Холодный зимний ветер, жалящий кожу, обводил женскую фигуру, поднимая снежную пыль с замерзших дорожек лагеря.
Серое небо, тяжелое от снега, нависло над бесконечными рядами палаток и дымом от костров, возле которых грелись солдаты, тихо обсуждая что-то между собой.
Снег хрустел под ногами Сэйери, пока она переминалась с ноги на ногу у входа в палатку. Она недовольно смотрела на плотную холщовую занавеску, скрывавшую тепло и свет лампы. Внутри что-то оживленно обсуждали генерал, ее сопровождающий и ее супруг. Девушка невольно услышала обрывки их разговора — слова о стратегии и будущем, слова, недоступные ей.
Сэйери злилась от этой вопиющей несправедливости.
Она проделала долгий путь, ее ноги и поясница болели после двухдневной поездки верхом на лошади. Хотя во время путешествия Чэн Юншэн и его спутница смогли перекусить пойманным диким зайцем, это была совсем не та еда, к которой девушка привыкла. Казалось, Сэйери уже нарушила все возможные запреты Сукуны, но ей все равно было отказано в возможности поговорить с командующим лично.
Руки у нее покраснели от холода, но девушка старалась не обращать на это внимания. В тот момент Сэйери подумалось, что она стоит здесь вечность, а не несколько минут.
Она нахмурилась, размышляя, как ей поступить. Ослушаться снова было бы не самым разумным решением, хотя уверенность и воля Сэйери не дрогнули, даже когда ее присутствие здесь не приняли.
Но разве она могла ожидать другого?
Сэйери не обладала выдающимися способностями. Ее проклятая энергия не поддавалась контролю, и семь лет назад попытка слуги научить госпожу обратной технике для лечения ран закончилась громкой ссорой.
На мгновение Сэйери закусила губу, пытаясь вспомнить, что она вообще умеет, однако в голову не приходило ничего.
«Какой позор!» — упрекнула себя девушка, покачав головой. —
«Я жена Короля Проклятий, но как же я бездарна...»
Сэйери вдруг замерла, прислушиваясь к звукам внутри. Едва ли Сукуна не подавился смешком, но генерал, в голосе которого послышались стальные нотки, умело уклонился от словесной атаки колдуна. Они не могли друг друга выносить, но все же терпели.
Девушке показалось, будто господин Такефурукума знает ее супруга дольше нее, но она отбросила эти мысли. Пальцы скользнули по холодной ткани палатки, и розовые губы покинул вздох. Перед глазами Сэйери стоял образ мужа. Она вспомнила, как Сукуна холодно улыбнулся ей, когда она спешилась с коня. Взгляд Рёмена был ледяным и диким, и сердце Сэйери быстро забилось в груди. Девушка попыталась унять волнение, но, вопреки ее ожиданиям, маг резко поднял жену на руки, перекинул через плечо и собственнически похлопал по бедру. А дальше... Сэйери покраснела, спрятав воспоминания глубоко в своем сознании.
Она заметила, как двое солдат из соседней палатки ушли в дальний конец лагеря. Это дало ей возможность действовать. Не раздумывая, Сэйери быстро и незаметно исчезла. Техника сделала ее невидимой за долю секунды, и девушка проскользнула внутрь, как тень, стараясь не задевать окружающие предметы и не выдать своего присутствия.
Сердце бешено колотилось в грудной клетке, дыхание стало быстрым и прерывистым, но внутренний голос настойчиво и решительно подталкивал ее вперед. Оставаясь невидимой, Сэйери пробралась под занавеску и затаилась в полумраке палатки, спрятавшись за стопкой ящиков. Она немного подождала, услышала мужские голоса четче, и, набравшись смелости, осторожно шагнула вперед.
Сэйери плавно приблизилась к мужчинам, и взгляд ее упал на генерала. Военный стоял, опираясь руками о стол, глядя теплыми карими глазами на карту, облаченный в тяжелые доспехи. Внезапно легкий шорох привлек его внимание. Он повернул голову на звук, и девушка увидела глубокий шрам, который тянулся вдоль его высокой правой скулы.
Сообразив, что ее заметили, она замерла, едва дыша.
— Что-то случилось? — спросил Чэн Юншэн, подметив, что генерал отвлекся, и Сэйери подумалось, что ее сопровождающий догадался о ее присутствии.
— Нет, — ответил военный и, убедившись, что опасности нет, вернулся к обсуждению.
Сэйери теперь стояла спиной к Сукуне. Она с любопытством рассматривала карту, не замечая, как маг глубоко вдохнул, почувствовав знакомый нежный запах ее тела. Когда девушка уже почти добралась до документов, она заметила, что один из предметов на столе — перо — балансирует на самом краю и вот-вот упадет. Она быстро протянула руку, чтобы поймать его, но не успела. Перо глухо ударилось о пол.
В тот же миг все трое мужчин обернулись к ней. Рёмен с едва заметной улыбкой крепко взял Сэйери за запястье, рассеивая ее невидимость. Он посмотрел в ее голубые глаза, прищурившись — ведь колдун уже давно подозревал о присутствии своей супруги здесь.
— Опять ты, Сэйери, — с легкой усмешкой сказал он. — Ну, давай, расскажи нам, что тебя привело сюда?
— Я... — она запнулась, и бледное лицо девушки залил розовый румянец, но на этот раз не из-за прикосновения мужа к ней, а, скорее, из-за поглощающего ее стыда. — Я не могла долго оставаться в неведении о ваших разговорах.
Рёмен ослабил хватку, и она высвободилась, встретившись глазами с нахмуренным взглядом военного, направленным прямо на нее. Заметив карие глаза Такефурукумы, Сэйери почтительно отступила на шаг и поправила свою темную одежду, словно смахивая с нее несуществующие пылинки. Такефурукума производил впечатление грозного человека, подобно Сукуне. Высокий и сильный молодой мужчина с короткими каштановыми волосами, отливающими рыжиной, и глубокими шрамами, покрывающими все его лицо. Он предпочитал тяжелый золотой доспех легкому свободному хаори.
— Я позволил Вам остаться здесь только потому, что Ваш муж попросил меня об этом, — произнес генерал, устало потирая пальцами переносицу. — Но Вы, кажется, не понимаете, что это приватный разговор.
— С самого начала наш разговор не был приватным, — ответил Чэн Юншэн, подходя ближе к Сэйери, словно охранник. — Госпожа Сэйери не представляет угрозы для Ваших планов.
Девушка оглянулась к Сукуне и заметила, что слова военного о ней его раздражали. Маг не ждал, что Сэйери будет покорно сидеть в стороне, пока мужчины разговаривают. Они оба не собирались играть по правилам. Король Проклятий довольно улыбнулся, одобряя смелость своей жены.
— Не стоит обращать на нее столько внимания, — он обнял Сэйери за талию и притянул к себе. — Она никому не помешает.
Военный недовольно приподнял брови, однако ничего не сказал в ответ. Он бросил на девушку короткий взгляд и снова посмотрел на колдунов.
— Меня кое-что беспокоит, — после недолгого молчания произнес Такефурукума. Но его размышления были прерваны голосом Чэн Юншэна, который, казалось, прочитал его мысли.
— Техника Чжао Зэна, — маг задумчиво улыбнулся, глядя куда-то вдаль. — Откровенно говоря, я и сам не знаю, на что он способен. О сути его проклятой техники можно лишь догадываться, наблюдая за его стилем ведения боя, хотя это и не даст нам точного ответа.
Кэндзяку пожал плечами, и Сэйери удивленно захлопала ресницами. Она догадалась, что речь идет о самом могущественном маге Империи Сун.
Сэйери знала об этой стране достаточно много. Она знала, что части Империи постоянно враждуют между собой. Ханьцы отличаются от жителей Нихон во многих аспектах. Они привыкли к войне, их законы так же суровы, как и их земля.
— Неважно, какая у него техника, — ответил Сукуна. — Судя по тому, что я слышал, он избегает прямого столкновения и предпочитает, чтобы его подчиненные сражались вместо него.
— Но ведь большинство из них — не маги, — взволнованно заговорила Сэйери, глядя на мужа. — Будет ли правильным, если Вы выйдете первым?
После этих слов в комнате повисла такая гнетущая тишина, что, казалось, она вот-вот раздавит всех присутствующих. Девушка закусила губу, заметив, что Сукуна не понимает ее. Было очевидно, что Королю Проклятий все равно, с кем сражаться в первую очередь — с колдуном или обычными людьми. Однако Сэйери почему-то не могла спокойно наблюдать за таким проявлением жестокости. Она попыталась мягко убедить его изменить свое решение.
Разумеется, безуспешно.
— Хах, — усмехнулся маг, устремив на нее взгляд, полный недовольства. — Мне не нравится, когда моя жена подвергает сомнению мои решения.
— Я не хочу, чтобы Вы навредили не тем людям, — твердо ответила Сэйери.
Сукуна не обратил внимания на ее слова. Он просто смотрел на нее, и с каждым взглядом находил в ней все меньше сходства с девочкой, которую он впервые увидел одиннадцать лет назад. Ему хотелось улыбнуться жене, но он сдержал порыв, хотя присутствие Сэйери согревало его сердце.
— Я тоже считаю, что тебе не стоит выходить раньше времени. Я не допущу этого, пока Чжао Зэн не появится на поле боя, — Такефурукума поднялся из-за стола, сложив руки за спину. — Или пока мы не узнаем все о его технике.
— Меня не интересуют ни твоя стратегия, ни твои планы, — произнес Король Проклятий. — Я здесь по собственной воле, и сам буду решать, когда мне вступать в бой.
Сэйери показалось, что весь лагерь затих, и даже костер на улице погас. Она смущенно огляделась по сторонам и прикусила губу, посмотрев на мужа. Но он лишь раздраженно вздохнул.
Кэндзяку осторожно сделал шаг вперед, переводя взгляд с военного на колдуна. Затем он посмотрел на встревоженную девушку и, снова почувствовав напряжение в комнате, задал вопрос:
— Но, полагаю, у Вас есть предположение о его способности?
Военачальник не торопился с ответом. Он медленно прошелся взад и вперед и остановился у входа. Когда снаружи подул ветер, в помещение проник слабый аромат сосен, наполнив небольшое пространство. Затем мужчина плотнее запахнул ткань палатки, словно опасаясь, что его могут услышать, и, не оборачиваясь, заговорил:
— Я считаю, что проклятая техника Чжао Зэна — это
копирование.
Как только военный замолчал, в голове Сэйери сразу же закружились мысли. Она резко открыла глаза и почувствовала, как пальцы мужа на ее талии слегка сжали ее плоть. Однако этот жест не был признаком испуга, а выражал... Приятное волнение. Сукуна предвкушал славную битву, которая, казалось, уже была у него на кончике языка, словно закуска перед основным блюдом.
— Звучит интересно, — рассмеялся Ремён. — С чего ты сделал такие выводы?
— Простое наблюдение, — Такефурукума закатил глаза и на мгновение повернулся. — Но нам нужно это проверить.
— Тогда это значит... — Сэйери не смогла договорить, потому что муж опередил ее.
— Чжао Зэн может скопировать «Святилище».
Девушка почувствовала, как по спине побежал холодок. Что будет, если технику Сукуны скопирует другой маг и обернет против него самого? Тревога росла, и Сэйери невольно шевельнула плечом, отводя взгляд.
— Не стоит беспокоиться раньше времени. В конце концов, у любой техники есть свои особенности, — сказал Кэндзяку, спокойно облокотившись на ящики, которые стояли позади него. — Для копирования также должны быть определенные условия.
— Насколько я помню, ты можешь читать мысли без ограничений и условий, — заметил Рёмен, приподняв бровь и посмотрев на колдуна. — Противоречишь себе.
— Чтение мыслей — это лишь часть моей техники, которая работает автоматически. Кроме того, я слышу не все, о чем думают окружающие, а только отголоски, как эхо, — пояснил колдун, обводя взглядом высокую фигуру Короля Проклятий. Он прищурился и задержал на мужчине взор. — К слову, почему-то мне особенно трудно читать твои мысли.
— В таком случае, не стоит больше пытаться понять, что у меня в голове.
Ответ Сукуны озадачил Сэйери. Она выгнула тонкую бровь, пытаясь понять, намеренно ли ее муж скрывает свои мысли от Кэндзяку и, главное, зачем он это делает. Однако ей не дали времени на раздумья, и Такефурукума заговорил снова.
— Теперь ты понимаешь, почему я не могу позволить тебе сражаться до появления Чжао Зэна? Я не хочу подвергать опасности своих людей.
Рёмен сурово посмотрел на генерала и в его алых глазах вспыхнул недобрый огонек, когда он сделал шаг вперед, точно хищник в броске.
— Что же, по-твоему, мне теперь делать? — маг стоял напротив военачальника, вмиг растерявшего часть своей уверенности и ставшего похожим на волчонка, решившего напасть на вожака стаи. — Император дал мне разрешение действовать, и твои капризы меня не волнуют.
— Твоя грубая сила только мешает нам. Не забывай, что здесь командую я, — проговорил Такефурукума, пропустив угрозу мимо ушей. Он снова посмотрел на карту. — Я не понимаю, почему Его Величество доверяет такому человеку, как ты.
Кэндзяку усмехнулся, однако Сэйери не могла больше оставаться в стороне. Она подошла ближе, чувствуя, как тяжелая белая коса скользит по ее плечу. Девушка втиснулась между двумя крепкими мужчинами, и они незамедлительно расступились.
— Прекратите. Нам нужно найти другой выход, — сказала она, стараясь сдержать их гнев. Сэйери вздохнула и добавила: — Может быть, стоит попросить Чэн Юншэна что-нибудь разузнать о технике врага? Он же ханец, возможно, это сработает.
— Это хорошая идея, но я и сам собирался это сделать, моя госпожа, — уголки губ колдуна поползли вверх, и он учтиво приложил левую ладонь к груди, слегка наклонив голову. — Я думаю, Чжао Зэн встретит меня с радостью.
— Мы ведь не можем проявить слабость... Мы не должны предстать перед ним в таком свете. Нам нельзя терять голову, нужно решать все вопросы вместе, иначе наша разобщенность заставит нас капитулировать.
Сэйери не могла сдержать легкую улыбку, глядя на военачальника. Он размышлял, приложив ладонь ко рту. Ей оставалось лишь ждать, когда он примет решение.
— В Ваших словах есть истина, — ответил наконец Такефурукума, не отрывая взгляда от карты. — Не желаете прогуляться по лагерю?
***
Величественные горы и бескрайние равнины окружали военный лагерь Империи Сун. Он был устроен с особой педантичностью, каждый солдат был на своем месте, занимаясь делом под ярким светом луны.
Кэндзяку медленно шел по тропинке к самой большой палатке в центре лагеря, и полы его сиреневого ханьфу скользили по заснеженной дорожке. Солдаты, проходя мимо, не обращали на него внимания, приняв посыльного за своего.
Шаг за шагом, маг приближался.
Палатка китайского генерала была самой большой и величественной среди остальных. Ее размеры и убранство говорили о власти и влиянии, которые ее хозяин обрел на полях сражений.
Осматриваясь вокруг, колдун тихо присвистнул. С потолка свисали массивные ткани с искусной вышивкой, старинные резные сундуки и стойки были наполнены драгоценными проклятыми предметами и оружием.
В центре на резном деревянном троне, покрытом шелком, сидел мужчина. Его темно-синие длинные волосы насыщенного цвета ниспадали по плечам. Когда шторки палатки раздвинулись, и внутрь зашел человек, мышцы обнаженного стального пресса воина слегка напряглись.
Перед ним стоял стол, полный изысканных фруктов. На фарфоровых блюдах красовались крупные гроздья винограда, сочные персики и спелые груши. Кэндзяку не мог не задуматься о том, где Чжао Зэн взял все это богатство зимой.
— Ты опоздал, — генерал не спеша протянул руку к винограду, небрежно положив в рот пару ягод. — Не говори мне, что твои «друзья» не хотели тебя отпускать.
— Напротив, — шепнул маг, покачав головой, и сделал шаг вперед. — Никто не знает ни о твоей технике, ни о нашем соглашении.
Усилия Кэндзяку и его искусство обмана наконец-то дали свои драгоценные плоды. На его бледных губах сразу же заиграла улыбка, когда Чжао Зэн, достав что-то из-под сиденья, бросил этот предмет прямо в руки колдуна.
— Прекрасно, — промурлыкал мужчина, восхищенно вертя в руках небольшой дымчато-серый куб и чувствуя мощь, скрытую в проклятом объекте. — Наконец-то я нашел их — Врата заключения.
Чжао Зэн, поглаживая свои длинные усы, смотрел на мага. В полумраке комнаты его синие глаза блестели, словно искры. Генерал чуть подался вперед.
— Зачем тебе эта вещь? — прогремел мужской голос. — Похоже, твой план куда серьезнее, чем я изначально предполагал.
— О, Врата заключения понадобятся мне чуть позже, — пробормотал Чэн Юншэн, пряча куб за пазуху. — Только после того, как родится сосуд, — тихо добавил он.
Кэндзяку этого не видел, но Чжао Зэн удивленно приподнял бровь. Воин едва заметно улыбнулся, не совсем понимая, о чем идет речь. Мужчина потянулся, мышцы заиграли под его смуглой кожей, и он закинул руки за голову и облокотился на них.
— Ты всегда говоришь о какой-то ерунде. Скажи лучше, Сукуна здесь?
— Здесь, — Чэн Юншэн кивнул и сел напротив. — Хотя в этот раз он не один.
Древний маг заметил, что мысли Чжао Зэна остаются для него недоступными, и, попытавшись намеренно проникнуть в его сознание, широко раскрыл глаза, поняв, что столкнулся с сильным сопротивлением.
«Его техника похожа на мою», — подумал Кэндзяку. Но когда он увидел ледяную ухмылку на лице ханьца, улыбка на его собственных губах померкла. Колдун выгнул бровь и задумался:
«Она не просто похожа... Это моя техника. Он действительно скопировал ее? Или, скорее, отразил?»
— Неужели? — спросил генерал, и его пальцы застучали по столу в нетерпении. Теперь он казался более заинтересованным.
Чэн Юншэн невольно закусил губу, до сих пор не понимая, как действует способность Чжао Зэна. Однако он прикрыл глаза и расслабился в кресле, положив ногу на ногу.
— Короля Проклятий сопровождает его жена.
— Жена, — усмехнулся воин и небрежно махнул рукой. — Меня не привлекают местные девки. Нет никого прекраснее красавиц из Баньлян.
— Мать госпожи Сэйери родом оттуда, — ответил Кэндзяку, медленно открывая свои фиалковые глаза. — Если тебе это интересно.
Чжао Зэн хмыкнул, но все же поднялся со своего места и широкими быстрыми шагами направился к выходу из палатки. Он распахнул полог и, приложив к глазам подзорную трубу, попытался разглядеть женщину на противоположной стороне пустого белого поля, разделявшего их.
Наконец, мужчина заметил две фигуры: как удачно Сэйери и ее супруг выбрали время для прогулки. Девушка не замечала, как ее жадно пожирали взглядом голодные синие глаза. Чжао Зэн представил, какие сладкие стоны могли бы издавать эти нежные губы, и почувствовал приятное волнение.
— Сэйери, — шепнул ханец, пробуя ее имя на вкус. — Какая она
мэйли... Я оторву всю плоть от костей Сукуны, и тогда возьму его женщину прямо на поле боя.
Кэндзяку молча кивнул, не глядя на обнаженную крепкую спину генерала. Казалось, зима совсем не беспокоила его, и Чжао Зэн не надевал несколько слоев ханьфу, как древний колдун. Маг вспомнил что-то, и это воспоминание заставило его задуматься. Он верил, что будущее, которое видел Рэн Асано, обязательно сбудется, а это означало, что угрозы генерала пусты.
Он прикрыл глаза, и на его лице расцвела легкая ухмылка. В его сознании возникли два образа: Короля и Королевы, а между ними он увидел человека — предвестника бури, что разразится по воле Кэндзяку через тысячу лет.
***
Молодой человек вошел через массивные деревянные ворота, украшенные искусной резьбой. Митсуо огляделся, а затем его серые глаза скользнули по высокому потолку храма погасшей звезды.
С его губ сорвался усталый вздох.
Время здесь, казалось, застыло, словно капля в янтаре, и Годжо точно не понимал, как много времени прошло с момента слияния Тэнген с воплощением звездной плазмы. Он только что держал за руку совсем юную девочку. Она робко стояла в центре зала, а он ободряюще сжимал ее ладошку. Если бы только Митсуо смог ее защитить...
— Воистину, господин Годжо, ты добрый человек, — улыбнулась седовласая женщина. Она прищурилась, и только сейчас маг разглядел: глаза ее почти лишены оттенка. — Ты славно потрудился.
— Я просто выполнил свой долг, — учтиво кивнул Митсуо, стараясь скрыть горечь, наполнившую его сердце.
Тэнген молчала. Она смотрела на мужчину, понимала: он силен духом так же, как силен своим телом, однако не лишен эмпатии. Редкое качество для колдуна. Слияние завершилось успешно, и волшебница сохранила человеческий облик. Тело ее и душа будут существовать в гармонии еще не одну сотню лет, ожидая рождения нового мага, одаренного шестыми глазами.
— Не стоит горевать. Воплощение звездной плазмы не погибает в процессе слияния, — начала Тэнген, объясняя Годжо. — Мы стали единым целым, понимаешь?
— Я... — мужчина запнулся, прежде чем сухо сглотнуть. — Я понимаю.
Нет. Он не понимал.
Он был отцом восьмерых дочерей и двух сыновей, и не мог представить себе такую участь для кого-либо из своих детей. Годжо знал, что у него есть обязанности и долг, но стоило ли ему подчиняться в этот раз? Однако это уже не имело никакого значения.
Митсуо отвернулся, и его светло-серые глаза больше не смотрели на Тэнген. Женщина снова замолчала и украдкой взглянула на его бледное лицо, плотно сжатые губы и холодный прищур глаз.
— Я хотел бы задать Вам вопрос, — сказал мужчина, уже не глядя на колдунью, и, не дожидаясь ее ответа, продолжил. — Вы живете на этой земле уже не одну сотню лет и, возможно, слышали о чем-то подобном.
Годжо замолчал, раздумывая не подвел ли его собственный дар.
— Может ли в одном теле существовать две души? — маг повернул голову через плечо, и его серьги звякнули.
