Омут

Обратно он отправился тем же путем — сотворив заклинание. В этот раз оказавшись не в маленькой деревеньке, а в городке побольше, где бурлила жизнь. На главной площади в разгар дня царила суматоха, люди сновали туда-сюда словно в муравейнике, никто не обращал внимание на бродящего чужака. Хэ Сюань подумал, что в такой толпе искать человека не проще, чем иголку в стоге сена. Он прошел мимо небольшого храма, не обратив внимания, кому из небесных чиновников тот принадлежал, но Хэ Сюаня посетила идея: где найти приют бродяге, если не среди других бродяг? Возле храма он высмотрел попрошайку и одарил серебряной монетой. Глаза мальчишки выпучились от такого сокровища, он принялся рассыпаться в благодарностях, но Хэ Сюань остановил его жестом: — Хочешь получить вдвое больше? Глаза нищего загорелись восторгом: — Чего желает господин? — Мне надо знать, не появлялся ли в этом городке один человек. Выяснишь это для меня — получишь щедрую награду. Парень активно закивал, обещая разузнать все, что надобно щедрому господину. Хэ Сюань попытался описать человека, которого нужно опознать, но понял, что подсознание рисует светлые струящиеся одежды, шелковистую россыпь темных волос, нежный румянец на светлой коже, ярко блестящие глаза и нежную, самую малость лукавую улыбку на пухлых губах — образ молодого прекрасного бога с воздушной поступью. Сейчас приметы бывшего повелителя ветра изменились: жалкие обноски, нечесаные волосы, обветренная кожа, заметная хромота, искалеченная рука. И только глаза, эти глаза невероятно ясные и живые, наполненные искрящимся солнцем. А он, Черновод, как и раньше остается в тени... Мальчишка убежал расспрашивать местных бродяг, а Хэ Сюань опустился на ступени храма, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки. В голове творился бардак, мысли хаотично метались между прошлым и настоящим. Тот Черновод, который жил ради мести, который знал лица своих врагов и упрямо преследовал цель расквитаться, куда он делся? Что случилось с его яростью? Он не желал сходить с намеченной дороги, видел только кровавую расплату за столетние страдания, за разрушенную судьбу, за смерть близких. Ему не приходило в голову жить настоящим. Каждый день был просто ступенькой в его плане. Он подобрался так близко к противнику, так надежно обосновался в логове врага, а никто даже не заподозрил подвох. Так в какой же момент под кожу забрались эти странные чувства? Ему, познавшему все грани боли и скорби, взрастившему в себе яростную ненависть, презрение и жажду крови. "Мин-сюн" Легкий ветер в волосах... "Мин-сюн, пойдем вместе!" Теплый солнечный луч на холодной коже... "Мин-сюн, я же твой лучший друг!" Сладко-терпкий вкус вина на губах... "Мин-сюн, я знаю одно дивное местечко, там отменные повара, ты просто обязан попробовать..." Звонкие колокольчики мелодичного смеха... "Мин-сюн, тебе нравится этот наряд?" Струящийся шелк на светлой коже... "Мин-сюн! Мин-сюн! Мне жаль..." Липкий туман над темной водой... "Прости" Мутные, невидящие глаза на застывшем лице... "... я хочу умереть" — Господин, вы спите? Хэ Сюань подскочил, будто ошпаренный кипятком. Вокруг все так же сновали люди и солнце так же высоко в небе ярко светило. Опять! Этот полубред, непонятное, но слишком яркое видение. Что за демоновы проделки? Мальчишка-попрошайка заискивающе смотрел в глаза и Хэ Сюань наконец пришел в себя. — Удалось что-то узнать? — Да, господин, все как вы описывали: хромой бродяга, рука на перевязи, шел со стороны столицы, он был здесь с неделю назад, переночевал под мостом и ушел следующим утром. Так просто. Ши Цинсюань все-таки был здесь, значит до половины пути он добрался. Тогда, возможно, Его Высочеству удача улыбнется и в скором времени они его найдут. Так было бы идеально, а он сразу сможет отправиться восвояси. Отдав обещанную награду, Хэ Сюань связался с принцем, но тот сообщил, что новостей пока нету. По крайней мере они теперь знают направление. Дело за малым. Всего-то и нужно — методично обыскать все селения на пути. И это будет действительно пара пустяков для бога и двух демонов. Но в третьем поселке поиски затухли: никто в этой крошечной деревушке, где даже собаки наперечет, не видел никого, похожего на Ши Цинсюаня. Хэ Сюань не мог понять, как того угораздило потеряться между двумя деревушками, в меньше, чем полудне пути друг от друга. Даже иди он в три раза медленнее обычного человека, все равно к ночи бы добрался. Но прошло много больше пары дней, а Ши Цинсюань, выйдя из предыдущей деревни, до этой так и не дошел. Хэ Сюань вернулся, прошел еще раз по широкой, хорошо утоптанной дороге и понял что ничего нового тут не найдет. Где бы не остановился этот несносный тип, это точно не была главная дорога. Значит вариант один — он свернул. Но куда? Дорога шла вдоль леса, не такого дремучего и темного, чтобы в нем потеряться, скорее заросшего по пояс сорняком — не пролезешь. Никаких приметных тропок, ни ущелий, ни спусков к реке, шум которой угадывался вдалеке. И тут Черновода словно молнией прожгло: темная гладь воды, белые клубы тумана и плывущее вдалеке тело... Все это вспомнилось так неожиданно и ясно, что времени подумать не осталось. Он даже не вспомнил, что стоит связаться с Хуа Чэном и Се Лянем, просто бросился бежать сквозь колючие заросли не разбирая дороги. Острые шипы кустарников рвали одежду, вцеплялись в плоть, но Хэ Сюань даже не воспринимал их как помехи. Он пробирался сквозь заросли с упорством сходящей лавины, держа в голове этот назойливый образ. В этот момент куда-то исчезли столетние мысли о мести, о расплате за грехи, за его разрушенную судьбу и искалеченную жизнь. Таким хаотичным и в то же время понятным его мир еще никогда не был. Он должен найти Цинсюаня и если после этого расколется небо, то так тому и быть. Но на берегу реки его ждала... река. Самая обычная река, которых не счесть в мире смертных. Никаких тайн и загадок и никакой чуждой энергии — только плеск быстрого потока да на ветру колышутся прибрежные травы. Хэ Сюань замер, не понимая, что за наваждение пригнало его сюда в таком стремительном порыве. Как будто на глаза упала пелена, как будто кто-то вложил в голову мгновенную панику. Он уже не пытался сочинять для себя душеспасительные монологи вроде "не мои заботы, что будет с этим несчастным смертным". На удивление беседы с Хуа Чэном действуют отрезвляюще. Умеет поганец расколупать самые зудящие нарывы — неприятно, но полезно. Он огляделся вокруг, пытаясь понять, куда идти дальше, но никаких подсказок не обнаружил: все, что его окружало было досадно однообразным. Даже трава кажется колыхалась в едином ритме, словно гипнотизируя мерным этим движением. Вправо-влево, вправо-влево, вправо... Эта вода казалась пропитанной темной ци, хотя уже несколько лет он не ощущал никакого движения духовных сил, но это место буквально кричало о своей сверхъестественной природе. Черным-черно, все оттенки тьмы. Он и не знал, что тьма так многогранна. Белесые клубы тумана тянулись следом липкими хвостами. У всего тут, кажется, были глаза, отовсюду он чувствовал жадные взгляды. Замешкаешься и они оскалят окровавленные пасти. Кто они? Что? Это место так похоже на Черные Воды. Может ли быть..? Мог это быть ОН? Они не виделись так давно, последний раз был таким странным, что значил ЕГО поступок? Что ОН пытался сделать? Помочь? Но кому? Ведь не ему же. Точно не ему. Его он ненавидит, ему может желать только самых страшных мук, самой невыносимой боли... И ОН прав, прав во всем. У НЕГО есть это право, омытое кровью родных, выстраданное столетиями боли. Да, ОН помогал другим, Хуа Чэну, Се Ляню, тем, кто был ему в сто раз приятнее, кто не причинял страданий, кто не превратил его жизнь в насмешку судьбы. Так и было, это правда. Почему так темно, куда делось солнце? Еще далеко до заката. Далеко? А сколько он тут? Час? Два? День? Год? Тут ничего не меняется, тут нету времени и нету выхода. Где это место? Кто его сотворил? Это мог быть ОН? Ловушка для ненавистного смертного, еще один способ помучить. Запереть в этом удушающем безвременье, забрать свет, забрать ветер, забрать надежду. Он это заслужил, он должен страдать, должен искуплять свою вину. Столько же, сколько причинил боли по своей глупости, недальновидности, наивности, не желанию смотреть правде в глаза. Как он мог просто наслаждаться жизнью и не задавать никаких вопросов. Как мог слепо верить, что достоин тех благ, которые выпали на его долю? Сколько сотен лет он этим пользовался? Теперь должен платить по счетам. Сотен лет у него нету, значит должен страдать больше в сотню раз, чтобы вместить эти годы в жалкую смертную жизнь. Что это? Почему так много этих мыслей в голове? Почему они так толпятся в сознании, наскакивая друг на друга? Это место, оно... Там в воде что-то есть. Этот силуэт... Не может быть! Скорее, надо помочь, достать, почему он там? Почему под водой? Нет, показалось - просто тень на темном. Кто за спиной, кто дышит ледяным дыханием? Никого, только вода смыкается над головой...