интермедия

в воздухе тянет сиренью и жжёным сахаром. антон не может понять, какой из запахов перебивает другой – в любом случае, голова трещит знатно. сладость всюду: от чувствительной слизистой, под глазами, до прокуренных пальцев, их тонких пластин и плотно сжатой пасти. у антона так складывается из года в год: когда нет весны, по ней отчего-то тоскуется пуще желаемого. о распустившихся почках думается грубее необработанного и трижды нежнее, чем позволяет светка с выпускного, наклоняясь к губам. не то что пацаны у заборов и разбитых машин. не то что бабка с просёлочного подъезда – она то до добрая, то морозит кожу многозначными, но нихуя не мультизадачными взглядами. они косят в одном направлении – косят к розовым поддатым щекам, смешливым улыбкам в полрожи и лопнувшим капиллярам близь байкальского озера. она влада не любит, а владу-то чё: ему её ни уважать, ни уважить не хочется. будто кому надо. будто владику на каждого не ровным-ровно. почва под зимними красками неожиданно притягивает взгляд. антон бабку не осуждает – понимает, влад у них такой, требует особого подхода. хитро перевёрнутого ракурса, чтобы распробовать, чтобы правильно смаковать. одним словом – особенный, давно не мальчик, но редкостный мудак: гоняется за молодёжью, курит, свесившись за бетон балкона туловищем, – мелкий, который лысый, который каша, тогда чуть не кинулся спасать. потом, в том же падике и под тем же вином, влад стоял рядом с бледными-сверкающими шимерными тенями девчонками. взрослый-серьезный, не жеманничает и почти не кривит красный (не от макияжа, как у девчат, а от колючего мороза) рот, голос – на низких нотах – звучит как террор против humanity. виновато вино? образцовый старший брат, ничем не хуже любовник и по особенным случаям лучший консультант. друг, конечно, от слова «даидитывпиздувладик», но «симпатичным можно всё», нетрезво и отчаявшись клянчила в плечо какая-то из безымянных девчат. влад на нее оборачивается будто впервые. может, и правда в первый раз: мелкая едва достает ему до пупка, но кашу же он как-то распознает и не переступает? влад угловато улыбается – так мелко и рвано, что у антона отчетливо сосёт под ложечкой – страх? немного отвращение, больше похуя, в любом случае, все знают – это не первый и не последний раз, когда женщина находится с владом. когда влад метится ей под гусиную кожу и сердце, выскакивающее из-под ребра. он предлагает выпить на брудершафт, в темноте сверкая белой эмалью. снег падает на темные ресницы, оставляя за собой звонкий, но полупрозрачный, прозорливый след по яблочной щеке – мороз не столько кусается, как тяжелеет на устах. все затихли. когда мелкая, задержав на целую вечность дыхание, осмеливается пролепетать «да», неудивительно ни для кого, кроме бедной девочки, влад передает банку антону, стоявшему в двух шагах. ретируется отлить за угол. облегчение, горечь, пристыженность – антон принимает правила и старательно кривится в макушку мелкой, как подобает самому пугающему парню. (но главной страшилкой становится то, как он сам не отказался бы от пива, ведущего к тонким поцелуям под метель. похуй – можно даже без хмельного за зубами, главное – чтобы к губам прикоснулись, чтобы нежно, почти ласкового. почти так, чтобы взаправду – мысль зациклилась сама на себе и испарилась тогда же, когда антон потерял уверенность, что играет сумасшедшего. помешался?) под ботинками тает последний снег. девочка тогда покривила нос для вида, но не побежала отнекиваться от слов. на антоне – помада под винный тон, размазанная по щетине и подбородку, горечь сигарет и кольцо рук, закинутых за плечи. неплохой исход, наверно, он и не думал жаловаться. только девочка коротышка и лизаться, пытаться выудить всхлипы из-под глотки неудобно даже с её подошвой на половину москвы, а ещё за алкогольной дымкой антону запомнилось очень немногое. всё равно больше, чем следовало. сейчас, маршируя мимо школы и треклятой сирени, он знает точно – целоваться с владом практичнее, удобнее и она бы с ним не жмурилась, как от кислых конфет. в обоих случаях только теория – не пробовали, не практиковались, а девочка в компании появилась в последний раз. жаль, что тоха не тёлка. к счастью, влад, как вернулся с перерыва на отлить, свистел как скотина и по-бабски причитал, ну невозможно с ним не «даидитывпиздувладик» и не думать, какой он мудила. как с ним всё-таки бывает хорошо. в пизду мира направлялся, конечно, именно антоха. квартиру открывает девушка в неплотной футболке и заметно под шофе.