All about us

I surrender to you Nobody loves me like you do And I let myself fall backward Into your arms of gloom Together we will fade into the void Together we will fade into the void

Blackbriar, “Through the Crevice”

прошлое * * *       Не сказать, что Хэ Сюань особо любил Игорный дом. Он разделял уверенность Хуа Чэна в том, что лучше иметь подобное заведение в собственной власти, нежели да хоть того же никчемного Лазурного фонаря. Но сам появлялся там крайне редко и обычно не играл, а наблюдал из теней за происходящим. Хуа Чэн тоже редко присутствовал в своем же заведении, но в этот вечер Хэ Сюань сразу заметил силуэт юноши в красном за пологом.       Игра была в самом разгаре, хотя интереса для Хэ Сюаня не представляла. Изо дня в день, из года в год, людская жадность и алчность не менялись. На этот раз Хэ Сюань тоже был в облике простого темноволосого юноши, похожего на обычного держателя какой-нибудь лавчонки, нежели на самого себя. Он не менял облик столь часто, как Хуа Чэн, но у него тоже было много чего в запасе.       Обычно Хэ Сюань останавливался чуть поодаль стола, возле колонны, и наблюдал за игрой, мысленно делая ставки, подмечая мелочи игроков и происходящее за столом. Но сегодня, бросив еще один взгляд на полог, он пристроился у краешка стола. На мгновение ему показалось, что силуэт за пологом шевельнулся. В мыслях послышался легкий, неслышный никому смех Хуа Чэна. Хэ Сюань знал его достаточно хорошо, чтобы представить себе усмешку и насмешливое «Ну надо же, какая честь, Черновод».       Сказать по правде, он и сам не знал, что именно подтолкнуло его к игре. Ставить ему было нечего, он и так… Хэ Сюань подавил вздох. Да уж. Черный демон Черных вод, который живет в долг, пользуясь золотом и деньгами Собирателя цветов под кровавым дождем. Кому скажешь – обхохочутся. И будут правы.       Игра шла своим чередом некоторое время, но потом одна из девушек, что стояли у стола, прислушалась, почтительно склонив голову к пологу, и, кивнув, повернулась к толпе.       - Градоначальник выказал желание принять участие в ставках.       Поднялся удивленный ропот – удивленный и благоговейный. Об удаче Хуа Чэна и его умении выигрывать, знали все (а кто не знал, тому, как заметил Хэ Сюань, соседи по столу быстро втолковали, что к чему).       - Он вызывает добровольца сыграть с ним и насладиться выигрышем, или принять свою… участь.       Толпа за столом замерла и затихла – слишком понятно было, что выиграть попросту не будет позволено. Понимающая усмешка невольно скользнула по губам Хэ Сюаня. Так вот оно что. Представление для двоих, как раз в стиле Хуа Чэна. Интересно, просто в настроении, или что-то задумал? Хэ Сюань не мог сказать наверняка, но, в любом случае, решил пойти на поводу у Хуа Чэна. Не поднимая головы от небольшой горсти выигранных монет, Хэ Сюань тихо произнес:       - Я.       В голове пронеслась небрежно брошенная Хуа Чэном не так давно фраза – «Ты и так задолжал мне так много, Черновод. Можешь ли ты позволить отдать еще часть себя мне?»       Кажется, теперь серебристый смех Хуа Чэна не был плодом его воображения, а прозвучал на самом деле. Девушка наклонилась к пологу, слушая указания, а потом указала на стакан и кости.       - Правила простые. Бросаете кости три раза. Нечет – выигрыш. Чет – проигрыш. Девушка замолчала, и Хэ Сюань удивленно приподнял брови. Ни слова о ставках? Его взгляд метнулся к алому пологу.       - Ставки будут озвучены после конечного итога? – спокойно уточнил он. Толпа вокруг шептала и вздыхала, колыхалась, словно рябь на озере.       - Так интереснее. Не правда ли? – раздался столь же спокойный, чуть довольный голос Хуа Чэна из-за полога.       Последовала мгновенная реакция:       - Конечно интереснее!       - Любопытно, ах, как любопытно!       - Градоначальник знает, как нас развлекать лучше всех!       Хэ Сюань не стал спорить. Молча выкинул кости. Семь. Еще раз. Четыре. Он не слышал – точнее, не слушал, - комментарии и восклицания остальных. Беря стакан в руки в третий раз, он смотрел на алую газовую ткань полога и только на нее, в глубине души зная, что Хуа Чэну что-то нужно, а значит, нечетного числа ему не видать.       Четыре.       Спокойно, с непроницаемым лицом, Хэ Сюань отставил стакан в сторону и легко поклонился пологу, безупречно играя свою роль.       - Я проиграл, Чэнжу.       Силуэт за пологом поднялся, и толпа затаила дыхание. В проеме между слоями ткани показалась бледная рука. Властный жест и столь же властное «Подойди». Хэ Сюань, сложив руки за спиной, медленно поднялся по ступеням и исчез за пологом. Толпа прошлась шепотом и предвкушением, но он не слушал – смотрел в юношеское лицо Хуа Чэна, его волосы, собранные в хвост сбоку и кривящиеся в усмешке губы.       - Ты мог узнать ставки прежде, чем браться за кости.       - Бесполезно.       «Ведь я знаю тебя слишком хорошо».       - Полагаешь? – Хуа Чэн приподнял брови, озорные огоньки блеснули в его глазах.       - Знаю.       «И ты хотел, чтобы именно я сыграл с тобой».       - Наглец, - Хуа Чэн расплылся в довольной ухмылке, и обратился к толпе за занавесью, не отрывая взгляда от лица Хэ Сюаня. – Вы голодны сегодня?       Столь же довольный и одобрительный гул. Хэ Сюань еле заметно нахмурился. Что это еще значит? Он недооценил Хуа Чэна и цель сегодняшней его игры.       - Я накормлю вас, - Хуа Чэн вплотную придвинулся к Хэ Сюаню, усмехнувшись ему в лицо. – Так, как никогда раньше.       Одобрительный вой толпы и улюлюканье, когда Хуа Чэн резко толкнул Хэ Сюаня на низкий стол за пологом, прижав его руки к холодной, гладкой поверхности.       - А теперь будь хорошим Непревзойденным, Черновод, - эти слова были сказаны еле слышно, почти одними губами – они предназначались только Хэ Сюаню. – Ты берешь так много от моего города – теперь я возьму… еще немного тебя. На благо города.       - Собиратель цветов!..       - Ты проиграл, - голос Хуа Чэна стал жестче, как и его хватка. Не вырваться. – И ты находишься на моей территории. Следуй правилам, или они узнают, кого именно я буду трахать. Этого ты не хочешь. Не хочет.       Хэ Сюань не хотел, чтобы вся эта никчемная толпа демонов и людей, а, быть может, и небожителей под прикрытием, узнала, что Черный демон Черных вод никто иной, как подстилка Хуа Чэна. На деле это не было так, но, если бы сейчас кто-либо увидел его истинный облик, то со стороны подобное породило бы столько слухов и сплетен, что не утихнут десятилетиями.       - И называй меня Господин, - небрежно добавил Хуа Чэн.       Хэ Сюань сжал губы, когда Хуа Чэн одним взмахом руки превратил его неброскую одежду в лохмотья и чуть-чуть приспустил собственные штаны, устроившись между ног Хэ Сюаня.       - Да… Господин, - прошипел тот.       Хуа Чэн никогда не был нежным любовником, нет, но в этот раз это еще и было не для них, а для улюлюкающей и воющей толпы снаружи.       - Градоначальник, покажите ему свое место!       - Да-а, градоначальник – лучший!       - Трахните его, Чэнжу!       Это еще были самые невинные из бросаемых толпой комментариев происходящего. Да, Хэ Сюань знал, что никто из них не может увидеть ничего более неясных силуэтов за пологом, но все равно, все равно…       Сначала Хэ Сюань даже не мог возбудиться и просто терпел чужие резкие, рваные толчки в себе, но Хуа Чэну нужно было не это, нет, ему нужна была чистая демоническая энергия, которую он и обещал всей этой толпе, поэтому он стал двигаться медленнее, и обхватил плоть Хэ Сюаня рукой, невесомо, дразняще двигая пальцами вверх и вниз.       Постепенно Хэ Сюань словно отключился от происходящего по ту сторону занавеси – игра была забыта, кости, монеты, украшения и даже чьи-то ранее проигранные конечности валялись на игральном столе, но толпа выла и ликовала, сосредоточившись только на том, что происходило за красной газовой тканью. Хэ Сюань ощущал, как напряжение и в нем и вокруг нарастает.       Хуа Чэн… у Хэ Сюаня изначально было чувство, что тот использует его, чтобы научиться постельным утехам. Они никогда не разговаривали о своих (недо)отношениях – если таковые вообще были. И, следует заметить, Хуа Чэн учился быстро. В какой-то момент Хэ Сюань, почти забывший о том, где именно он находится, словно заблокировав для себя гул толпы, выгнулся и закричал, невольно чувствуя, как его собственная аура, аура Черного демона, грозит взорваться присутствием, и в этот момент Хуа Чэн, использовав чужое положение, на считаную долю секунды приподнял полог, позволив всем в зале ясно увидеть, что происходило за занавесями, прежде, чем они вновь опали на пол алым туманом.       Толпа орала так, что стены вибрировали – пьяная от представления и от самого ощущения сырой, яростной и неподчиняемой духовной силы – силы, что Хуа Чэн «собрал» с Хэ Сюаня, подчиняя того себе, и что потом отдал городу, «накормив», как и обещал, его жителей.       Хэ Сюань зашипел, в бешенстве впившись ногтями в чужие плечи, но Хуа Чэн и бровью не повел, оставаясь в нем и после того, как кончил.       - Разве ты не рад, что не в собственном обличье сегодня? – мурлыкнул он в ответ на ярость Хэ Сюаня и, подавшись вперед, прижал того к столу всем весом, позволив на толику мгновения ощутить Хэ Сюаню и ауру собственной силы – ауру Призрачного города, являвшегося его территорией, и его самого. Огонь, способный сжечь даже воду.       – И разве не справедливо отдать им хотя бы часть того, что ты обычно у них берешь?       - …ненавижу, - выдохнул Хэ Сюань, глядя в глаза Хуа Чэна.       В ответ, тот расхохотался. Словно знал, что сказанное Хэ Сюанем – ложь. настоящее * * *       Хэ Сюань уже привычно вошел в Дом блаженства, думая приказать подать фруктов и вина в спальные покои, и насладиться одиночеством и тоской среди роскошных простыней Хуа Чэна, но одна из служанок, глубоко кланяясь, сообщила, что к Чэнжу пришли, и желают видеть незамедлительно.       - Так выгони их прочь, - холодно бросил Хэ Сюань, зная, что под взглядом единственного глаза и слуги, и демоны, и посетители обычно съеживались и бежали.       - Господин, они из Небесной столицы.       Хэ Сюань цокнул языком.       - Если это – Сюань Чжэнь и Нань Ян – то могут ждать до скончания веков, мне плевать, - отрезал он, намереваясь продолжить путь в покои Хуа Чэна.       - Это Циин, мой Господин.       Хэ Сюань остановился. Серебристые подвески мелодично звякнули. Цюань Ичжэнь? А он-то тут что забыл? Ему-то что может понадобиться от Хуа Чэна? Хэ Сюань напускно вздохнул.       - Хорошо.       Он последовал за служанкой в приемный зал, где плюхнулся на софу и потянулся за гроздью винограда, не удостоив Цюань Ичжэня и взглядом.       - Чем обязан?       По крайней мере, со стороны выглядело именно так. На деле же Хэ Сюань мгновенно отметил несколько вещей – Цюань Ичжэнь сидел, не двигаясь, на коленях, перед софами, вытянувшись по струнке – поза ожидания, длительного и упорного. Зная его, он вознамерился сидеть здесь именно что до окончания времен, если бы Хэ Сюань не принял его сегодня. Ну, а причина была очевидна, если знать историю Цюань Ичжэня, а уж Хэ Сюань знал о проклятых Небесах все.       Цюань Ичжэнь вскинул голову, глядя на Хэ Сюаня прямо и открыто. Боги, какой же он странный взрослый ребенок – как такое недоразумение вообще вознеслось, до сих пор удивляло Хэ Сюаня.       - Я вернул золотые слитки. Я сделал все, как вы велели. Пожалуйста, - Хэ Сюань чуть не подавился ягодой винограда, которую он со скучающим видом закидывал в рот.       – Теперь когда… когда все хорошо – вы обещали рассказать про способ взращивания погибшей души!       Хэ Сюань закинул в рот еще одну виноградину, разглядывая серебристую подвеску в виде бабочки на одном из сапог Хуа Чэна.       - И впрямь обещал, - лениво протянул он, бросая остатки винограда на поднос и садясь так, чтобы пристальнее смотреть на Цюань Ичжэня.       - Тогда!..       «Черновод, займись моей библиотекой».       «С какого перепугу?»       «Ты же при жизни был ученым, любишь книги. Мне нужна библиотека. Не просто хорошая, а с редчайшими книгами и свитками».       «…»       «Что?»       «Займусь. Но доставать редчайшие свитки будешь сам, раз уж я классифицирован как ‘книжная крыса’».       Библиотека Дома блаженства являлась своеобразной гордостью Хэ Сюаня. В нее он вложил душу, если можно было так сказать про демона. Он ведь действительно любил книги…       - Насколько сильно ты хочешь вернуть шисюна, Циин?       Хэ Сюань и сам не ожидал от себя подобного вопроса.       - Всем сердцем!       - У меня есть книги, описывающие достоверный способ. Но я не собираюсь читать тебе вслух или искать их. Придется поработать самому. Глаза Цюань Ичжэня просияли. Он вскочил на ноги и склонился в учтивом поклоне.       - Я сделаю все, что нужно!       Хэ Сюань не мог не смотреть на это несуразное дитя без смеси жалости и понимания. Ведь он тоже потерял единственного, кто для него имел хоть какое-то значение. И, пожалуй, Цюань Ичжэню даже можно позавидовать – ведь способ вернуть Инь Юя здесь, стоит лишь захотеть и найти. А Хуа Чэн… Хэ Сюаню пришлось приложить усилие воли, чтобы ненароком не погладить Э-Мин. Он слишком хорошо знал, что все знали, что Хуа Чэн, если и касался несчастного ятагана, то либо, чтобы кого-то убить, либо чтобы побить самого Э-Мина.       Служанка появилась бесшумно, словно воплотилась из воздуха, стоило Хэ Сюаню небрежно махнуть рукой.       - Отведите Циина в библиотеку.       - Спасибо! Спасибо, Собиратель цветов под кровавым дождем!       Хэ Сюань хмыкнул. Хуа Чэн ограничился бы тем, что уже сказал. Но Хэ Сюань против воли ощутил толику сочувствия к Цюань Ичженю. Да и... чем раньше Инь Юй вернется к своим обязанностям, тем лучше и проще.       - Циин.       - Да?       - Третья секция слева. Две дальние полки. Ищи там.       «Удачи, дитя».       Хэ Сюань, наконец уже, думал распорядиться подать еду и вино в «свои» покои, но…       - Прошу прощения, градоначальник, но у вас еще один посетитель из Небесных чертогов.       - …       Кажется, служанка в ужасе пискнула, прежде чем исчезнуть, чтобы привести посетителя, такое грозное было выражение лица Хэ Сюаня в тот момент.       При виде Лан Цяньцю Хэ Сюань чуть не выругался вслух. Этот-то здесь забыл?! Что вообще за нашествие небожителей с прошениями?! Некстати вспомнилось, что сам Хэ Сюань до сих пор якобы значился в розыске на Небесах за – ах, - совершенные им преступления. Горе-то какое. Мысль об этом лишь добавила ему гнева.       - Собиратель цветов под кровавым дождем, подскажите, как можно из остатков души снова сделать демона?       Хэ Сюань опешил, но лишь на мгновение.       - Нет, - сорвалось с его губ прежде, чем он даже увидел стоящего в дальнем углу у дверей Гу Цзы, обнимающего лампу с тусклыми зелеными огоньками.       - Собиратель цветов!..       - Я сказал, нет. – Хэ Сюаню даже не нужно было играть ярость и презрение, что испытывал бы Хуа Чэн, будь он здесь. Он и сам чувствовал их. – И, если ты не хочешь, чтобы я затушил и этот жалкий остаток огонька, убирайся.       - Но Гу Цзы!..       - …пора завести мозги и втолковать, что это не его папаша, а демон-отброс, и что лучше стало всем, когда этого паршивца поджарили, - Хэ Сюань осклабился, обнажив клыки. – Если тебе нечем заняться, Тайхуа, то я скажу – иди, и ищи его прах. А, когда найдешь, считай мгновения, потому что если его в тот же миг не уничтожишь ты – то появлюсь и это сделаю я. – Хэ Сюань знал, каким Ци Жун был по отношению к Хуа Чэну. До откровенных разговоров о жизни и прочем они дошли через пару сотен лет – но дошли. И он знал. И презирал и ненавидел. И был уверен, что Хуа Чэн точно также отказался бы воскрешать эту дрянь, а Се Ляня сейчас здесь не было, чтобы смягчить «Сань Лана». Да если бы и был – Хэ Сюань бы не смягчился. Не в этом случае. – А теперь проваливай прежде, чем мое терпение окончательно иссякнет. Слуги вас проводят. Вон.       Как хорошо, что у Хуа Чэна была соответствующая репутация, и можно было позволить себе просто уйти, захлопнув дверь в «свои» покои и, наконец, позволить себе сползти по стене и закрыть лицо руками.       «Какой я хороший сторожевой пес. Как мило».       Хэ Сюань нащупал ближайший бокал, дотянувшись до поверхности стола и, не глядя, с силой запустил им в стену.       На мгновение, лишь на одно мгновение, озеро близ Дома блаженства и несколько ручьев, что протекали сквозь Призрачный город взбурлили почти кипятком, заставив мелких водных демонов взвыть от боли, вылившись из берегов, прежде, чем тот час же вернуться к исходному состоянию, словно ничего и не случилось.       Хороший сторожевой пес. прошлое * * *       Они сидели на крыше Дома блаженства и пили персиковое вино, предусмотрительно и бесцеремонно спертое Хэ Сюанем из Небесной столицы из личных запасов Ши Цинсюаня.       - Что ты видишь? – спросил Хуа Чэн, заметив, что Хэ Сюань затих, глядя на озеро внизу.       Тот наклонил голову на сторону и пожал плечами.       - Воду, что серебрится под луной. Звезды, что отражаются в ней и огоньки, что бегают по поверхности. Ничего необычного. Никаких водяных чудовищ, - пошутил он. Лицо Хуа Чэна приняло лукавое выражение.       - А что, если я скажу, что у меня все же имеется водяное чудовище? Хэ Сюань приподнял брови.       - Страшное и ужасное?       - Не всегда. Довольно-таки прирученное и приученное к уважению хозяина.       Хэ Сюань сделал глоток вина, посмаковав послевкусие и взглянув на чужой профиль на фоне луны. Не первый раз, когда Хуа Чэн при нем был в истинном облике. Первый раз был на разделенном на двоих дне рождения Хуа Чэна – тот сам сказал об этом дне Хэ Сюаню. Через год Хэ Сюань подарил тому игральные кости, заменяющие заклинание Сжатия тысячи ли – с почерком Хуа Чэна, тот ни за что не смог бы нормально начертить круг иероглифов для заклинания. Еще через год – набор для каллиграфии, что Хуа Чэн воспринял, как некое личное издевательство со стороны Хэ Сюаня, но упражняться с ним, тем не менее, начал, хотя каждый раз нерадивого ученика приходилось заставлять брать кисть чуть ли не пинками. Через несколько лет Хэ Сюань подарил ему ту самую подвеску для Э-Мина с бабочкой.       Не первый раз, но каждый раз Хэ Сюаню хотелось разглядеть его получше – разглядеть и запомнить, ведь сам Хуа Чэн свой облик не любил. Глупец. Он ведь так красив. И так невыносимо самоуверен.       - Правда? – еще один глоток вина. Хуа Чэн молча протянул ему бокал, и Хэ Сюань подлил ему тонко пахнущей персиками и цветами жидкости.       - Конечно. Я же хорошо кормлю своего питомца.       Хэ Сюань не удержался от хмыканья – оба прекрасно понимали, о чем – о ком – шла речь.       - А что, если, несмотря на это, питомец вдруг взбунтуется и взбрыкнет?       - В таком случае, я покажу ему его место, - тон Хуа Чэна был спокойным, но за словами Хэ Сюань тут же почувствовал чужую силу, что окутала их на мгновение алой дымкой, рассеявшись после, словно ничего не было.       - Хм.       Хуа Чэн внезапно и стремительно выхватил и отставил бокал Хэ Сюаня и свой в сторону, и толкнул Хэ Сюаня, нависнув над ним с мальчишеской ухмылкой, которая вдруг несколько поблекла. Хэ Сюань вопросительно изогнул брови.       - В городе небольшой беспорядок. И надо бы показать паре демонов, где их место. – Хуа Чэн вздохнул. – Да только так неохота…       Мгновение, и Хэ Сюань принял облик Хуа Чэна, поднимаясь на ноги.       - Я разберусь. Я быстро, - он знал, что Хуа Чэну не нравится устраивать показательные казни и прочее. А вот самому Хэ Сюаню было все равно. Он мог это сделать. – Одолжишь? – Хэ Сюань кивнул на Э-Мина, который с любопытством косился на него.       - Бери, - кажется, Хуа Чэн был не меньше удивлен действиями Хэ Сюаня, чем, собственно говоря, сам Хэ Сюань. Сказать по правде, тот вообще не ожидал согласия Хуа Чэна, скорее, что тот разгневается на подобную дерзость.       Хэ Сюань взял Э-Мин и без лишних слов исчез на некоторое время. Когда он вернулся, то сразу же принял свой настоящий облик, и протянул ятаган назад Хуа Чэну, который, кажется, даже не двинулся с крыши, продолжая неторопливо потягивать вино. Судя по тому, каким безмятежным было его лицо, он уже все прекрасно знал, быть может, даже видел через своих бабочек.       - Научи меня, - Хэ Сюань спокойно встретил чужой взгляд.       Хуа Чэн вопросительно изогнул бровь. Хэ Сюань протянул руку и коснулся рукояти Э-Мина, чей красный глаз, казалось, так и не перестал удивленно коситься на него.       - Я не умею драться на мечах. А это может быть полезным. Научи меня.       - Если соглашусь, ты отстанешь от меня со своей дерьмовой каллиграфией, Черновод?       - Дерьмовая она у тебя, Собиратель цветов, - не моргнув глазом парировал Хэ Сюань. – Так что скажешь?       - Завтра с утра. Проснемся и начнем.       …будь Хэ Сюань четырежды проклят, как же многообещающе тогда звучало это «проснемся». Вместе.