Омут

Хэ Сюань распахнул глаза заходясь в немом крике. Из пересохшего горла вырвался жалкий хрип. Его окружали мрачные стены того, что можно с натяжкой назвать домом. Место, где он существовал, так будет вернее. Что это было? Сон? Мертвецы не видят снов, мертвецы не спят. Ничего не изменилось в его владениях, все та же тихая, отупляющая темнота — ни лучика света. Никто сюда не приходил, никто его не искал. Все верно, он сам забрался так глубоко, чтобы не найти ни единой мысли о ясном дне. О свете солнца и не дайте демоны о дуновении ветра. В голове словно небесный колокол поселился, отбивая набат. Мысли спутались, переплелись с дурным ни то сном, ни то видением и не понятно как ему вообще такое залезло в мозги. Здраво рассуждать получилось только спустя некоторое время. О чем он вообще беспокоится и с какой стати? Что бы это ни было — его никак не касается. Все, что связывало его с этим человеком, закончилось, и теперь тот волен жить и умирать как вздумается. На этой самовнушающей ноте Хэ Сюань решил закончить. Было бы здорово, если бы мысли его слушали. Следующих несколько часов он бродил по своим владениям, заглядывал в каждый угол, усердно изображая страшную занятость. На втором круге нервы сдали. Чертово видение не выковыривалось из головы напрочь. Он попытался забыться сном, которого было ни в одном глазу. Не то чтобы у демонов была потребность во сне, но при желании он мог провалиться в забытие — густое, липкое подобие сна, без мыслей и видений, словно мертвец в могилу. Только теперь не покидало ощущение, что стоит закрыть глаза и вернется то чуждое место, наполненное чужой силой, не поддающейся контролю, а на руках он увидит бездыханное тело и знакомый погасший взгляд. К демонам эти игры разума! Хэ Сюань выбрался из своих темных владений на свет, как оказалось дневной и довольно теплый. Вокруг цвела весна, солнце пригревало, а значит он проторчал в этом добровольном заточении добрые пару месяцев, возможно и больше. Глаза противно слепило, звуки казались до ужаса резкими, режущими по привыкшим к тишине ушам. Возвращение в мир живых оказалось на редкость неприятной штукой. Черновод прекрасно знал, куда ему идти. Нет, он не следил за бывшим врагом и не интересовался его делами. Просто один-единственный раз краем уха услышал, где тот обитает. И запомнил, да. Он вообще никогда ничего не забывал, сколько бы не трепался Кровавый Дождь о рыбкиной памяти. Как бы иначе он столько лет хранил в себе ту ярость и ненависть, которые питали его силы? Человеческий мир с его шумной возней, не вызывал приятных воспоминаний. В той, прошлой жизни, Повелителю Земли волей-неволей приходилось участвовать в жизни смертных и богов, а вот Хозяину Черных Вод это было совершенно без надобности. И тем не менее, сейчас он шел по городской улице наполненной суетящейся толпой, выискивая очертания знакомого храма. Развалины показались еще более убогими, чем запомнились Черноводу. Словно эти стены потеряли не прихожан, а саму суть своего существования. Просевшая крыша, выбитые окна, осыпавшиеся стены, сорняки, превратившие подступы к зданию в непролазные дебри. Под личиной неопрятного бродяги Хэ Сюань приблизился к обиталищу нищих, сразу заприметив несколько убогих местных жителей. Те приглядывались к пришлому с опаской, с видимым подозрением. — Кто ты и чего тут забыл? — Совершенно не гостеприимно поинтересовались бродяги. — Я просто странник, — насколько мог дружелюбно отозвался Хэ Сюань, — проходил мимо и зашел узнать, как дела у старого знакомого, может кто-нибудь мне подскажет, как его отыскать? — Кто твой знакомый? Я тут много кого знаю, — уже более охотно отозвался парень, с виду не старше двадцати, но в такой грязной, изношенной одежде, что она грозилась развалиться на ходу. Он ухмыльнулся щербатой улыбкой незнакомцу, поняв, что тот не претендует ни на их еду, ни на ночлег. — Его имя... Ши Цинсюань. — Хэ Сюань ощутил как непривычно срываются с губ знакомые слова. Кажется, прошла целая вечность, как он называл их последний раз. Намеренно ли, случайно ли избегая даже мысленно упоминать это имя. — Старина Фэн? — Нищие со значением переглянулись. — Так вы знаете, где он сейчас обитает? — Эти странные взгляды начали раздражать, как будто эти оборванцы подозревали, что он вовсе не тот, за кого себя выдает, как будто видели какой-то подвох. — Ну-у-у... Видишь ли, мы бы и сами хотели знать, где его носит нечистая сила, — неуверенно отозвался второй бродяга, чуть старше и чуть опрятнее своего молодого соседа, но все-таки слишком грязный и лохматый, чтобы понять, сколько ему лет на самом деле, — ушел проведать друга, да так и след простыл. Обычно он уходил совсем ненадолго, но в этот раз то ли загостился, то ли... — мужчина многозначительно умолк, давая собеседнику самому домыслить какая участь может настигнуть одинокого путешественника-калеку, по пути на пустынной дороге. Хэ Сюань нахмурился, раздражающее предчувствие чего-то недоброго, донимающее его с того странного видения, только усилилось. — Кого он отправился проведать? — Брата даоса в белых одеждах. — Бродяги, спустя какое-то время, убедили себя, что чудеса, виденные ими не иначе как в бреду, были чем-то волшебным, но не могли быть проделками богов. Разве боги спускаются к смертным вот так запросто? Поэтому сколько бы не утверждал их приятель, что это был сам бог войны Его Высочество Наследный Принц, продолжали называть того братом даосом, а Ши Цинсюаня, по его же просьбе, стариной Фэном. Хэ Сюань, конечно же, понял о каком "даосе" идет речь и внутренне поморщился. Ничего против Се Ляня он не имел, но к тому в комплекте прилагался жутко раздражающий, вечно саркастичный демон и при нём Черновод не горел желанием вести разговор о Ши Цинсюане. Коротко поблагодарив собеседников Хэ Сюань отправился прочь. Если бывший Повелитель Ветра пошел к друзьям, то вполне мог там задержаться, Се Лянь даже мог уговорить его вернуться на небеса. Вполне вероятно, что он уже пытался это сделать. Вот только бродяги не выглядели так, будто его отсутствие было в порядке вещей. И что Хэ Сюань знал наверняка, так то, что Ши Цинсюань не стал бы пропадать бесследно, не предупредив тех, кого считал друзьями. О том, насколько назойливый друг получается из этого типа, он знал не понаслышке. Раздражение только усилилось и к нему прибавилось еще какое-то странное чувство, словно Черновод упустил нечто важное, что-то не дающее ему остановиться на полпути. Завернув за ближайший угол, он нарисовал на стене заклятие сокращения тысячи ли и с ходу переместился к храму водных каштанов. Ему уже доводилось заходить в гости к этой парочке на открытие новоотстроенного храма, хотя в тот раз он предпочел остаться инкогнито, даже не поздравив виновника торжества. Се Ляня он считал очень странным богом, даже слегка психологически травмированным. Как еще объяснить, что он не просто способен выдержать Хуа Чэна, но даже согласен жить с ним в одном помещении? К тому же, искренне восхищаться проделками этого типа с жутким характером. Хотя стоит отметить, что при своем божестве Кровавый Дождь сдерживал добрую половину желчи. Хэ Сюань слишком хорошо знает, как он умеет выедать мозг, когда чем-то недоволен или раздражен. Как ни странно, но им с Хуа Чэном никогда не было что делить — ни один не претендовал на власть другого, даже наоборот, было много моментов, в которых они охотно сотрудничали. И главное, Хуа Чэн умел держать слово. Что бы ни говорил Хэ Сюань о его дурном нраве, но Кровавый Дождь ни разу его не подводил. Все, чего он потребовал, не впутывать в свои дела Се Ляня, но Черновод и так не собирался этого делать. Его месть касалась только тех, кто был виновен в его судьбе, другие ничего не значили, а Его Высочество и подавно не задолжал ему ни одной обиды. А после всего произошедшего даже позвал к себе в гости, хотя Повелитель Ветра стал ему другом и вполне логично, если бы после этого Черновода, как минимум, не привечали. Но храм водных каштанов остался открыт и для богов, и для демонов, и для богатых, и для нищих. Такой это был бог — тот, кому и демон мог помолиться. Но сейчас Хэ Сюань молился не зная кому, чтобы Се Лянь оказался в храме без лишних ушей. Но когда это удача поворачивалась к нему благопристойным местом? Се Лянь с сосредоточенным видом выводил символы на талисманах, а бедствие в красном с самым невинным видом подпирая подбородок, внимательно наблюдал за процессом. Стоило Черноводу переступить порог и оба удивленно уставились в его сторону. — Ну на-а-адо же, вы посмотрите, кто объявился. Гэ-гэ, я же говорил, что эта дохлая рыбина скорее подавится, чем рассеется. — Хуа Чэн издевательски скосил взгляд в сторону гостя, — Ты наконец выполз из берлоги? Чем обязаны такому событию? Хэ Сюань поморщился: можно подумать они задушевные друзья, чтобы каждый день трепаться о жизни. — Силы восстанавливал, — неубедительно соврал он и услышал насмешливое хмыканье. — У тебя их меньше, чем у дохлого гуля? Даже я успел восстановиться за год, а сколько там ты истратил? Хэ Сюань непонимающе переводил взгляд с бога на демона и обратно: — А... как давно меня не было? — С открытия храма, где господин Хэ нас посещал последний раз, прошло больше года, — Его Высочество, как всегда сама любезность, приглашающим жестом указал Черноводу на стол, — присоединяйтесь, окажите любезность. Могу я предложить господину Хэ чаю? С легким содроганием Хэ Сюань вспомнил, как гостеприимный хозяин угощал их своей стряпней и с облегчением увидел, что сейчас на столе только чайные чашки. Итак, его не было больше года. Удивительно быстро летит время в смертном мире. Оглядевшись в небольшом помещении и не найдя следов присутствия никого третьего, Черновод наконец уселся за стол и медитируя над чаем, односложно отвечал на вежливые расспросы Его Высочества. Рассказывать ему было положительно нечего, все это время Хэ Сюань провёл запершись в своих владениях и страдал профессиональной дурью. У него не было планов, целей или желаний, но никуда рассеиваться он даже не собирался. Что бы ни держало его в этом мире, но вцепилось оно как-то слишком основательно. Все то время, что Се Лянь пытался развлечь гостя беседой, Хуа Чэн, попивая чай, с легкой улыбкой молча следил за собеседниками. Он ни о чем не спрашивал, никак не комментировал угрюмую физиономию Хэ Сюаня, но даже во взгляде его было полно язвительных субтитров. Когда вопросы себя исчерпали, Се Лянь жизнерадостно заявил: — Как здорово, что господин Хэ нас навестил. К нам так давно не заглядывали друзья. Хэ Сюань вздрогнул на слове "друзья", словно у него выработался чертов рефлекс. — Давно... К вам никто не приходит? Се Лянь с Хуа Чэном переглянулись: — Конечно к нам заходят прихожане, — пояснил Его Высочество, — но в остальном: с небожителями я часто встречаюсь в небесной столице, они не особо любят сюда заглядывать, а обитатели Призрачного города слишком пугают местных жителей, поэтому с ними мы видимся, когда отправляемся к Сань Лану. — Се Лянь смущенно засмеялся, — так и выходит, что к нам гости почти не захаживают. — А... — вопрос все никак не получалось из себя выдавить, а продолжать рассказывать Се Лянь не торопился. И тогда Хуа Чэн наконец не выдержал, прыснул в кулак и издевательски поинтересовался: — Что ж, дружище Черновод выполз из спячки и нанес нам визит вежливости. Это так на тебя похоже — проведывать старых друзей. Последнее слово он выделил особой интонацией и Хэ Сюань заскрипел зубами. Чёртов Кровавый Дождь раскусил его играючи и теперь от души потешается. Вот поэтому Черновод предпочел бы поговорить с Се Лянем наедине. Се Лянь же недоуменно посмотрел на Хуа Чэна, нахмурил брови, перевел взгляд на Хэ Сюаня и робко поинтересовался: — Это... Господин Хэ, у вас есть какая-то проблема? Мы можем чем-то помочь? — Гэ-гэ совершенно прав, — ответил вместо него Хуа Чэн, — у господина Хэ есть проблемы, но боюсь мы тут бессильны, от таких болезней у нас лекарство не водится, — он развел руками демонстрируя свою беспомощность. — Сань Лан, — мягко упрекнул Его Высочество, — господин Хэ наш гость, зачем ты подшучиваешь? — Так пусть перестанет строить кислую мину и спросит уже, что хочет, — легко парировал Хуа Чэн. Хэ Сюань понял, что единственный способ отделаться от фирменного гостеприимства Хуа Чэна — это и в самом деле спросить, что хотел и свалить побыстрее. Перестав сверлить взглядом дыру в наглой физиономии собеседника, он обернулся к Се Ляню: — Ваше Высочество, вы сказали, что никто давно не приходил, возможно вы кого-то намеренно не упомянули? — А? Нет-нет, все как я сказал... Господин Хэ, вы интересуетесь, не приходил ли Ши Цинсюань? Хэ Сюань вздрогнул и сильнее сжал в руках чайную чашку. Благо та была простая и крепкая, а не из тончайшего фарфора, иначе быть бы ей мелкой крошкой. Хэ Сюань уже сто раз пожалел, что ввязался в это дело. Ему стоило выбросить эту глупость из головы и забыть, ему стоило найти себе занятие поинтереснее, чем стать посмешищем для Хуа Чэна, ему стоило перестать чувствовать себя идиотом каждый раз, когда нужно было произнести всего одно имя. Что-то такое Се Лянь увидел в его взгляде, что резко посерьезнел: — Господин Хэ, Ши Цинсюань давно нас не навещал, прошло уже несколько месяцев с нашей последней встречи. Но почему... то есть, вы, конечно, можете спрашивать о чем хотите, но это же не просто так, верно? Что-то произошло? — Я... Не уверен, — глядя в серьёзные глаза Се Ляня говорить стало проще. По крайней мере Хэ Сюань уже не чувствовал себя болваном. Хотя бы не на столько сильно. — И все же? Если что-то не так, лучше расскажите нам, я буду вам крайне признателен. На удивление даже от Хуа Чэна больше не последовало бесящих комментариев - стоило Его Высочеству обеспокоиться и все веселье смело в одночасье. Хэ Сюань рассказал то, что услышал от нищих, опустив часть со своим полусном-полубредом. По итогу его рассказа Се Лянь нахмурился еще сильнее: — Он точно к нам не приходил. Последнее время я был немного занят в небесной столице и не навещал его сам. Если то, о чем сказали те люди, правда, то Ши Цинсюань пропал по дороге к храму водных каштанов. Я немедленно отправлюсь по этому пути и постараюсь разыскать его следы. Возможно ему пришлось где-то задержаться, это вполне вероятно. Телом Ши Цинсюань сильно ослаб, к тому же, ему с его ногой сложно преодолевать большие расстояния. Если он остановился в какой-нибудь деревне, чтобы отдохнуть или прихворал, то я легко его отыщу. Благодарю господина Хэ, я очень ценю, что вы оказали нам услугу и сообщили новости. Хэ Сюань взглянул на него и подспудно ощутил благодарность. Сейчас этот странный бог обратил его неловкие расспросы услугой Се Ляню. Как будто он пришел сюда исключительно поделиться новостями и подсказать, где может случиться непредвиденная опасность. — Как удачно, что старина Черновод проходил мимо, — не удержался от подначки Хуа Чэн. Хэ Сюань поморщился и хотел уже осадить этого умника — у него тоже имелось что сказать, но Се Лянь, как обычно, деликатно прервал спор: — Еще раз благодарю, господин Хэ. В таких обстоятельствах мне лучше немедленно отправиться в дорогу, но мы будем рады видеть вас снова в любое время. На этот раз скривился уже Хуа Чэн - очевидно, перспектива созерцать "дорогого друга" в любое время его не особо осчастливила. К тому же, зная друг друга столько лет, последний ни сколько не сомневался, что данное приглашение будет использовано с наихудшими намерениями. Кухню лучше запирать. И все же мгновение спустя, как бы между делом предложил: — Но если у тебя не имеется неотложных дел, возможно, составишь нам сегодня компанию? — Сань Лан, ты тоже пойдешь со мной? — обрадовался Его Высочество. — Разве я могу отпустить гэ-гэ одного? К тому же, дорога не близкая, вместе будет быстрее. Это что? Кровавый Дождь дал ему причину для оправдания? Или это поблажка для убогого? Хэ Сюань почти рассмеялся над собственным положением: кто еще тут способен поверить, что он мимо проходил? Фарс, где все участники прекрасно осознают ситуацию, но продолжают подыгрывать. Как его угораздило оказаться в такой нелепой ситуации? Продолжать ломать комедию и изображать крайнюю занятость он не желал. — Лучше будет разделиться, — предложил Черновод, — начните осматривать дороги отсюда, а я отправлюсь с половины пути. — Хорошая мысль, — поддержал Се Лянь.