Жадность Гордеца

Субару открыл глаза и долго смотрел на потолок над собой. На потолке красовался фамильный герб Мейерсов - золотой ястреб с распростертыми крыльями. Обычно подобное зрелище вызывало у гордеца легкое раздражение или отвращение, но сейчас... Он ничего не видел, ничего не чувствовал. Субару смотрел в потолок, его взгляд был пустым, он был слишком дезориентирован выбранным способом самоубийства, чтобы воспринимать какие-либо визуальные стимулы.  Единственный образ, который задерживался в его сознании, был последним, что он видел: прекрасные розовые губы его возлюбленной, искаженные и испорченные другим: забравшим, изуродовавшим, осквернявшим ее форму Он нахмурился. Он моргнул раз, два, три раза, и вдруг его сознание снова заработало "Субару...?" - спросил голос, в котором звучали растерянность и озабоченность. Поднявшись из положения лежа, черноволосый мальчик быстро моргнул, пытаясь ускорить возвращение к реальности.  Он поднес руку к лицу и грубо протер глаза. Глубоко вздохнув, Субару снова открыл их и посмотрел на того, кто назвал его имя. Рядом с ним на кровати, наклонившись вперед и положив одну руку на его ногу, сидела Беатрис. Ее лицо было спокойным, в груди не было излияния голубой маны, которое он видел всего несколько минут назад, но он знал, что, несмотря на видимость, она была на грани слез. Субару быстро положил руки ей на плечи, чувствуя, как она вздрагивает всем телом. Она задыхалась, ее расширенные глаза встретились с его глазами.  Ее обычно элегантная и спокойная манера поведения испарилась, интенсивность его взгляда, этих неприятных коричневых глаз была слишком велика для нее. На глазах Субару выступили слезы, а ее глаза, усеянные бабочками, стали еще больше Субару любил эту маленькую девочку, ту, для которой его просто не хватало. Но у него был один вопрос, который превалировал над всеми остальными, одна проблема, которую нужно было решить в первую очередь. Субару, сузив глаза, спросил: "Где Эмилия?" Его ноги горели, но это не имело значения. Дыхание участилось, но это не имело значения. Он чувствовал беспокойство, исходящее от девушки на его руках, но это не имело значения. Все, что имело значение, когда Субару мчался по коридорам, - это она, его любимая. "Проблема: Архиепископы Чревогоудия , Эмилия-тан и остальные, возможно, уже съедены, а возможно, и нет, желтая служанка бесполезна в этом бою, я не смогу справиться с ними один, даже с помощью Беатрис... Мне нужно найти всех как можно скорее" Он стиснул зубы и проигнорировал стук сердца, отдававшийся в ушах. Он не бросил ни одного взгляда на закрытые двери, мимо которых пробегал. Субару мчался по коридорам так быстро, как только мог, выбирая самый короткий путь, который знал. Он должен был быть быстрее. Лучше. Лучше, чем в прошлый раз. «Но я не могу позволить себе просто телепортироваться в случайное место, надеясь найти их, и рисковать быть съеденным . Я был глуп . Я идиот, раз не понял раньше, какую угрозу они представляют. Что они являются единственным реальным противодействием Возвращению Смерти...» Повернув за крутой угол, он заметил, что приближается к концу своего пути. Ему нужен был план, и быстро "Может быть, желтая служанка знает что-то, чего не знаю я? Я видел, как она совершала одно из тех частичных превращений, которые под силу лишь некоторым зверолюдям... подождите... вот оно!" Как раз в тот момент, когда в его голове мелькнула обнадеживающая мысль, заговорила встревоженная девушка, давно уже использовавшая свою гравитационную магию, чтобы помочь в странных поисках своего контрактора. "Субару, Бетти хотела бы знать, почему мы так торопимся..."- наконец произнесла она с озабоченным выражением лица. "Нам нужно найти Эмилию",- отрывисто ответил он. Странное молчание повисло над парой, и Субару бросил взгляд на Беатрис. "Кого, я полагаю?" - спросила она, и в ее лице снова проступило искреннее замешательство. "Черт возьми, ты опять забыла" Нахмурившись, он отвернулся от девушки и побежал еще быстрее, его цель была почти на виду Субару всегда был быстрым бегуном. Еще в детстве, которое он уже почти не помнил, он пошел по стопам отца и, помимо всего прочего, завоевал несколько наград в эстафетах своей начальной школы. Но теперь, бегая по причине куда более важной, чем какой-то школьный трофей, Субару доводил себя до предела и даже больше. Он действительно бежал так быстро, как только мог, не снижая скорости ни на секунду, и естественное сопротивление ног непрерывному спринту не могло его остановить. Субару умел преодолевать боль, он мог игнорировать жжение молочной кислоты в икрах. Но сейчас они начали полностью отключаться. Он бежал на предельной скорости уже больше минуты, преодолевая огромный особняк так быстро, как только мог, и, мягко говоря, тело другого Субару показывало, что он явно не очень-то любит бегать. К счастью, обогнув последний угол, он заметил большие двойные деревянные двери столовой.  Он продолжил свой спринт на полной скорости, не замедляясь ни на секунду. Конечно, его физически слабое тело могло пронести его по крайней мере так далеко. "Беако", - сказал Субару, не сводя взгляда с напарницы: его доверие к ней стало непоколебимым. Внезапно он почувствовал, как к нему возвращается весь его вес, он заметно замедлился, но все еще стремительно приближался к цели. "Готово, на самом деле", - констатировала девушка, отменив свое предыдущее заклинание Беатрис нежно обнимала Субару, и ее небольшой вес позволял легко нести ее на руках. Она подумывала о том, чтобы перебраться к нему на спину, чтобы уменьшить нагрузку на своего контрактора, но, видя его взгляд, чувствуя биение его сердца, когда ее голова прижималась к его груди, и слыша его почти звериное ворчание, когда он бежал, девушка решительно отказалась от этого. Даже чувствуя, что ситуация вот-вот примет худший оборот, Беатрис не теряла надежды, что позже они смогут сесть и серьезно поговорить о его тревожном пренебрежении к собственному здоровью. Всего в нескольких шагах от столовой Субару повернул туловище и выровнял плечо по отношению к дверям. При этом все тело Беатрис напряглось. Ее голова еще глубже зарылась в его все более пропотевшую рубашку, глаза закрылись, и она прижалась к своему контрактору так же крепко, как держалась за магическую связь между ними, надеясь из глубины души, что Субару не нанесет себе еще больше увечий своим безрассудством Его левое плечо со всей силы врезалось в дверь, распахнув ее с громким стуком. Потеряв равновесие из-за резкого изменения импульса и отказавшихся работать мышц, Субару, спотыкаясь, вошел в столовую, едва не упав при этом. Но через мгновение он выпрямился и встал во весь рост, не обращая внимания на десятки тревожных звоночков в своем теле Его ни на секунду не волновало, что плечо пульсирует и ему неудобно, и что он, возможно, поранился только для того, чтобы сэкономить полсекунды времени. Воздух комнатной температуры был холодным, ледяным, проникал в нос и был таким же болезненно горячим, выходя изо рта, но он не обращал на это внимания. Глаза его выпучились, края зрения стали мутными и расплывчатыми, но он решил не обращать на это внимания. Субару всегда осматривал комнату, когда входил в нее, - эту привычку он приобрел после слишком многих смертей, которых можно было легко избежать, - и этот раз не стал исключением. Однако все было совсем по-другому. Он не обратил внимания на чистое дерево центрального стола, сверкавшее в утреннем свете и казавшееся почти голым в комнате без скатерти.  Его глаза пронеслись мимо этого необычного коричневого пятна и сразу же уперлись в то, что он искал, только то, что искал. Ему не было дела до того, что от неожиданного шума желтая служанка уронила сложенную нетронутую ткань, которую она несла, прямо на грязное пятно пола, почти наверняка непоправимо испачкав дорогое и, скорее всего, совсем новое неиспользованное белье.  Как только он уловил это желтое пятно в периферийном зрении, он устремил свой взгляд на нее и только на нее. Превозмогая боль в непослушных конечностях, Субару просто подошел к изумленной горничной, его походка была решительнее, чем когда-либо прежде, а все остальное в комнате мгновенно вытеснилось из головы Горничная обернулась, и тяжелые мешки под ее глазами немного спрятались, когда они распахнулись от удивления; они были почти такими же широкими и бешеными, как у человека, разбуженного выстрелом рядом с ухом. "Субару-сама, что бы там ни было..." - начала она, шокированная и обеспокоенная. Субару мгновенно оборвал ее сомнительные слова, полностью игнорируя все, что она говорила. Время было крайне важно. "Говорят ли тебе о чем-нибудь имена Рам и Гарфиэль?" - спросил он резко и грубо, его тон был приказным. В его вопросе не было ни капли заботы, ни капли сострадания, только нетерпение и возмущение.  Какая-то часть его сознания попыталась заметить, что он только что говорил примерно так же, как Регулус говорил со своими женами, но эта часть промолчала. Сейчас он должен был сосредоточиться. Нехарактерно властный приказ Субару снова вывел из равновесия вечно послушную, постоянно готовую служанку. Шок от того, что обычно услужливый, всегда добрый, вечно угождающий людям Субару хмурится и требует от нее ответов без малейшего намека на терпение, был слишком силен для нее. Она инстинктивно сделала шаг назад под его невероятным напором, предавая свои многолетние умственные тренировки и складываясь под давлением его взгляда. Увидев в его покрасневших глазах решительный, яростный взгляд, превосходящий по силе даже гневные взгляды брата или ледяной взгляд коллеги, она инстинктивно поняла, что нужно подчиниться, поняла, что в этом человеке кипит непревзойденная ярость и даже один вопрос может заставить его взорваться на нее. "О, конечно, они..." - заикаясь, пролепетала она, ее девичья манера поведения уже давно сбилась из-за этого странного обстоятельства "Архиепископ Обжорства здесь. Нам нужно найти остальных", - приказал он, пресекая все дальнейшие замечания, которые она могла бы сделать. Она застыла на месте, заметив, что он продолжает вести себя нестандартно, и все слова, которые она хотела произнести, мгновенно застряли у нее в горле. Субару, которого она знала, лишь однажды прокомментировал те черты, которые девушка полузверь презирала в себе, и, если не считать того первого, не слишком приятного впечатления, он, похоже, старался не упоминать об этом, словно зная, что это причинит ей боль и разочарование. Но если он подразумевал то, о чем она подумала... Ее расширившиеся глаза сузились, и Субару заметил, что она смотрит на черноволосого мальчика Он увидел вызов в ее глазах, вопрос в ее взгляде и сразу же устал от этого. Субару нахмурился еще больше, и его общее разочарование направилось на служанку, ни капли не подавив в себе «СЕЙЧАС"жирным шрифтом» Она открыла рот, чтобы заговорить, но тут же закрыла его. По ее позвоночнику пробежал холодок, и она инстинктивно разорвала зрительный контакт с явно разъяренным мужчиной, бросив умоляющий взгляд на девушку-духовницу, все еще лежащую на руках Субару.  Глаза Беатрис, такие же обеспокоенные и растерянные, были устремлены на ее партнера и не проявляли никаких признаков сочувствия, не говоря уже о признании служанки Испустив нервный вздох, желтая горничная закрыла глаза, стараясь не встречаться с Субару взглядом. Сосредоточив свой вялый, усталый ум, она слушала так внимательно, как только могла, ее уши заметно подрагивали.  Может, они и выглядели как у обычного человека, но ее звериная кровь наделила их исключительной чувствительностью и контролем наравне с настоящими кошками.  Хотя, как и ее острые как бритва зубы, которые никогда не переставали расти, это была не та черта, которой она наслаждалась, и ей было неприятно, что Субару заставлял ее использовать ее таким образом. Это было бестактно с его стороны Временно отбросив сомнения по поводу собственной биологии, служанка сосредоточилась. Сначала она услышала звук собственного беспокойного и тревожного дыхания, но затем отбросила его. Звук собственного учащенного сердцебиения - подобный стуку весеннего дождя по зонтику - она тоже отбросила На рваное, звериное дыхание мужчины, командовавшего ею, и мягкое, спокойное, но неровное дыхание девушки в его объятиях, похожее на шум осенних нерешительных ветров, трудно было не обращать внимания, но горничной это удалось. Труднее всего было отгородиться от ровного, как барабан, адреналинового сердцебиения Субару: его низкий, но постоянный тон был почти гипнотическим.  Но, выйдя за пределы этого звука, горничная предположила, что это был эквивалент сердцебиения духа - последний шум в комнате, который ей пришлось отбросить "Тогда понятно, почему Беатрисе-сама может краснеть", - тихо подумала она, но тут же отбросила эту назойливую мысль и удвоила усилия. Вновь навострив уши, горничная услышала шум ветра, нежно шелестящего листьями в саду, тихие крики животных и насекомых в лесу, а затем... звон металла, детский смех, звериные вопли, крики боли и ярости. Полностью сосредоточив слух, она почувствовала борьбу брата и коллеги. Ее глаза снова распахнулись, в сердце воцарилась паника, полностью пересилив страх, испуг или обиду, которые она испытывала по отношению к Субару. Ее нерешительность мгновенно испарилась, оставив после себя лишь озабоченность и материнский страх. "Рам и Гарф сражаются с каким-то противником, нет... двумя противниками в главном дворе особняка", - объявила она, чувствуя, как ее охватывает тоска. Субару ничего не ответил, лишь развернулся и побежал обратно тем же путем, что и пришел "Мурак, на самом деле" Когда троица ворвалась через главный вход в особняк, перед ними предстал разрушенный внутренний двор. Когда-то фасад особняка Росвааля представлял собой прекрасное зрелище.  Ровные ряды живых изгородей и деревьев выстраивались  идеально симметрично по обе стороны аккуратной узорчатой мостовой. Большие лужайки занимали большую часть двора, в центре которого стояла пара беседок с навесами, под которыми Беатрис и Субару когда-то проводили время, рассказывая друг другу неслыханные истории и обсуждая вещи, которые никто из посторонних никогда не смог бы понять. Теперь такая сцена была невозможна. Стилизованные растения, за которыми сотрудники особняка тщательно ухаживали, теперь были хаотично изуродованы до неузнаваемости, а некоторые из них были прорезаны насквозь.  Различные мощеные дорожки были усеяны кратерами и широкими дырами, поврежденными до неузнаваемости. Куски бетона с тротуаров завалили некогда девственные лужайки, полностью испортив их живописный облик. А беседки были полностью разрушены: одна рухнула сама на себя, разлетевшиеся останки покосились под собственным весом, а вторая полностью исчезла, и от нее не осталось и следа. Все вокруг было испещрено шрамами свежей, жестокой и напряженной битвы, но взгляд Субару сразу же остановился на чем-то, что заставило его кровь похолодеть. В центре двора он увидел безжизненное тело своей возлюбленной, лежащее на полу. Неподалеку от него он заметил такие же коматозные почти трупы служанки Они, присоединившейся к дремоте своей сестры, и мальчика-тигра - его обычно разъяренное выражение лица сейчас было совершенно пассивным Рядом с телом Рам стоял знакомый оборванный ребенок, его лицо было искажено гримасой восторга. Он обращался к своему брату, стоявшему над коматозным телом Гарфиэля "Разве это не так наполняет, аппетитно, обогащает, чудесно - готовить свои блюда ~цу? Попробовать что-нибудь по-настоящему изысканное?" - спросил он, сияя от гордости и удовлетворения. "Все, что нам напоминает, - это то, как мы голодны, изголодались, жаждем и прожорливы", - ответил младший брат, жаждая большего. "Ну, Рой, мы уверены, что ты скоро сможешь накормить себя", - сказал Лей, заметив предвкушающий взгляд брата. Рой обнаружил, что его потрепанный товарищ смотрит не на него, а на что-то вдалеке. Он проследил за его взглядом и обнаружил... "Мы любим, когда еда приходит к нам ~цу", - заметил Лей, встретив полный ненависти взгляд Субару. "Я уже убивал тебя и твою ненормальную семейку, Батенкайтос, и сделаю это снова", - заявил Субару, в его словах было столько же уверенности, сколько и безудержной ярости. "Наш герой убивает, убивает, убивает? И не лжет об этом? Мы знаем, что ты сказал прошлой ночью, но чтобы это было правдой... О боже, ты совсем не такой, как все остальные взрослые ~цу..." Ухмылка Лея расширилась до неестественной степени, а глаза наполнились ликованием. "Может, ты и вправду... Гордыня? Мы знаем, что Гордыня скоро прибудет... о боже, наш герой - Субару, Субару-кун, Барусу - архиепископ... вы, должно быть, очень изысканны" Субару лишь нахмурился в ответ, осторожно поставив Беатрис на ноги. Он взял руку своей напарницы и крепко сжал ее, снова готовый к бою. "Эй, Нии-сан..." начал Рой, привлекая внимание брата. "Мы все еще не понимаем, что такое изыск, но мы очень хотим, желаем, жаждем, голодаем по Субару-куну". И без того восхищенный взгляд Лея стал еще счастливее, наполнившись ни с чем не сравнимой гордостью "Мы бы с удовольствием съели такое прекрасное блюдо , но раз уж мы вас любим, то позволим вам его забрать ~цу" Не теряя ни секунды, Рой оттолкнулся от земли, на которой стоял, образовав небольшую воронку в бетоне, и бросился к дуэту духа и подрядчика. Он был так голоден. Его желудок, слишком долго остававшийся пустым и отведавший всего лишь закуску в виде разъяренного тигра, жаждал большего, требовал большего, нуждался в большем. И он был несказанно рад, когда прямо перед его глазами появилась пара пиршеств. "Нам плевать на твоего дурацкого Гурмана, нии-сан. Нам просто нужна сделка "два по цене одного"!" Не успел Субару пошевелиться, как раздался уверенный и напористый голос его напарника. "Уль Шамак" Массивный шлейф темно-синего дыма окутал пару, застигнув врасплох Роя, который влетел прямо в массивное заклинание. Тем временем желтая служанка, мгновенно отпрыгнув в сторону, стояла уже за пределами зоны действия облака "Фула!" На чистом инстинкте она бросилась еще дальше назад, едва увернувшись от направленной в нее атаки ветра. Восстановив равновесие, она подняла голову и увидела, что Лей стоит на том же месте, что и она, и слегка дуется "Это несправедливо! Мы знаем, что старший брат должен быть добрым, милостивым, благотворительным, но... мы хотели попробовать нашего героя-экстра-гурмана!" пожаловался Лей, надувшись еще сильнее Она потеряла дар речи, не зная, как ответить на его замечание. Но тут его детская гримаса сменилась неестественной улыбкой "Ты ведь понимаешь, что мы боремся, правда... Анеки?" От такого обращения к старшей сестре голова служанки болезненно запульсировала. Почему это так беспокоило ее? Почему это так неправильно? "Что случилось, Анеки? Тебе больно, ты устала, измучена, истощена? Почему бы тебе не превратиться в большого котенка и не сразиться с нами? Мы знаем, что ты никогда не была лучшей в бою, но мы уверены, что ты будешь стараться изо всех сил, как всегда. Давай, давай, ты же не сдерживалась раньше из-за разницы в возрасте. Сделай это ради Петры ~цу!" При упоминании этого имени растерянный, полный отвращения взгляд служанки сменился на выражение Субару: полное презрение. "Ты не имеешь права произносить ее имя, мерзкий культист", - прошипела она в ответ, ее голос вспыхнул от несдерживаемой ненависти. "Да неужели? Почему бы тебе не остановить нас? Давай, трансформируйся. Мы ждеееем", - спокойно ответила Лей, начиная зевать от бездействия. Сдерживая ярость, получеловек злобно сорвала с себя девичий наряд и быстро сняв заветное ожерелье - кристалл пироксена, мерцающий в лучах раннего утра, - аккуратно отбросив его в сторону, в ближайший кустарник. "Я разорву тебя в клочья, мерзавец", - прошипела она, вставая на четвереньки "Как необычно с твоей стороны вести себя так недостойно, Анеки" И без того похожее на кошачье тело получеловека исказилось и переместилось, превратившись в большую желтую кошку, похожую на пуму. Несмотря на столь звериные черты лица, она по-прежнему хмурилась "Главная горничная семейного особняка Мейерзов, Фредерика Бауманн", - злобно сказала она. "Ахиепископ греха культа ведьмы, представляющий чревоугодие , Лей Батенкайтос", - ответил он, обрадованный. И вот пара бросилась друг на друга, начав схватку. Его тело было невесомым, и Субару был как никогда благодарен за то, что его партнер находится рядом с ним. Вернее, перекинутый через плечо, он обращался с великим духом библиотеки, как с мешком картошки. Но это даже не приходило ему в голову: он был полностью сосредоточен на уклонении.  Он пробирался между сучьями поваленных деревьев, через остатки рухнувшей беседки и по всему двору, не жалея взгляда, чтобы оглянуться.  Ни одно из воспоминаний, возникших в этих местах, не задерживалось в его сознании. Его единственной целью было продолжать бежать, не обращая внимания на усталость и боль в теле. Субару достаточно хорошо знал этих братьев, чтобы понимать, какую уникальную угрозу представляет каждый из них. Идеология Лея "Гурмана" породила чудовищного бойца с непревзойденным мастерством, совершенно не соответствующим его подростковому возрасту. Когда Росвааль обратился к нему за помощью в борьбе с Обжорой, Субару хотел рассмеяться клоуну в лицо, считая себя выше подобных подачек. Но после того, как он стал свидетелем грандиозной дуэли между бесспорно сильнейшим магом Лугуники и силой природы, которой был Лей Батенкайтос, закончившейся терраформированием целого горного массива... он был рад, что клоун на его стороне Рой Альфард, с другой стороны, был совсем другим зверем. Он был не так силен и не так умен, как его старший брат, но Субару считал его в несколько раз опаснее. Его зло не контролировалось, как у Лея, его голод не был направлен. Идеология Роя 「Безумное пожирание」побуждала его сразу переходить к еде, заканчивать битвы как можно быстрее, стремясь поживиться как можно большим количеством жизней. Лей подбирал себе противников. Рой - нет Поэтому, несмотря на технически более слабого противника, Субару было еще труднее, чем раньше. "Черт, о чем я только думал? Конечно, я узнал, где эти ублюдки сожрали всех, что является бесценной информацией, но теперь я должен найти способ умереть, прежде чем он снова меня достанет" Тем временем Беатрис не замечала этих мыслей своего контрактора.  Девушка дух была сосредоточена только на битве, и ей требовалась эта полная сосредоточенность, чтобы не допустить поражения. Рой прыгал, бегал, падал и предпринимал любые другие действия, чтобы приблизиться к паре.  Поначалу Беатрис отвечала широким шквалом осколков Миньи, но это быстро перестало действовать на мальчика. Существовало множество старых магических заклинаний, доверенных ей матерью, которые могли бы замедлить или даже победить культиста ведьмы, но... ни одно из них не действовало достаточно быстро. Рой был слишком настойчив, слишком сосредоточен на том, чтобы поймать их Когда варианты быстро иссякли, девушке пришла в голову довольно оригинальная идея. Субару во время одной из их долгих бесед вскользь упомянул о странной игре, механику и свойства которой она так и не поняла, - в ней человек использует магию, схожую с ее собственной, чтобы решать головоломки. Разумеется, подобная мысль смутила ее до глубины души - никто не использует столь мощную магию для простых игр, даже если "видео" несколько иного рода, - но она вызвала в ее голове странную мысль. Сосредоточив свою ману в точке между собой и преследователем, Беатрис произнесла заклинание, которое никогда бы не подумала использовать таким образом. "Аххх, как голодно, как голодно, нам нужно поесть, попировать, набить себе брюхо!" подумал Рой, прыгая на пару с самой большой скоростью. За мгновение до цели воздух прямо перед ним начал рябить. Он исказился и яростно закрутился, а затем полностью разорвался, образовав широкий фиолетовый портал. Не в силах остановить свой импульс, Рой влетел в него, и он тут же закрылся за ним. Споткнувшись от неожиданности, Рой поднял голову и обнаружил себя на другой стороне двора. Он увидел самодовольное выражение на лице удаляющейся девушки. Он снова побежал за ней. "А-а-а, мама бы тобой гордилась, правда?" Он увернулся от удара, направленного ему в голову, задев при этом плечо "Посмотри на себя! Внебрачное дитя, не способное защитить ничего и никого, не способное помочь тем, за кого ты отвечаешь, справиться с их проблемами, даже несмотря на годы усилий... как жаль ~цу". Он подпрыгнул в воздух, едва избежав нападения зверя, и улыбнулся ей сверху. "Если в ближайшее время ты не исправишься, мы заберем и Петру!" Массивная кошка напрягла задние лапы и, оттолкнувшись от земли, взмыла в воздух, направляясь прямо к мальчику. Лей лениво поднял перед собой ладонь, похоже, ему надоела эта битва. Как раз в тот момент, когда чудовище метнулось к его груди, он произнес. "Ладонь Короля Кулаков" Последовавшая за этим ударная волна уничтожила весь ее импульс. Ее отбросило прямо на бетон, с которого она спрыгнула несколько мгновений назад, и ее массивная фигура оставила в земле внушительную вмятину. Мягко приземлившись на землю неподалеку, Лей продолжила говорить. "Мы понимаем, каково это - быть старшим братом или сестрой. Взрослые просто берут, срывают одежду и берут, пока ничего не останется, а мы отвечаем за то, чтобы нашим младшим братьям и сестрам что-то досталось. И для этого нам приходится многим жертвовать" Он присел на корточки, глядя на дергающуюся кошку "Но, возможно, ты не подходишь для этого, Анеки. Может, было бы лучше, если бы ты всю жизнь оставалась в Убежище маленькой испуганной девочкой" Девушка попыталась встать, в ееглазах читалась ненависть, но сил не хватило. Голос Лея упал почти до шепота, его рот приблизился к ее уху, а на лице расплылась широкая улыбка "Уходя, ты ничего не добилась. Ты только ухудшила их жизнь, и даже здесь, даже сейчас ты терпишь неудачу" Из уст оппонента вырвалось рычание, но Лей не обратил на него внимания. "Они все были бы разочарованы в тебе, Анеки, но мы знаем, что они никогда ничего от тебя не ждали. Ты неудачная служанка, в конце концов..." Нависнув над ней головой, зверь вдруг сделала выпад из положения лежа и укусила Лея в незащищенную грудь, оборвав его насмешки. Прорвав кожу, горничная изо всех сил стиснула челюсти и впилась в детскую мускулатуру. Кровь текла по бокам пасти, и пумоподобная кошка приподнялась над землей, поднимая Лея в воздух и еще больше углубляя укус. Но потрепанный, окровавленный мальчик не испытывал страха. Его улыбка оставалась твердой и неестественной "Пожиратель" Враг, застрявший в ее зияющей пасти, оказался на свободе, внезапно исчезнув. В нескольких метрах от себя она увидела, как он появился и быстро поднялся на ноги.  Он держался без особых проблем, несмотря на огромную рану и стремительную потерю крови "Возможно, мы ошибались ~цу. Возможно, ты все-таки послужишь неплохой, хотя и неполноценной, заменой нашему герою" Снова и снова. Раз за разом. Портал за порталом Рой постоянно пытался броситься на дуэт духа и контрактора, но в последнюю секунду оказывался телепортирован прочь. Он устал от этого. Он был чертовски голоден, и его уже не волновало, что это приведет к гибели одного из его обедов. Все, что ему нужно было сделать для большего, - это найти деревню и выпытать у кого-нибудь имя. Тогда в его желудке поселится целая деревня. От одной только мысли об этом у него потекли слюнки. Снова бросившись к паре в пяти метрах от них, он произнес заклинание "Уль Гоа" Из его вытянутой руки вырвался огромный огненный шар, и сосредоточенное выражение лица Беатрис пошатнулось, глаза ее расширились. Она снова удвоила усилия, и в тот самый момент, когда огромный огненный шар устремился на них - Субару не мог бежать достаточно быстро, чтобы спастись от него, - пространство между ними и шаром завибрировало, разрываясь. Пролетев прямо через фиолетовый портал, он через мгновение вылетел обратно в противоположном направлении и полетел прямо на бегущего Роя. Мальчик ухмыльнулся. "Плотоядный зверь" Он не стал медлить и побежал прямо сквозь огромное заклинание, перепрыгнув через него. Он смотрел на потрясенную пару, его одежда была опалена, но в остальном он был невредим. Беатрис охватили страх и паника. Она ничего не могла сделать. Мальчик был так близко, а ей не хватало сил, чтобы сотворить еще одно заклинание, любое другое, чтобы остановить его. Как раз в тот момент, когда Рой потянулся к ее груди, она почувствовала, что высвобождается из хватки Субару. Переведя взгляд, она увидела, что черноволосый мальчик отбросил ее и сосредоточил свое внимание на Рое. Его кулак летел по воздуху прямо в сторону Роя Но обычный удар правой ничего не дал бы. Если уж заклинание уровня Ул его не беспокоило, то чем же лучше удар человека? Тем не менее она доверяла своему контрактору. Поэтому она пробормотала: "Эль Вита" Заметив стремительно приближающуюся угрозу, Субару, быстро опустив Беатрис на землю, заскрипел зубами и быстро потянулся к скользящему чувству в глубине себя - действие, которое быстро становилось тревожно знакомым Он активировал свою Власть Лени Темный теневой отросток наложился на его правую руку. Призрачный кулак сформировался прямо перед его собственной рукой. И он со всей силы врезался в бок Роя Хруст Это было похоже на удар по бетону. Нет, на самом деле все было еще хуже. Как будто с небоскреба упала бетонная плита и на конечной скорости врезалась в его кулак Его рука мгновенно разбилась о почти непробиваемую кожу мальчика. Сама теневая конечность тоже чуть не подкосилась - только благодаря ей вся рука не искалечилась от удара Но его план сработал. После некоторого первоначального сопротивления атака Субару оттолкнула Роя от Беатрис.  Она оттолкнула его от них обоих. Она толкала и толкала, пока Рой не отлетел от пары так же быстро, как и появился, с выражением шока на лице. Субару не смотрел на него ни секунды. Он тут же упал на землю, его тело оставалось невыносимо тяжелым даже после того, как магия гравитации Беатрис ослабла Субару уже давно привык к сильной боли. Но это было совсем другое. При использовании этой техники он почувствовал в теле боль, превосходящую все остальные. Казалось, что болит сама его душа. Беатрис тут же попыталась его исцелить, но Субару знал, что это не поможет. Эта петля все равно была обречена "Я спасу ее. Клянусь, что спасу. Сколько бы раз это ни потребовалось" Рой скользил по воздуху, изрядно удивленный и с большим разрывом на правой стороне рубашки, но в остальном невредимый. Он тут же перевернулся в воздухе, готовясь прервать падение и с силой броситься на землю. Но это оказалось ненужным, так как он врезался прямо в какую-то мясистую массу позади себя Он почувствовал, как хрустят кости и рвется плоть, но это были не его собственные ощущения. Его импульс полностью сошел на нет, и, повернувшись, он увидел, что только что влетел в... анеки? "РОЙ! ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?!" Он повернулся и увидел, что его брат хмурится на него, явно в ярости "Мы были так близки к тому, чтобы съесть кого-то такого вкусного ! А ты все испортил!" Лей в раздражении хлопнул ногой "Мы хоть на секунду отвлеклись от вашей драки, хоть на секунду получили удовольствие, а вы все испортили!" - кричал он, его лицо становилось все краснее от ярости "Эй! Мы не виноваты, что ты слишком глуп, чтобы быстро съесть свою еду!" ответил Рой, раздосадованный замечанием брата. "Мы..." начал Лей, но остановился. Он глубоко вздохнул и провел рукой по лицу. "Послушай, Рой. Просто используй Липер, чтобы пройти мимо ее порталов. Прости, что накричал на тебя, мы любим тебя" Рой отвернулся от брата и встал со своего места в быстро умирающем теле зверя. Он свернул шею, размял мышцы и бросился обратно к своей добыче. Лей вздохнул, глядя на это зрелище, и снова повернулся к умирающему противнику. "Нам жаль, что мы не смогли увидеть весь твой потенциал гурмана, Анеки, но мы и так повеселились" Он положил руку на ее окровавленный мех. "Фредерика Бауманн". Лей облизнулся, наслаждаясь ее именем и воспоминаниями Упираясь одной рукой в землю, Субару поднял свое тело, чтобы устоять на ногах.  Все его тело сотрясалось от боли, вызванной невероятной усталостью, перенапряжением Власти и тупым колючим ощущением, которое он принял за обычную изнуряющую боль от того, что разорванные мышцы и сломанные кости медленно и осторожно сшиваются с помощью магии исцеления, и это только раздражало его, пока он стоял. В прошлом ему приходилось чувствовать себя хуже, гораздо хуже. "Субару, пожалуйста, не двигайся. Бетти не может..." - начала она, полностью сосредоточившись на лечении своего партнера. "Бесполезно", - сказал он, прервав ее. Беатрис встретила его взгляд, он был отрешенным. "Нет смысла исправлять то, что обречено. Кроме того, я уверен, что Рой вернется в любую секунду..." Субару посмотрел на свою хромую, искалеченную руку. Он попытался сжать ее в кулак, но обнаружил, что физически не способен сделать больше, чем просто дернуться. "Субару, пожалуйста, если ты..." На этот раз она прервала себя, переключив внимание на то место, куда Субару отправил в полет их преследователя. Они оба видели, как он быстро приближается. Рой уже возвращался, и они оба знали, что те же самые трюки, скорее всего, не сработают Субару смотрел на бегущую фигуру, пытаясь как можно лучше взвесить свои возможности в этот момент.  Ярость и ненависть, вызванные использованием Власти, не помогали в этом деле. Не успел он выработать план действий, как увидел, что девушка-дух шагнула вперед, встав между ним и архиепископом Субару посмотрел на девушку. Он увидел, что она твердо стоит на ногах "Помощь Бетти, чтобы она могла стоять, поддерживать Бетти, чтобы смотреть вперед, держать руку Бетти, чтобы быть вместе... чтобы выбрать вас вместо прошлого Бетти и расчистить путь к нашему будущему... вот о чем мы договорились, я полагаю". "Беако..." - ненависть в его глазах ослабла, а решимость осталась. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел ее по-настоящему. Девушка подняла руку в сторону Роя, который приближался все ближе и ближе, разрывая пространство между ней и мальчиком. "Бетти сожалеет, что ее было недостаточно, сожалеет, что позволила обречь наше будущее" Через мгновение Рой появился прямо перед разрывом в пространстве, его улыбка была дикой и возбужденной. Он продолжал бежать, находясь всего в нескольких мгновениях от маленькой девочки. Бушующая река безумия в голове Субару успокоилась, буря прекратилась лишь на мгновение. Он смотрел на нее без презрения, без ненависти в глазах. Он чувствовал печаль и... нечто большее Что-то, то самое, что снова и снова донимало его, побуждало помочь ей, спасти ее, помочь этой потерянной бедной девочке в трудную минуту. Это нечто не заботилось ни о тщетности, ни о последствиях. Его волновала лишь печаль, звучавшая в ее словах, дрожь в голосе и чувство вины, вырывавшееся из ее сердца. Это было Жадное нечто, желающее спасти их всех, чего бы это ни стоило Но что-то другое, более древнее, побуждало его смотреть не только на девушку, но и на угрозу его жизни и многому другому. Оно побуждало его убить мальчика, расправиться с тем, кто посмел бросить ему вызов. Оно заставляло его мозг трепетать и нашептывало соблазны власти, прокладывая путь в глубины его души.  Это было нечто ленивое, толкавшее его на то, чтобы поддаться худшим привычкам, которые он едва удерживал под контролем. Ему не нужно было меняться, чтобы принять свой так называемый Второй шанс. Он заметил, что эти нечто были его спутниками. Эти чуждые, но основополагающие навязчивые идеи были похожи друг на друга, несмотря на их различия. И в этот момент Субару презирал их обоих. Он испытывал отвращение к обоим этим побуждениям.  Обе эти противоположные силы побуждали его идти вперед, невзирая на последствия. Субару стиснул зубы и закрепил свою железную волю. "Я гребаный архиепископ Гордости, и мной не будут манипулировать по прихоти и желанию каких-то чужеродных сил!" Рука Роя потянулась к девушке, чтобы схватить ее. "А, к черту все это!" Субару оттолкнулся от своего напарника и отмахнулся от угрозы. Он согнул колени и потянулся вглубь своей души. Скользящее чувство не хотело подчиняться, но он все равно вырвал его изнутри. Дрожащие теневые придатки переплелись с его ногами, а зубы сжались с такой силой, что едва не треснули Не оглянувшись ни разу, Субару оттолкнулся от земли и взлетел в воздух.  В воздухе придатки исчезли еще быстрее, чем появились. Он слышал и чувствовал, как кости его нижней части тела разлетелись на множество осколков, которые он не мог сосчитать, став еще более искалеченными, чем его рука. И все же он прыгнул через двор по длинной дуге.  Неподалеку от того места, где он неизбежно должен был приземлиться, Субару заметил неподвижное тело мальчика-тигра, который так его раздражал... а рядом с ним - раздробленные останки его щита Субару изо всех сил вцепился в тело и приземлился на подбитые ноги. Бесцеремонно упав на землю, его правая рука и вся нижняя часть тела лишились чувств, настолько перенапрягшись, что перестали функционировать даже в малейшей степени.  Он даже не почувствовал, как кровь начала заливать его одежду. Он протянул дрожащую левую руку - единственную функциональную конечность, которая у него осталась, - и схватил зазубренный серебряный осколок. Он лишь мельком взглянул вверх и увидел, как безжизненное тело Беатрис падает на землю, а Рой вдалеке разражается маниакальным смехом. Он изо всех сил сжал острый предмет в руке, залитой кровью, и вонзил его себе в горло. Все его тело болело, сердце колотилось сильнее, чем он мог сосчитать, а силы, привязанные к его душе, не одобряли его выбор, и Нацуки Субару лишился жизни, разочарованный и одинокий Открыв глаза, Субару не стал ни секунды разглядывать потолок с бежевыми полутонами и символом птицы. Он мгновенно вскочил с кровати и встал рядом с ней Недолго думая, чтобы привыкнуть к ощущению, что у него снова есть четыре работающие конечности, он опустил взгляд и увидел, что Беатрис все еще сидит на кровати и смотрит на него с уже знакомым выражением озабоченности и растерянности Он не дал ни одному из них шанса высказать свое мнение и предпочел - как бы ни была ему противна эта мысль - пока что не обращать внимания на душевное состояние девушки. Он должен был спасти Эмилию. И он не мог позволить себе тратить время на что-то еще. Не говоря ни слова, он схватил ее за бок,поднял с кровати на руки и прижал к себе, зарывая ее лицо в свою грудь. Он не сводил глаз с ее покрасневшего лица. Он тут же прошел в дальний конец комнаты и с разбегу прыгнул прямо в стеклянное окно своей комнаты. "М-мурак!" сказала Беатрис с паникой и удивлением в голосе. Выражение лица Субару не изменилось. «Проблема: обжоры во дворе, власти не работают. Цель: спасти Эмилию. Решение: Собирать информацию и бежать так быстро, как только смогу» Его взгляд оставался огненным, но спокойным, пока он скользил по воздуху. Он выполнит свое обещание, сколько бы раз это ни потребовалось Шаг, шаг, шаг, шаг… Субару резко остановился, когда обогнул угол особняка и взглянул на открывшееся перед ним зрелище. Двор, конечно, был разрушен, но все еще узнаваем. Одна из беседок осталась нетронутой, большая часть кустарника была растрепана, а не полностью уничтожена, газон остался нетронутым. Но самое главное - до его ушей доносились звуки продолжающегося конфликта. В центре двора стоял Лей Батенкайтос, его лицо выражало привычный восторг. Казалось, он готов пировать. А в трех шагах позади него лежала без сознания Эмилия, как и несколько минут назад Субару еще больше нахмурился. Он все еще не был достаточно быстр.  Он все еще не мог спасти ее. Ему снова придется умереть. Но тут его взгляд переместился налево. Напротив него, ближе ко входу в особняк, стоял дуэт служанки Они и светловолосого получеловека, бок о бок. Форма первой была порвана и потрепана, она выглядела явно переутомленной.  Гневное выражение лица второго было явно изможденным, все его тело вздымалось при каждом вдохе. Но они дышали, и их хмурые лица были доказательством того, что они продолжают жить, продолжают существовать в памяти этого мира. И из того места в глубине его души сила Жадности ликовала. Вернее, заставила его радоваться Но Субару не обращал внимания на это чувство. Он признал реальность ситуации и действовал соответственно. Он закончил анализ ситуации и продолжил бежать во двор, прямо к раненой паре знакомых лиц. "Наконец-то!" - воскликнул голос, доносившийся откуда-то сверху "Липерс!" А через мгновение этот голос раздался ближе, и в нем показался Рой, в его глазах читалась тоска "Чревоугодие!" - повторил он. Он появился на середине пути Субару, между ним и удаляющейся парой. Далекая пара обернулась на вторжение, их противник сделал то же самое "Барусу? Беатрис-сама?" Субару услышал вдалеке слова Рэма. "Очень хорошо, Рой! Какой ты молодец, какой умный, какой терпеливый ~цу!" воскликнул Лей, уже гораздо громче. "Именно поэтому нужно следить за своим окружением! За такую хорошо выполненную работу мы разрешаем тебе еще раз попировать! Мы так гордимся тобой, Тсу!" Рой ничего не ответил брату. Он даже едва ли осмыслил его слова. Рою не было дела ни до Гурмана, ни до гордости брата. Его волновало только то, что перед ним еда, и то, что ему наконец-то разрешили снова поесть Субару прижался к Беатрис. Прошла лишь доля минуты с тех пор, как закончилась его предыдущая битва с с безумным Архиепископом Чревоугодия , и он был готов к реваншу. Или, по крайней мере, он так думал Но Субару не заметил, не осознал, не принял во внимание, что в спешке он упустил из виду две группы психических состояний Во-первых, когда Рой на полной скорости подскочил к паре, приковывая к себе Жнеца за Жнецом, как тогда, когда он спустился с высоты, Субару понял, что Рой стал другим. Субару не учел, как изменит его поведение один хороший обед.  А Рой сейчас был голоднее, чем Субару мог себе представить. Он был так голоден, так прожорлив, так нуждался в еде, что впервые за свою короткую жизнь Рой прислушался к наставлениям брата. Субару не учел, что Рой Альфард становился все более компетентным бойцом, чьей единственной целью было схватить противника и съесть, когда его мучил голод. Во-вторых, поскольку Субару ничего не предпринял против приближающегося архиепископа и ни фиолетовые осколки, ни слезы в реальности не появились, чтобы остановить Роя, он понял, что Беатрис тоже изменилась.  Субару не учел, как изменится подход, если несколько минут мысленной подготовки и предложений поговорить. А Беатрис сейчас была невероятно дезориентирована. Она повернула голову лишь за мгновение до того, как Рой начал спринтерский бег. У нее не было и минуты, нет, даже секунды, чтобы осознать ситуацию, в которой она оказалась. Субару понял, что в этот момент Беатрис была совершенно бесполезна в этой схватке. Субару не учел, что Беатрис - не инструмент. Она не была ни оружием, ни рабом.  Беатрис была его партнером. И Субару не успел сказать ни слова своей расстроенной, растерянной и психически неуравновешенной напарнице, как она бросилась в самую тяжелую битву в своей жизни. "Липерс!" в последний раз воскликнул Рой, появляясь менее чем в метре от пары. Вернее, прямо над ними. У Беатрис не было времени на раздумья, и она действовала на чистом инстинкте. "Мин... - начала она, но тут нога Роя врезалась прямо в ее детское лицо Эта атака не только прервала ее заклинание, но и - поскольку Беатрис все еще находилась в объятиях Субару, прижавшись грудью к его груди, и поскольку она не успела отменить свою поспешно примененную гравитационную магию - отправила пару в полет.  Они врезались в землю, и их почти невесомые тела заскреблись о неровный газон, продолжая стремительно удаляться от того места, где они только что были, не собираясь останавливаться. Субару тоже действовал по инстинкту, не имея времени на что-либо еще. Он тоже поднял руку, чтобы бросить Минью в противника, но не успел даже начать заклинание, как Рой атаковал. Вдалеке виднелся Рой, готовившийся к трапезе: его тело все еще скреблось о землю и не создавало достаточного трения в состоянии невесомости, чтобы остановиться. Субару, следуя инстинкту, сместил цель своей все еще вытянутой ладони. Закончив заклинание в тот момент, когда язык Роя вышел из его рта, Субару полностью сосредоточился на его завершении. "Минья". Когда тело Беатрис обмякло в его руках, обмякло, как все безжизненные трупы, которые он видел всего несколько минут назад, Субару почувствовал одновременно два уникальных ощущения. Во-первых, он почувствовал боль от того, что его теперь уже нормально отяжелевшее тело грубо скребется о траву. Это было странно, но далеко не самое неприятное из того, что он когда-либо испытывал Во-вторых, он почувствовал странное ощущение в правом бедре. Конечно, это было ожидаемое ощущение, ведь именно туда была направлена его ладонь, но все же оно было странным. Субару разрывали на куски, сжигали заживо и истекал  кровью больше раз, чем он мог сосчитать, да он и не хотел считать. В прежние времена его даже замораживали до смерти, и он думал, что никогда не привыкнет к этому ощущению... пока его возлюбленная не подвергла его этому достаточно часто, чтобы его разум окончательно привык к нему. Но это было совершенно не похоже на все смерти, которые он пережил прежде.  Ближе всего он мог сравнить ее с ощущением отморожения конечностей, которое он почувствовал во время второй петли в этом мире, но и это сравнение было натянутым. Правое бедро Субару вдруг стало похоже на... ничто. Вернее, это было похоже на то самое ничто, которое видишь, когда закрываешь глаза или когда внезапно выключаешь свет. Это было ничто и в то же время что-то. Оно было застывшим, бесчувственным, но не исчезло. Когда это ощущение распространилось от ноги вверх к бедру, оно внезапно изменилось. Субару, все еще скребущий по траве на большой скорости, посмотрел вниз, обнаружив на месте ноги все увеличивающийся след из пурпурно-розовых осколков и... ничего. Розовое облако пыли, образовавшееся от скрежета его стеклянной ноги о землю, было, конечно, странным, но Субару мог чувствовать это облако. Каждая его частичка, затронутая волной застойного времени, которое было заклинанием Миньи, все еще оставалась его частью. И именно тогда странное, но не неприятное чувство переросло в отвратительное, отвратительное, травмирующее. Это чувство вдруг странно, жутко, тревожно напомнило ему самое нелюбимое ощущение в мире.  Каждый осколок стекла и каждая частица пыли словно хранили в себе осколок его сознания... его раздробленного сознания. Когда действие заклинания быстро распространилось вверх по туловищу и к шее, его форма настолько изменилась, что голова, слегка наклонившись, взлетела в воздух. Не было ни крови, ни боли - только отрубленная голова, скользящая по воздуху, и пурпурная пыль, уходящая за ней, как лед за кометой. Но лицо на этой голове было полно страха. Выражение, с которым Субару отсек последнюю часть тела, напоминало шок закаленных в боях солдат, услышавших взрыв фейерверка. В его голове не было ни одной связной мысли, только абсолютный страх, что он вернется в то ужасное состояние, когда его разум распадется на тысячу лягушек или миллиард бактерий. Это был первобытный страх, и он стал последним, что почувствовал Нацуки Субару, лишившись жизни.