***
Сэм проснулась на удивление рано. Даже эмоциональное истощение не убедил биологические часы отдохнуть ещё немного. Голубоглазая открыла глаза и медленно развернулась к окну. Всё то же кроваво-красное небо. «Хочу увидеть солнце…» Её лицо ничего не выражало, а глаза были мертвее обычного, она была совсем как кукла. Тряпичная, жуткая кукла, которая была одинока и постоянно грустна. Даже отмахивать от депрессивных мыслей не хотелось, всё было лень, она слишком устала от подобного, настала апатия. «Может не пойти на работу… Нет… Ами без меня не сможет… Чёрт никуда не хочу, хочу сдохнуть…» Она всё ещё лежала, тогда как будильник верещал под её ухом. Даже это не раздражало, этот громкий звук был усладой для ушей, словно заглушал её собственные мысли, когда это было так необходимо. «Накручиваю себя опять, а ведь у кого-то положение похуже будет, а я из ничего муху в слона раздуваю. Какое же я ничтожество…» Левая нога медленно коснулась ковра, потом правая. Встав с кровати, девушка потянулась и снова взглянула в окно. Ничего необычного в аду не происходило, как были бои без правил так и остались. В городе виделись взрывы в каких-то местах, даже до сюда долетели чьи-то крики. Однако ей было так всё равно, она не обращала внимания ни на что, просто тупо пялясь в одну точку. Глубокий вздох и, одевшись в свою рабочую одежду, она выходит в коридор. Раны зажили, а значит можно спокойно надевать более открытую одежду и не бояться очередных вопросов по поводу её внешности, правда вот сильнее забинтованная рука, всё ещё выдавала, что явно, что-то не так. Выйдя в гостиную, где уже никого не было, она устало вздохнула и вышла из отеля. Она уходила как всегда ранним утром, никого не видя, как не видела и вечером, когда возвращалась домой. Медленно, еле перебирая ногами, она шла к пекарне. Всё достало, всё не интересно. Вот и вход в пекарне. Что ж наверное надо притвориться, что всё хорошо, да и, что как ни притворяться лучше всего умела Сэм. Натянув улыбку, она сделала её более живой и, взглянув на фронтальную камеру и убедившись, что её грусть не заметна, она вошла в заведение, более пружинистой, но всё такой же тяжёлой походкой. —Ами! Крис! Доброе утро! — Сэм подошла к ним. Ами радушно поприветствовал подругу, а Крис нахмурился брови. —Что-то случилось? Ты не такая как при нашей встрече вчера… — Он смотрел ей в глаза и Сэм это понимала, поэтому всячески старалась отвести взгляд, что Крис принял за уклон от ответа на вопрос. —Нет, всё в порядке, с чего ты взял? — Ами перевёл взгляд с Сэм на Криса, а потом обратно. —Я чую чувства людей и от тебя за 10 метров разит как от трупа… — Сэм невольно вздрогнула. «Как от трупа… какое точное описание… Наняла работника на свою голову, хотя оно и к лучшему.» —Прости, что мешаю тебе своей вонью, а так, честно, всё в порядке и вам двоим не стоит забивать себе голову этими мыслями. —Сэм… — Ами обеспокоенно посмотрел на девушку, нервно мотая хвостом из стороны в сторону. —Я же сказала, всё в порядке, правда, оно того не стоит… — «Сама и отталкиваю помощь и сочувствие. Хах, ничтожество…» Улыбка ослабла и превратилась из яркой и оживлённой, хоть и фальшивой, в тусклую, вынужденную, больную, но уже в более искреннюю. —Чёрт… Работать хоть сможешь? — Кот понял, что упрашивать её бессмысленно, она белое делает чёрным в глазах других, так что остаётся просто смириться с положением, может и расскажет когда-нибудь, если они станут ближе… —Да, в этом не сомневайся! — Она вновь оживилась и встала на цыпочки, ровняясь с Ами. К слову о росте, Крис был не сильно выше Сэм, ростом 175, что не могло не радовать девушку, что среди грешников всё же есть низкие. Обречённый вздох кота. Несмотря на то, что голубоглазая была здесь всего лишь неделю, он успел привыкнуть к ней. Она была хорошей, она дарила спокойствие и радость другим и кот искренне восхищался ею, но каждый раз, видя её глаза, в его душе закрадывалась боль. Он очень хорошо видел мертвенность её взгляда, даже когда она, казалось, была счастлива и весела. Говорят, что глаза отражение души, так где же её душа? Почему она такая красивая, завораживающая, но в то же время такая пугающая. Ощущение от её глаз такое, будто ты видел мёртвого ребёнка, такого живого яркого, чистого, но такого душевно убитого. Этот взгляд был также присущ детям, которые слишком быстро выросли, слишком рано осознали всю бренность и серость бытия и уже не смогли увидеть что-то другое, потому что собственного мнения о мире у них ещё не сложилось, а видя этот серый цвет вокруг, сразу понял, что нужно тоже быть серым, слиться и похоронить свой свет, потому что его не примут, потому что твой свет слишком яркий для этого мира. Вырвавшись из раздумий, голосом Криса, который звал Ами работать, кот ещё раз взглянул на Сэм, на её глаза и натянутую, но так хорошо отыгрываемую улыбку счастья, после чего направился на кухню.***
Хруст. Хруст. Хруст. —Ох, как же хорошооо — ещё два хруста шеи. Ами перекосило от подобных махинаций Сэм, его ушки и хвост в испуге были опущены. —Ты нормальная? Не сломай себе чего-нибудь. —Да что ты всего боишься, как дитё малое, честное слово. — Она снова хрустнула пальцем, на этот раз, чтобы позабавиться от реакции Ами. —Ужас… — Он закрыл уши и отошёл. —А ты попробуй сначала, прежде чем говорить, ты даже не представляешь себе как это кайфово, всё тело отдыхает. — Она вытянулась, а после расслабилась. Настроение её было чуть лучше от приятных слов посетителей, от того, как она забавлялась над реакцией босса, но этого не хватало, чтобы достать её из той ямы, которую она себе вырыла. Ещё раз усмехнувшись, она похлопала Ами по плечу, который вздрогнул от испуга, думая, что его сейчас тоже поломают. Слабо улыбнувшись Крису, которого она зауважала больше за его чуйку на людей, она попрощалась с коллегами и вышла из пекарни. —Она права ты как ребёнок всего боишься, будь посмелее. — Сказал Крис прерывая тишину. —Вот, не вякай давай… Чёрт… — Ами рыкнул, краснея от стыда, что это уже второй грешник, который говорит ему о его слабости. Сэм же тем временем шла по дорогам, возвращаться в отель не хотелось, наверняка там Чарли уже во всю рассказывала про то, как побывала в раю, но голубоглазой совсем не хотелось её слушать, не хотелось её видеть. Она единственный ангельский лучик в этом пропахшем серой и гнилью месте, а если Сэм сейчас придёт к ней, то не сможет долго держать этот фасад лжи, который так прочно выстроила за годы жизни на земле, но здесь, словно каждый мог разрушить эту стену одним толчком. Как? Грешница не понимала, но как-то и не задумывалась, сейчас ей было важно лишь одно, не принести другим ещё больше несчастья, чем есть уже. Голубоглазая совсем не разбирала дороги. Шла куда глаза глядят, хотя скорее куда ведут ноги, ведь она даже перед собой не смотрела. Всё её внимание было уделено земле, асфальту и грунту, по которому шла. Вот труп лежит, вот огромная трещина в плите, вот камушки выкинутые с дороги. Наконец она замечает, что земля меняется, а потому она поднимает глаза. Перед ней открывается вид на огромную заброшку, которая еле стояла и любой шорох, движение, да может даже простой ветерок мог бы сломить и без того поломанные и не прочные стены. Девушка не задумываясь о безопасности зашла внутрь. Стены и пол громко скрипели, громыхали, завывал ветер из щелей, обдувая Сэм со всех сторон и принося с собой запах серы, которым пропитался весь ад. Лестница была шаткой и очень не надёжной, но она пошла, она поднялась на верх, на самый верх здания перепрыгивая дыры в полу, кости лежащие на ступенях, опасные штыки. Поднявшись на самый верх она осмотрелась. Крыша была почти вся в дырах и каждый её шаг, что-то обламывалось. Зачем она сюда пришла? Для чего? Она не знала, но тут было так спокойно, не было никого, кто мог бы увидеть её грусть, её боль. Она села на самый край крыши и, свесив ноги к низу, стала крепко держаться за край. Не отпустит. Хватается за край не осознавая, насколько хочет жить, но к чему? Как жить если нет цели? Если цель была потеряна ещё при жизни на земле? Она честно, всей душой желала, чтобы после смерти не было продолжения, лишь пустота и ей бы не пришлось ни о чём думать ведь её сознания бы уже не существовало. Глубокий вдох. Она убирает одну руку с края, вытирая слёзы, которые должны были политься, после чего вернула руку тому же месту, где она была изначально. Она не выпустит своих монстров, она не хочет плакать, она не хочет показывать никаких эмоций даже самой себе, она чувствует в них слабость. Вдруг она почувствовала отчётливое ощущение того, что кто-то смотрит на неё. Сэм стала смотреть из стороны в сторону, заглянула за спину, под ноги, посмотрела везде, но не заметила никого. Насторожившись, она тут же встала и отошла подальше от края. Аккуратно преодолевая препятствия в виде дыр в полу, она медленно прошла внутрь здания. Чувство тревоги не покидало её, она сорвалась и чуть не упала в дыру на лестнице. Острые металлические штыки поцарапали её бок, задрав футболку. «Да твою ж!» Она быстро выбралась из ловушки этой чёртовой лестницы и вышла на улицу. Она отошла подальше от здания и схватилась за бок. Больно, почему-то эта боль неприятна. Сев на корточки и уткнувшись в колени, она крепко сжимала кровоточащий бок, который уже все её руки окрасил в чёрный цвет. Вдруг здание за ней обрушилось, но Сэм уже не обращала внимания, она чувствовала, что теряет слишком много крови. Девушка тяжело дыша встала на колени и, приподнял футболку посмотрела на бок, перед этим вытерев текущую кровь. Её бок был расцарапан и сильно прорезан, похоже железка плотно так вошла в её плоть, а Сэм, выбравшись только усугубила это дело разодрав всё к хуям. Чёрная субстанция лилась в необычайно большом количестве. И без того бледное и истощённое лицо Сэм, побледнело сильнее. Мир стал кружиться перед глазами и она без сознания рухнула на красную землю, подпитывая её своей чёрной как смоль кровью.