***
В конюшне разведкорпуса давно сложилась традиция поочерёдных дежурств, и никакое событие не являлось уважительной причиной неисполнения данной обязанности. Отмывать животных, расчëсывать им запутанные гривы — занятия не из приятных, потому никому не нравился заведённый порядок. Никому, кроме Леви, который терпеть не мог грязь и старался поддерживать чистоту везде, где ступала его нога. Тем вечером он был настроен на разговоры с сослуживцами ещё меньше, чем обычно, потому завалился спать на соломе под открытым небом. «Доброй ночи, братишка!» «До завтра, старик». «Спите спокойно. И присмотрите, что ли, за мной оттуда». Чья-то сильная рука настойчиво потрепала его за рукав рубашки. Разлепив веки, Леви увидел перед собой Ханджи, стоявшую на коленях с обеспокоенным лицом. — Ты меня преследовать будешь? — Ты бегаешь — я преследую, — натянуто улыбнулась она, ложась рядом; тот отодвинулся подальше, чтобы увеличить расстояние между ними. — Может, стоит поговорить? — Сомневаюсь, что мы найдём общую тему. Я не горю желанием слушать о твоей ненормальной одержимости титанами. — Леви, — Ханджи произнесла его имя почти шёпотом, — скажи, убитый тобою титан был виновен в смерти Фарлана и Изабель? — Да плевать мне. Возможно, именно он... В любом случае, эта сволочь получила по заслугам. — Значит, ты убил первого попавшегося... Я не осуждаю тебя. — Неужели? Вот спасибо. Видишь ли, мне всё равно. Леви демонстративно развернулся к ней спиной, но она с надеждой продолжила: — Я не осуждаю людей за ведение борьбы против титанов, я сама воин. Они нападают на нас — мы даём им отпор, такова жизнь. Несомненно, они наши враги, однако с детства я задумывалась об одной вещи, вроде бы очевидной и одновременно непонятной человечеству уже множество веков: если мы считаем их врагами, тогда верно и то, что они считают ими нас? На сегодняшний день, хоть я и безоговорочно верю дневнику Ильзе Лангнер, нам практически ничего неизвестно о противнике, так позволительно ли утверждать, что у титанов нет мотива ненавидеть нас? — Несёшь сущий бред. — А вдруг у них действительно есть сознание, воля? Могут же они выговаривать отдельные фразы! Доказано, что им нет необходимости пожирать людей ввиду отсутствия пищеварительной системы, следовательно, присутствует какая-то иная мотивация. Если они настолько похожи на нас... — Хватит! — Леви ударил кулаком по жёсткой соломе. Его ледяной голос не сулил ничего хорошего. — Как тебе не мерзко сравнивать титана с человеком после гибели наших друзей? Ханджи спрятала щëки в ладонях и тихонько затряслась, будто от плача. Но звук, издаваемый ею при этом, скорее походил на истерический смех, печальный и неконтролируемый. — Я просто хочу... пусть они будут похожи на нас... — выдавила она через силу, глотая слëзы. — Пусть не уничтожают людей без смысла, пусть у них имеется хотя бы цель... если не оправдать... то хотя бы понять... Ощутив несмелое прикосновение к своим волосам, Ханджи робко раздвинула пальцы и покрасневшими глазами взглянула на собеседника, который требовательно указал на её очки. В недоумении поморгав, она доверительно отдала их ему. — Вот ведь неряха... — Леви достал из кармашка платок и усердно начал протирать стëкла. — В свинарнике, что ли, росла? — Вообще-то, я росла с отцом, — засмеялась Ханджи. — Он был учёным и считал бардак в нашем доме творческим беспорядком. — Да ты его точная копия. — Надеюсь! Папа делал всё возможное, чтобы помогать разведкорпусу, но последний эксперимент с титанами прошёл неудачно... Впрочем, это было давно, теперь я продолжаю его дело. — Получается, ты без ума от титанов с самого детства. — Вовсе не без ума! Просто они интересный объект для исследований. Однажды папа показал мне отрубленную руку титана, лëгкую, словно пушинку, — удивительно! Наверное, тогда-то я по-настоящему... — Влюбилась в них, — заключил Леви. — Нетрудно же тебя покорить. — Ещё сердишься на меня? — Нет, я понял, к чему ты стремишься. Будущее науки именно за такими психами, как ты, я уверен. — А что же насчёт тебя? Ты повиновался приказу Эрвина, хоть он и позволил уйти. — Поверю ему и последую за ним. Что мне остаётся? Я никогда не воспринимал всерьёз намерение Фарлана и Изабель уничтожать титанов, однако сейчас мне хочется очистить от этих демонов всю землю. Четырëхглазая, обязательно выясни истинную цель врага, ведь перед тем, как не станет последнего титана, я хочу узнать, зачем они убивали ни в чëм не повинных людей... и чем рассчитывали оправдать себя в аду. Утром всем стало известно, что два новобранца, совсем молоденькие парень и девушка, проснулись вместе прямо у конюшни, на соломе, вследствие чего по корпусу разлетелась новая сплетня, затмившая громкую историю о гибели первой колонны. Ни Леви, ни Ханджи, к изумлению общественности, не придавали произошедшему никакого значения и не распространялись о своих взаимоотношениях, но определённо стали ближе друг к другу, чем раньше. Так и решили среди разведчиков: у парочки тайный роман.***
— Да почему, командующий?! — Я потратил пятнадцать бесценных минут, чтобы ответить на данный вопрос. Организовывать операцию, предложенную тобой, нецелесообразно, как ни посмотри. Ханджи яростно топнула ногой, стоя прямо в кабинете Эрвина. Такое явное проявление неуважения сходило с рук лишь ей да Леви — лучшим командирам разведки. — Вы правда не осознаëте её значимости? Мы можем поймать титана! С изобретëнными мною устройствами высока вероятность... — ...того, что будут потери, — перебил Эрвин. — Я за любое поощрение науки, если оно не грозит лишними смертями. Ты же пока не проверяла свои изобретения на настоящих титанах. Хлопнув дверью, Ханджи пулей вылетела во двор, едва не сбив миниатюрную девушку, подметавшую сухие листья у конюшни. — Ох, прости, Петра! — впопыхах извинилась она и взвалила на одну из лошадей большущий мешок, с которым явилась к Эрвину. — Сегодня всё наперекосяк... — Куда же вы торопитесь средь бела дня? — заволновалась добродушная Петра Рал. — Командующий одобрил ваше предложение? — Не нужно мне его одобрения, я самостоятельно поймаю титана: необходимо расставить в лесу сети и заманить его туда. Делов-то! Зато сколько шума из ничего. — Самостоятельно?! Да что вы, капитан, как можно рисковать вашей жизнью! — Желаешь помочь — присоединяйся. Ну, ждите меня с трофеем! И Ханджи, не слушая возражений, погнала лошадь вперёд. — Вот кому на месте не сидится, — фыркнул, потянувшись на сене, Оруо Бозард — разведчик, состоявший в отряде Леви вместе с Петрой. Он лениво поковырял зубы соломинкой, с насмешкой наблюдая за удалявшейся Ханджи. — Неужели ты находишь это забавным? Надо срочно сообщить главнокомандующему! — У командующего Эрвина нет свободного времени на догонялки. Хочется ей помереть в пасти гиганта — скатертью дорога, а мы её глупостям потакать не обязаны. В конце концов, всему должны быть пределы. — Чего раскричались? — Из штаба, сложив за спиной руки, размеренной походкой вышел Леви, привычно хмурый и задумчивый. — Заняться нечем? — Капитан, хорошо, что вы здесь! — воскликнула Петра. — Остановите капитана Ханджи, она же отправилась ловить титанов в одиночку! — В каком смысле «ловить титанов»? — Вы ж её знаете, — вздохнул Оруо, как бы говоря: «Я прекрасно понимаю вас, она невыносима». — Всё утро уламывала главнокомандующего на операцию по поимке объектов для своего эксперимента, а когда тот, разумеется, отказал, помчалась в лес с мешком этих сетей... Леви резво вскочил на коня и заткнул за пояс кинжал. — Направление? — Юго-восток, к ближайшему выходу за стены, — отчеканила Петра, после чего тоже бросилась в конюшню. — Я с вами, капитан, мы её задержим: вдвоём вам опасно. — Эй, сдурела? Помрëшь там первой! — возмутился Оруо, но она уже рванула следом, и ему оставалось лишь присоединиться к компании. Ханджи неслась с бешеной скоростью. «Они ни в коем случае не отсидятся в стороне, — рассудила беглянка, — значит, подмога гарантирована. Я попросила всего несколько человек — нет ведь, упëрся... Что ж, покажу им устройство в действии, раз по-другому не убедить». Завидев титана в глубине леса, Ханджи тихонько притормозила, вытряхнула из мешка сети и натянула их между деревьями. По окончании приготовлений она приступила ко второму этапу — привлечению внимания. — Эге-гей! Иди-ка ко мне, дружище! Титан быстро среагировал и погнался за ней. Ханджи легко обошла преодолимые для человеческого роста преграды, однако тот, запутавшись в ветвях, угодил в расставленную ловушку. — Упс... ошибочка вышла! — виновато промямлила она и попятилась назад, когда титан разорвал укреплëнную сеть клыками. — Надо бы поработать над прочностью... Вооружившись клинком, Ханджи отсекла титану кисть, когда чудовище попыталось впечатать её кулаком в землю. Приближавшийся шум известил о том, что спасать сумасбродного учëного на всех парах мчались члены разведкорпуса. — Держитесь, я убью его! — Оруо вынул меч, чтобы окончательно покончить с разбушевавшимся гигантом. — Нет!!! Не трогай, не трогай!!! — Чт... На миг он отвлëкся, сбитый с толку приказом Ханджи, и тут же оказался пойманным. Мужчина в ужасе завопил, безрезультатно брыкаясь в громадной лапище, но вовремя подоспел Леви, который парой движений разрубил титану затылок. — К-кап-питан... — благоговейно пробормотал Оруо, пока Петра помогала ему выбраться из мёртвой хватки погибшего монстра. — Век не забуду... Если будет когда-нибудь сын — в честь вас назову! Не возражаешь же, Петра? — Да ты, я погляжу, за считанные секунды восстановился! — Девушка закатила глаза. — Оставь-ка свои дурацкие намёки. Леви даже ухом не повëл. Он решительно направился к испуганной Ханджи и дëрнул её за ворот рубашки. — Ты чего вытворяешь, идиотка? — Ну-ну-ну, отпусти!.. До сих пор переходный возраст, что ли? Тишину разрезал звон пощëчины. — По твоей вине моего подчинённого чуть не сожрал титан. Тебе это даром не пройдёт: по возвращении я сообщу Эрвину, что ты пошла наперекор его воле. — Не говори, умоляю! Я просто хотела... я знаю, что поступила неразумно... — Ханджи тяжело вздохнула, застыдившись полученной оплеухи. — Моё изобретение действительно далеко от совершенства. Ты... ну, в общем... прости меня?.. — Перед Оруо извиняйся. Оруо смерил её надменным взглядом, красноречиво говорившим о том, что прощение придётся заслужить. Но Ханджи ускорила процесс, неожиданно сдавив его в объятиях до хруста костей. — Мне так жаль, клянусь! Титанчика, конечно, тоже жаль, и всё же вы намного, намного дороже! — Гха... гха... Я давно забыл!.. Кха-кха, хватит, пожалуйста! Позже, за ужином, он жаловался на жизнь Петре, вынужденно сидевшей с ним за одним столом. — Не окажись рядом капитан Леви — оплакивали бы меня сейчас всем отрядом... — бурчал Оруо, выскабливая из чашки остатки супа. — Да хватит тебе уже, сам ведь ворон словил, — отрезала Петра. — Всем известно, что ты обожаешь капитана Леви и недолюбливаешь капитана Ханджи. — А за что её любить? Подвергнуть опасности собственных товарищей — это ж додуматься нужно. Понятия не имею, что нашёл в ней такой человек, как он. — Ты тоже веришь, будто..? — Разве может быть иначе! Капитан ничего не доложил главнокомандующему и нас попросил хранить молчание — снова её покрывает. Общается он преимущественно с ней, а она лишь к его мнению и прислушивается; я уж не упоминаю давний слух об их ночëвке у конюшни. — Сплетня чистой воды! Столько лет прошло, нас тут ещё в помине не было. — Юношеские чувства зачастую с годами не проходят, — хмыкнул Оруо, хитро прищурившись. — А про то, что он её, неряху, насильно в чистой воде моет, тоже неправда? Поговаривают, мол, по затылку ударяет чем-нибудь тяжёленьким и моет, якобы в грязи дело! Или ты специально отрицаешь очевидное? Признайся, влюбилась в капитана Леви? — Вот дурак! Из нас двоих на влюблëнного в капитана человека похож, скорее, ты. — А, меня ревнуешь? Не переживай, Петра, я возьму тебя в жёны, если станешь более послушной. — Невыносимый дурак... Леви старался тратить на сон минимум часов. Поздние вечера он посвящал разработке планов по разведывательной деятельности, анализировал предложения начальства или, если заняться было нечем, размышлял о своей странной судьбе. В ту ночь Леви и вовсе не спалось: слишком далеко зашла Ханджи в погоне за научными открытиями. «Живьём поймать титана — полоумная! Выпороть бы её, как ребёнка, хотя, пожалуй, достаточно на сегодня... И Эрвина сейчас лучше не волновать». В целом, он не жалел о вступлении в разведкорпус. Решение пойти за главнокомандующим было принято осознанно, спустя сутки терзаний из-за гибели друзей, и с тех пор его не покидало ощущение, что таковым могло быть последнее невысказанное желание Изабель и Фарлана. Их слепая надежда на вечную дружбу, мир за стенами и месть титанам врезались ему в память на долгие годы. «Я не сразу научился принимать смерть, как обычное явление, — признался Эрвин в разговоре наедине. После завершения миссии он вызвал юного Леви к себе в кабинет, чтобы раз и навсегда расставить точки над «i». — В молодости я был очень похож на тебя и не мог понять, почему люди, которые смеялись со мной вчера над какой-нибудь нелепой шуткой, умирали на следующий день в битве с жестокими монстрами. Теперь понимаю: если есть титаны, люди неизбежно будут умирать, а наша задача — защищать их по мере возможностей. Всех, кого сумеем, чтобы герои не отдавали жизни зря. Солдат обязан идти дальше, даже если истекает кровью — он обязан сплюнуть её и идти, сделать хоть малейший шаг вперёд ради предшественников. Можешь называть меня наивным мечтателем, но я верю, постепенно мы пробьёмся к цели по проложенному пути. По их же стопам». «А я вот не знаю, во что мне верить». «Тогда верь в мою утопию», — без сомнений заявил Эрвин. Парнишке стало ясно, что всё уже было обдумано за него, и впервые он захотел согласиться с уготовленной кем-то участью, не вдаваясь в подробности. «Хорошо. Я верю в вас, командующий». Из омута воспоминаний его вырвал громкий стук в кабинет. Леви стряхнул с себя лëгкую дрëму, которой успел поддаться в минуты раздумий, и поднял голову с письменного стола. — Входи, — устало распорядился он; так колотить по двери мог только один человек. — Ты у себя! Чудесно! Ханджи залезла на стол, придавив лежавшие на нём географические карты, и бодро закинула ногу на ногу. — Леви, я сделала кое-какой важный вывод из сегодняшнего инцидента. — Неужто? — Эрвин был прав, я не должна втягивать наших подчинённых в операции, где значительную роль играют непроверенные изобретения. Впредь я буду проводить эксперименты тщательнее! Вот бы хоть одного титана взять живым — я бы такой вклад внесла в науку... — Могу представить. Ты говоришь мне подобное изо дня в день, а теперь ещё и ворвалась сюда со стуком, раздававшимся на весь корпус. Мало тебе сплетен? Опять скажут, что ходила ко мне ночью. — Да-да-да, и у конюшни мы тоже вместе спали! Нам по двадцать пять лет, чëрт тебя дери, — мы до конца жизни будем бояться слушков? — Хватает мне их по горло: и с тобой я сплю, и на место Эрвина претендую, и, разбойником будучи, миллионы золотых награбил... Ну хоть бы что-то правдой оказалось. Ханджи захохотала настолько весело и заразительно, что даже Леви не удержался от едва заметной ухмылки. — Ты — на месте главнокомандующего? Не очень хочется подчиняться твоему графику влажной уборки в помещениях. — Я не стремлюсь стать преемником Эрвина, мне без того довольно возложенной на меня ответственности. Он сам это знает и часто говорит: «Умру я — будет Ханджи, умрёт Ханджи — будет другой». Ты и правда воин, достойный высокого звания. Выбить из тебя всю дурь — цены бы не было. — О-оу... Прямо так говорит?.. — Почти. Последняя фраза моя. — Или последние две? — Нет. Сдвинувшись к самому краю, Ханджи демонстративно вытянула шею. Тут уж Леви всерьёз растерялся. — Чего тебе, четырёхглазая? — Ты должен кое-что узнать. Обещаешь никому не говорить? — Зависит от того, какого рода информация. — Личного, очень личного! Никому нельзя, кроме тебя. — В таком случае, обещаю, — заверил Леви, утвердительно кивнув. — Я скажу на ушко. Он привстал с кресла, наклонился ближе, и Ханджи вдруг схватила его за щëки. Рассмеявшись собственной уловке, она оставила отпечаток поцелуя на каждой из них, а затем прильнула губами к уху. Тихие, с горячим придыханием слова, произнесённые ею почти беззвучно, заставили Леви побледнеть и отпрянуть назад. — Ханджи. Не надо... Ведь нет нужды объяснять, в каком мире мы живём. — Ты мне не запретишь. Каким бы ни был наш мир, я счастлива находиться здесь, с тобой, бороться за наше — или хотя бы чужое — счастливое будущее. Нам, солдатам, достаточно быть счастливыми хотя бы в настоящем. — Мы оба можем умереть уже завтра. — Да. Но ты ни за что не перевернёшь ход вещей, если не готов пожертвовать всем. Скажи честно, ты бы хотел чего-то большего между нами? Леви ходил по кабинету взад-вперёд, сдвинув брови к переносице так, словно негодовал всем сердцем, — состояние напускной злобы выдавало в нём ужасное волнение. Внезапный вопрос вынудил его остановиться и помедлить с окончательным ответом. — Зачем ты спрашиваешь? — выдохнул он, наконец, собравшись с духом. — Я столько лет говорил тебе об этом всеми способами, кроме слов. Улыбнувшись, Ханджи подошла к нему, чтобы обнять крепче, чем когда-либо. Их губы соприкоснулись неуверенно, опасливо, без особой надежды на то, что однажды им удастся повторить ощущение столь сильной эйфории, кратковременной по природе, однако противиться ей в тот миг было просто невозможно. — А что если один слух о тебе станет правдой? Леви прижался к плечу, желая спрятать выражение своего лица. — Ты же знаешь, с ограблениями я завязал.