Рай в шалаше

Сорт получился именно таким, какой он и хотел: упругие, румяные и сладкие. И утром, когда он собирал спелые фрукты с деревьев, Соуске уже представлял, каким изумительным будет вид капитана с этими персиками в руках. Однако развалившийся на полу рядом Шинджи, как всегда, умел выбрать самый неподходящий момент. Айзен то и дело бросал взгляды на его ноги, почти полностью открытые, потому что полы юкаты удерживались лишь поясом с ослабшим узлом. Потянуть его — и вот, Шинджи предстал бы во всей своей порочной красе. — Такие сочные, — то ли похвалил, то ли пожаловался Хирако и поймал языком каплю сока на своем запястье. Айзен сжал кисть в руке так, что древко затрещало. — Что ты там пишешь-то так долго? — проныл Шинджи и поднял свою длинную ногу, чтобы тронуть ступней бедро Соуске. — Кьераку-сан попросил составить список всех культур, которые я выращиваю на данный момент. — Зачем? Решил поиздеваться над тобой? — Хирако еще разок потыкал его ступней, и Айзен вдруг ощутил себя на сотню лет моложе, будто снова был лейтенантом, которому Хирако-тайчо действовал на нервы. Только теперь Соуске мог с невозмутимым видом отложить кисть, развернуться и дернуть Шинджи за голень на себя. Тот вскрикнул от неожиданности, проехавшись спиной по татами, но заулыбался и развел ноги шире, вновь откусывая от персика. — Издеваешься надо мной только ты, — Айзен улыбнулся такому откровенному приглашению и провел руками вверх по жилистым бедрам. Пояс был окончательно развязан, и оставалось только глубоко дышать, чтобы не сорваться. Искусать это гибкое тело было так просто. Наклониться, вдохнуть запах кожи, прикусить ее… — Это моя прямая обязанность, — Шинджи, заметив, насколько голодно Айзен на него смотрит, поднес персик к своей груди, слегка сдавил, чтобы закапал сок, и самодовольно улыбнулся. — Ой. Соуске, шумно втянул носом воздух, наклонился и слизал сладкий сок. В отличие от того себя сотню лет назад, сейчас он мог позволить себе поддаваться на любые провокации капитана, тем более когда они приводили к таким приятным последствиям. Он бы мог исцеловать Шинджи с ног до головы, заставить его изнывать от желания и просить… С этой мыслью Айзен зацепился взглядом за торчащий розовый сосок и приподнял уголки губ в едва заметной улыбке. Выпрямившись, он взял сухую чистую кисть со стола и вновь посмотрел на своего капитана. Это изящное тело будто было создано для того, чтобы выгибаться в его руках, чтобы отвечать на многочисленные ласки и гореть в невыносимом желании, как горел сам Соуске под этим внимательным взглядом светло-карих глаз. Шинджи доел персик и стал демонстративно облизывать сладкие пальцы, что стало последней каплей в выдержке Айзена. Кадык Хирако дернулся, когда он в очередной раз сглотнул, и с этого Соуске и решил начать. Мягкий ворс кисти коснулся беззащитного горла, из которого тут же вырвался сладостный вздох, заставивший кровь кипеть, но Айзен сохранял видимое спокойствие, пока аккуратно вел вниз по шее к ключицам. Не похоже, чтобы Шинджи было щекотно — тот перестал улыбаться, только дышал чуть приоткрытым ртом, а кожа, несмотря на жару, покрылась мурашками. Айзен повел кистью ниже и довольно улыбнулся, когда Хирако слабо выгнулся навстречу. Ну, раз так просит… Заостренный кончик мягко лег на торчащую горошину соска, и Соуске мог поклясться, что Шинджи от этого прикосновения вздрогнул. Такой чувствительный. Такой отзывчивый. Айзен с улыбкой обвел кистью каждую ореолу, старательно игнорируя собственное возбуждение и сглатывая наполнившую рот слюну. Он жадно ловил взглядом каждое движение вздрагивающего Хирако, пока ворс очерчивал его живот, на котором лежал налитый кровью член. Пришлось на секунду закрыть глаз, чтобы перестать представлять, как вместо кисти по торсу Шинджи скользят его собственные губы. Он знал, как на языке ощущается вес его плоти, представлял, какой капитан на вкус после персиков, и это совсем не помогало — рука начала дрожать. Соуске открыл глаз, крепче сжал кисть в пальцах и повел ей по члену сверху вниз, а затем обратно к головке, с которой на живот скатилась вязкая прозрачная капля, Хирако судорожно выдохнул и дернул бедрами в нетерпении. Соуске разрывался: хотелось наслаждаться этой картиной дальше, но в тоже время и его терпение подходило к концу — капитан его испытывал уже пару часов, с тех пор как явился сюда. Быстро облизав губы, он обвел кисточкой головку и задел кончиком отверстие уретры, отчего Шинджи дернулся сильнее, застонав звучно, а рукой задел миску с персиками, опрокидывая ее. Нет. Это было невыносимо. Отложив кисть, Айзен медленно вдохнул и выдохнул, а дрожащие руки сложил на колени. Он не хотел брать Шинджи торопливо и грубо, особенно после такой тягучей и сладкой прелюдии. Тот, видимо, заметил, что Соуске борется с собой, и, вместо помощи, решил подлить масла в огонь — дотянулся до ближайшего персика, провел языком по мохнатому румяному боку и впился зубами, глядя прямо в глаз Айзена. Сок потек по щекам, и Соуске наклонился, чтобы перехватить языком сладкие капли, подобраться к влажным губам и слизать сок уже с них. — Хочу тебя внутри, — произнес Шинджи тихо, и ослушаться Айзен не смел. Бумаги для Кьераку были забыты, юката Соуске валялась в стороне бесформенным комком, а его пальцы впивались в бока Хирако, пока тот с абсолютным блаженством на лице подмахивал бедрами. Укушенный плод все еще был в его руке, и Шинджи, вместо того чтобы отложить его и доесть позже, поднес персик к губам Айзена, и тот, тихо усмехнувшись, откусил, закапав соком на живот капитана. — Мм, Соуске, аккуратнее… Я теперь весь липкий из-за тебя, — свободной рукой он провел по своему торсу и сунул сладкие пальцы в рот. Под взглядом замершего Айзена он заулыбался, с причмокиванием вынул пальцы и скользнул ими по своей шее вниз, оставляя влажный след. Когда сегодня утром собирал спелые плоды с деревьев, Соуске представлял, как соблазнительно будет выглядеть Шинджи со стекающим по подбородку соком, и понятия не имел, что получит куда больше этого. Он схватил капитана за запястья и прижал их к полу, а надкушенный персик покатился по татами к остальным. Быть грубым и резким он не хотел, но когда Хирако был таким — издевающимся, провоцирующим — кто мог обвинить Айзена в том, что он сильными толчками вбивался в это гибкое тело и ловил губами стоны Шинджи. Сладкого, как сами фрукты, Шинджи. Наконец добившегося своего Шинджи. Неудивительно, что с таким ритмом ни Соуске, которого капитан мариновал уже пару часов, ни сам Хирако долго не выдержали. Однако так просто отпускать Шинджи никто не собирался, и в итоге он цеплялся за волосы Айзена, суча ногами по полу, и тихо мычал, выгибаясь под горячим языком, который слизывал с него сок персика вперемешку со спермой. Рука Кьераку так и не достигла двери — костяшка пальца остановилась в паре миллиметров от нее. Очередной стон, раздавшийся с той стороны, заставил главнокомандующего улыбнуться и надвинуть шляпу посильнее. Что ж, зайдет за списками в другой день. Ну, не возвращаться же в Сейретей с пустыми руками. Напихав несколько персиков из стоявших на крыльце ящиков в подол, Кьераку с довольным видом откусил от одного и удивленно промычал. — Какие сочные…