягая свою память в поисках лучшего описания, словно перед ним стоит трудная задача. — Но я бы сказал… холодный? Не знаю. Если честно, то он просто слишком сильный. У Яги, как у учителя, будет много проблем с этим мальчиком, со всеми его ожиданиями, потенциалом и тому подобным. Ну ладно. И второй ответ тоже почти ничего не проясняет. — …Понятно. — Прости, — с коротким смешком говорит Иджичи. — С моей стороны это было ужасно. Взрослые не должны отзываться так о детях. После этого он поворачивает голову и, бегло посмотрев на Сугуру, извиняюще улыбается. Сугуру хотел бы задать больше вопросов, но этим взглядом Иджичи ставит точку. Такое же выражение бывает у его матери, когда она понимает, что сказала слишком много, и чувствует, что сказанное может как-то навредить его невинности. Как будто ребёнок, способный видеть проклятия, нуждается в том, чтобы с ним нянчились, думает Сугуру. — В любом случае, — говорит Иджичи, — надеюсь, что время в школе будет для тебя незабываемым, сынок.-----
Это был немного странный разговор, но и чёрт с ним. Холодный. Очень сильный, судя по всему, и — холодный. Сугуру понимает, что если ему хочется узнать больше об этом мальчике, то Иджичи не совсем тот, кого следует спрашивать. Поэтому он молча откидывается на спинку сиденья и смотрит в окно. Они едут по дороге, огибающей гору, повсюду зелень, очень много зелени. Он подождёт, пока не окажется в школе. Единственный способ узнать о мальчике больше — просто встретиться с ним лично. Ведь они почти приехали. Довольно скоро Иджичи останавливается перед красными воротами. За ними находится лестница, которая ведёт наверх через лес, она частично скрыта за деревьями и кустарниками. Сугуру предполагает, что, забравшись по ней, можно попасть прямо на территорию школы. Иджичи ставит машину на парковку, поворачивает ключ зажигания, чтобы заглушить двигатель, и поворачивается к Сугуру. — Мы на месте, — улыбается он. — Извини, но тебе придётся подниматься пешком. Наши барьеры не пропускают внутрь проклятые техники. — Всё нормально, — Сугуру улыбается в ответ. — Спасибо за вашу помощь, господин Иджичи. Он выходит из машины, достаёт свои вещи из багажника и начинает подъём по сотням ступеней к кампусу. Хорошо, что у него всего лишь один чемодан, а ещё хорошо, что родители давали ему возможность усердно тренироваться на протяжении всего детства. Теперь его выносливость способна и на большее. Вдобавок к этому, воздух в горах прохладный и свежий. При каждом вдохе он ощущается чистым, как слеза. Жаловаться Сугуру не на что. На самом верху лестницы его встречает Яга. — Приношу свои извинения за то, что тебе пришлось проделать весь этот путь пешком, — это первое, что он говорит Сугуру. — Наши барьеры не пропускают внутрь проклятые техники. Сугуру с трудом сдерживает смех. — Я уже это слышал. Отличная тренировка, между прочим. — Ты совсем не запыхался, — удивляется Яга. — У моего тренера по дзюдо, вероятно, были садистские наклонности, — говорит Сугуру. Он ставит чемодан на землю, вытягивает ручку, пока не слышит щелчок. Яга наблюдает за ним, сцепив руки за спиной. Он возвышается, как стена, сделанная из плоти и крови. Если бы Сугуру не встречался с ним раньше, то подумал бы, что он выглядит устрашающе. — Как прошла поездка? — спрашивает Яга. — Хорошо, спасибо. Хотя я проспал большую часть пути. Слишком устал. — Звучит совсем неплохо. — Спасибо, что отправили господина Иджичи за мной, учитель, — улыбается Сугуру. — Это его работа, так что ты всегда можешь попросить его, если тебе нужно будет куда-нибудь съездить, — выдержав паузу, Яга кивает головой куда-то в сторону. — Пойдём. Я покажу тебе твою комнату. Он разворачивается и начинает идти по каменной дорожке, ведущей вглубь территории школы. Сугуру следует за ним. По пути к общежитиям ему показывают учебные корпусы, комплексы, площадки — боже, кампус гораздо больше, чем он себе представлял. Здания построены в традиционном архитектурном стиле и напоминают храмы, они окружены деревьями и зелёными насаждениями, что помогает скрыть их местоположение от посторонних глаз. Сугуру нравится, что колледж находится не в центре Токио, а немного на окраине. Из-за этого здесь кажется спокойнее. Когда они подходят к общежитию, Сугуру отмечает, что оно совсем не высокое, одноэтажное. — У каждого студента есть своя личная комната, — объясняет Яга, пока они идут по коридору, — и ты можешь делать в ней всё, что захочешь. Только постарайся без вечеринок. Пару лет назад Мэй Мэй устроила здесь такое, что мы до сих пор пытаемся прийти в себя. — …Мэй Мэй? — Одна из недавних выпускниц, — лицо Яги стремительно мрачнеет. — В ту ночь было совершено много краж, поэтому на следующий день нас завалили жалобами. — Ой. Недовольные соседи? — Нет, нет… Те, кто был на вечеринке, — говорит Яга. — Только представь. Твоя ученица устраивает тайную вечеринку прямо у тебя под носом, а ты узнаёшь об этом только тогда, когда её гости приходят с требованием выяснить, куда подевались их чёртовы деньги. Сугуру давит рвущийся наружу смех. — Кстати, — делает глубокий вдох Яга, — прямо сейчас вас, первокурсников, здесь только трое, так что у нас много пустых комнат. И внимание Сугуру сразу оживляется. — Трое первокурсников, — повторяет он. — А кто… — О, привет, — перебивает его Яга. — Это Сёко. Он резко останавливается. Сугуру чуть не врезается в него, но успевает вовремя замедлить шаг. Из одной из комнат выходит девушка. Сугуру вытягивает шею, чтобы лучше её рассмотреть, так как Яга загораживает ему обзор. Девушка выглядит его ровесницей — это с ней он будет учиться? Короткие тёмные волосы, обычная одежда, родинка под правым глазом. Она оглядывается на них после того, как закрывает дверь, и коротко, непринуждённо кивает. — Учитель, — говорит она. — Это твой новый одноклассник, — Яга указывает на него. — Только сегодня приехал. — Я Гето, — улыбается ей Сугуру. Они внимательно на него смотрит, а потом поднимает руку в отдалённо напоминающем приветственный взмах жесте. Глядя на неё, Сугуру чувствует себя спокойным как удав. — Сёко Иеири. — Ну что ж, — говорит Яга, поворачиваясь к Сугуру. Он показывает на следующую по коридору дверь, по диагонали от комнаты Сёко, и вручает Сугуру ключ. — Это тебе. У вас есть ещё пять дней до начала занятий, поэтому не стесняйтесь делать всё, что только заблагорассудится, так же вы можете ходить везде, где вам захочется. Это большая школа и большой город. Я уверен, что вам не будет скучно. — Спасибо, — благодарит Сугуру, позволяя ключу упасть в его протянутую ладонь. Признаться честно, он ожидал чуть большего контроля и чуть меньшей свободы. Поначалу Яга показался ему строгим, даже суровым наставником, который будет дышать своим ученикам в затылок, не давая ни шагу ступить без надзора, так что сейчас его слова стали для него приятным сюрпризом. — Если что, мой кабинет находится в соседнем здании, — говорит Яга. — И ещё, пожалуйста, ничего не жгите. — Это какие же у вас были ученики, учитель? — спрашивает Сугуру. Яга открывает рот, а затем молча закрывает его. — Мне не по себе, — всё-таки выдавливает он, — особенно в этом году. Он выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, но решает не делать этого. Сугуру скорее удивлён, чем обижен. Стряхнув с себя оцепенение, Яга произносит: — Ну, оставлю вас двоих знакомиться. А затем он исчезает в коридоре. Сугуру ждёт, пока его шаги затихнут, прежде чем повернуться к Сёко. Она снова внимательно на него смотрит, откровенно скучающее выражение лица остаётся прежним. Сугуру нелегко выбить из колеи во время общения с людьми, если такое вообще когда-то бывало, но эта ситуация заставляет его чувствовать себя немного неловко. — …Итак, — произносит Сугуру, чтобы сказать хоть что-то, — когда ты сюда приехала? Сёко смотрит на него ещё несколько секунд, прежде чем отвести взгляд. — Пару дней назад, — говорит она и начинает рыться в карманах в поисках чего-то. — И как тебе школа? — Давай без светских бесед. Хочешь сигаретку? Сугуру приходит к выводу, что она ему нравится. — А, нет, — говорит он с лёгким смешком. — Спасибо, не надо. Выбор за тобой, она молча пожимает плечами. Выуживает из кармана пачку Mevius, распечатывает её, достаёт сигарету и засовывает её в рот. Та безжизненно свисает у неё между губ. — Не переживай, — говорит Сёко. — Я не собираюсь курить прямо здесь. — А я и не переживал. — Ты когда-нибудь пробовал? — Нет. — Попробуй как-нибудь. Это успокаивает. — Не думаю, что мне это будет нужно в ближайшие дни, — улыбается Сугуру. — Но я буду иметь в виду. — Вполне вероятно, что тебе захочется раньше, чем ты думаешь, — поддразнивает его Сёко, без тени насмешки, между прочим. — Кстати, выпить я тоже люблю. Ты не против спиртного? Улыбка Сугуру становится шире. — С этим всё в порядке. Уголки губ Сёко приподнимаются — это первый раз, когда он видит на её лице что-то отдалённо похожее на улыбку, — и она достаёт сигарету изо рта. Зажимает её между пальцами и направляется к выходу. Звук её шагов эхом отдаётся в безмолвном коридоре, и Сугуру задаётся вопросом, неужели здесь и правда больше никого нет и все студенческие комнаты пусты. Видимо, это так. В коридоре общежития тихо, совсем как в могиле. — На случай, если тебе интересно, — говорит Сёко. — Другой наш одноклассник ещё не приехал. Сугуру чуть не вздрагивает. — Ты умеешь читать мысли? Она как-то странно на него смотрит — Я просто слышала, о чём ты хотел спросить Ягу, — и её губы растягиваются в ухмылке. Сугуру вынужден признать, что это его немного нервирует. — Вероятно, этот тип — Годжо, кажется? Не помню точно — не покажется до начала занятий. По крайней мере, это то, что я слышала. — Ого, — говорит Сугуру. — Это же поздно. — Я бы сказала, что очень даже вовремя, — пожимает плечами Сёко. — Сама я здесь, честно говоря, только потому, что не хочу иметь дело с проклятиями. В центре города они просто кишат. И в это легко поверить. Если он сталкивался с таким количеством проклятий у себя в сельской местности, где, как считается, царит спокойствие и в принципе мало людей, то он и вовсе не может себе представить, сколько же их в Токио. — Это довольно неприятно. — Всё так, — говорит Сёко. Она снова суёт сигарету в рот, и Сугуру воспринимает это как сигнал к окончанию разговора. Он не ошибается — Сёко возобновляет свой прерванный маршрут. Дойдя до двери, она открывает её и, перед тем как окончательно исчезнуть, искоса смотрит на Сугуру, и поднимает руку в прощальном жесте. — Добро пожаловать в Токийскую магическую школу, — говорит она с сигаретой во рту. — Давай как-нибудь вместе выпьем водки.-----
Несомненно, Сугуру с нетерпением ждал возможности завести новых друзей в этой школе. Он никогда не был один и чувствовал себя лучше в обществе, проблемы расположить к себе людей тоже никогда не существовало. Это вообще очень просто: ты улыбаешься, вежливо разговариваешь, внимательно слушаешь других — и всё становится на свои места. Как по мановению волшебной палочки. Создание дружеских связей с людьми всегда было его второй натурой. Обычно это приводит к тому, что у Сугуру остаётся не так уж много времени на себя, но нельзя сказать, что он против этого. Люди — приятные существа. Сложные, как он полагает, но в целом приятные. И их легко очаровать. Поэтому он так жаждал подружиться со своими одноклассниками, учитывая, что их всего двое. Сёко классная. Это самое подходящее слово, думает он, чтобы описать её: классная. Расслабленная, пофигистичная, с убойным (извращённым?) чувством юмора. От Сёко всегда исходит мрачная аура, но Сугуру легко находиться рядом с ней. Общение с ней расслабляет. В самый первый день они таки идут выпить, выбрав местом назначения крышу общежития. И на третий день повторяют. Сёко рассказывает ему о своём городе, любимой выпивке, а ещё об одном случае, когда она чуть не умерла от потери крови, но сумела всё исправить. Они хорошо проводят время вместе. Сёко ему нравится. Но большую часть времени Сугуру один. Он исследует окрестности, бродит по кампусу, выбирается в город. Многие достопримечательности, которые он видит впервые, разительно отличаются от того, к чему он привык в деревне. Он фотографирует всё, что кажется ему красивым, и отправляет снимки матери. И даже звонит ей, когда добирается до сверкающего неоновыми огнями Синдзюку. Потом звонит ей снова, чтобы рассказать о том, что пришла школьная форма и его просьбу о свободных штанах учли. Они хорошо сидят. Дают достаточно свободы для передвижения, как раз так, как ему нравится. Сугуру не требуется много времени, чтобы познакомиться с людьми, работающими в кампусе. Все очень дружелюбно к нему настроены. В первый день он узнаёт их имена, во второй — уже вовсю шутит с ними. И они, в свою очередь, рассказывают ему всё, что он хочет знать. О правилах, о школе, о людях, о студентах.-----
И о Сатору Годжо. В чём суть: Сугуру интересен этот мальчик, но интересен не настолько, чтобы выпытывать информацию о нём у каждого. Во-первых, существуют определённые правила при общении, во-вторых, ему по большей части всё равно. Он бы вообще забыл про него после первого же дня и спокойно ждал начала занятий. Но — к бесконечному удивлению Сугуру — это имя он слышит везде, где бы ни оказался. Реакция в самом начале всегда одинакова. О, ты здесь новенький, чёрт, тяжело тебе придётся, а после этого собеседник обычно морщится или цокает языком. Сугуру поражает то количество людей, которые реагируют подобным образом. И после этого всплывает имя. Сатору Годжо. Оно повисает в воздухе, как привидение, как предзнаменование, всякий раз, когда о нём упоминают. Сугуру быстро понимает, что по поводу этого пятнадцатилетнего мальчишки бытует сложившееся мнение, и оно охренеть какое негативное. Все те любопытные факты, которые ему удаётся узнать от людей на территории школы — учителей, посетителей, магов в целом, — проливают свет на историю трёх великий семей мира, частью которого он теперь является. Сугуру узнаёт, что в настоящее время семья Годжо состоит по сути из одного человека — Сатору Годжо, чьё рождение привело к изменению баланса сил и за чью голову назначена награда с того времени, когда он был ещё ребёнком. Который унаследовал технику Безграничности и Шесть глаз. Он тот, кто является олицетворением всего клана, он тот, за кем с рождения тянется дурная слава. И совсем скоро он станет сильнейшим. Боже, вот это ответственность, думает Сугуру. Держу пари, что он озлоблен. Или — холоден, как сказал Иджичи. Но. Но, как ни странно, несмотря на то, что каждый — абсолютно каждый человек, которого он встречает, — знает, кто такой Сатору Годжо, всё сказанное о нём оказывается довольно расплывчатым. Сугуру даже предпринимает попытки расспросить поподробнее, собственно, почему бы и нет. О, и в самом деле? А какой он? Но даже в этом случае он не получает ничего больше, кроме: «Я не знаю. Он мало с кем общается». «Неприступный». «Слышал, что он высокомерный». «Никогда с ним не разговаривала». «Думаю, что ему одиноко». Ответы неизменны. Обычно это короткий комментарий с пренебрежительным взмахом руки или пожатием плеч. Даже Яга — человек, который, по мнению Сугуру, мог бы лучше остальных раскрыть личность Сатору Годжо, — просто сказал: «Не знаю, я видел его только издалека». И всё это немного сбивает с толку. Единственным единодушно признанным определением для Сатору Годжо является «очень сильный». Вот и всё, к чему сводится образ человека, историю жизни которого обыватели знают наизусть. Репутация его силы и клана затмевает его личность. Он для всех просто картинка. Ну… Сёко, похоже, всё равно. Её в принципе нет большую часть времени, когда Сугуру общается с людьми в кампусе. Но в тех редких случаях, когда они видятся, она просто остаётся бесстрастной, и так каждый раз, когда речь заходит о Сатору Годжо. «О, серьёзно?» — это всё, что она говорит, прежде чем сменить тему. И это Сугуру в ней ну очень нравится. …и чёрт с вами, думает Сугуру, помахав на прощание уже тринадцатому человеку, пренебрежительно отозвавшемуся о клане Годжо. Всё это не имеет значения. Нет ничего нового в том, что слава вызывает отчуждение. Гораздо лучше увидеть всё своими глазами. И, к тому же, не дело совать свой нос куда не следует и заранее выстраивать негативный образ мальчика, с которым он ещё даже не познакомился. Поэтому Сугуру лишь пожимает плечами и откладывает всё на потом, всеми силами стараясь избавиться от этих мыслей.