Целься и бей!

Она вытаскивала вещи из шкафчика, складывала их в коробку, а затем вновь заглядывала в журнал, в который раз перечитывая одну и ту же страницу: «— Сколько лет вашему спору? — Ну, мы поспорили в конце колледжа, прямо перед выпуском. Это стало переломным моментом для нас обоих, хотя мне всегда казалось, что нам понадобится меньше времени! Но вот, прошло целых пять лет. Мне даже стыдно! Хотя, это говорит только о том, насколько Ремен Сукуна серьезный противник. — Если бы Вы и Сугуро Гето не разделились, победить было бы проще? — Да, наверное! Но кто знает? Все-таки Сукуна — ветеран, он уже был лучшим, когда мы только пришли в большой спорт. — Это правда. Но общественность давно признала Вас одним из сильнейших питчеров страны. Что же стало причиной того, что Вы победили именно сейчас, в последний для Ремена Сукуны сезон в качестве спортсмена японской бейсбольной лиги? — Ммм, я переосмыслил кое-что. Стал лучше понимать ценность командной работы, что я на поле не один. Хотя, казалось бы, это основы, но о них забываешь, когда увлекаешься деталями. Ну и, конечно, ничего бы не получилось, если бы мне не попался, наконец, подходящий кетчер. — Вы говорите о Иори Утахиме? Жалеете о ее уходе? — Вроде того. Но она приняла это решение еще до нашего знакомства. — В Вашей команде сменилось большое количество ведущих кетчеров, это широко освящалось в прессе и, насколько нам известно, многие уходили именно из-за того, что не поладили с Вами. Как Иори-сан удалось найти к Вам подход? — Ну, это лучше спросить у нее! Но, наверное, ей помогло то, что она женщина. В смысле, я ни к тому говорю!.. Просто у нее такие типично женские черты, как принятие и эмпатия сочетаются с любовью говорить все прямо, понимаете, о чем я? Мы много ругались, пока шли к цели. Но всегда мирились, потому что хотели одного и того же: победы.» Нет, нужно прекращать. Иначе желание остаться пересилит. Бросить все? Поступить как ребенок, который угрожал всем уйти, а сам остался? Нет уж! Утахиме напоследок пробежалась взглядом еще по нескольким строчкам: « — Итак, нам следует ожидать вашего воссоединения с Сугуру Гето? — Очень может быть! Не могу сказать!.. Мы еще сами ничего не решили, но это вполне вероятно.» Когда они объединятся, получится самый сильный тандем в Японии, да? Она сжала пальцы на ткани футболки так, что побелели костяшки, и разжала их тут же, как только заметила, что сделала это. Детская реакция. Она должна поступить правильно. Так, как и собиралась изначально. Она ведь не нужна ему. Он уже достиг своей цели, больше ее помощь не требуется, теперь у него будет Гето, он давно этого ждал. Хотя… Такому, как он, как будто вообще никто не нужен. У него, с его талантом, вечным праздником и неиссякаемой энергией может появиться сколько угодно таких, как она. Друзей, партнеров или… Сатору, ведь, никогда не просил ее остаться. Другие спрашивали, может она передумает? Но он — никогда. А если бы попросил, что бы она ответила? Да? Нет? Кто знает?.. Утахиме закрыла журнал и бросила его в коробку к остальным вещам. Огляделась в последний раз. Эта раздевалка уже стала родной. Прошло всего несколько месяцев, а как будто целая жизнь. Бейсбольные чибики на дверце Маки, стикеры с созвездиями на шкафчике Нобары, белая шахматная королева у МэйМэй… Утахиме развернулась к своему опустевшему шкафчику, захлопнула дверцу и отвязала от нее белую ленту. Больше это не ее место. Она подняла коробку и вышла вон, навстречу своей старой мечте. На глаза наворачивались слезы.

✦✦✦

Все это было дохлым номером с самого начала. Вот уже семь лет Утахиме играла за второй состав команды Магов, одной из лучших команд страны и после этого сезона наконец таки! Наконец таки! Собиралась уйти на покой, стать тренером в школе, переехать в Киото и забыть об ужасах профессионального бейсбола, придаваясь радостям тихой, мирной жизни. Оставалось только отыграть последние три месяца до истечения контракта. Всего лишь один последний сезон! Как вдруг какой-то гад из верхушки, нет в мире человека презреннее, поднял ее в первый состав. Такой подлянки от судьбы Утахиме не ожидала. Конечно, будь она на какой угодно другой должности, такому событию стоило бы порадоваться. Но она была кетчером, и это в корне меняло дело. Мало того, как ни смешно это звучало, теперь она была единственным и, следовательно, основным кетчером первого состава, что было бы просто не реально в любой другой команде. Где угодно, где не было Сатору Годжо. Ас Магов, звезда Японского бейсбола, один из лучших питчеров страны по мнению профессионалов и Самый Красивый Питчер страны по мнению женской половины населения, прославился своей не способностью уживаться с ловцами. Ловить для него, видит Бог, пытались многие. Кетчеры всех мастей, руководство команды перепробовало множество вариантов. Именитые спортсмены, уже сделавшие себе имя? Были и ни раз. Не сходились с асом характерами, тот просто не терпел в своих напарниках людей с большими амбициями, считавших, что они умнее его. Новички, которых Годжо мог бы воспитать под себя? А черт его знает, почему и это дело не выгорело. Возможно, Магам просто крупно не везло и все юнцы оказывались либо слишком не терпеливыми, либо истекали слюнями, глядя на Того Самого Сильнейшего Аса. Этого Годжо долго тоже, как выяснилось, выдерживать не мог. Так или иначе, но Ас выводил из строя ловцов дедболами, или пускал в ход убийственно острый язык, подстраивал хитроумные розыгрыши, делал что угодно, и кетчеры ретировались один за другим. А он оставался, лицо команды, один из лучших питчеров страны, не способный стать Самым Лучшим без напарника, позволившего бы его таланту полностью раскрыться. Когда-то такой напарник у него был, и Утахиме долгое время не знала, что тут то и зарыта собака. А сейчас она оказалась единственной возможной кандидатурой на эту роль, поскольку вылет каждого кетчера из команды сопровождался скандалом в СМИ и никто из спортсменов уже просто не соглашался переходить к Магам, как бы хорошо им ни платили. В распоряжении руководства оставался только второй состав, а там лучшим кетчером была она. Иори Утахиме, двадцать девять лет. «Кетчер, появившийся из неоткуда, и обреченный запомнится всем только провальным окончанием спортивной карьеры». А пока что она, как песчинка, попавшая в водоворот судьбы, была вынуждена выживать. Разорвать контракт прямо сейчас было никак нельзя. Все упиралось в деньги, которых нет. Как ей платить неустойку? Ей, у которой договоренность со школой вступала в силу только через три месяца, а еще в скором времени надо будет покупать дом, и, вообще, переезжать. И жить прямо сейчас. Короче, дезертировать — никак, да и зарплаты у первого состава намного выше, единственный плюс во всей этой душераздирающей истории. Утахиме переехала с первого этажа, на котором базировался второй состав, на элитный второй — владения первого состава, скрепя сердце и поскрипывая зубами. Она шла вместе с Пандой, талисманом команды, по коридору второго этажа мимо дверей с блестящими табличками. Кабинет тренера Яга (наполовину заваленный бумагами и наградами, наполовину — мягкими игрушками), кабинет врача (бутылка вина среди лекарств в прозрачном холодильнике), душевые (чей-то бас визгливо подпевает какой-то попсовой женской группе), туалеты (блаженная тишина), в конце коридора открытая дверь в качалку (блеск метала и огромный плакат во всю стену «Усердие — мать успеха»). В этой качалке она бывала ни раз, но никогда не считала это место своим. А теперь подумайте! Ей, которой всегда было трудно привыкать к изменениям, нужно влиться в коллектив на пару месяцев, максимально тихо и безболезненно, а потом так же спокойно его покинуть и забыть обо всем, как о страшном сне. И все это под прицелом камер. Прекрасно. Ах, и еще кое что. Правда в том, что все игроки первого состава были немного того. Сумасшедшие. Утахиме и раньше об этом знала, другие тут просто не выживали. Панда (хоть и не в команде, а чудик еще тот), например, был загадкой Магов. Никто никогда не видел его без костюма и не знал, почему он торчит здесь каждый божий день при условии, что его работой было только и исключительно зажигать народ на трибунах во время матчей. Но все знали, что по какой-то неведомой причине, он был любимчиком тренера, так что Утахиме не очень удивилась, когда показать ей все прислали именно его. Он тут же принялся вводить ее в курс дела: — У нас тут все со своими тараканами — начал талисман, — Но ты, наверное, и сама это знаешь? Тренер шьет игрушки и обожает изъясняться высокопарными фразами. Один парень настолько стесняется своего голоса, что вообще почти не разговаривает. В общении с ним удобно, если умеешь читать по губам. Ты умеешь? — Нет. — Ну и ладно, тебе же питчеры интереснее? У Маки Зенин семейная драма. Ну, знаешь, Зенины!.. — Утахиме знала, она несколько лет играла с Май, — Кугисаки обожает гороскопы. Мы всей командой удерживаем ее, чтобы она не слушала предсказания перед игрой, а то если попадется плохое — она тут же расклеивается. Юта Оккоцу у нас заменяющий. Он, в основном, на третьей базе стоит, но, если понадобится, тренер его переставляет. Милый парень, баловень судьбы. Ему всегда везет! Без шуток! Вот сама убедишься! — Утахиме снова кивнула, — Ну, а про Годжо только ленивый не знает!.. Это правда, его лицо, кажется, было знакомо даже тем, кто в жизни бейсболом не интересовался. Первые недели две Утахиме была тише воды ниже травы. Матчи уже начались, и ей приходилось играть во всех, хотя она быстро выписала себе в поддержку Чосо, тоже кетчера из второго состава. Но большую часть времени на поле приходилось проводить именно ей. Номер «2» на спине, первый состав, о, какое счастье!.. С тремя питчерами поладить оказалось легко. Во-первых, она была старше каждого из них почти на десяток лет, чем уже вызывала уважение. А во-вторых, в их характерах не было и доли той непрошибаемой неприступности, которой окружил себя Ас. Утахиме ловила для него, он подавал, но они почти не разговаривали. Сатору Годжо был очень обаятельным человеком, это приходилось признать. Красивый, сильный и талантливый, веселый — он мог бы расшевелить кого угодно, если бы захотел. С таким, казалось бы, должно быть просто. Но он, стоило коснуться какой-нибудь проблемы, увиливал, мечтательно задрав точеный подбородок к небесам, или принимался остроумно отшучиваться. В общем, «веселость» окружала его непрошибаемым барьером, пробиться сквозь который не мог никто. Годжо был обманчиво открыт, но стоило задержать взгляд хоть на секунду дольше, и становилось ясно, что он, как говорится, себе на уме. Утахиме стала наблюдать за ним сразу, как только ее перевели, и за первую же неделю собрала синопсис его привычек. Странных привычек. Неожиданных. Начать с того, что он постоянно читал. Один и тот же журнал, какой-то дешевый вариант Плейбоя. Пока охлаждал плечо в дагауте, иногда в столовой, иногда в комнате отдыха, заняв то самое кресло-мешок, за которое все постоянно дрались. Что там можно было читать так долго, Утахиме понять не могла. И именно поэтому, когда представилась возможность, заглянула в оставленный на скамейке журнал и обнаружила вложенную внутрь зачитанную до дыр книжецу, посвященную питчерскому искусству. На страницах кроме текста были картинки с примерами хватов мяча, и карандашными пометками, крестиками, галочками, записями на полях. Другой необычной привычкой Аса оказалось то, что Утахиме не могла бы сказать, когда именно он появляется на работе и когда уходит. Это казалось тем более странным, что Годжо, в общем то, производил впечатление легкомысленного человека. Однако, когда она приходила в центр, его голос уже слышался вдалеке. Когда уходила, он все еще флиртовал с кем-нибудь из девчонок, слетавшихся на него, как мухи на мед. К концу недели Иори из интереса пришла на тренировку на час раньше и с удивлением обнаружила всегда такого расслабленного аса в качалке. Его лицо было сосредоточенным, серьезным, на синей майке проступили пятна пота. Утахиме ушла, пока он не заметил ее. У питчеров первого состава были свои традиции, такие, например, как общий сбор за покраской ногтей (укрепляющим прозрачным лаком, чтобы не повредить ногтевую пластину во время броска), и за этим интересно было наблюдать. Но еще любопытнее был ежевечерний забег с шинами. Каждый питчер имел свою собственную, подписанную белой краской, машинную шину, которую длинной веревкой привязывал к себе за пояс и бежал, что есть мочи, несколько кругов, поднимая пыль. Прекрасное упражнение для укрепления нижней части тела. Нобара при этом еще и орала что-нибудь подбадривающее типа: «ЫЫЫЫАААААА!!!». И даже тут Ас не мог не отличиться, вместо обычной, и без того тяжелой шины, волоча за собой огромную грузовую. При этом, как отмечала Утахиме, он все равно всех обгонял. По всем вопросам логично было обратиться к тому, кто знал Годжо дольше всего и Утахиме пошла к тренеру. — Совершенная ваза никогда не выходит из рук плохого мастера. — заметил Яга Масамичи, — Вы правы, Сатору действительно трудится больше всех, ну а сейчас — особенно. — Но почему? Зачем так надрываться, он ведь и так хорош? — Потому, что этот сезон крайне важен не только для вас. — речь тренера была немного медлительна, он явно тщательно подбирал слова — Для Годжо он тоже в каком-то смысле последний. Последний шанс одержать победу. Вы же знаете о Короле Асов, Сукуне? — Утахиме кивнула — Начиная со школы и до конца колледжа, Сатору постоянно был в беттери с одним кетчером, Сугуру Гето. Они до сих пор общаются. Обоим поступало множество приглашений от профессиональных команд с самого окончания школы, но, в конце концов, их мнения разделились и, насколько мне известно, они заключили пари. Я не для того вам это рассказываю, чтобы вы разглашали информацию, просто хочу, чтобы вы понимали. Сатору долгое время видел своим напарником только одного человека, а затем они разошлись по разным командам, Годжо к нам, а Гето к Шаманам. Утахиме вновь кивнула, Сугуру Гето тоже был заметной фигурой в бейсбольном мире. — А причем здесь Ремен Сукуна? — Они поспорили. — просто ответил тренер, — Кто первым победит Короля, тот забирает другого в свою команду. — Утахиме захлопала глазами, не зная, что сказать. Вот это новости!.. — Но Сукуна, вы, наверное, слышали, после этого сезона переходит в Американскую лигу, так что у Сатору остался последний шанс. Если мы не выиграем у Проклятий две игры из трех в этом сезоне, то можем лишиться Аса. У Иори просто не было слов. Победить Ремена Сукуну, причем в ближайшие месяцы?! Разве что в счастливом сне. Имя Короля Асов было на слуху много лет, этот человек упорно не сдавал своих позиций, награда «Питчер года» по праву отходила ему все последнее десятилетие. Даже обычные хиты у него почти не выбивали, что уж говорить о хоум-ранах! Он поставил мировой рекорд по скорости броска и обладал таким поразительным арсеналом крученых подач, что, если бы ему платили за каждую, он мог бы купить себе планету. И все же, это известие подействовало на Иори не только устрашающе. Приятно осознавать, что не ты одна на грани краха. Неприятно, правда, что ты и к чужому краху окажешься причастна. Прошло уже несколько официальных игр, все против достаточно слабых команд, так что никто особенно не напрягался. Но волнение увеличивалось, близилась серия матчей против Шаманов, чей Ас, Юки Цукимо, тоже была не лыком шита и ранов направо налево не раздавала. Проблема Годжо, по мнению Утахиме, была в том, что он был слишком занят собой, мало полагался на команду. Там, где можно было немного расслабиться и подавать на контакт, чтобы экономить силы, он упорно стремился закончить иннинг чисто, не позволяя отбить вообще. Утахиме считала, что он это зря. Защита у Магов была на высоте, филдеры на тренировках балду не гоняли, а второй базовый Нанами и шортстоп МэйМэй вообще считались одним из лучших защитных тандемов. Но им, всегда стоявшим за его спиной, Сатору Годжо по каким-то причинам не доверял и упорно выбивался из сил, к концу игры теряя в контроле и обливаясь потом. Конечно, он сам был поразителен, как игрок, этого Утахиме не могла не признать. Его броски врезались в ее перчатку подобно шаровым молниям, от их силы болела рука, несмотря на то, что она была кетчером много лет. Хотя ловить для Аса Утахиме постепенно привыкала и хлопок его мяча о ее перчатку становился все более приятным. И все же… Судьбоносный разговор, к которому она долго готовилась, состоялся на их поле, по возвращении с очередной изматывающей игры. На ее доводы он, всегда такой безмятежный и самоуверенный, отреагировал неожиданно бурно, резко переходя на ты: — Я не понимаю, что значит командная работа?! — он хохотал, — Это я не понимаю?! А ты осознаешь — спросил Годжо с нажимом, — Что такое быть партнерами по-настоящему? Питчинг — это произведение искусства. Хорошее беттери невозможно без взаимопонимания, тут я согласен. Но ты уверена, что можешь понять меня? Мою логику, мой характер? Научиться принимать все это и действовать слаженно во время игры? У других не получилось. — Даже у Сугуру Гето? — как же он бесил, кулаки сжимались сами собой. Непрошибаемый. — Ну допустим, только у него. Но второго такого я не встречал. — Вы хотите уйти к Шаманам? — его взгляд стал не читаемым. — Так тебе рассказали? — он сунул руки в карманы, рассеянно покачался на пятках, а затем, словно возвращая себе привычный настрой, ответил — Ничуть. Я собираюсь привести его сюда. К твоему сведению, я очень даже люблю эту команду и не хочу ее бросать. — Тогда почему вы так подаете? Любите их, но боитесь довериться? — А ты не слишком много себе позволяешь, м, цветочек? — он окинул ее насмешливым взглядом и хмыкнул. Стоя рядом с Асом, Утахиме отчетливо чувствовала насколько он крупнее и сильнее ее, она цыкнула. — Вообще-то я вас старше. — Я это учту! — хохотнул Годжо, — И… не болтай на счет Гето, окей? Другим незачем знать. — он отошел. Утахиме глядела Асу в след, как он обменивается репликами с другими членами команды, кто-то смеется, кто-то раздраженно замахивается на него, а он шутливо уворачивается и идет дальше. Ас… Может, все дело в этом? Может, бремя Аса так давит на него? Этот разговор ничего не изменил. Матчи против Шаманов, весьма сильной команды, вызывали у Иори не только волнение, но и любопытство. Что за человек, этот Сугуру Гето? О их дружбе с Годжо знали все, но, если в Сми просочится информация о их споре, общественность встанет на уши. А потому, в играх с Шаманами она старалась быть максимально внимательной. Матчи шли три дня подряд и, как всегда в таких случаях, если соперник был сильным, Ас выходил на поле в первый и последний день, но, конечно, не на всю игру. Роль питчера, самая примечательная в команде, была тяжела чисто физически потому, что кинуть мяч со скоростью больше 130 км/ч, это все равно, что перекинуть через себя мешок Санты перед Рождеством. А сколько этих бросков приходилось сделать за игру? К тому же, средняя скорость подач у всех питчеров Магов ниже 145 км/ч не опускалась. Утахиме искренне уважала этих спортсменов, но и себе сочувствовала тоже. Просидеть на корточках, потея в защите все девять иннингов, при этом быть внимательной, следить за сигналами тренера, думать о ранерах, об отбивающих и о том, что лучше им подать прямо сейчас — тяжело. Но интересно! Хотя, когда на горку выходил Годжо, ситуация осложнялась. В матчах со слабыми соперниками это не чувствовалось так сильно, как теперь, но дело в том, что Ас постоянно лез на рожон. Он был смелым и наглым во всем, поэтому, когда Утахиме заказала против Гето (который, как она знала, хорошо отбивал фастболы во внешний) подачу во внутренний край, а он покачал головой и качал до тех пор, пока она не показала фастбол во внешний, Иори испытала раздражение. Это было почти самоубийством, но именно в таких ситуациях Сатору Годжо дерзко улыбался и кидал свои лучшие мячи. Почти всегда. — Я буду нежен! — крикнул он Сугуру, когда тот впервые вышел отбивать. Иори никогда раньше не видела, чтобы Годжо улыбался так ярко и искренне. Сидя в доме, она разглядывала кетчера противников. Его спокойную, уверенную стойку, и думала о том, что он производит впечатление дружелюбного уравновешенного человека, на которого можно положиться. А еще в реальности Гето был, пожалуй, симпатичнее, чем на фото. А вот Юки Цукимо, которая так же выходила в первый и последний день, в каком то смысле напомнила ей Годжо. Но она была явно более открыта, по-настоящему. Ее характер, сильный и яркий, уравновешивал спокойный Гето, и Утахиме ни разу не заметила, чтобы Цукимо помотала головой в ответ на сигнал кетчера. Они понимали друг друга и действовали в гармонии, а вот она… А вот Иори с Годжо разругались после первого матча, потому, что проиграли. — Ты меня не слушала. — процедил Ас, когда они садились в автобус. Словно собираясь ругаться всю дорогу до родного спортивного центра, он плюхнулся возле нее. — Вы рисковали зря. Зачем подавать Мигелю форк, в отбивании которого, как всем известно, он профи? — То есть это я виноват?! — Я этого не говорила. Но согласитесь, нет ничего странного в том, что он его отбил. — Ломать дух беттера нужно именно тем, в чем он хорош. — Если его получится сломать. — Ты будешь спорить со мной? — Вы же со мной спорите. Вторая игра, без асов, была проще и победа в ней с трудом, но осталась за Магами. А вот третья… Пять иннингов из девяти на горке стоял Годжо и это было ужасно. За прошедший день они не то, что не помирились, они не предприняли даже попытки. Упрямое, надменное выражение лица питчера отталкивало. Он кидал, она ловила, а разлад в их «тандеме» чувствовали все и это, к сожалению, отражалось на счете. В конце игры табло показывало 3:0 и что Годжо, что Утахиме, которым и в отбивании сегодня не везло, чувствовали себя отвратно. По дороге домой они уселись в разных концах автобуса, оба мрачнее тучи, и не проронили ни слова, пока не столкнулись тем же вечером в дверях тренерского кабинета: — Ты чего здесь? — недовольно спросил Годжо, Утахиме заметила заветную флешку в его пальцах. — За записью сегодняшнего матча пришла. — Что, имеешь мазохистские наклонности? — А САМ ТО!.. — Ооо, какие мы смелые!!! Наконец-то на «ты» перешла! Вот это решимость! Он двинулся по коридору широким шагом, Утахиме за ним. Они влетели в комнату отдыха, громко хлопнув дверью. Обстановка здесь сама по себе была умиротворяющей: диван, кресло-мешок, огромный аквариум с рыбками, стойка со спортивными журналами, но главное — телевизор. И все же градус напряжения не спадал. Утахиме села, Годжо возился с экраном, включая запись. Наконец, диван прогнулся и под его весом. Утахиме смотрела прямо перед собой. Он демонстративно уставился на нее: — Ты уверена, что хочешь увидеть этот ужас? — Врубай. — А кошмары сниться не будут? — Врубай уже!.. Посмотреть игру в тишине не получилось. Они постоянно останавливали запись, выясняли, кто где ошибся, кто чем думал, чья в этом была вина и тому подобное. В какой-то момент Иори захотелось его придушить, в особенности потому, что на счет ее ошибок он был совершенно прав. Когда запись закончилась, они остались сидеть в тишине, оба понимая, что надо бы озвучить еще кое-что. — Послушай, — наконец, начала Утахиме, потирая виски, словно у нее разболелась голова, — По-моему, мы это зря. Ты чем-то не доволен? Будь добр, говори это во время тренировок, я тоже хочу совершенствоваться. — он открыл было рот, но она продолжала, — Тебе не кажется, что в конечном счете цель у нас одна? — А можно по конкретнее? — Мне нужно успешно закончить сезон, потому что для меня это завершение карьеры. Тебе нужно победить Сукуну, чтобы выиграть этот ваш спор. В итоге нам обоим просто нужно побеждать. Предлагаю перемирие. — Поднимаешь белый флаг, крошка Утахиме? — Я сейчас передумаю. — Ну окей. И как ты это себе представляешь? Ты не кривишься, глядя на меня, а я кидаю все, что попросишь? Что-то я не согласен!.. Она который раз за вечер цыкнула и закатила глаза. — Нет. Если ты чем-то не доволен или у тебя есть план, сообщай мне об этом и, желательно, заранее! А я буду говорить тебе, если с чем-то не согласна и мы будем искать компромисс. — Прямо как сейчас? — Ага. Типа. — По-моему у нас не очень-то получается. — Мы пока еще не очень-то и пробовали. После того вечера замечания во время тренировок посыпались на нее, как из рога изобилия. То она, видите ли, слишком осторожничает. То замахивается не решительно (Они устроили тренировку беттинга, Годжо подавал, Утахиме отбивала. Вернее, не сумела отбить ни разу и скривилась, услышав победное: «Переиграл и уничтожил!»). Скрипя зубами, Утахиме «исправлялась» и, к своему удивлению, действительно немного улучшила свои показатели. Их частое общение с Асом и его постоянные придирки не остались незамеченными для команды. Ее жалели, даже пытались защитить: «Вытуришь из команды еще и ее — урою.» © Маки Когда она, бегая по базам на очередной тренировке, потеряла ленту, которой собирала волосы, вечером нашла ее завязанной бантиком на своем шкафчике. У Иори потеплело на сердце. Свободных шкафчиков в женской раздевалке было много, а вот занятых — всего ничего, так что девчонки клеили стикеры, помечая их. А она, зная, что уйдет, не наклеила ничего. Теперь же ее дверца оказалась помечена лентой, Утахиме не стала ее отвязывать. Прошла уже половина отведенного Иори срока и она вынуждена была признать, что в первом составе ей стало нравиться. Шумные собрания в столовой, шахматные турниры в свободные дни (МэйМэй устраивала их, в шахматах она была асом), чудачества Панды (знавшего все про всех и сочинявшего дурацкие песенки на досуге), лаконичность Инумаки (за которым, при всей его застенчивости, бегала толпа фанаток), шальные мячи Юты (незнамо как всегда прилетавшие куда надо), братство Итадори, Тодо и Чосо (который, к облегчению Утахиме, неплохо вписался в команду) и еще тысяча мелочей, расцвечивавших красками повседневную жизнь. Утахиме чувствовала, что влюбляется. Общение с Годжо тоже, вроде как, наладилось. Теперь на матчах, даже сидя на скамейке, он, бывало, кричал ей подбадривающее: — Умничка, Утахиме!!! Это был отвратительный хит! А она занимала базу и, краснея, думала: «Не ори об этом на весь стадион, идиот!!!» Однажды, после очередного матча, в котором они всухую уделали соперников, Утахиме снова испытала желание убить распрекрасного Аса. На следующее же утро ей попалась статья с его вчерашним интервью: «— Кажется, Вы ладите с вашим новым кетчером? — Да, вполне! Я ее приручил.» Она ехала на работу, лелея в душе картины страшной мести. Для начала, чертовски хотелось просто наорать на него и, подгоняемая этим желанием, она оббегала весь центр в поисках Сатору. Нашла уснувшим над своим неизменным журналом-прикрытием. Спящий, он казался таким беззащитным… Планы тут же изменились. Она быстренько раздобыла маркер и, едва дыша, воспользовалась им, написав кое-что на холеном питчерском лбу. Когда ничего не подозревавший Годжо вошел в столовую в обед и, картинным жестом, смахнул со лба челку, смеялись все, даже тренер. Под челкой у Аса оказалась правдивая подпись: «Придурок №1», которую он долго не мог смыть. И пускай он никогда не узнает, кто это сделал, Утахиме осталась довольна. Теперь ей, чего и следовало ожидать, доставалось много лишнего внимания от репортеров, карауливших команду после каждой игры. Страх сцены, не знакомый ей на матчах, сковывал, стоило оказаться под прицелом камер и микрофонов. Годжо, привыкший к ним, как к чему-то постоянному в своей жизни, расслабленно закидывал руку ей на плечи, уводя к автобусу: — Может, устроим им сенсационный поцелуй, м? Как тебе идея? — Заткнись. День за днем все казалось безмятежным. Они почти не проигрывали, у других питчеров тоже дела шли неплохо. Но, словно иглой проткнули воздушный шарик, по всем спортивным каналам разлетелась новость: «Сатору Годжо, Сугуру Гето и Ремен Сукуна! Судьбаносный спор! Стало известно, что…». Утахиме рванула на работу, не успев позавтракать. Настроение в команде царило странное. Все были непривычно серьезны и молчаливы и, словно по команде, которой никто не давал, Маги собрались в столовой. Утахиме тоже вошла и села на свое обычное место. Минута, три, пять. Вошел тренер. Все вскинулись, но промолчали. Наконец, в полной тишине, вошел Ас. — Это правда, Годжо-сан? — подал голос Итадори, — Вы действительно поспорили, что победите Ремена Сукуну? Годжо кивнул, раздался протестующий вздох. — И какие условия? — уточнил Нанами, — Что, если не победишь? — Ну, если у Шаманов результат будет лучше, чем у нас, то мне придется уйти к ним в команду. На секунду воцарилось ошарашенное молчание, затем со всех сторон раздались протестующие возгласы: «Чего?! Да ты с ума сошел!!! ОН ИЗДЕВАЕТСЯ!!! Какого дьявола?!» — всех их вновь перекрыл суховатый голос Нанами: — И как давно вы поспорили? — Ну… Перед тем, как я поступил в команду? Столовую наполнили негодующие стоны: — А раньше сказать?!.. — закрыла рукой глаза Маки, — Зачем тянуть все до последнего момента?! И вообще, ты ведь и не собирался нам говорить, верно? Если бы не эти проклятые репортеры, мы бы и не узнали никогда!.. — Какого черта ты творишь?! Тоже мне, лицо команды! Токийские проклятья всегда были нашими главными соперниками, но, черт возьми, проигрыш им никогда не обходился нам так уж дорого! И ты же знаешь!.. Мы пять лет не могли выиграть у них больше, чем одну из трех игр!!! Высказывались почти все, крича и перебивая друг друга, Утахиме тонула в волнах их недовольства. Но все затихло так же резко, как и началось. Мэй Мэй молча встала и спокойно проследовала к выходу. Обернулась к замершим сокомандникам, плотоядно улыбнувшись: — Нам ведь просто нужно выиграть, верно? — и вышла, не закрыв за собой дверь. Несколько секунд все смотрели ей в след. — Согласен. — усмехнулся Тодо, — Нет смысла в препирательствах, все как всегда. Мы просто должны победить. Настроение переменилось, многие качали головами, но улыбались. Один за другим, Маги поднимались и выходили, решительно шагая в сторону поля. Последним вышел тренер, похлопав Годжо по плечу: — Любой гвоздь, который торчит, можно забить. Наконец, в столовой остались только Утахиме и Годжо. Он не смотрел на нее, был непривычно задумчив и молчалив, но губы кривились в усмешке. — Это не я. — просто сказала она. Он перевел на нее взгляд прищуренных глаз. — Да, наверное, не ты. — Годжо скрестил на груди руки. — Сатору? — растерянно позвала Утахиме. Еще никогда она не видела этого человека нуждавшимся в утешении. — Я, наверное, догадываюсь, кто это сделал. Хотя, это мог быть и кто-то из шаманов. Не важно!.. В конце концов, она права, мы просто должны победить. На языке вертелось «Да, но ведь раньше не получалось», но она сказала только: — Да. — поднялась, подошла к нему, — Нам просто нужно победить. «И это совсем не просто» — они вышли вместе.