"Девочка-которая-живёт... с Северусом Снейпом"

      - Надеюсь, когда я вернусь, вас уже здесь не будет, - с этими словами зельевар покинул кабинет.       Северус устало потёр переносицу и направился в учительскую, планируя насладиться чашечкой кофе в гордом одиночестве. Он всё ещё был очень зол на свою дочь. Снейп по природе своей был весьма вспыльчивым человеком, однако, с появлением Авроры вспыльчивость эта приобрела несколько иной характер. Отцовство изменило зельевара. Раньше он мог взорваться, как резко взвинченная к потолку пробка от шампанского. Потом остывал. Как остывало и горлышко бутылки, над которой постепенно переставал виться лёгкий пар от напитка. Однако после ему приходилось долго «вытирать пролитое на пол шампанское». Извиняться за свои грубые слова, брошенные в порыве гнева. Он не мог позволить себе обижать дочь, поэтому всегда старался сначала остыть и только потом принимался отчитывать своё неразумное дитё.       - Профессор Снейп! - почти дойдя до пункта назначения, Северус обречённо закатил глаза, потому что его окликнул чей-то радостный возглас.       - Здравствуй, Хагрид. Чем обязан? - непоприветствовал Снейп.       - Я всё никак не могу поймать вас в школе. Хотел вот поблагодарить за вашу чудесную настойку! Она за два дня подняла на ноги моего малыша! Спасибо, спасибо вам большое! - искренне сиял лесничий, желая завалить зельевара за его помощь всеми добрыми словами, которые только знал.       - Какая настойка? Что вы несёте, Хагрид? - ничего не понимал мужчина, раздражённо глядя на здоровяка.       - Ну, как же, Аврора мне передала вашу настойку… - растеряно промолвил лесничий, который так смутился от взгляда Северуса, что начал сомневаться в здравости собственного рассудка.       - Ах, Аврора… - вкрадчиво протянул Снейп, сужая глаза.       - Наверное, я пойду, профессор. Дела зовут. Ещё раз спасибо, - поспешил убраться Хагрид, начиная понимать, что безвозмездная помощь Северуса стало открытием для самого Северуса.       - Стоять, - одним движением зельевар остановил лесничего, - очень интересно послушать, кому же оказалась столь полезна моя настойка.       Полувеликану пришлось выложить всё. Начиная с появления в его хижине рана́висов, за которыми всё это время ухаживали дети, и заканчивая ожогами Авроры.       Зельевар был в не себя от злости. Опять эта девчонка от него всё скрыла! Ну, ничего, сейчас он вернётся в свой кабинет и тогда… Мерлин, ниспошли ему терпения.       - Вы же понимаете, Хагрид, что животных нужно выпустить на волю, - прозвучало утверждение, а не вопрос.       - Ах, профессор, я к ним так привязался, - грузно выдохнул здоровяк, крутя пуговицу на своей жилетке.       - Они не только навредят вам и студентам, но проживут взаперти гораздо меньше, чем могли бы, - зельевар озвучил неутешительный приговор, о котором лесничий и сам догадывался, но старался гнать эти мысли прочь. Ведь он был так счастлив, когда у него появились его маленькие детки.       - Да, профессор Снейп, я понимаю. Наверное, вы правы, - наконец, выдохнул Хагрид, стараясь проглотить подкативший к горлу ком.       В душе Северус тоже выдохнул. Ну, хоть с этим болваном не пришлось долго возиться.       - Только… дети, профессор. Они, наверное, тоже хотели бы с ними попрощаться.       - Хорошо, - Снейп постарался удержать свои глаза от закатывания, - завтра они придут попрощаться, и я, надеюсь, больше никогда не услышу про этих рана́висов.       Совершенно забыв про свой кофе, Северус резко развернулся, подняв клуб пыли своей мантией, и ушёл прочь, оставив Хагрида наедине со своими грустными мыслями.       Буквально летя по коридору в подземелья, Снейп перебирал в голове все ругательства, которые только знал, чтобы успокоиться. Отпустив близнецов Уизли, мужчина завёл дочь в кабинет и захлопнул дверь так сильно, что с потолка слетела небольшая горсть штукатурки, мирно покоящаяся ещё со школьных времён Северуса.       - Послушай, я хотела тебе всё рассказать, - решила сразу начать Аврора, семеня за отцом.       - Но не рассказала.       - Ты бы стал ругаться.       - Зато сейчас я в полном восторге! - яростно выплюнул мужчина. На виске пульсировала вена. - Терпеть не могу, когда мне врут.       - Но я не врала. Просто ничего не сказала. Это разные вещи! – оправдывалась девочка, заламывая пальцы и искренне не понимая, почему отец так завёлся.       - У тебя всё просто, Аврора. Просто не сказала. Просто чуть не покалечила однокурсницу. Просто чуть не лишилась руки из-за чёртовых зверьков Хагрида! - громко топая, зельевар метался по кабинету из стороны в сторону, словно лев в запертой клетке.       - А ты всегда драматизируешь! Ничего страшного ведь не произошло. С Рагдой всё в порядке, как и с моей рукой.       - Неразумное дитя, ты, правда, ничего не понимаешь? То, что тебе чудом повезло один раз, не значит, что повезёт в другой. Я хочу, чтобы ты научилась думать прежде, чем действовать, - Северус подошёл вплотную к девочке, надеясь разглядеть хоть каплю рассудка на дне её глаз.       - Но мне везло больше, чем один раз… - не подумав, ляпнула Аврора. Вдруг зельевар изменился в лице. Гнев, бушующий внутри, превратился во что-то другое. Только Аврора не поняла что. Разочарование?       - Какой же настырный ребёнок. Чувствую, сегодня фортуна собирается покинуть тебя, - с этими словами зельевар принялся снимать мантию. Оставшись в одном сюртуке, он, поправив брючины, сел на диван и жестом подозвал к себе дочь.       Обладавшая просто каким-то сверхъестественным чутьём, Аврора поняла, что сейчас её будут пороть. Гордость (а, может, гордыня) не позволяла ей не то, что молить о пощаде, но даже задумываться об этом. В полной тишине девочка подошла к отцу, важно задрав голову. Ни прошло и секунды, как её глаза встретились с полом. Ожидаемо последовал очень болезненный первый удар, заставивший Аврору резко набрать носом воздух.       «Ну, что же, самое худшее пережили. Осталось просто немного потерпеть», - успокаивала себя девочка.       Северус бил очень больно и очень размеренно. Каждый раз тяжёлая рука со звоном опускалась на еле прикрытое юбкой тело, заставляя девочку задаваться вопросом, почему она не носит брюки?       - Надеюсь, хоть так до тебя дойдёт, что пора включать голову, - в этот раз мужчина был немногословен.       Казалось, прошла целая вечность. Аврора точно знала, что выдержит наказание, даже не пикнув, но полдюжины нестерпимо жгучих ударов с легкостью убедили её в обратном.       - Я всё поняла… - всхлипнула девочка, надеясь, что отец прекратит. Однако Северус не то, что не остановился, а, кажется, стал прикладываться ещё сильнее.       - Рад слышать, - сухо бросил зельевар, продолжая нещадно отхаживать зад нерадивого ребёнка.       - И что ты не остановишься? - нахмурившись, почти удивлённо воскликнула Аврора.       - Считаешь, что достаточно? - Северус на мгновение замер, чтобы дать передышку им обоим и размять пульсирующую руку.       - Ну, мне очень больно, - губы были искусаны почти до крови, но девочка держалась изо всех сил, чтобы не заплакать.       - Так и должно быть. Это порка, - Аврора готова была поклясться, что слышала издёвку в голосе отца. Видимо, он уже остыл, раз позволяет себе смеяться над ней.       - Да я уже успела заметить.       - Хоть что-нибудь на свете способно удержать твой длинный язык за зубами, - покачав головой, выдохнул зельевар и нанёс завершающий самый болезненный шлепок, - это последний раз, когда я тебя так наказываю.       - Правда? Нужно как-то отметить это событие, - продолжая иронизировать, радовалась, насколько это возможно в её положении, девочка. Неужели глупый родитель наконец-то понял, что она уже взрослая для таких детских наказаний?       - В следующий раз в руках будет ремень, - спокойно сказал Северус, словно обсуждая планы на выходные.       Аврора округлила глаза от этих слов. Нервно сглотнула. Шутить как-то перехотелось. Самое время поклясться самой себе, что следующего раза точно не будет. Гул, стоявший в ушах, вскружил девочке голову. Она бы точно упала, если бы мужчина вовремя не успел подхватить её. Убедившись, что дочь способна стоять на своих двоих, Северус устало откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза одной рукой. Он был вымотан.       - Завтра Хагрид ждёт вас у себя, чтобы вместе выпустить на свободу зверьков, - наконец, заговорил зельевар.       - Что? Это потому что я тебе ничего не сказала? - одно потрясение за другим привели Аврору в состояние полнейшего замешательства.       - Нет. Потому что их пребывание у Хагрида опасно как для вас, так и для них, - девочку злило то равнодушие, с которым Северус произнёс эти слова.       - Это не честно! Зачем ты это делаешь? Ты ведь уже итак наказал меня! - предательские слёзы хлынули из глаз, но Авроре было уже всё равно.       - Это не наказание, Аврора. Рана́висы страдают в неволе. Так действительно будет лучше для всех.       - Так будет лучше только для тебя! Ты тиран и… и деспот! – девочка не могла найти слов. Снейп никогда не видел её такой рассерженной и... потерянной?       - Прекрати сейчас же эту истерику.       - Вот поэтому я ничего тебе не сказала! Ты никогда никого не разрешаешь мне заводить! Даже малюсенького таракана и того запретишь! - вина ещё никогда так больно не била Снейпа своим наточенным лезвием.       - Животные не игрушка. За ними нужен постоянный уход, - Северус держался сама невозмутимость. Он понимал, что новость станет для Авроры сильным потрясением, поэтому был готов пропустить весь нелестный поток, льющийся из её уст, мимо ушей. Главной задачей было успокоить девочку.       - Я больше месяца за ними ухаживала! Хватить считать меня глупым ребёнком! - яростно выплюнула Аврора прямо в лицо зельевару. Теперь настал её черёд мерить шагами комнату.       - Я не считаю тебя глупой, но ты и есть ребёнок, Аврора.       - Ты специально всё это делаешь, чтобы меня проучить! Тебе плевать на этих животных! - лавина из досады и злости уже неслась на полном ходу, сметая на своём пути самоконтроль и здравый смысл.       - Аврора, сядь и успокойся, - начиная терять терпение, мужчина встал с дивана и протянул девочке руку.       - Не трогай меня! Ты всё испортил! Я тебя ненавижу! - отпрянув от зельевара, Аврора бросила последние слова, ставя жирную точку в разговоре, и выбежала прочь, громко хлопнув дверью.       Если бы потолочная штукатурка могла говорить, у неё, определённо, возникло бы пару вопросов к этой нервной семейке.       В кабинете резко стало пусто.       Северус думал обо всё и ни о чём.       Руки сами потянулись к бутылке огневиски.