Забытые клятвы

Сукуна провел рядом с женой всю ночь, беспокойно шевелясь на влажной простыне. Одеяло пахло сыростью, а холод, проникавший в палатку, пробирал до костей. Мужчина вздохнул и крепче обнял свою супругу. Сэйери спала, погрузившись в мир своих собственных сновидений. Дыхание стало спокойным и размеренным. Перед ним замелькали образы и воспоминания, которые, казалось, были надежно спрятаны в самых потаенных уголках его темной души. Знакомый голос расколол сознание, глаза резко распахнулись. Послышались быстрые шаги, гулким эхом отдававшиеся от деревянного пола энгавы. Женщина едва поспевала за ним, ее движения стесняла узкая юката, но он и не собирался сбавлять темп. Она запнулась, и юноша замер, повернув голову в ее сторону. Мгновение две пары горящих алых глаз смотрели друг на друга, не решаясь сделать следующий шаг, как вдруг на губах женщины расцвела улыбка. Во сне Сукуна сжал простынь. Сколько лет ему тогда было? Тринадцать или четырнадцать? Его отросшие волосы спадали на лоб, и юный маг повернулся лицом к саду, чтобы мать могла видеть только часть его профиля. — Отец хочет с тобой встретиться, — послышался тот же голос. — Почему ты не рад? Красные глаза скользнули куда-то вдаль и остановились на старом клене и горе сложенных под ним золотых листьев. Он тяжело вздохнул, его грудь поднялась и опустилась, а руки под плотной неудобной тканью неловко зашевелились в попытке нащупать кинжал. — Я больше не желаю видеть этого старика, — шепнул юноша, вдыхая прохладный осенний воздух. — Никогда. Он не мог видеть, но понял, что уголки губ женщины дрогнули и немного опустились. Ее взгляд, вероятно, был направлен туда же, куда смотрел ее сын. Она подошла ближе, и парень среагировал быстро: он невольно дернулся, ощутив прикосновение ее пальцев к своему плечу. Прежде чем она успела коснуться его всей ладонью, маг перехватил тонкое женское запястье и посмотрел на мать. — Я уже говорил тебе, что не хочу его знать, — произнес молодой Король Проклятий. Он говорил тихо и спокойно, а его рука, сжимавшая чужое запястье, расслабилась. — Мне достаточно... тебя. Женщина вздохнула, покачав головой и произнеся имя своего сына — имя, которое Сукуна так давно не слышал. Рыжеволосая, одетая в чересчур простое одеяние для наложницы аристократа, она смотрела на мальчика, но вдруг оглянулась, услышав шум. Взглянув туда же, куда и она, маг увидел во дворе группу служанок. Девушки суетились, развешивая белье, однако сердце его не дрогнуло при виде них. — Мне пора, — сказал он и поспешил уйти с веранды. Буйство осенних красок вокруг создавало впечатление, что он и его мать теряются среди всего этого красного великолепия, становясь похожими на кленовые листья вокруг. — Таке ждет. Она протянула руку, чтобы задержать его, поговорить с единственной родной душой, но он не желал более оставаться. Хотя юноша шел быстро, от внимательного взгляда матери не ускользнуло — ему некомфортно в плотном одеянии. — Может быть, стоит пошить для тебя женское кимоно? — тихо предложила она, смутившись собственных слов. Мальчик остановился немедленно, и женщина поняла, что не ошиблась в своих подозрениях. — В одежде с более широкими рукавами тебе будет удобнее. Холодный ветер ударил в лицо, и молодой маг почувствовал запах дождя. Капли застучали по изогнутой крыше особняка, вдалеке раздался раскат грома, от которого острые плечики служанок задрожали. Юноша молчал, закусив губу и хмурясь. Больше всего на свете ему хотелось уйти отсюда как можно дальше, но тренировка, похоже, уже была испорчена из-за плохой погоды. Герой сновидения повел плечом, и его руки под слоями темного кимоно снова пришли в движение. Предложение матери задело сильнее, чем он ожидал. Слова проникли глубоко внутрь, и боль от того, что он с досадой вонзил ногти в одну из своих правых рук, отразилась на бледном лице. — Глупая... Сэйери медленно открыла глаза, услышав сонный голос Сукуны. Она пошевелилась, пытаясь приподняться, но ее супруг, словно прочитав ее мысли, вздрогнул во сне и прижал жену к себе еще крепче. Сэйери почувствовала, как мужчина уткнулся носом ей в затылок и глубоко вдохнул, тихо что-то шепча. — Глупая? — повторила девушка вслух, ощущая, как дыхание Рёмена постепенно восстанавливается, а его хватка на хрупком женском теле ослабевает. Она моргнула несколько раз и посмотрела на полог палатки, через который пробивался солнечный свет, и яркие утренние блики отразились в голубых глазах. С губ девушки невольно сорвался вздох, и она подтянула к себе ноги. Их импровизированная постель на первый взгляд была удобнее, чем мог предложить военный лагерь, однако спать на горе тряпок и шкур показалось аристократке диким. Сэйери не собиралась морщить носик и пообещала себе стойко вытерпеть все неудобства, но, пока Сукуна того не видит, разрешила себе нахмуриться. — У-у-у-ф-ф-ф, — простонала она, чувствуя, как по спине между лопаток стекают капли пота. Сэйери не могла решить, стоит ли просить генерала о возможности умыться. С одной стороны, ей не хотелось жаловаться, но с другой — состояние тела все еще оставляло желать лучшего. Бедра болели после долгой поездки верхом, кожа потускнела, а похлебка из дикого кабана никак не вписывалась в привычный рацион такой благородной женщины, как Сэйери. Она поджала губы, пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить свой дискомфорт, но стоило ли это делать? Сукуна не будет над ней насмехаться, хотя она уже могла представить, как маг самодовольно улыбается, услышав слова раскаяния. Тогда Сэйери будет практически невозможно доказать, что она поступила правильно, ослушавшись Короля Проклятий и приехав сюда. Она снова пошевелилась и повернула голову через плечо. Сильнейший маг спал, его мышцы оказались расслаблены, а дыхание было ровным и спокойным. Взгляд Сэйери упал на его губы, затем переместился к рассеченной левой брови. При виде спокойного выражения лица Сукуны что-то в ее сердце дрогнуло, и она мягко улыбнулась. Еще семь лет назад та юная девочка не могла и представить, что она не будет ненавидеть Короля Проклятий — мужчину, что отнял у нее прошлую жизнь, и не станет проклинать день, когда он победил Годжо. Но вот Сэйери здесь, добровольно лежит с ним в одной постели и с нетерпением ждет, когда ее супруг откроет глаза. Сукуна вдруг широко зевнул, потягиваясь. Его нижние руки по-хозяйски сжали талию девушки, и маг очнулся после сна, встретившись взглядом с Сэйери. — Ты такая хорошенькая, когда просыпаешься, — шепнул Рёмен слегка хриплым голосом, перебирая ее светлые волосы, которые немного спутались за ночь. Сэйери неожиданно для самой себя почувствовала, как румянец заливает ее бледные щеки. Голос Сукуны был таким глубоким... Иногда ей хотелось, чтобы он говорил вечно. — Вам что-то снилось? — тихо спросила Сэйери, когда маг ослабил хватку и она смогла повернуться к нему полностью. — Вы говорили во сне. Кончик ее чуть вздернутого носика коснулся его прямого и ровного носа, и мужчина охотно подвинулся ближе, позволяя девушке дразнить его. — Кажется, снилось, но я уже ничего не могу вспомнить, — ответил Рёмен, посмотрев в сторону, а затем встал с постели. — Поднимайся. Сэйери кивнула, но слишком резко дернулась. От этого движения поясница отозвалась острой болью. Девушка поморщилась, ощутив последствия своей не самой удачной поездки верхом. В какой-то момент седло сдвинулось, и несколько часов она ехала в неудобном положении, стараясь не обращать внимания на боль. В конце концов она решилась пройтись на носочках по жесткому полу палатки, закутавшись в одну из шкур. Мех оказался мягким и теплым. Сэйери не знала, какому животному он принадлежал раньше, но предположила, что, вероятно, серому волку. Она шагнула ближе к супругу и наблюдала, как он потягивается, под его кожей перекатывались мускулы, и Сэйери было тяжело отвести взгляд. Маг накинул темное кимоно и небрежно завязал пояс. Холод не волновал Сукуну, и он не собирался кутаться в теплое одеяние, как Сэйери. Мужчина повернулся к ней лицом, посмотрел на Сэйери и, заметив, как она любуется им, усмехнулся. — Нравится то, что ты видишь? — он задал вопрос, подходя ближе. — Непростительно так смотреть на своего мужа. — Хм? — она выгнула бровь, явно не оценив его шутку. — Иной раз и Вы смотрите на меня с вожделением, никого не стесняясь, — буркнула девушка. Сэйери отвернулась, но успела заметить, как Сукуна тихо вздохнул. Задела ли правда его непомерную гордость? Кто знает. Они уже собирались выйти из палатки, когда Рёмен отодвинул плотную ткань полога. В воздухе витал запах хвои. Яркий свет, отражавшийся от выпавшего за ночь снега, заставил Сэйери зажмуриться. — Мы, случайно, не ожидаем принца или принцессу? — шутливо спросил Король Проклятий, глядя на нее алыми глазами и обводя взглядом женскую фигуру. Девушка крепче натянула на себя мех и ответила: — Нет. Я не... беременна. Она закусила губу, и Сукуна почувствовал укол вины, подумав, что зря заговорил об этом. Его рука мягко коснулась ее поясницы и задержалась там. — Мне показалось, ты стала более своенравной и капризной, — на лице мага снова появилась ухмылка. — Поэтому я не хотел, чтобы ты подвергала себя опасности. Несмотря на морозное утро, от его крепкого тела исходил жар, словно он только что закончил тренировку, а не проснулся несколько минут назад. Сэйери широко распахнула глаза, почувствовав, что объятия Рёмена были особенно крепкими, но при этом невероятно нежными. — Вы разочарованы во мне? — спросила Сэйери, когда они направились к месту, где готовили завтрак. — Если бы у Вас была возможность, Вы бы отказались от этого брака? «Наверняка это правда. Я бесполезная», — подумала девушка, опустив взгляд на тропинку. — Нет, — решительно заявил Рёмен. — Мне не так важно, будет ли у нас ребенок. Мы уже обсуждали это. Сукуна не винил свою жену. Конечно, все шло не так, как ему хотелось, но он не держал зла на Сэйери. Как бы отреагировал сильнейший маг, если бы узнал, что его жена проклята? Девушка не могла ответить на этот вопрос, она чувствовала себя обманщицей. — Что касается нашей связывающей клятвы, — продолжил он, ведя ее через лагерь. Под ногами хрустел снег, вокруг слышались мужские голоса и прочий шум. Сукуне пришлось говорить громче, чтобы Сэйери его услышала. — Я сам разберусь с последствиями, если они будут. Кроме того, если ты продолжишь так отчаянно лезть в самое пекло, я буду первым, кто заплатит за нарушение условий контракта. Девушка в смятении приподняла тонкие брови. Она была слишком упряма, чтобы согласиться с ним, но сейчас решила промолчать. Они продолжили путь в тишине, и Сэйери не упускала возможности рассмотреть солдат и лагерь. Серая меховая мантия шуршала при каждом шаге, и некоторые мужчины с любопытством поглядывали в сторону супруги сильнейшего мага, но, встретив смертоносный взгляд Короля Проклятий, тут же опускали глаза. Пара достигла палатки, где готовили завтрак, и пряный аромат тут же коснулся их слуха. Сукуна шел впереди, он отодвинул ткань, шагнул внутрь, когда до Сэйери донесся знакомый мужской голос. — Моя госпожа, — поприветствовал девушку Чэн Юншэн, совершив поклон. Хотя она не могла этого увидеть и ей пришлось выглянуть из-за плеча мужа, чтобы разглядеть улыбку ханьца. — Вы как раз вовремя. Сэйери кивнула. Она хотела что-то сказать, но Рёмен, потянув ее за локоть, перебил девушку: — Есть какие-то новости от Его Величества? — он бросил быстрый взгляд на черноволосого колдуна и, усадив жену на пол, покрытый тканями, сел рядом с ней. Сэйери сразу же вручили блюдце, полное мясной похлебки. Нехотя водя палочками в жидкости, она слушала диалог Сукуны и Кэндзяку, опустившегося напротив них. — Нет, похоже, государь убежден в легкой победе, — покачал он головой, едва заметно усмехнувшись. — Не могу не восхищаться его уверенностью. Фиалковые глаза обратились к девушке, которая пыталась заставить себя поесть. Сэйери смотрела на тарелку Сукуны, где в ароматном бульоне поблескивали сочные кусочки дичи. — Вот как? — Сукуна быстро расправился со своей порцией и отставил посуду в сторону. Удивительно, но он ел аккуратно. — Лучше бы эта битва была занятной. Мне не по душе тратить время на слабых. — О, не беспокойся, Чжао Зэн — самый могущественный маг в империи Сун, — ответил Кэндзяку. Его совсем не впечатлило высокомерие Рёмена. — Но я все же должен предупредить: по уровню проклятой энергии он едва уступает тебе. И, скажем так, его интересы, — он задержал взгляд на Сейери, подбирая слова. — В какой-то степени совпадают с твоими. Когда девушка отодвинула в сторону полупустую тарелку, она ясно услышала, как Сукуна издал рык, напомнивший ей волка, не желавшего делиться своей добычей. Она смущенно посмотрела на мужа, раздраженного тем, что кто-то мог даже подумать о том, чтобы обладать его женой — женщиной, что принадлежала только ему одному. Сэйери испытала знакомое неприятное чувство, которое посетило ее в тот день, когда Митсуо и Рёмен боролись за ее руку. Однако теперь его противник был сильнее, и, судя по выражению лица Чэн Юншэна, Чжао Зэн был почти равен Сукуне. Но разве Король позволит обидеть свою Королеву? Он хранил молчание, и Кэндзяку не нужно было читать мысли, чтобы понять, о чем думает сильнейший маг: Сукуна хотел попросить посла вернуть Сэйери домой, хотя уверенность в своей победе и готовность снова доказать всем, что эта прекрасная женщина принадлежит ему, поборола ревность. — Не подходи слишком близко ни к одному из солдат и не делай глупостей, а не то я запру тебя в палатке, — сказал он и глубоко вздохнул. Сукуна добавил уже тише, с усмешкой. — Если ты ослушаешься меня еще раз, Сэйери, я серьезно тебя накажу. Она молча смотрела на своего супруга, едва приоткрыв губы. Вокруг стояла тишина, и только тихий смешок Чэн Юншэна прервал ее. Он не стал вмешиваться, хотя было занятно наблюдать за тем, как мысли девушки быстро сменяли друг друга: от смущения до желания огрызнуться и сделать все по-своему. — Вы не посмеете, — упрямо возразила Сэйери, сильнее сжимая мех тонкими пальцами. — Ты уверена? Тебе так трудно следовать моим указаниям и быть послушной? Хочешь, я все возьму в свои руки и свяжу тебя прямо сейчас? Тогда ты поймешь, что это не пустые угрозы, — в его голосе слышалось едва скрываемое злорадство. — Я не собака, чтобы держать меня на привязи! — Сэйери и сама не понимала, откуда у нее столько смелости. Терпение Короля Проклятий было на исходе, и Кэндзяку заметил, как напрягся сильнейший маг. Его рука опустилась на плечо жены и сжала плоть с неожиданной силой. — Сэйери, — процедил Сукуна сквозь зубы. — Я не всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. За все эти годы ты должна была понять: если ты играешь с огнем, то однажды обожжешься. Сердце в груди Сэйери билось все быстрее, а здравый смысл подсказывал, что нужно замолчать. Тут древний колдун заметил, что лицо его госпожи внезапно побледнело, став почти таким же бесцветным, как ее волосы. — Мудрые слова, — произнес Кэндзяку, и пара посмотрела на него. — Их стоит учесть. Сэйери приподняла плечики, вытянула руки на коленях и закусила губу. Ей хотелось что-то сказать, но слова не шли с языка, и она только тяжело вздохнула. — Вот и хорошо, — смягчился Рёмен и посмотрел куда-то в сторону. Он и сам не верил, что его жена вдруг проявила послушание, ведь это было совсем не в ее характере. — Где Таке? Я хочу поговорить с ним. «Таке… Это он так генерала Такефурукуму назвал?» — подумала Сэйери, но Кэндзяку решил пока не обращать внимания на ее блуждающие мысли. — Я не видел сегодня командира. Должно быть, он не захотел завтракать. Сукуна молча встал и посмотрел на жену, заметив на ее бледном лице смятение. Его глаза сузились, словно маг решал, стоит ли рассказать о прошлом, которое он так глубоко скрывал внутри себя. — Мы знакомы с генералом, — тихо проговорил он, выдержав паузу. — С детства. Я расскажу тебе об этом позже. Сэйери захлопала ресницами, пораженная его откровенностью. Они не говорили о прошлом Короля Проклятий. Никогда. На ее розовых губах появилась натянутая улыбка, которая, однако, удовлетворила Сукуну. — Я поняла, — коротко успела ответить она, прежде чем Рёмен покинул палатку. — Берегите себя, мой господин. Он ушел, не оглядываясь, хотя Сэйери могла почувствовать, как маг приподнял бровь в очередной раз, столкнувшись с ее нежданным послушанием. Как только Сукуна отошел достаточно далеко, чтобы Сэйери едва могла разглядеть его спину, она повернулась к Кэндзяку. — Ты не помог, — тихо шикнула она на него, словно боясь, что муж услышит. — Правда? — колдун улыбнулся и беззаботно провел ладонью по своим темным, собранным в хвост волосам. — А я должен был? Королева Проклятий сильнее сжала мех в руке. Ее глаза, напомнившие Кэндзяку о цветке горечавки, чуть сузились, а губы приоткрылись, чтобы задать вопрос, однако он прервал ее. — Прошу прощения, моя госпожа, но идти против Сукуны сейчас было бы опасно. — Но ты же обещал поддерживать меня во всем, — Сэйери немного расслабила плечи и выдохнула, глядя на то, как пламя костра танцует, сплетаясь оранжевыми языками. — Иногда я не понимаю, на чьей ты стороне. Кэндзяку на мгновение задумался, прежде чем ответить. Он подвел свою госпожу, но так ли она важна для его планов? Безусловно. Маг повернулся к Сэйери, чтобы лучше видеть ее бледное лицо с чуть порозовевшими от мороза щеками. Хотя внешность избранницы Сукуны не так сильно интересовала его, было в ее глазах что-то необычайно притягательное — даже Кэндзяку, проживший на земле уже не первую сотню лет, не мог припомнить подобного оттенка. — На Вашей, — коротко ответил он. «Пока что», — подумал про себя Кэндзяку. Сэйери не полностью оценила ответ. Всматриваясь в сиреневый полумрак чужих глаз, она не могла понять, читает ли Чэн Юншэн ее мысли или просто догадывается по выражению лица. — Я все еще не понимаю, — начала она, кивнув в сторону Рёмена. — Ты не помогаешь ему, но приехал сюда из-за меня, оставив свои дела в столице. Ты предложил свою помощь семь лет назад, как будто заранее знал, что она мне нужна. Почему? — Я просто почувствовал, что Вы очень нуждаетесь в поддержке, — колдун замолчал, и потревоженный ветром пепел в костре слегка поднялся, заставив Сейери закашляться. — В товарище... Вот и все. Сэйери потерла свои обнаженные ладони и перестала задавать вопросы. Она лишь подняла голову и посмотрела на своего мужа, чьи рыжие волосы ласкал легкий ветерок, пока он разговаривал с военачальником. Сукуне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что его жена хочет подобраться к нему, послушать их с Такефурукумой разговор. Странное смирение заполнило ее сердце. Может быть, ей стоит чаще отбрасывать свою строптивость? Кэндзяку кивнул, удовлетворившись ее мыслям.

***

Глубокое ночное небо, белоснежный покров, бескрайние просторы вокруг. Пейзаж, расстилавшийся перед глазами, казался воплощением свободы. Да, именно так свобода ощущается: это хруст снега под ногами, запах пепла от потухшего костра и звезды, сияющие над головой. Сукуна стоял спиной к своей жене. Он смотрел на луну и прислушивался к тихому и спокойному дыханию девушки. Ветер тронул ее волосы, и Рёмен почувствовала запах ее тела — сладковатый и терпкий. Уголки его губ слегка дрогнули, но он не позволил себе улыбку. Прошло немало времени, однако сон не хотел уходить из памяти. Мужчина вздохнул, прикрыл глаза, и воспоминания нахлынули на него. В детстве Сукуна дрался с мальчишками, учился стрелять из лука, седлать лошадь. На секунду он услышал пение матери под звуки сямисэна, а следом дым ее любимых благовоний... Мысли покинули разум, растворились в холодной тьме ночи, когда он, почувствовав прикосновение, обернулся. Лунный свет обрисовывал контуры мышц на теле мага, и от этого зрелища Сэйери вновь покраснела. Он долго смотрел на нее: на очертания ключиц, проступающих из-под выреза теплой одежды, на распущенные белые локоны. Рёмен и мечтать не мог о такой красивой жене, когда был сопляком. Не он, не тот презренный ребенок. Ничего не говоря, маг взял ее руку и поднес к губам, запечатлев легкий поцелуй на тыльной стороне ладони. Он задержался на коже Сэйери на мгновение, прежде чем встретиться с ней взглядом. Его глаза были прикованы к ее лицу, к розовым губам, которые слегка припухли от того, что она их кусала. Ему самому хотелось поцеловать, укусить эти губы, но Сукуна сдержался и не сделал ничего, пока что. — Ты совсем не похожа на меня, — сказал он, делая шаг вперед. Сэйери вздохнула и покачала головой. Если бы Рёмен знал о проклятии и ее причастности к смерти отца Митсуо, он бы наверняка забрал свои слова обратно. — Нет, — она опустила ладонь на его правую сторону лица, а ее большой палец мягко погладил его щеку. — Я так не думаю. Сукуна усмехнулся, приподняв бровь, но не стал комментировать ее слова, в тот момент он не желал придавать им значения. Его руки нежно скользнули по ее талии, обводя изгибы фигуры, скрытые плотной тканью одежды. Хотелось сорвать с нее все лишнее прямо сейчас. Он мягко увлек ее внутрь тускло освещенной палатки. Глаза не сразу привыкли к полумраку. Здесь, внутри, Сэйери было тепло. Но это ощущение исчезло, когда ее муж начал развязывать пояс своего кимоно. Девушку бросило в жар, а потом по спине снова пробежал холодок, когда Сукуна, почти обнаженный, наклонился и прошептал ей на ушко: — Раздевайся. По венам разлилось желание. Она провела рукой по плечам и медленно сняла с себя мех, оставаясь в темном мужском косодэ и хакама. Однако незнакомые сложные узлы, которыми была закреплена ткань, словно специально не поддавались. Сукуна рванул на ней брюки в следующую секунду. Сэйери громко ахнула, когда одежда с треском разошлась по швам. Ткань упала на пол, и Рёмен посмотрел вниз, шумно выдохнул, увидев ее гладкие стройные ноги. Большие ладони уверенно легли на женские бедра, собственнически сжимая мягкую кожу. Капелька пота блеснула на загорелой коже Сукуны, и Сэйери проследила за тем, как она скатилась по его рельефному торсу. Она прикусила губу и отвернулась, чувствуя, как аромат его горячего тела окутывает ее. — Хочешь больше? — произнес он в тишине. Его рука скользнула под косодэ, отбросила последний элемент одежды и коснулась небольшой округлой груди. В подтверждение слов мужа, Сэйери прижалась к нему ближе, встав на носочки, и дотянулась до его шеи, чтобы оставить на ней укус. Сукуна перестал улыбаться и удивленно вздохнул. Он развернул Сэйери спиной к себе и толкнул так, что она упала на колени на пол. Даже через наброшенную на поверхность теплую шкуру Сэйери чувствовала твердость циновки. Она хотела сменить позу, но Король Проклятий не был намерен прощать ее дерзость. Он опустился позади жены и руками вновь нащупал ее бедра, резко раздвинув их, из-за чего девушка тихо заскулила. Она попыталась взбрыкнуть, но Рёмен предостерегающе рыкнул: — Даже не пытайся. — Пожалуйста, — прошептала Сэйери, вцепившись пальцами в мех, сама не понимая, о чем просит. — Умоляю Вас... Он немного помедлил, подумав, что излишняя грубость может привести к неприятным последствиям, в частности, к тому, что их могут услышать. Сукуне не хотелось делиться тем, что происходило между ним и его женой. Ни один звук, ни один ее стон не должны принадлежать никому, кроме него. Никогда. Его хватка стала не такой крепкой, когда он направил себя к ее входу, сдерживаясь, двигаясь медленно. Сукуна был очень осторожен, и Сэйери с благодарностью расслабилась, приподняв бедра и уткнувшись щекой в мягкую подстилку. Она закусила губу, подавив стон удовольствия и смущения. В этот момент она определенно не была похожа на женщину благородного происхождения, когда ее собственный муж брал ее на жестком полу, покрытом звериными шкурами. Рука Сукуны, лежавшая на ее бедре, скользнула вверх по женской спине, пока его пальцы не запутались в белоснежных волосах. Он потянул за пряди, этим жестом предупреждая Сэйери не издавать ни звука. — Ты была создана для меня, — едва слышно произнес маг, крепче прижимая к себе жену. — Ты была создана, чтобы быть моей.