seven's love a week

Мин Юнги сегодня исполнилось двадцать. Он покупает пачку тонких сигарет с розовой кнопкой в табачке у дома каждое утро, любит макияж и парней, ненавидит пиво, раз в две недели обновляет цвет волос и каждому, кто пытается наставить его на путь истинный, отвечает: — Свой совет посоветуй себе, сука, сам, бля, — делает последнюю затяжку, бросает окурок в урну и отворачивается, отходя от мужика из соседнего подъезда, который зацепился взглядом за его новые сережки с цепочками и решил, что его мнение хоть кого-то ебет. В спину Юнги прилетает еще пара грязных словечек про стрелки на глазах и разрезы на джинсах, но он никак не реагирует: мужик из соседнего подъезда разыгрывает один и тот же спектакль каждый день. Мин плотнее кутается в кожаную куртку на ходу. Промозглый ветер задувает в дырки на джинсах, так что он прячется поглубже в воротник водолазки и, опустив взгляд в асфальт, врезается в Чона — своего соседа снизу, в квартиру которого раз в неделю сбегает кошка Юнги. Чон Хосоку двадцать три. Он ходит на пробежку каждый вечер, месяц назад бросил курить и парня, пытавшегося выставить бедную кошку на мороз, и раз в два дня, по утрам при встрече у подъезда, спрашивает у одного конкретного Мин Юнги, в которого с завидной периодичностью врезается: — Киса твоя, тоже все еще по сторонам не смотрит? — улыбается своей самой яркой улыбкой. — У кисы моей есть имя, и она поумнее некоторых будет, — огрызается Мин, обходит Хосока и шагает к остановке, мысленно добавляя про себя: «Раз к тебе заскочить не боится». Подбородок он держит повыше: ветер все еще колется и неприятно щиплет шею и лицо, но покрасоваться новой курткой, а еще разрезами на джинсах прямо под ягодицами перед Хосоком сейчас жизненно необходимо. Тот только улыбается в след, и думает, что сегодня вечером после работы перехватит Мина у подъезда и позовет на ужин к себе, потому что его кошка, Пёль, приходила ровно неделю назад, и Хосок сам уже немного по ней соскучился. Освободившись пораньше и прогнав мужика из соседнего подъезда восвояси, Хосок после смены встречает Юнги, прикуривающего сигарету, у дома. Тот недолго вопросительно смотрит и слышит в ответ: — Пёль снова у меня, — Чон неопределенно машет рукой в сторону подъезда, — Предлагаю выпить и съесть торт в ее честь, я еще не видел таких упертых кошек. — Она не упертая, просто тупенькая становится, если красивых парней видит. — А утром говорил, что она умная, — ухмыляется Хосок. — Я сказал, что она умнее некоторых, — Мин закатывает глаза. — Считаешь, я красивый? Вопрос ошарашивает, и глаза мигом возвращаются в норму, тут же выкатываясь на наглого Чона. — Я такого не говорил. — А я считаю, что ты красивый, — Хосок улыбается и делает шаг в сторону Юнги, — Хочу пригласить тебя на свидание. Но сначала нужно кошку домой забрать. Мин все еще удивленно смотрит на соседа из квартиры этажом ниже и пытается собрать мысли в кучку: сколько раз он представлял, как сам пригласит того на свидание, или останется на чай, когда снова придет за кошкой, или … да хоть что-нибудь, лишь бы не шарахаться от Хосока как влюбленная школьница. — Можем просто у меня посидеть, я шампанского взял, — Чон приподнимает бумажный пакет в руке, — Если тебе хочется, конечно. — Мне хочется! — в ту же секунду выпаливает Мин, — То есть, не хочется одному просто, — он медлит и хочет увильнуть, но понимает, что пути обратно уже нет, и, возможно, это отличный шанс, — У меня сегодня день рождения, — Юнги прикусывает улыбку и опускает глаза, пряча взгляд. — С днем рождения, — мягкая улыбка снова ложится на лицо Чона, — Видишь, как угадал, даже тортик захватил, — с этими словами Хосок протягивает к Мину торт с нарисованной на нем кошачьей мордочкой, — На тебя похож, Киса, такой же милый. Пёль, и правда, снова спит дома у Хосока, а Юнги первый раз оказывается в его квартире дальше, чем у порога, и задерживается дольше, чем на тридцать секунд. Когда Хосок ставит пакет с шампанским и торт на тумбочку в прихожей и разворачивается к Юнги, чтобы помочь снять куртку, тот не выдерживает. Чон Хосок своим присутствием делает с Мин Юнги страшные вещи, но Чон Хосок, мягко касающийся плеча и стягивающий с него верхнюю одежду, превращает Мин Юнги в пубертатное чудовище. Юнги цепляется за губы Хосока так, словно мечтал об этом не меньше месяца, и он не может врать себе, что это не так. Ладони Чона на талии чувствуются так правильно, что хочется кричать. И Мин кричит, похныкивая от удовольствия, когда, спустя полчаса после первого поцелуя, Чон аккуратно входит в него, вжимает в матрас и нежно поглаживает живот и бока, выцеловывая чувствительную шею. Кричит, пока выгибается дугой, кончая только от проникновения, переживая, пожалуй, лучший оргазм в своей жизни, ни разу так и не притронувшись к себе. А еще очень громко кричит в себя от радости, когда засыпает на крепком плече Хосока в его квартире. Открывая утром глаза, Юнги не сразу понимает, что не так, потому что, на первый взгляд, все обычно: Пёль калачиком пригрелась у него на груди, в окошко светит мартовское солнце, с плаката на стене, как и в любой другой день, на него смотрит любимый айдол JK, а чужая рука обнимает очень тепло и приятно. Чья-то рука обнимает его тепло и приятно? — Что ты тут делаешь? — Мин приподнимается на локтях, сбрасывая с себя недовольную кошку и упираясь взглядом в лицо Хосока. — Где? У себя дома? — Ты у меня дома, — Юнги выгибает бровь, оглядывается и понимает, что нет. JK, конечно, как и в любой другой день висит на своем законном месте, только обои вокруг него не белые, а зеленовато-синие, и постельное белье совсем другое, а вот кошка почему-то здесь — прямо в ногах хихикающего Чона. — Почему Пёль снова тут? — Видимо ей, как и ее хозяину, эта квартира все-таки нравится больше, — улыбается Хосок и сгребает Юнги в крепкие объятья, утыкаясь носом ему в шею.

***

Мин Юнги месяц назад исполнилось двадцать. Он уже три недели, как переехал вместе с кошкой, которая теперь никуда не сбегает, к Хосоку, упорно отказывается от пробежек по вечерам, все еще не бросил курить, также ненавидит пиво и любит макияж, красить волосы и одного единственного парня. Собираясь на работу утром, он крутится у зеркала в ванной и выдыхает разочарованно: — Бля… — он запускает ладонь в свою розовую челку, поправляя ее, — Сосед до юбки точно доебется. — Пизды получит, забей, — Чон разворачивает Мина лицом к себе, обхватывая его талию двумя руками, — Тебе очень идет, Киса — после этих слов он целует Юнги так, что у того коленки подгибаются и перехватывает дыхание. Ладошки сами скользят по груди Хосока, хватаются за его плечи и тянут на себя. Чон Хосок своим присутствием делает с Мин Юнги страшные вещи, но Чон Хосок, только что вернувшийся с пробежки, называющий его Кисой и запускающий руки под юбку, превращает Мин Юнги в пубертатное чудовище, жаждущее совокупляться на любой доступной поверхности. Но Чон не позволяет своим пальцам скользнуть под боксеры Мина и мягко отводит чужие ладони от своих джинс. — Киса, не успеем, — Чон шепчет в самые губы, не в силах оторваться, — Опоздаешь же, — на эти слова Юнги только тихо скулит и жмется ближе, требовательно упираясь стояком в бедро Хосока, сжимая его плечи и атакуя чужой рот с еще большим усердием, — Опоздаешь на работу, — Чон улыбается, отдаляясь чуть-чуть, и проводит подушечками больших пальцев по щекам Юнги, пока тот жмурится в ответ, тяжело дыша, — Вечером продолжим, и я сам с тебя эту юбку стяну, ладно? — У меня сегодня смена до восьми, — хнычет Мин и, наконец, сосредотачивает помутневший взгляд на Хосоке. — Значит, в одно время вернемся, Киса, — чмокает Мина в нос и сминает чужие ягодицы еще разок на прощание. Время на смене течет так медленно, что в какой-то момент Юнги задается вопросом, кто все-таки достал батарейки из часов на стене, и куда их, собственно говоря, дел. Успокаивают его только мысли о Хосоке и юбке. О Хосоке, который обещал эту юбку с него стянуть. Несколько раз за рабочий день приходится сбегать в туалет, потому что стояку мысли о Хосоке и юбке нравятся также сильно, как самому Юнги. Ровно в восемь, Юнги срывается домой. Когда Мин закуривает у подъезда, он видит, как Чон паркуется у дома. Коленки Юнги заметно подрагивают, не потому что ветер сегодня сильный и дует по ногам, а потому что он снова думает о том, как Хосок по этим самым коленкам будет стягивать с него чертову юбку. Мужик из соседнего подъезда выплывает к концерту точно по расписанию, сплевывает на асфальт и заводит свое коронное: — Я, конечно, в курсе, что мода такая и все дела, но, конечно, посоветовал бы так… Юнги не успевает даже обернуться на него, а сосед не успевает продолжить, потому что вышедший из машины Чон заводится быстрее: — Свой совет посоветуй себе, сука, сам, бля, — Хосок забирает сигарету из рук Юнги, делает последнюю затяжку и бросает окурок в мужика из соседнего подъезда, уводя своего восхищенного и улыбающегося Кису домой.