Сигареты из окна

Это был вечер среды, когда три коротких стука в дверь оторвали его от привычной бумажной волокиты. — Эй, шеф… — в дверном проёме появилась Салли, чей взволнованный вид заставил Грега внутренне напрячься. В рабочее время Донован проявляла устоявшийся набор эмоций: злость, когда Андерсон пользовался её кружкой; ненависть, когда на месте преступления появлялся Шерлок Холмс; радость, когда наступал день зарплаты. Но сейчас Салли была… тревожно озадачена. — К вам какой-то пижон. Говорит, он здесь по важному делу. Пустить? Грег Лестрейд знал только одного пижона, поэтому, попросив Салли пригласить того в кабинет, ослабил галстук и мысленно настроился к тяжёлому разговору — им было что обсудить. Кажется, это первый раз, когда он увидел Майкрофта Холмса в полный рост и при нормальном освещении. Выдохнул. Сейчас мужчина, который, определенно, выше его на полголовы, не казался таким уж пугающим. Грег различил усталость на лице и нервозность движений, а это уже значимые симптомы человечности! Но Холмс всё равно устрашал: если не внешним видом, то полным отсутствием информации о своей персоне (к моменту второй встречи он успел прошерстить все доступные архивы и базы данных) и властью, которой обладал. Старший Холмс ограничился сухим приветствием и занял стул для посетителей. — Странно видеть вас вживую, знаете. В один момент я начал думать, что вы мне приснились, и никакого брата у Шерлока нет, а надо мной просто подшучивают, отправляя смски. — разрядить тяжёлую атмосферу, повисшую в кабинете, не удалось. Мужчина смерил его нечитаемым взглядом, поправив кожаные перчатки. — Инспектор… — жеманный голос, от которого рефлекторно сводило челюсть. — Я тороплюсь. Тем более, как я вижу, вы тоже заняты. — Да, был, пока вы не вломились в моё отделение. Что вам нужно? Майкрофт оставил без внимания выпад в свою сторону и вытянул из кармана конверт, не уступавший в элегантности владельцу: дорогая бумага, изящный почерк на обороте и сургучная печать. По высшему разряду! Грегу было жалко вскрывать конверт, но жалость мгновенно сменила злость, когда он рассмотрел содержимое. — За кого вы меня держите? — За хорошего инспектора. — Я не возьму. — Мистер Лестрейд, это всего лишь компенсация тех денег, которые вы потратили на Шерлока за прошедшие выходные. Я не могу позволить брату пользоваться вашим добродушием. — Здесь тысяча фунтов! — он бросил конверт на стол. Для Холмса это, может быть, сущие гроши, но для Лестрейда — половина месячного оклада. — Я не продаюсь. — Не понимаю, о чём речь. — тот склонил голову на бок, впиваясь в него взглядом. Ага, как же, не понимаешь. Порывшись в кармане брюк, Грег продемонстрировал старшему Холмсу прослушку. — Я нашёл её в одной из книг в квартире на Ковент-Гарден. Не понимаю, Майкрофт, зачем всё это? — он плевал на светские условности. — Вам самому не стыдно контролировать каждый шаг Шерлока? Охрана, слежка, прослушки, а теперь и Скотленд-Ярд! Ему не пять лет, он взрослый человек! Холмс скривил губы в нервной улыбке. — Взрослый человек, говорите? — он выдержал короткую паузу. — Вы провели с ним выходные, инспектор, и заявляете о его зрелости? Он не в состоянии распоряжаться собственной жизнью. Ему двадцать три года, а он успел бросить университет, подсесть на героин и подставить под угрозу нашу семью. За все его грехи расплачиваюсь я, так что не вам судить мои методы. — Тогда не вмешивайте меня в ваши разборки. Я готов присматривать за Шерлоком, но не контролировать его. И заберите этот конверт, в конце то концов. Но конверт остался на столе. Холмс не сдвинулся с места. — Возьмите, я сказал! — Вы разводитесь, инспектор. Вам напомнить имущественную статистику? — мужчина глумился над ним. Да, какой идиот не знает, в чью пользу заканчиваются бракоразводные процессы: Грег останется со ста пенсами в кармане, а Кэтрин — с квартирой. Справедливость по-британски. — Я не даю их просто так — это плата за то, что вы работаете с моим братом. Считайте надбавкой к окладу. — Майкрофт, не выводите меня из себя… Холмс поднялся со стула. Пригладив идеально уложенные волосы, он сжал в руке зонт, который Лестрейд заметил только сейчас. Странно. — Приятно было пообщаться, инспектор. — он прошёл к двери и почти опустил ручку, но обернулся. — Попросите Шерлока изредка отвечать на звонки матери. До свидания. Когда за мужчиной захлопнулась дверь, а в коридоре стихли шаги, Грег отодвинул занавески и открыл окно: шёл первый снег. Странно, очень странно. Про зонт в снежную погоду он даже думать не хотел, но как Холмс узнал о его разводе? Он не обмолвился об этом ни одному живому человеку, чёрть возьми! Заварив растворимый кофе в кружке Салли — свою он не нашёл — Грег тщательно осмотрел кабинет, отодвинув даже шкаф с документацией, и со спокойной душой сел за работу. Сломанная прослушка отправилась в мусорное ведро, а конверт — в дальний ящик стола. *** Грег стоял у окна, оперевшись на покосившийся подоконник, и пил положенный ему вечерний кофе. Салли, которая зашла в комнату за новыми пакетами для вещдоков, бросила на него полный осуждения взгляд, на что он закатил глаза и отставил пластиковый стаканчик на комод. — Только вы не работаете, шеф. — укоризненно подметила она, получив одобрительное поддакивание остальной команды. Они все порядком вымотались: первые две недели декабря оказались богаты на всевозможные преступления, начиная с мелкого грабежа и заканчивая серией убийств — перед праздниками нет ничего хуже, чем появление маньяка, вышедшего из «периода охлаждения». — Моя работа — следить за всеми вами, понятно? — оборонился Грег и в отместку снова отпил кофе. — Не отлынивать! Шерлок, тебя это тоже касается. — Я здесь в принципе единственный, кто работает, вам так не кажется? — спокойно заметил горе-консультант. Он сидел на полу и, благо, натянув медицинские перчатки, копошился в волосах жертвы. — Пока мне кажется, что ты ищешь вшей. Убитая девушка была красива: стройная и подтянутая, она носила длинную русую косу, что сближало её с другими жертвами. Порой Грега удивляло, за какие мелочи цеплялись маньяки, ища потенциальных жертв: кого-то привлекали голубые глаза, кого-то — мальчишеская внешность и накрашенные яркой красной помадой губы — и почти всегда женщины, беззащитные перед мужской силой. Шерлок оскорблённо фыркнул и секундой позже с гордостью продемонстрировал клочок бумаги. О том, как это поспособствует продвижению в расследовании, Грегу и спрашивать не пришлось — пояснение, к радости, последовало сразу же. Вещдок отправился к криминалистам, а Холмс наконец бросил перебирать волосы и переместился на руки девушки. Грегу, говоря откровенно, было скучно: ночью он не спал, поэтому из-за рассеянности и накопившейся усталости пользы от него сейчас было ровно столько же, как от вантуза в уже затопленной ванной. — Слушай… получается, вы с Майкрофтом совсем не общаетесь? — щупает почву, пытаясь уловить настроение младшего Холмса. — Совсем. — тот лишь дёргает плечом, но в сторону инспектора не смотрит. — И как давно? — На Рождество будет год. — Холмс был явно не заинтересован в разговоре — тёмные отметины на запястьях жертвы увлекают его куда больше — но из вежливости, совсем ему не свойственной, он продолжал отвечать на град вопросов. — Даже на праздниках? — не отстаёт Лестрейд. — Я редко хожу на семейные праздники, Грэм. Они переоценены современным обществом, которое, уподобляясь себе на более раннем этапе развития, продолжает играть с поныне мёртвой идеологией семейных ценностей. Покажите мне хотя бы на одного человека в этой комнате, кто рад сидеть за столом в окружении родственников. — выдержав секунд десять, Шерлок как бы с неохотой добавил. — Майкрофт придерживается того же мнения — один из тех исключительных случаев, когда мы на одной стороне. Он всегда приезжает только ради Йоркширского пудинга, хотя и делает вид, что крайне рад всех видеть. Бесит. Представить мистера «совершенство» в неформальной обстановке, за обеденным столом, уплетающего за обе щеки пудинг, было за пределами его возможностей. Майкрофт Холмс и обычная жизнь казались несовместимы: словно тот всегда на работе, всегда на телефоне или в разъездах на дорогом «Ягуаре», занятый важными делами, когда нет времени ни на семью, ни на личный фронт. Было ли так в действительности, оставалось только гадать. Да и какая ему разница, в общем-то? Он слишком много думает об этом человеке — пора прекращать. — К слову, какие у тебя планы на Рождество? — невзначай поинтересовался Грег, лелея странную, ещё неоформленную мыслями надежду непонятно на что. — Попытаюсь не застрелиться. — Шерлок встал на ноги и смерил его взглядом, который можно было назвать «семейным» — смесь безразличия, настороженности и высокомерного презрения к окружающим. — Самодовольный говнюк устроит мне разнос, если я посмею не явиться в важный для всей семьи день. Надеюсь, какая-нибудь страна третьего мира развяжет очередную войну, и мне не придётся терпеть его напыщенную рожу весь вечер. Холмс стянул с рук тугие перчатки, выбросив в мусорный пакет, и привычно протараторил составленный им профайл: мужчина, примерно сорок или сорок пять лет, работает на картонно бумажном комбинате на севере Лондона, страдает энурёзом. Лестрейд на веру принял всё сказанное, избавив себя от объяснений, обычно сопровождающихся бесконечным «это же очевидно!» — ему и так хватило лекции о разнице в текстуре и составе бумаги десятью минутами ранее. На парковке за домом, проводив карету скорой помощи, избавившись от жёлтой ленты и попрощавшись с командой до понедельника, Грег закурил, с удовольствием задерживая сигаретный дым в лёгких. — Вы всё-таки разводитесь с женой. Он думал, что Холмс давно ушёл, но тот стоял у пассажирской двери. Парень выглядел намного лучше, чем две недели назад: взгляд посветлел, да и щёки налились здоровым румянцем; одежда, которую Майкрофт передал в начале ноября, сидела на нём хорошо и была чистой. — Я никому не говорил о разводе, но о нём каким-то удивительным образом знают уже двое. — Грег горько усмехнулся, затягиваясь. — Как ты это понял? Посмотрел на мои ногти, определил по походке? — Вы перестали полировать кольцо. — ему показалось или Шерлок ему сочувствует? Нет, определенно показалось. — Вы очень бережно к нему относились, несмотря на то, как ваша жена с вами поступила. Грег соврал бы, сказав, что не любил Кэтрин. Он любил её до безумия, такую яркую и непохожую на остальных женщину, которая ослепила его, и он сгорел. Возможно, они не подходили друг другу с самого начала, но важно ли это, когда вам хорошо вместе и остальной мир подождёт? Он хотел верить, что эта сказка никогда не закончится: первая встреча и первый поцелуй, весёлая свадьба, медовый месяц в Мексике, ремонт в новой квартире и его повышение, которому она радовалась даже больше, чем он сам. Когда всё пошло наперекосяк? — Тебя подвезти? — Грег избавился от бычка, гоня прочь ненужные мысли. Забыли, проехали, не возвращаемся. — Я пройдусь. — Шерлок спрятал руки в карманы пальто и, коротко попрощавшись, направился в сторону пешеходного перехода. Он проводил фигуру Холмса, пока та не исчезла среди домов. Пристегнувшись, Грег завёл двигатель и поехал в Ярд: нет лучше способа избавиться от бесполезной рефлексии, как завалить себя работой. В отделении детектив-инспектор Грег Лестрейд провёл все выходные. *** — Как же ты меня бесишь. — Взаимно, Андерсон. Но я попрошу тебя помолчать: ещё одно слово, и ты станешь причиной новой волны массового отупения. Грег похлопал Филипа по плечу: никому не станет легче, если Шерлока Холмса изобьют в первый после рождественских каникул рабочий день. Хотя станет — как минимум Салли, метавшей молнии из противоположного конца тоннеля. Но все послушно терпели: благодаря участию горе-консультанта раскрываемость дел подскочила на невиданные двадцать процентов, за что полицейские получили не только удвоенную премию, но и увеличение финансирования на ближайший квартал. — Его задушили, разве ты не видишь! — Андерсон красноречиво ткнул в сторону шеи, исполосованную следами от верёвки. — Больше никаких внешних повреждений на теле нет. — Его отравили! — настаивал Холмс, тыча в сторону рта. — А душили уже мёртвым, чтобы спутать полицию. — Без токсикологической экспертизы твои доводы слабы. — судмед поставил жирную точку в споре, после чего, театрально откланявшись, направился к констеблю — вероятно, поделиться маленькой победой. Грег удивлённо присвистнул и посмотрел в сторону Шерлока: нахохлившись и выпятив нижнюю губу, он опустил глаза в пол и молчал — иногда совсем как пятилетний мальчишка. Поразмыслив с минуту, Лестрейд тяжело вздохнул — потакать слабостям этого ребёнка придётся ему. — Почему ты считаешь, что его отравили? Холмс, поражённый, на секунду посветлел, выдавив некое подобие улыбки — ещё одна семейная черта — неумение улыбаться по-человечески — но спустя ещё секунду лицо приняло привычное выражение, и он приступил к объяснению. — Его лицо застыло в агонии, но рот закрыт — удушение маловероятно. Веревку использовали после смерти, о чём свидетельствует цвет кожи в зоне удушения. — Шерлок провёл пальцами по отметинам. — Его отравили задолго до того, как привезли сюда. — Зачем травить и привозить сюда, с какой целью? — Лестрейд искренне не понимал мотив. Столько мороки: незаметно подсыпать яд, вести наблюдение, а затем привезти жертву на окраину Лондона, чтобы посмотреть, как она умирает? Нелогично. — Было противоядие. Убитый — белый воротничок, венчурный инвестор, имел дело с ценными бумагами. Думаю, его хотели задействовать в какой-то незаконной сделке, но всё пошло не по плану. Либо он не поверил в слова о яде и отказался, подписав себе смертный приговор, либо у него не хватило ума соврать, выпить противоядие и скрыться. — парень прикусил кончик большого пальца, хмуря брови. — Нет, что-то здесь не сходится. *** Они сидели в придорожной забегаловке, когда зазвонил телефон. Ожидая услышать удручённый голос Андерсона, получившего отчёт токсиколога, Грег сначала подумал, что ослышался. Резко опустив кружку на стол и прочистив горло, он попросил Донован повторить. — Дело о белом воротничке забирают — приказ сверху. Ребята в чёрных костюмах изъяли у нас тело и все документы, даже отчёт о вскрытии не дали посмотреть! Салли, кажется, прикрыла микрофон рукой — звонок резко оборвался. — Большой брат вмешался. — прискорбно подытожил Шерлок, разделываясь с венской вафлей. Грег набрал номер Майкрофта — ожидаемо, ему не ответили. Настрочив несколько злобных сообщений, он отложил телефон. — Я сразу понял, фто там … фто-то … неладное. — из-за того, что парень набил рот вафлей и взбитыми сливками, Грег едва разобрал сказанное. Устало вздохнув, он всучил ему салфетку и прикрыл глаза рукой. Нет, это унизительно. Они могли раскрыть дело — Шерлок с ними, успех гарантирован, да и остальная команда дурака не валяла. Они сняли все следы, проторчав в вонючем тоннеле четыре часа, и всё насмарку, хотите сказать? Чёрта с два! — Где я могу найти твоего брата? *** Экстренное совещание по поводу эскалации войны на Ближнем Востоке, встреча с кабинетом министров, бранч с послом Сербии — и к вечеру Майкрофт выжат, как лимон. Избавившись от пиджака, расстегнув пуговицы на жилете и приспустив галстук, он навернул несколько кругов по кабинету, разминая забившиеся за день мышцы, и плеснул в стакан шотландского виски. Голова гудела, словно улей. Он глотает две таблетки аспирина, питая остатки надежды на пресловутый эффект плацебо. — Сэр? — мягко постучав, Антея приоткрыла дверь, запуская прохладный воздух и наполняя кабинет цветочным ароматом — духи, подаренные на годовщину отношений. — Охрана задержала у ворот детектива-инспектора Грегори Лестрейда. Он требует, чтобы его пропустили к вам. — Кто? — Майкрофт через силу открыл глаза. Ему сейчас не послышалось? — Грегори Лестрейд, сэр. Он требует пустить его. Ледяное спокойствие Антеи странно убаюкивало. Дав разрешение, он устроился в кожаном кресле: камеры наблюдения, установленные на Ковент-Гарден, не показали ничего необычного — Шерлок дома, с ним всё в порядке. Так о чём же хочет поговорить Лестрейд? Взгляд ненароком упал на бежевую папку, доставленную в обед — ах да… Пролистав содержимое, он удовлетворённо улыбнулся — Скотленд-Ярд не настолько бесполезен, как ему казалось. Глазами-пуговками, узким ртом и общей живостью характера Грегори Лестрейд напоминал хорька: животное мелкое, но при этом удостоенное звания хищника. Майкрофт находил столь точное сравнение очаровательным, в некотором смысле — символичным. — Инспектор, мне жаль вас разочаровывать, но вы зря потратили своё время, приехав в мой офис. — он по-хозяйски указывает на одно из кресел, приткнутых к дубовому столу, но нежданный посетитель отрицательно мотнул головой, предпочтя сохранить дистанцию. Хотелось уверить: «я не кусаюсь» — но никто ещё не смог оценить его чувство юмора, не было надежды и на Лестрейда. — Мистер Холмс, при всём уважении, но за все годы, что я работаю в полиции, у меня ни разу не отбирали дело. — Майкрофт с удовольствием наблюдает за тем, как подрагивают уголки губ, взлетают и опускаются брови, а руки сжимаются в кулаки, но голос при этом — сдержанный, почти бесстрастный. — Моя команда потратила весь день, чтобы собрать улики, мы почти составили профайл и определили мотивы. Ох, лукавите, инспектор. — Это несправедливо. — заканчивает тот, замолкая. — Концепция справедливости субъективна, вы так не считаете? — Лестрейд не тот, с кем можно вести подобные разговоры. Проанализировав его личное дело, Майкрофт определил интеллект в чуть выше среднего, выявил вредное стремление к уже упомянутой справедливости и понял, что детектив-инспектор ничем не отличается от других рыбок, бьющихся мордой в стенку аквариума. Хотя случай с прослушкой… нет, это заслуга Шерлока. — Я не философские вопросы пришёл обсуждать, уж простите. — Как я сказал ранее: ничем не могу помочь. — Почему? — Почему? — наглость инспектора не столько возмущает, сколько умиляет. Хорёк перечит удаву — уморительно! Так и быть, он сыграет в предложенную игру. — В ваши обязанности входит присматривать за Шерлоком и обеспечивать его безопасность. Дело, которое случайно поступило в ваше отделение, прямо угрожает моему брату, поэтому я его изъял. Вам этого достаточно? Неужели Лестрейд разозлился? Тяжёлое дыхание, опущенные вниз брови, долгий взгляд — да, определённо. — Во-первых, Майкрофт. — от низкого глубокого голоса по спине пробежали мурашки — странная реакция, подметил он, но спешно отбросил наблюдение. — Я присматриваю за вашим братом не потому что вы мне приказали, а потому что хочу сам — это желание, но никак не обязанность. Во-вторых, защищать людей — моя работа. Хотите сказать, я некомпетентен? Мужчина всё-таки преодолевает расстояние между ними и опирается руками на стол — аккуратно постриженные ногти, несколько царапин на подушечках пальцев — предположительно, от бумаги — и обручальное кольцо. Всё ещё носит… — Вы неверно трактуете мои слова. Инспектор, послушайте: я не могу вернуть вам дело. Станет ли вам легче, если я скажу, что это касается вопросов государственной безопасности, что уже является зоной ответственности МИ-5? Майкрофт смягчил тон и расслабил лицо — Лестрейд купился на дешёвый, старый как мир трюк. Недовольно стиснув зубы, тот стукнул пальцами по столу и отошёл, просовывая руки в карманы брюк. — Давайте договоримся. Если это не последний раз, когда вы внаглую забираете наше дело, то хотя бы делайте это по-человечески: лично звоните и предупреждаете, ставите в известность меня. — Не совсем понимаю необходимость… — Чтобы я успел найти для Шерлока новое дело. Вам легко: вы скинули брата на меня и в ус не дуете. Мне же теперь постоянно думать о том, что если я не найду для него что-то стоящее, он пойдёт в переулок и заколется там до смерти. — Лестрейд бросил на него тяжёлый, полный усталости взгляд, отчего тревожно скрутило живот. — И это будет висеть на мне, Майкрофт, не на вас. Потоптавшись с минуту на месте, тот развернулся и направился к двери. — Инспектор… Майкрофт не знал, что ему сказать — разум был предательски пуст, в Чертогах завывал холодный январский ветер, вторя тому, что за окном. Он не может, он не может. Раз. Два. Три. — Я позвоню.