Проект "Химера"

      «Невесомые воспоминания проносились одно за другим. Я молча блуждала среди них, эфемерных, расплывчатых. Мои чертоги разума представились в качестве огромного особняка. А я встала на место измученного хозяина, решившего осмотреть каждый угол, чтобы вспомнить отголоски прошлых, уже забытых, лет.       Внутри всё разрывалось от бессилия, когда шестилетнюю Рениту, избивали за одну особенность. Правый глаз был другого цвета. Зелёного. Такого яркого и всегда хранящего спокойствие. Но дети всегда были жестоки, особенно к тем, кто не похож на них самих.       Они были намного старше и глумились над худощавым телом. Пинали, дёргали за волосы, держали лицо и подносили к глазу ножницы, грозясь выколоть. С её щек стекали слёзы, слова мольбы ничуть не жалобили их.       Я ходила призраком среди толпы. Касалась детских плеч, но рука проходила сквозь них.       Беспомощность. В какой-то момент, каждый из них обернулся, смотря на меня. И через моё тело прошёл высокий мальчик. Его рыжие кудряшки смешно болтались от слегка подпрыгивающей ходьбы. Я коснулась груди, чувствуя как меня наполняет тепло. Мальчик из моих снов, крича на толпу и расталкивая их, подал мне руку.       В его зелёных глазах отражалась доброта, сострадание и то самое умиротворение, которое я сохранить не смогла. Даже не знаю почему, но я взялась за его руку. В моем маленьком детском лице загорелся огонь надежды. Томми, так его звали, позвал меня на улицу, поделившись спелыми яблоками.       — У тебя очень красивые глаза. Меня Томми зовут, а тебя Ренита, верно? — она кивнула, надкусывая яблоко, — красивое имя. У тебя нет друзей? Тогда я буду твоим другом, — его лучезарная улыбка поднимала настроение.       С тех пор, шли года и я наблюдала за ними, со слезами на глазах. Мы с ним росли вместе и никогда не бросали друг друга. В моей тёмной жизни, появился лучик света, который с каждым разом разрастался всё больше. Но между нами не было никаких любовных чувств. Мы были просто близкими людьми. Мы были друг у друга.       Душевная боль, охватила моё тело и она была несравнима с ничем другим. Казалось, будто земля исчезает из-под ног, а сердце разрывается на части под гнетущим весом потери и разочарования.       В этом мгновении моя душа переживала агонию несчастья, несправедливости и бесконечного горя. Воспоминания, эмоции, мечты разрушаются мгновенно, словно пламя вдруг погашено ледяной водой.       Я чувствовала, как сзади меня кто-то стоит и наблюдает за течением жизни, так же как и я. Я знала, что это была Лилиан. Она всегда была рядом и смотрела через зеркало. В душе этого робота было понимание, ведь и она сама пережила потерю. Много потерь. Но чернота, подобно скверне захватывала её разум, разрастаясь как сорняк.       Я не знаю, сколько прошло времени и было ли здесь вообще время. Всё моё детство прошло в сиротском доме. Мы росли, и наши проблемы становились всё серьёзней. Особенно, когда Томми исполнилось восемнадцать лет и он убил человека, защищая меня.       Я с дрожью наблюдала за той ночью, когда парень из приюта схватил меня и силой затолкал в подсобное помещении. Я видела свои глаза, полные страха и обречённости. Сейчас, я бы убила его сама, без раздумий. Но тогда… Я была так юна и так беззащитна. Его грязные руки касались чистого тела, оставляя свои отпечатки навсегда.       Томми появился стремительно, словно удар молнии. Он выбил дверь и накинулся на парня, оттаскивая в коридор. Десятки глаз наблюдали за этой дракой. Я же стояла и смотрела, как он наносит ему бесконечные удары и не может остановиться. Парень уже давно не дышал, но он продолжал избивать его, пачкаясь чужой кровью.       Я видела свои же слёзы, от которых становилось тошно, когда его забирали из приюта. От меня будто оторвали половину души. Я чувствовала это боль.»       — Тише девочка, тише, — Хэнк приложил к моей голове мокрую и прохладную тряпку, чтобы хоть как-то утихомирить жар.       «Мы не виделись порядком четыре года. Я знала где он и намеревалась попасть туда же. Постоянные подготовки, изнурение себя и бессонные ночи. Но я смогла поступить в военную академию и окончить её. Я была лучшим снайпером среди всех студентов.       Теперь, было даже интересно наблюдать за собой. Как столь юная и наивная душа, смогла выжить среди здоровых качков. Смогла пройти все подготовки, даже лучше, чем они. Во мне кипела решимость.       Но когда я увидела его злые глаза, когда мы встретились в военном лагере, ведь взводы объединяли в один, вся моя былая прыть пропала. Он слышал о том, что я сделала. Двадцать четыре удачно завершенные миссии и ни одного провала, с моей стороны. Я спасла столько жизней, сколько и убила.       Он держал в руках мои отчеты, дипломы, рекомендации и остальную макулатуру. Мне так хотелось, чтобы он похвалил меня, гордился. Но он кричал на меня, а на его мертвых глазах стояли слёзы. Я не могла выдавить из себя хотя бы одно слово.       Но не смогла, просто стояла и молча слушала. Теперь то, я поняла его боль и опасения. Он так хотел, чтобы у меня была хорошая жизнь. Но я пошла за ним, ведь кроме него, у меня в жизни никого не было.       — Зачем ты это сделала? Я думал, ты уйдёшь из приюта, встретишь кого-нибудь и начнёшь жить, Ренита! — кричал он и будь в этой палатке мебель, он бы разнёс тут всё.       Когда он не знал что сказать, то сел обессиленно на стул, прикрыв глаза рукой. Скрывая свои слёзы. Я подошла к нему молчаливым призраком, пока она стояла в проходе, не зная что сделать. Я так хотела погладить его по волосам и сказать: «Хэй, Томми, всё хорошо. Мы снова вместе и это главное». Но он бы меня не услышал и хорошо не было.       Но даже несмотря на все те ссоры, которые между нами были, он был мне благодарен. За каждую спасённую жизнь. Когда мы были маленькими, то дали клятву, всегда защищать друг друга. А когда он ушёл… Было такое чувство, что у меня забрали что-то важное. Часть моей души. Как бы он не кричал, как бы не злился, Томми хранил благодарность. Я была его тенью, что прикроет и защитит во тьме. Он был моей стеной, что укроет и спрячет от опасности.       — Мы отправляемся в Савдагистан. И с нами на другом конце поселения, будет отряд Браво, — проговорил капитан.       — Пф, железки. Что они могут? — Томми сидел откинувшись нас стул, шепча мне на ухо, — просто куча роботов, скопированных под нас.       В один момент, все эти яркие и задорные деньки провалились в пропасть. Тьма окутала моё сознание, и теперь я смотрела на иную картину. Четырехлетняя война в Савдагистане. Мы проигрывали и старались сделать хоть что-то, пока нас не схватили.       Лучший взвод из двадцати пяти человек, был пойман Савхидами. Нас разделили по разные штабы, чтобы было тяжелее выбраться. Я точно знала, что половина могла с лёгкостью сбежать. Они были лучшими солдатами и ветеранами многих войн. Но Томми был простым сапёром.       Я смотрела на себя, ведомую злобой. Как я перерезала другим глотки и мчалась наружу. Если бы я только могла добежать до выхода, не задев растяжку. Меня откинуло в стену от этого взрыва. Нарушила главное правило взвода, которые зубрила еще на первом курсе. А все из-за маниакального страха потерять его снова.       Я коснулась своей механической ноги, когда видела, как моя настоящая оторвалась. В глаз был воткнут осколок стекла. Я лежала на полу и истекала кровью, но даже так, я пыталась ползти к выходу. Я должна спасти его, должна.       Я встала и только тогда заметила, как перед моими глазами валялась деталь военного андроида из Киберлайф. Отряд Браво был уже здесь. Меня тащили к выходу.       В один момент, я перестала быть призраком и открыла глаза, рассматривая белый потолок. Слишком много запаха железа и химии для военного госпиталя. Лаборатория. То чем неадекватные конспирологи запугивали военных. Чувство ужаса сковало меня, первая мысль, которая меня посетила, как я осталась жива?       Когда я приподняла голову, то увидела на соседней койке Томми. Половину его тела. Он выглядел ужасно. Кровавое месиво ниже живота, почти прозрачная кожа и застывшая агония на лице. Но он был жив и тогда это знание обрушило на меня вселенское спокойствие. Томми жив, значит и я смогу жить».       Коннор и Маркус вернулись домой поздней ночью. Хэнк сидел на диване и смотрел телевизор. Они рассказали ему в двух словах о том, что произошло и каждый разошёлся по своим делам. Коннор стоял молча у кровати, на которой лежала девушка, без сознания и с лихорадкой. Его искусственный интеллект работал на полную мощность, анализируя каждый параметр ее состояния. Хладнокровно сканируя ее пульс, температуру тела и другие показатели, он понимал, что время играет против них.       Эмоции, которые он испытывал, заставляли его взгляд скользит нежно по её обветренному лицу, касаясь строго выраженных черт. Беспомощность, которую он ощущал, вызывала странный трепет в его «сердце». Этот удивительный механизм, лишенный чувств, теперь испытывал нечто, что он не мог объяснить или преодолеть.       Надпись на дисплее его внутреннего интерфейса мерцала: «Уровень температуры критический. Срочно снизить для улучшения состояния». Однако даже в этом моменте экстренности, его взгляд был устремлён на девушку с невиданным прежде волнением. Она была важна ему. Он хотел видеть её улыбку и ощущать прикосновения. Сев рядом и осторожно погладив по руке, он взял смоченную тряпку и стал водить по открытым участкам. Прикасался холодными руками, сжимая её ладони.       — Спасибо, — тихо прошептала я, приоткрыв глаза.       Он выглядел спокойно, но я чувствовала его волнение и беспокойство. Он казался таким уязвимым. Я села на кровать и посмотрела на него, держа на лице тёплую улыбку. Я уже давно прибывала в сознании и успела обдумать каждую деталь и каждое воспоминание.       — Как ты себя чувствуешь? — он наблюдал за тем, как я встаю и иду к окну, по обыкновению закурив сигарету.       Я смотрела на то, как Маркус сел в машину и уехал. Сканер засёк в его кармане блок питания и я улыбнулась ещё шире. Пришло время для серьёзных действий. Погрузить этот город в пучину хаоса, чтобы воссоздать лучший мир. Даже было интересно, как обернётся очередное восстание. Или его не будет, ведь люди и андроиды жили в относительном спокойствие друг с другом. Решать было Маркусу. Он снова вышел на главные роли. Времени было мало.       Обдумывая свои мысли, я попутно рассказывала Коннору о прошлом. Он должен был знать, с кем хочет связать свою жизнь. Было в андроидах что-то особое. Они не тратили время на бесполезные узнавания друг друга. Нет. Они просто говорили всё прямо, будто видели человека насквозь. Он рассказал мне о том, что им удалось узнать. Я потушила сигарету, рассматривая бесконечный небосвод.       Свет мягко проникал сквозь шторы, озаряя комнату приглушенным сиянием, словно создавая атмосферу тайны и чарующей интимности. Коннор медленно подошёл ко мне, обнимая со спины, а после разворачивая. Наши губы слились в кратком поцелуе, повторяя его из раза в раз. Дразня и маня за собой, я слегка отдалялась от него. На его лице появилась ухмылка и он подошёл ближе, властно проведя рукой по моей шее, после чего сжав её и притянув ближе. Этот поцелуй был наполнен страстью. Он нежно сминал мои губы, пока его руки блуждали по телу.       Это было настолько же удивительно, насколько маняще. Такие нежные и сладкие прикосновения. Он мягко уронил меня на кровать, нависая сверху. Тонкая переливчатость искусственной плоти отражала непостижимую мягкость и нежность, словно создавая иллюзию реального возбуждения. Словно олицетворение искусного прикосновения. Электронные сенсоры воспринимали каждый инфракрасный сигнал, словно переводя их в язык эмоций и страсти.       Моё дыхание, хриплое и ровное, ублажало его слух. Механические сердца, словно единое биение, заставляло воздух наполняться безмолвием и тайной, словно теплое дыхание ночи. Слияние между машиной и человеком ставшим машиной, создавало мощную энергию, словно излучение влюбленных душ, унисонно бьющихся в одном ритме, будто синхронизированный танец страсти.       Наши взгляды, исполненные света электроники и блеска человеческих глаз, соединяли нас в этом моменте страсти. Его губы покрывали мою шею поцелуями, опускаясь ниже и властно раздвигая ноги шире.       Он был так нежен и мил, пускай его тело было холодным, но это создавало такой приятный контраст. Мне даже было жаль, что я не могу слышать его громкое дыхания и учащенные вдохи. Но до моего слуха доносились краткие и резкие выдохи. Я крепко прижимала его к себе и кто знает, может после этой ночи, на его спине останутся незаживающие раны.       Когда всё закончилось, с нежностью, которой не бывает ни у одного человека, Коннор гладил моё лицо. Осыпал его поцелуями, а внутри наслаждался этим моментом, стараясь запомнить каждую деталь, вдох и прикосновение. Я так и уснула в его объятиях. Я знала, что завтра будет тяжёлый день. Вечер того дня, мог изменить многое. Кем же в итоге я стану? Монстром или героем.