Хроники странного пустого

      Вибрирующий раскатистый вой очередного пустого у меня на пути прервался очень быстро, всё-таки два три удара серпом обладают удивительным свойством мигом укоротить голосовые связки минуса. Кто бы мог подумать?       Обезглавливания, как показала практика, является почти гарантированной приемам для омертвения пустого таким же действенным, как разрушения маски, правда для того, чтобы перерубить мощную шею среднестатического пустого относительно маленьким серпом прямо непосредственно в бою, нужна недюжинная сила и поистине невероятная координация, недоступная большинству только вчера попавших в Уэко Мундо людей.       К счастью, сила у меня была вполне как у минуса, то есть немного за гранью абсурдности, если брать понятия мира живых, а вот координацию за годы жизни бок о бок серпами у меня в кой-то веки стало настолько отточенной, что я с гордостью мог для себя мысленно отметить то, что перестал быть только вчера попавшим в измерения пустых обывателем.       ― Третья!       Я обещал маски, но целая голова тоже неплохо, тем более если их целых три. Очистив от прилипшего к крови песка, я смело кинул голову убитого пустого к двум другим головешкам в мешке, который стал неприятно мокрым и красным в той степени, что от него даже начала капать немного на окружающий мир.       ― А может?       ― ...Хотя нет. Не буду потрошить.       Оставив на земле обезглавленный труп минуса на растерзание жестоким ветрам и на удивление редким в Уэко Мундо падальщикам в белых масках, я, отряхнув серп в песок, отправился навстречу к моей последней для ровного счёта жертвы. В принципе, если, конечно, убрать из уравнения лабуду c быстро истекающим временем цепи, то моя жизнь среди унылых пустошей не поменялась ни на гран... Ну, почти. Впрочем, оно и понятно! Ведь перестав быть внезапно материальным симулякром пустого, я стал попросту недопустым, у которого, собственно, изначально никогда и не было никаких уникальных способностей или слабостей, что можно было как-нибудь потерять посредством пролюбливания материальной оболочки. Тем не менее, несмотря на то, что ничего фундаментального во мне не изменилась, всё же кое-что во мне поменялось.       И это самое «ну почти», что отражалась в той маленькой степени, что во мне открылся третий глаз. Хотя, как третий глаз? Разве что шоколадный, я вам скажу... У чистой души, оказывается, есть своеобразный духовный радар, который и позволяет пустым друг на друга так продуктивно напрыгивать из-за кварцевых кустов. И я, хоть и не пустой, а вовсе технически вообще обыкновенная душа, что не может отпустить грешную земную жизнь, но даже у меня все же, как опытным путем выяснилось, есть кастрированный радарчик, реагирующий на рейши. На вкус? На ощупь? На запах? Это новое, появившиеся у вашего бледного попаданца чувство было что-то с чем-то абсолютно естественным, будто бы оно всегда у меня было, и в тоже время совершенно незнакомым и загадочным, как горизонт событий у чёрной дыры.       Да, чувство, что я кличу третьим глазом, у меня теперь есть! Вот только на то оно и шоколадное, потому что слабое настолько, что можно смело считать его по сути дела и нет.       В силу этого неудивительно то, что я этим радарчиком практически не пользуюсь. Практически, ведь как оказалось бытие призраком является палкой двумя концами, ибо если я немного на кончиках пальцах чувствую пустых, то и они теперь меня ощущают на кончиках кала. Следствие чего пришлось самую малость подкорректировать тактику охоты на белых масок, поскольку меня теперь чувствуют.       Вообще на самом деле забавно получалась, так как пустые вынюхав душу заурядного очередняры А.К.А попаданца обыкновенного, пуская слюни, резво начинал бежать в мою сторону. В этом момент поняв, что пустой клюнул, я пользуясь своей старой тактикой, тоже обычно приступал скоростному сокращению расстоянии до любезно бегущего прямо в мои любящие объятия жертвы. И именно в тот миг, когда я и пустой начинала сближаться, и происходила самое забавное, ведь голодный пустой всё-таки останками своего куцего мозга начинал подозревать то, что здесь что-то идёт не так: раз обычная душа почему-то тоже бежит на него, вместо того, чтобы в страхе прятаться или бежать куда подальше. Потому уже к второму пустому я, попросту подметив, что меня заметили, тупо закапывался под песок, как старые добрые времена и ждал моего ненаглядного, ведь это более правильная тактика, чем гонять по всей пустоши понявшего подлянку минуса.       Собственно, после изнурительного догонялок третьего пустого я стоял в полный рост и вглядывался сквозь серые барханы вдаль, щуря брови внутри моего лицевой маски обеих моих масок. Вечный полумесяц на небосводе, пылевая буря на востоке и бесконечная пустыня во все стороны, куда не брось взгляд – какой степени она Уэко Мундо даже красива. Но, господи! Настолько же она уныла!       Блин! Кажется, в последнее время я стал излишне агрессивным, что выражалась в множестве восклицательных знаков по поводу и без. Хотя такая агрессия в целом легко объяснима. Сама это ситуация прямо уж вызывает во мне фрустрацию, ведь моё время на исходе, а все попытки хоть как-то загладить тёмное и определенно катастрофическое будущее в более-менее предсказуемое и хорошее русло полностью провалились. При этом мне приходится выполнять своё обещание за разговор, которое ничего не решил, а наоборот, только усугубил моё видение решение проблемы духовной цепи.       ― Блять! Что же делать!       Если коротко, так и проходила моя добыча обещанных четырёх масок с удивительными(нет) открытиями, философскими размышления об бренности бытия и галлоном песка в штанах. Весело? Возможно. Запарно? Определенно. Но раз дал обещание, то мил будь соответствовать, посему мне не предстала ныть. Хотя, подождите-ка! Нытьё же моё второе имя... эх-х, ладно, просто продолжу искать последнего кабанчика, пока мой таймер скоропостижно не истёк.       Спустя неопределенное количество времени тщетных поисков последнего пустого длилась и длилась, пока в один непримечательный миг я всё же не нашёл ИХ. По продуваемым всеми жестокими ветрами барханам двигалась неожиданная в этих враждебно унылых команда из двух пустых. Они ясно как день смогли меня почувствовать и по раньше, чем я попался им в зону прямой видимости. Оттого, разумеется, эти пустые были злы и готовы к потасовке, даже несмотря на то, что они ощущали лишь обычную слабую душу... которая их преследует.       Этих двоих я тоже почувствовал на расстоянии, но они почему-то не шли в мою сторону, когда я имитировал страх, вследствие чего мне пришлось срываться в погоню уже самому. На удивление быстро догнав их, я с высокого бархана взирал на тех, кого сумел найти в этих тянущихся вечно пустошах. На первый взгляд эти пустые мало чем отличались от прошлых минусов, что попадались мне на долгом тернистом пути. Гуманоидные и дикой расцветки кожи, среди которой своей белой контрастностью выделялись маски, одновременно похожие на черепа и странные рыцарские шлемы. Но вот на второй взгляд становилось понятно, что слишком уж осмысленные действия совершают эти пустые, которые, кстати, ещё выделялось тем, что один из них (почему-то) с нежно-розовой кожей, был гораздо миниатюрнее своего мускулистого собрата. Спортик и фембой какие-то, если честно, эти беломасочники.       ― Неужели? Не говорите мне, что вы тоже... ― воистину! Чересчур уж человеческое поведение у этих пустых: излишняя осторожность, социальность и вроде бы особо злобненькие, оттого и зело умные глазенки.       ― Разумные! ― моя рука поднялась с оттопыренным указательным пальцем в направлении двойки перспективных пустых, ожидая их дальнейшей реакции. Большой и маленький пустой недоуменно посмотрели на вашего бледного недопустого, чтобы потом вместо членораздельно и максимально разумного ответа, громко и чётко издали вибрирующий так характерный для необременённых интеллектом пустых вой, эхом отдающийся до далеких краев.       Мои глаза погасли, энтузиазм пропал, руки опустились. Что ж, это было разочаровывающе, я ведь и вправду думал, что встретил разумных пустых.       ― Одного мне хватит.       Полуметровый дротик из заостренных костей минусов без всяких прелюдий сорвался на спортика, как визуально самого опасного, с намерением прибить его на месте, пока это двойка пустых, слишком осторожничая, стоит в одном месте, нервно принюхиваясь к окружающему воздуху.       ― Ого! Придётся гасить обоих!       Брошенный мной в тело спортика с расстояния тридцати метров дротик не смогла достигнуть цели, но не потому, что промахнулась или там была зверски отражена гигантским бицепсом пустого, а из-за того, что маленький розовый минус раскрылся с неожиданной стороны. Фембойчик оказался с сюрпризом, и к сожалению, или наоборот, к счастью, этот сюрприз был расположен не пониже, а повыше пояса.       Телекинетика или что похожее на это, сила была у этого обманчиво слабого розового пустого. Этой же загадочной особенностью этого конкретного минуса мой дротик был отброшен в сторону, словно на меру сильная и шаловливая невидимая рука хлестко шлёпнула по ней прямо в полёте. Изломанный снаряд, беспорядочно кружа в воздухе, перескочила за двойку пустых, и в этот момент я заработал ногами с низкого старта, параллельно обеими руками хватаясь за ещё одни оставшиеся у меня в невеликом запасе острые костяшки.       Спортик к тому времени, как я стартанул с бархана, поднимая пыль, уже оклемался и даже перестал утробно выть, став более-менее готовым последующего неизбежному мордобою. Впрочем, грозный взгляд и набитые кулачища мускулистому пустому не помогло бы, поскольку мои дротики прямо с обеих рук (знали бы вы, насколько я заебался тренироваться быть амбидекстром) дуплетом стремительно острием вперёд полетели по направлении моих текущих врагов.       По-моему, скороспелому плану сражения, мелкий розовый фембойчик, как низший пустой, хоть обладает духовными суперспособностями, он всё ещё был самой слабой ветвью эволюции минус душ в Уэко Мундо, потому, очевидно, этот – Колдун ебучий! Едва ли мог отразить сразу два снаряда, тем более летящие в два разных мишени, и, естественно, я думал, что розовый телекинетик в первую очередь защитить себя, давая мне время для того, чтобы разобраться с большим пустым.       ― Оу! Неожиданно!       Брошенные мной на бегу дротики долетели до цели, но только один из них вонзился в податливую плоть. И, к моему удивлению, получивший острую кость оказался не спортик, а сам маленький розовенький минус, который по какой-то туманной причине остановил дротик, направленный на его напарника, а не на себя. Хмм... странно, инстинкты пустых, да и людей, обычно всегда невероятно эгоистичны. Хотя, наверное, не стоит пока отвлекаться на упавшего навзничь с дротиком в пузе, расплескивая тёмную кровь на песок, маленького розового телекинетика, ведь спортик был полностью невредим, несмотря на все мои попытки его смертельно огорчить. Это и мне предстояло как можно скорее исправить, пока телекинетик валяется в луже собственного богатого мира.       Кулак большого мускулистого разминулся с моим ехидным лицом всего на парочку сантиметров. Надо признать, для такого большого минуса спортик двигается необычайно стремительно, да ещё с неплохой ловкостью, но этого было недостаточно. Ой, как недостаточно! Каким бы крутым и сильным не был спортик, этот пустой все ещё был обыкновенным минусов, то есть абсолютно безмозглым существом, а потому в хоть какой-то длительном противостоянии «животное» было обреченно.       Размашистые удары, которые, кстати, были не совсем бесполезными, так как по крайней мере одну затрещину я благополучно пропустил и чуть при этом весь воздух из лёгких не выплюнул, очередной раз подвели очередного пустого, ибо чик серпом и нет руки. Спортик без одной мясистой хваталки отчаянно заверещал, наверняка уже внутренне своим лоботомированным мозжечком понимаю, что это финиш.       ― Эх... Пожалуйста, можешь перестать орать?       Всегда перед своей смертью пустые, которых я убивал, начинали оглушительно и какой-то степени печально орать, уничтожая мои чувствительные ушки и зажимая мои мозги в болезненные звуковые тиски. Движение спортика замедлились. Свежая ярко-красная кровь с огромной раны, что стекало с него, значительно ослабляло пустого, ведь даже если внутренние органы минусов работает совершенно непредсказуемой для живых образом, то всё равно кровь есть кровь и его нехватка в организме не есть хорошо даже для живучих, как вархаммеровские орки пустых.       Чисто инстинктивно зажимая единственной оставшейся рукой кровоточащую культю, спортик выл на небеса, перестав, наконец-таки своё тщетное сопротивление. Быстро бросив взгляд на забытого в пылу битвы маленького розового телекинетика и поняв, что тот до сих пор корчиться в песке, не в силах встать или избавиться от дротика в теле, я переключился на ревущего спортика. Органический серп с подтёками красной жидкости в моей бледной напряжённой руке взмыла высоко вверх, готовясь завершить загробный путь этой минусовой души.       ― Четвёртый! ― не знаю почему, но я всегда чувствовал себя неким палачом, когда поднимал руку для финального и, как правильно, смертельного удара.       ― Или пятый? ― неожиданно на защиту сломленного и истекающего густой кровью спортика встал тоже израненный и кровоточащий маленький розовый пустой, у которого, кстати, до сих пор из живота торчал костяной дротик.       Изумлению моему не было предела, всё же не каждый день перед вами, раскинув руки стороны, как статуя Иисуса в Бразилии, стоит мелкий пустой с остроконечной маской и палкой в животе, готовый умереть прямо сейчас, но не дать мне совершить роковой для раненого и обессиленного большого пустого удар.       Маленький пустой явно совершил такой невероятный рывок ко мне из положения лёжа в положение добровольного живого щита из последних своих сил. Чему недвусмысленно доказательством было тяжелое дыхание, пошатывающиеся стойка на ровном месте и отсутствие любых попыток использовать свои телекинетическую волшбу.       ― Ладно... Похуй, ― такое человечное поведение розового пустого, естественно смутила меня. Сомнения охватила меня – не совершаю ли я фатальную ошибку? Однако же обещание надо выполнять, да и убивать неразумных пустых нормально... они же не люди. Так ведь?       Так ведь!       ― Отойди, малой! ― смотря на неуверенно стоящего между мной и израненным спортиком маленького розовенького минуса, я по какой-то причине попытался достучаться до его разума, даже несмотря на то, что фембой совершенно точно являлся диким минусом.       ― Первый и последний раз говорю! ― моё предыдущее восклицание осталось без внимания со стороны пошатывающегося маленького пустого, что молча стоял, защищая своего однорукого напарника.       ― Отойди! ― на мои крики маленькому защитнику было, кажется, всё равно, хотя даже невооружённым взглядом было видно, насколько этот розовый минус истощён. Мелкий не отвечал и даже не выл, а просто миниатюрной кирпичной стеной пытался прикрыть своим телом многократно его размером превосходящего спортика.       ― Ну, хорошо! Теперь у меня будет, и твоя голова! ― не знаю, на что я рассчитывал, разевая рот в бессмысленных предупреждениях.       Неужели я и вправду поверил, что маленький дикий телекинетик поймёт меня? Наивные мечты всё же, в принципе, многим животным и в реальности свойственна стадность и даже подобие самопожертвования. Так чем пустые от них отличаются, у них это в генах, и ничего осмысленного, по-настоящему разумного в таких действиях нет. Так ведь?       Так ведь!       Но тогда почему мне так сложно опустить серп на голову этой мелкой заразы, что и так находится в одной ноге в могиле, судя по натёкшему с него на песок красного кетчупа?       ― Почему ты его защищаешь?       Почему неразумный пустой готов умереть за другого неразумного пустого? Или же он на самом деле разумен? Или же я просто сейчас сам себя накручиваю, и нет никого смысла в этом стоящем насмерть за своего собрата пустом?       Почему? Почему? Почему!       Внезапно время как будто остановилась, а мир стал абсолютно черно-белым, с одной стороны бесконечно понятным, с другой бессмысленно загадочным. Врата чего-то неописуемо великого открылись, пронзив своими невидимыми, подобные солнцу лучами сначала голову, а потом мозг и через серое вещество саму бессмертную душу маленького розового пустого.       Теперь он был не таким, каким прежде, что-то кардинальное в нём на метафизическом уровне изменилось.       ― С-с... е-е... с-с...― этот маленький пустой, ужасно растягивая каждую букву, внезапно предпринял попытку заговорить со мной. Для него это, бесспорно, даже по его интонации, больше похожий на шипение придавленной змеи, было непривычно и потому невообразимо трудно.       ― Так ты разумен? Тогда нахуй ты мне голову всё это время ебал! ― справедливо возмутился я, так как если бы они изначально начали с нормального разговора или хотя бы, на худой конец, попросту послали меня пешее эротическое путешествие, то никого членовредительства сегодня, очевидно, вообще не было бы.       ― Т-т... р-р... а-а... ― а тем временем фембой с дротиком в животе всё же смог с великим трудом закончить свой несусветно растянутое по времени слово.       ― Сестра? Эта образина, что ли? ― указал я на упавшего на колени от значительной кровопотери спортика позади, сильного, но лёгкого розового, пустого, как единственный вариант того, кого можно считать приближённым, фембойчика.       Розовый пустой неуверенно, однако всё равно какой-то внутренней решительностью утвердительно кивнул, чуть при этом не упав на колени, параллельно морщась от боли, а потом, заново приняв устойчивую позу, покряхтел, заскрипел своим голосом, как бы пытаясь снова заговорить на незнакомом для себя тёмном наречии измерения пустых.       ― Д-д... а-а...       ― Ты дикарь, что ли? Почему тебе так сложно говорить? Ты дурачок? ― смотря на зажатого мелкого пустого и его странно притихшую «сестру», ко мне наконец-то только сейчас начало закрадываться нотки настоящего понимания.       Всё начало в одночасье сходится.       ― Да быть такого не может! ― я аж застыл, ибо по-настоящему был шокирован и взбудоражен открывшийся перед моим любопытным носом феномена.       Это не глупый разумный пустой с внутренней организацией ребёнка-маугли, загнанный в угол, внезапно решил со мной неловко заговорить, а наоборот, полностью неразумный дикий минус почему-то подумал открыть рот, и из него, презрев все возможные законы мироздания, вместо утробного рыка неожиданно вырвались буквы алфавита. И эти буквы к тому же, почему-то не иначе божьим провидением, соединялись в осмысленные слова, а не случайные звуковые паттерны злобного сопения.       Прямо на моих глазах совершилось натуральное чудо!       Искра самоосознания по какой-то совершенно своей, непостижимой логике решило проникнуть в остроконечную голову маленького пустого, то самое загадочное появление, заблокированное белой маской cogita, что я так хотел получить сам при перерождении в настоящего пустого, совершалось или произошло прямо тут и сейчас! Даже в духовном плане, когда пустой становился подлинным человеком, это стало немного странно волнующее, но одновременно с этим странно возвышенно начало ощущаться моим радарным третьим глазом, как что-то экстраординарное, словно у души за один удар сердца появился маленький отдел с ещё одним таким же маленьким духом. Как бы странно это не звучало. При этом я уверен, что такого эфемерно странноватого привкуса у этого пустого минуту назад не было, и я уверен ещё в том, что не будь ваш бледный попаданец свидетелем появления этой странности, то едва ли потом смог вычленить это материализовавшиеся прямиком из воздуха духовное новообразование от общей душевной массы.       А тем временем взгляд розового минуса с каждой секундой становился яснее и осмысленнее, рот его открывался и буквы, вынесенные из его маски, с каждым мгновением становились всё членораздельнее и чётче. Фембой распрямился в полный рост, словно позабыв об боли от до сих торчащего из его тела костяного дротика. Дыхание маленького пустого тоже в одночасье изменилась. Нет, тяжелая одышка от полученных ран, естественно, присутствовало, но рычащие звериные нотки с него исчезли, как будто кто-то божественной рукой снял зверя в голосе розового минуса.       ― Я... Я... Я... ― шокировано приоткрытым ртом и ошалелыми зрачками цвета фиалок, розовый пустой, игнорируя боль, сначала рассмотрел свои руки, будто бы не веря, что это действительно его шпалы, чтобы следом переключаться уже на меня, особое внимания уделяя закрытому маской лицу.       ― Я... Нино... ― мелкий розовый телекинетик спустя некоторую неловкую паузу неуловимо торжественно и даже будто бы не он это сказал, произнёс своё, данное не иначе самой незримой сущностью Уэко Мундо, имя.       После чего сразу что-то запредельное и необъяснимое словами, незримо вторгнувшиеся в привычные серые пески, в одно мгновение исчезло. Захлопнулась, как будто его изначально никогда и не было, а может его вправду никогда и не было? Но так или иначе, странное наваждение чего-то истинно великого пропала без следа, возвестив о том, что в обыденном мире унылых и серых пустошей Уэко Мундо появился новый разумный пустой.       ― А ты Железная Маска, ― неожиданно неестественной на фоне предыдущего одухотворённого состояния набыченной ярости, тихо вымолвил Нино. И вслед за своим еле слышимым шепотом резко посмотрел на меня с холодной ненавистью в глазах и на всю мощь своих лёгких прокричал на всю пустыню.       ― МОНСТР! ИЗВРАЩЕНЕЦ! УБИЙЦА!       Скажу сразу, я не малость опешил от этих обвинений прямиком из потолка. Да и максимально сюрреалистически было то, что только-только секунду назад обрётший самосознание пустой кидает мне сразу же, не сходя с места, какие-то фантомные претензии. Бред! Полное сумасшествие!       Или же не полное?       Знаете, глядя на этого розового шкета с неподдельным смесью бешенства и страха, приправленное щепоткой натурального потустороннего ужаса, отражающиеся в его фиалковых, утопленных глубоко остроконечной маске очах, ко мне пришло запоздалое откровение.       Бывает же у каждого человека в один раз жизни, когда в какой-то момент, перед, казалось бы, незначительной развилкой в дальнейшем пути, уготованной судьбой злодейкой, каким-то шестым, больше подсознательным чувством начинаешь ощущать какую-то нереальную значимость своего будущего, неопределённого пока выбора.       Нет, даже не так! Ты понимаешь, что сам такой судьбоносный выбор вообще есть! Вот и у меня, смотря в глаза, полные ненависти, напротив, наступило осознание того, что обвинительные слова маленького, скороспело разумного пустого являются абсолютно правдивыми.       Монстр? Да, я совершал многое того, что является этически и морально неприемлемым для современного человека. И оправдание, что это было необходимо для моего выживания, вообще не канает, ведь это не правда. Сколько бы я не занимался умственной гимнастикой, чтобы оправдаться, этого не отнять, ибо для того, чтобы выжить, мне не было нужды убивать других.       Извращенец? Конечно, не в сексуальном плане, а со стороны девиантного, не принятого в обществе поведения, в которые, естественно, входит моё, как казалось мне в прошлом, естественное стремление выдирать кости, вырезать органы, сдирать кожу и срезать маски.       Убийца? Все живущие долго пустые так или иначе становятся теми, кто отнимают жизни просто потому, что они ведомы инстинктами. И им просто-напросто жизненно необходима чужая рейши для продолжения их агонии в вечной королевской битве. Но мне не было необходимости убивать, однако я всё равно делал это, придумывая при этом для себя нелепые оправдания.       Я не маньяк! Нет, как бы я не отрицал это, все мои действия, что сто раз красноречивее любых слов говорят об обратном. Если бы я и вправду не был на голову стукнутым, то у меня сейчас с пояса не свисало бы красный от крови мешок, в котором ютилась сразу три варварски обезглавленных головы тех несчастных пустых, что попались мне на кривой дорожке неосторожно данных обещаний.       Отличие между разумным пустым и диким не так уж велико, как мне показал этот случай. Каждый убитый мной пустой, это потенциально живой и разумный индивидуум, право на пробуждения, которую я отнял без особой необходимости или даже пользы. И теперь у меня, в момент максимального духовного осознания, когда вся душа на нараспашку, материализовалось три пути, по которому мне суждено пойти.       Первая: принять правду и попытаться хоть как-то залечить причиненное мной зло.       Вторая: принять правду, но не исправляться, поскольку какая теперь разница, если падать в омут безумия, то с концами.       Третья: не принимать правду и дальше оставаться криповым челом с окровавленным серпом в чужой содранной коже, что искренне, даже подсознательно зная насколько он жалко, звучит, крича на голубом глазу – я не маньяк!       Сложный выбор...       Всё же жить монстром значительно проще, но в тоже время у монстров всегда один и довольно печальный конец – ментальная или вполне физическая смерть.       Исправлять то, что уже сделал всегда сложнее, чем просто игнорировать неудобную правду, но с другой стороны не всегда исправление ведёт к хорошему концу, а даже иногда наоборот становится катализатором печального исхода.       Жить, игнорируя правду может быть легко, тем более, если само понятие правды растяжимо, но это не отменяет того, что я теперь знаю то, что какой-то частью сознания живу неправильно и даже омерзительно.       В окружающем мире кажется, прошло всего пару секунд, но у меня в голове произошла целая баталия из противоречивых чувств и мыслей. Муки и вероятности дальнейшего моего пути сцепились на друг друга, как голодные псы, разрывая своих мысленных оппонентов на безжалостной арене подсознания фактами и предположениями. Теории и мысли об будущем в танце и в суматохе вскружились в моём сознании, пока в один миг, после оглушительной ментальной тишины и разрухи, победный пьедестал не занял ОН.       Путь не слишком, возможно, разумный и в долгосрочной перспективе, вероятно, вредный, но именно он вызывает во мне наибольший внутренний отклик, посему настало его время.       Я распрямился, мои руки напряглись, серпы приподнялись вверх, опасно приблизившись к все ещё самоотверженно, храбро стоящего на защите то ли настоящей, то ли названой сестры маленькому розовому пустому, что явно по-общему ввиду, пытался храбриться, так как очень отчётливо понимал то, что его судьба и его единственного дорогого существа на всем белом свете стоит сейчас предельно шатко.       Серпы с характерным звуком разрезали воздух, Нино зажмурился, основательно подзабытый мной однорукий, большой, пустой горько завыл.       Страшно! Очень страшно! Хотя зря он зажмурил глаза, ибо на самом деле ничего страшного не происходило, во всяком случае для него.       ― Ты абсолютно прав, малой. Я монстр, извращенец и убийца.       Освобождённая от упавшего на песок серпа правая рука сама повинуясь моменту, двинулась к моему лицу. Я так свыкся с надетой на меня выдранной чужой тёмной маской, что даже перестал чувствовать его тяжесть на лице, но теперь она была тяжела как никогда. И настала пора избавиться от тяжести, чтобы взмыть в небеса.       ― Я заигрался...       Лёгкое с практической точки зрения, но сложное моральном плане размашистое движение, и та самая «железная маска», в которой я и ассоциируюсь в общине разумных пустых, полетела над серыми барханами, словно хорошенький диск для фрисби, пока не исчезла в туманной дымке впереди. Железная маска теперь навсегда исчезла из моего лица и сердца, навсегда затерявшись в великих барханах нескончаемых пустошей измерения пустых. Следом за испарившимся среди песков маски полетела по высокой параболической траектории ещё и мешок с отрезанными и кровоточащими головами пустых.       ― Всё же я и вправду не маньяк...       Это было актом символической смерти старого эго, которая, может, слегка спешно и невпопад, но всё-таки была успешно завершена одним взмахом руки. Теперь же мне осталось лишь хотя бы попытаться не повторять ошибок прошлого.       ― Нино... Нино? Да? Всё, хватит крови, ― у меня, откровенно говоря, был потухший голос. Груз вины и неопределённости в теперешнем статусе давил на меня сильнее, чем стальная штанга не рассчитавшего свои силы дохляка.       ― Идите, куда хотите, или идите же за мной. Выбор за вами, ― проговорив севшим голосом всё то, что нужно было сказать, я развернулся и попытался пойти обратно в затерянные в песках руины. Однако же маленький пустой, перехватив мой мимолётный взгляд, вопросительно глядя на меня, легонько потыкал торчащий с него дротик.       ― Я знаю, что мы пустые, невероятно живучие, потому раны сами заживут скоро, ― попытался оправдаться в собственных грехах, но быстро поняв, что теперь так дела для меня не делаются, решил взять на себя в кои-то веки всю полноту ответственности.       ― Впрочем, действительно, я виноват ― раз я их потрепал, то обязан был теперь их выходить. Тем более учитывая то, что по всем законам бесстрастной природы раненые пустые в пустыне лёгкие жертвы, если им не повезёт не успеть восстановиться.       ― Ох! Лучше просто идите за мной.       Маленький и большой пустой переглянулись, а потом вообще о чём-то, кажется, перешепнулись, несмотря на то, что только один из них разумный. Следом, спустя короткую минутку междусобойчика, они, недоверчиво смотря на меня, все же молча решили пойти за мной. Странное решение на первый взгляд, учитывая то, что секунду назад здесь происходило, но с если подходить с чисто практической стороны, то лучше иметь хоть какое-то прикрытие в уязвимый момент, чем не иметь его вовсе.       Как не ни крути, пустые плоть от плоти люди, и как свойственно практически всем людям, они готовы к неприятным компромиссам. Хотя бы самими собой.