Между нами пропасть и одна пробирка

      Их семья не так часто принимала гостей, однако и тогда отец всегда был спокоен, не придавая большого значения наряду или количеству блюд на с любовью накрытым его супругой столе. Этим же вечером Стэнли оставался взволнован, будто уповал на что-то, что их драгоценный посетитель непременно к концу вечера должен будет сказать или отдать. Егор еще не видел его таким, но начинать беспокоиться раньше времени не желал.       Лили открывает дверь по зову звонкой трели, тут же растекаясь в очаровательной улыбке, припудренной легким удивлением, приоткрывающим ее розовые губки. Остальные столпились в прихожей, нацепив на себя подражающую дочери маску радушия, но не Линч. Он настороженно следит за незнакомцем, переступающим через порог и кивком здоровающимся с его сестрой и мамой, пожимающим руку отцу, а затем подходящим к Егору. — Знакомьтесь, мой уважаемый коллега — Алекс, — сам названный чуть ведет бровью вверх на слове «коллега», но старается не выказывать явного несогласия.       Рот, окруженный темной бородой, больше похожей на недельную щетину, изгибает уголки кверху, и отчего-то парню чудится, что они задираются чуть выше, когда гость пожимает протянутую ради приличия ладонь Егора нарочито дольше, чем отцовскую. Стэнли суетливо представляет все свое семейство, в этот момент доходя и до младшего сына. — Много наслышан, — произносит мужчина бархатным голосом, точно сканируя с ног до головы юношу, недоуменно глядящего в голубые глаза, находящиеся по уровню на пару сантиметров выше. — От вашего дяди, разумеется.       При упоминании брата Стэнли тушуется еще больше, поправляет и так опрятный воротник крахмаленой рубашки. Они следуют ко столу, пока Егора сопровождает клокочущее урчание желудка, к счастью, никем не замеченное. Ножка за ножкой отправляются сначала в тарелку, потом — в рот. Курица вышла отменная. Салат. Гарнир. Закуски. Линч не обращает внимание на то, что происходит вокруг, когда на фоне время от времени раздается какая-нибудь отвлеченная фраза, не откладывающаяся в его мозгу ради экономии трафика. Он думает о завтрашних занятиях, лекции, которую, вероятнее всего, так и не посмотрит, о Джоне, чье сообщение высветилось на экране телефона рядом с Линчем, вызывая глупую улыбку, тут же скрываемую крепким сжатием губ. Он ответит потом, когда наконец уйдет к себе.       Алекса посадили рядом с отцом, сидящим во главе стола, рядом с мужчиной уселась Лили, постоянно вертящаяся в соседнюю сторону и заваливающая гостя вопросами, тем самым уже вызывая недовольство, сходящееся в морщинках Стэнли на лбу. Алекс же старался быть максимально вежлив, кидая в сторону девушки короткие снисходительные взгляды. — И над чем же вы сейчас работаете? Это все так интересно, учитывая мою непричастность к миру науки. Я ведь художница, — Алекс словно намеренно упустил последнюю ее фразу — было прекрасно видно, что ему это не интересно, было видно всем, но не девушке, упоенно глядящей в упор на сидящего рядом мужчину. — Наверно, пытаетесь найти лекарство от рака? — врывается в разговор Стэнли, умасливая гостя приходящимся ему по вкусу вопросом. — Рака? Не-е-ет. Этим пусть занимаются остальные. Сейчас я работаю над модификацией полезного для нас недавно выведенного штамма бактерий. Золотая жила, хочу я вам сказать, — Алекс горел своим делом, по нему было заметно, однако после своего ответа он надолго затих, глубоко погрузившись в мысли и мучая вилкой уже холодный кусок картошки, все не лезшей в горло, а уточнять, что именно за штамм такой, никто не решился.       В комнату вразвалочку заходит кошка, останавливается, навострив уши и туда-сюда мотнув линяющий серый хвост, пока будто с отвращением осматривает всех здесь присутствующих, примечая чужака. Путая колени Егора с подушкой, животное невозмутимо вытягивается, ластясь под руку. — Чего ты, Серая? — Линч гладит кошку под неожиданно оживившимся взором гостя, насмехающегося над именем, с которым явно не заморачивались — но лишь в мыслях, потому как на сегодня у него в планах нет того, чтоб показывать за этим столом свои истинные думы и побуждения. Слишком высока ставка, сидящая в метре от мужчины и ни о чем не подозревающе ловящая на себе пристальный взгляд. Удивительно, но зеленые глаза Егора, кажется, в течение вечера привлекали Алекса гораздо чаще, чем точно такого же цвета платье Лили. Линч не замечает этого или просто не хочет, не понимая, чем так интересен мужчине в светлом костюме с расстегнутыми верхними пуговицами белой рубашки.       Линч старший же почти не отрывает от гостя заискивающего взора, видит, как тот смотрит на сына, думая, что это — знак хороший. Стэнли ждёт, чего-то долго ждёт от Алекса, ерзая на стуле и то и дело вытирая чистый рот красивыми салфетками. Как любящий отец, он желает Егору только добра, хорошего будущего, которое, как говорил Алекс, тот может ему обеспечить. — А вы давно приехали? Пока остановились в гостинице? А то ведь можете остаться у нас, да, пап? — одухотворенно щебетала Лили, уложив подбородок на руку, согнутую в локте и опирающуюся на скатерть.       Алекс в стойком протесте мотает головой, даже неловко смотрит на девушку, поправляя воротник, точно хочет нащупать иллюзорный галстук, какой он привык носить за годы, проведенные заграницей. — Нет, что вы. Я уже, так скажем, арендовал дом. Недалеко отсюда. — Дом? Как здорово, — наконец затихает она, ловя на себе насупленные взгляды отца и матери. — Я ведь пришел сюда не просто так, — спустя несколько затишных минут Алекс прочищает горло и переводит внимание с главы семейства на Егора, чуть наклоняя голову вбок и сцепляя перед собой пальцы в замке. — Я набираю сотрудников в свою лабораторию и хотел бы предложить тебе, Егор, место в ней. Мы сможем обсудить все, тебе только нужно дать ответ.       Обомлевший парень изумленно хлопает ресницами, недоумевая, как может слышать в свой адрес подобные предложения. Попеременно смотрит то на родителей, то на в ожидании буравящего его взглядом Алекса, разминающего суставы переминающихся фаланг. — Я… — Линч в странной тревоге вдавливает ладони в колени, уже освободившиеся от пушистого клубка, оставившего после себя шерсть, впивающуюся в штаны. — Конечно же, он согласен! — выпаливает отец и кладет руку сыну на плечо. — Мы так вам благодарны! Он у нас парень смышленый.       Линч заливается краской, стремительно растекающейся по лицу до ушей, так и желающих завернуться в трубочку и не слышать, как Стэнли «рекламирует» его, чтобы «продать подороже» еще какое-то время. Гость находит реакцию юноши забавной, пускает невесомую ухмылку, застревающую в складках рта, в тот же момент уже мечтая поскорее уйти отсюда. Становится душно: от отца, нахваливающего своего сына, от неустанного внимания девицы, сидящей по левую руку от мужчины, от чувства жжения на бедре, в районе кармана, где лежит телефон, ожидающий неприятного звонка. Он сидит и разговаривает с ними еще не более получаса, после чего уходит с несущейся домой душой.       Алекс сказал, что много наслышан о Линче от Болтона, однако с Болтоном тот и вовсе не говорил о его племяннике, лишь изредка без особой охоты обмениваясь с бывшим наставником сообщениями и звонками, обычно исходящими не от Алекса. Он ждёт звонка и одновременно был бы рад не брать трубку. Их отношения с ученым нельзя охарактеризовать одним понятным словом, их связывает больше, чем Алекс хотел бы, и соврал бы, если б сказал, что тогда, пару лет назад, уехал не чтобы освободить свою шею от удушающей хватки Болтона.       Мужчина спускается на лифте с чувством выполненного долга, но и с мелкой дрожью, стальными браслетами опоясывающей грудь и конечности. Салон серой BMW сразу же обволакивает хозяина приятным ароматом хвои и сандала. Ладони обхватывают руль, стискивая его до предела, он пытается регулировать дыхание, отсчитывая пресловутое «раз-два-три» в голове, гудящей по вискам. Он открывает окно, через щель которого мужчину обдувает осенний ветер, приятного холодящий щеки и шею. Алекс прилетел всего пару дней назад, но волнение, сопровождающее его тяжестью в грудной клетке, не уменьшилось ни на раз, как не старался он отвлечь себя от мысли, что их встреча с Болтоном — лишь вопрос времени. У Алекса есть план, и он должен претворить его в жизнь во что бы то ни стало.       Сколько мужчина ни собирался с мыслями, внезапная вибрация, разносящаяся по салону, мигом вышибает из него дух. Пальцы машинально скользят в карман, выуживая светящийся смартфон с прекрасно известным контактом. Алекс раздосадованно стискивает зубы, нажимает на «принять», прикладывая к уху.       На том конце, слово специально, первые секунды молчат, тихо и размеренно дыша в трубку, а Алексу и вовсе кажется, что от этого в машине становится нечем дышать, несмотря на еще не закрытое окно. Он не станет подавать голос первым. Голова поворачивается в сторону, всматриваясь в сумеречные улицы, почти освобожденные от людей. — И когда ты собирался рассказать мне о своем приезде?