Мечта о смерти рок-звезды

— Это максимально тупая идея! — Это максимально гениальная идея, Звёздочка! Вот увидишь, у нас будет миллион потенциальных участников. — Зачем я на это подписался… Эзреаль раздражённо пнул стул, на котором сидел Сетт и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Что его так взбесило? Да то, что Сетт прямо сейчас написывал всем возможным популярным исполнителям с предложением присоединиться к ещё не дебютировавшей, но полной потенциала рок-группе. И его совершенно не волновало, что никто в здравом уме не согласился бы на эту авантюру. Почему он вообще это делал, если первоначально речь шла об их дуэте? Да просто никто из их неудавшегося дуэта, оказывается, не может сочинить ничего хотя бы немного достойного. Всё, что выходило у Эзреаля — это слащавые песни о любви с одной и той же строкой в каждом наброске «Да, детка, иди ко мне», от которой Сетту хотелось блевать. Однако у него самого выходило не лучше, и через каждое слово он вставлял «Е, е, ага, м-м», из-за чего смысла в песне было ровно минус три процента. Поэтому зашёл вопрос о поиске того, кто сможет написать им мало-мальски хорошую песню, но, самое главное, бесплатно. Потому что, первое, у Сетта не было денег вообще, второе, Эзреаль не собирался тратить огромные деньги на текст песни, которая возможно даже не окупится. Вторым по важности вопросом стал поиск того, кто напишет им хитовый, не заезженный инструментал. И у Сетта было абсолютно то же мнение на этот счёт: писать всем без разбора, надеясь, что хотя бы кто-то мало-мальски популярный откликнется на сообщение. Сетт просматривал инстаграм-аккаунты авторов песен и инструменталистов, и потихоньку его глаза округлялись всё больше от цен на их услуги. На секунду в голове промелькнуло «Да ну нахер это всё», но он выгнал эту мысль из головы сразу же. Он не мог проиграть в банальном споре Звёздочке. Он взглянул на время на рабочем столе потрёпанного жизнью десятилетнего ноутбука, который ему подарила мама на шестнадцатый день рождения. Пора собираться. Он откинулся на кресле и размял затёкшие плечи. Зевнул и напоследок заглянул в комнату к Эзреалю. Хотел бы он сказать, что всегда мечтал о такой комнате. Но только лет до семнадцати, скорее. Повсюду весели фото и постеры не только к-поп айдолов и других поп-исполнителей, но и фото самого Эзреаля, вырезанные из глянцевых журналов. Сам Эзреаль сидел за компьютерным столом в больших наушниках с кошачьими ушами и читал комментарии, которые высвечивались на мониторе. На нём была розовая футболка с Суперкрошками и короткие шорты. Он что, десятилетняя девочка, подумал Сетт, но осуждать не стал. Ему действительно шёл этот несуразный для двадцатилетнего парня наряд. — «Эзреаль, женись на мне», — прочитал он и, сделав задумчивое лицо и приложив палец к губам, ответил, — Хм-м, это будет проблематично. Мы же никогда не встречались. Из динамика раздалась музыка, под которую Эзреаль немного потанцевал, оставаясь сидеть за столом. — KAYN_TheBest_RAPPER, спасибо за донат! Кстати, классный ник! — Эзреаль улыбнулся и отправил воздушный поцелуй щедрому подписчику. Наконец, он заметил в дверях Сетта, который согнулся пополам и держался за живот от наигранных слащавых речей Эзреаля в сторону подписчиков. Был бы он таким и с ним, он бы сейчас не пытался не заржать в голосину, слыша, как тот специально повышает голос и старается казаться более милым. Эзреаль потерял лицо только на секунду. Закатил глаза и негромко цокнул языком. Потом снова натянул улыбку на лицо и беззвучно спросил, что Сетту от него нужно. Тот же показал на телефон и отправленное сообщение в их чат и вышел из комнаты, чтобы не мешать ему развлекать поклонников. Парень взял телефон со стола и прочитал пришедшее смс: «Спасибо, что пригласил к себе. Я ушёл на работу. Хорошего стрима» Из динамика снова заиграла музыка. — KAYN_TheBest_RAPPER, спасибо за ещё один донат! «Ты классный, я люблю тебя. Хотел бы с тобой заколлабиться» — прочитал Эзреаль. — Спасибо за комплимент, Каин зе бест реппер! Я тоже люблю всех своих подписчиков, — сказал он и сложил из ладоней сердечко. — По поводу коллаба… Напиши мне на почту в описании стрима, я взгляну на твои дискографию, — добавил и улыбнулся. Конечно же, он не будет этого делать. Но терять лицо перед обожающими его подписчиками нельзя. Они станут первыми фанатами новой группы. Если дебют всё же состоится.

***

— Так… Что у тебя с этим продюсером? Кимура вроде? — Каин помешивал пластиковой трубочкой холодный американо, пристально глядя на Акали. Она в кои-то веки сняла корону и удосужилась выпить с ним кофе, к слову, с не просто хорошим другом, а другом детства! Знали бы другие, как тяжело порой ужиться с этой балбеской, она бы ни за что не стала такой популярной. Они сели на летней террасе какой-то популярной кофейни. Не то что бы Каин был в восторге от подобных распиаренных в интернете мест (ближе были техно-рейвы и небольшие концерты малоизвестных, но любимых рэп-исполнителей в маленьких подвальных клубах), но против Акали, которой срочно нужно было сделать рекламный пост, не попрёшь. Тем более, когда за тебя заплатят по старой дружбе и отсутствия у тебя самого денег. — Что?! С Ясуо?! Да ни в жизнь! — Акали поперхнулась напитком, и пара капель кофейной слюны упали на лицо Каина, сидящего напротив. Он скривился и с протяжным «Фу-у-у» принялся вытирать рукавом куртки всё лицо. — Я не готова мириться с его братским комплексом, каким бы хорошим и успешным он ни был, — добавила Акали, пока тот недовольно смотрел на неё исподлобья. — Да хватит так реагировать каждый раз. Тебе давно не пять лет. — Это не отменяет того факта, что получить твои противные слюни на моё красивое личико ещё раз я не хочу! — Каин положил лицо в ладони и сделал омерзительно милое выражение, от чего уже Акали хотелось поскорее уйти, чтобы не испытывать испанский стыд. — Шида, ближе к делу. Ты же не для разговоров о твоём лице сюда пришёл. Тебя снова выперли? — Ты как никогда проницательна… — Я не проницательна. Новости о том, что тебя выгнали из-за скандалов с другими участниками группы во всех СМИ. Тебя обогнала только новость о том, что кто-то украл Эзреаля сразу после того, как тот объявил об уходе. — Эзреаль?! Он больше не поёт?! А я ведь только накопил деньжат, чтобы купить его мерч… — Каин заметно приуныл и стал размешивать американо еще усерднее. Но льда в пластиковом стакане было настолько много, что от американо там осталось одно название, и теперь приходилось высасывать невкусную мутно-коричневую жижу с привкусом кофе, отчего стало ещё тоскливее. — Ты не о том думаешь, — Акали прервала акт апатии и уныния. — Ладно-ладно, — сказал он и цокнул языком. — Да, я ушёл… — Тебя выгнали. — Да-да, меня выгнали и теперь я безработный и бездомный. Приюти меня на первое время, пока я ищу рабо… — Нет. Сказала, как отрезала. Она сложила руки на груди и откинулась на стуле. — Акали, пожалуйста! — Каин сложил руки в умоляющем жесте и почти лёг на стол, чтобы убедить подругу. Но она была категорична. — Ты опять сядешь на мою шею. Тем более не хочу, чтобы пошли слухи, что мы с тобой встречаемся. Видишь там, в машине напротив, сидит хрен с камерой, — она кивнула подбородком за спину Каина. Он нащёлкал уже достаточно материала, чтобы объявить новый слух. Каин обернулся и увидел мужчину в тёмных очках в тонированной машине, который держал в руках фотоаппарат. Тот сразу пригнулся и сделал вид, что его там нет, когда заметил на себе хмурый пристальный взгляд. — Мне поговорить с ним? — спросил он и размял кулаки до хруста костяшек. — Чтобы про тебя появилась очередная новость и ты стал номером один? Тогда тебя уже никуда и никогда не возьмут. — А ты к себе возьмешь?.. — Каин состроил щенячьи глазки, от которых Акали снова потянуло немедленно отсюда уйти и больше никогда с ним не пересекаться. — Спросишь ещё раз, и я заблокирую твой номер. — Ты злая! И вредная! Не любишь меня! — А тебе не пять, Шида. Акали разочарованно посмотрела на него, покачала головой и встала из-за стола. — Захочешь обсудить что-то действительно важное — пиши. И прекрати делать милое лицо. Тебе не идёт. Она взяла свой недопитый кофе и, опустив на глаза солнцезащитные очки, направилась к своему мотоциклу одной из новых моделей Ямаха. Той, которая еще не поступила в официальную продажу, но у Акали уже имелась. Это же Акали. Девушка ещё раз обернулась на Каина и, увидев только его, на её быстрый взгляд, понурый затылок, уехала, не попрощавшись. Но понурым затылок только казался. Как только Акали заехала за первый поворот, Каин поднялся из-за стола и, откинув от себя дешёвый пластмассовый стул (популярное кафе, называется), направился к машине журналиста. Тот, как только заметил, что к нему идут, завёл машину и собрался уезжать, но заточка в руке бывшего селебрити моментально поменяла его планы: распрощаться с шинами взятого на прокат автмобился, не хотелось. Каин подошёл к машине сбоку и, на секунду пригнувшись, постучал в водительское окно костяшками пальцев. Нехотя, но журналист приоткрыл окно. На его лбу появилась испарина. — Здрасте, молодой человек! — Каин наклонился и наигранно улыбнулся. Сразу заприметил, где лежит камера. Заметил видеорегистратор.- А что же вы собрались уезжать, когда я к вам шёл? Испугались меня? Журналист, совсем мальчик, ничего не ответил и только вытер мокрый лоб, протупив взглядом на торпедо. — А правильно, что испугались, — сказал Каин и изменился в лице. Брови опущены и сведены к переносице, а рот больше не был растянут в улыбке и стал оскалом. — Отдай мне карту-памяти из камеры и видеорегистратора по-хорошему, пока я ещё добрый. — Я-я ничего не снимал, — промямлил журналист, не поднимая глаз с приборной панели. Слабый, подумал Каин. Он таких не любит. — Не пизди мне. Отдавай карты памяти. Ничего не ответив, журналист нажал на педаль газа и попытался тронуться с места. Но переднему левому колесу что-то мешало. — Ой, не получилось? Какая жалость. Может, выйдешь посмотришь, в чём дело? Я отойду, не буду мешать. Каин сделал два шага назад и поднял руки у себя над головой. Журналист тяжело выдохнул. Снова вытер пот со лба рукавом и отпер дверь машины. По наивности своей он думал, что ему хватит пары секунд, чтобы выйти из машины и убрать преграду из-под колеса быстрым пинком. Но то, что его собьют с ног, он не подумал. Каин моментально приблизился к машине и, заглянув в неё, сорвал видеорегистратор с лобового стекла и схватил камеру с переднего пассажирского сиденья. — Я же просил тебя по-доброму, — Каин наклонился к лежащему на асфальте журналисту и потрепал его по волосам. — Но моё терпение кончилось. Он кинул сорванные устройства рядом с испуганным лицом парня и несколько раз наступил на них ногой в тяжёлом ботинке. Чтобы убедиться, что картам памяти конец, он присел и вынул из пластиковых обломков с микросхемами маленькие пластины. Положил их в карман куртки. — Надейся больше не встретиться со мной. И просто пойми, что твоя камера могла остаться целой, не будь ты неблагодарным говном. И не надо сейчас реветь. Всего хорошего. Напоследок Каин вынул из-под колеса камень размером с кулак, взятый с клумбы у кафе, и вернул на место. «Мне срочно надо выпить», — подумал он и пошёл в сторону улицы клубов и баров, чтобы завалиться в первый попавшийся, но хотя бы более менее приличный из них. *** Не так Сетт себе представлял жизнь восходящей звезды шоу-бизнеса, когда устраивался охранником в ночном клубе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Поступив всего однажды в жизни наперекор матери с криками «Я стану звездой, мам!» и не зачислившись ни в один университет страны, он так и не получил образование, выше школьного, из-за чего теперь страдал. Пришлось заместо знаний использовать то, чем он не был обделён — физическую силу. На место вышибалы в ночном клубе взяли без вопросов, как только Сетт вошёл в кабинет для собеседования. И вот уже через пару дней он вышел на первую смену. На удивление, его поставили дежурить в самом зале, недалеко от танцпола, а не задвинули куда-нибудь к запасному выходу как новичка. Его то и дело толкали локтями и плечами молодые люди, полностью растворившиеся в громкой музыке. Пару раз выпившие девушки вешались на него и тащили за собой энергично попрыгать с ними, но Сетт был на работе. Как же солидно звучит. На работе. За танцополом, в задней части зала, поближе к бару располагались несколько столиков. За одним из них, пожалуй, самом дальнем, сидели двое. — Боже, Афелий, не строй из себя не пойми что, — девушка перегнулась через стол, чтобы собеседник её услышал. — Когда тебе ещё выпадет такой шанс? Тебя часто зовут выступать теред хэдлайнером? Парень закатил глаза и сделал глоток коктейля. Сладко. Даже слишком. — Не нужно закатывать глаза передо мной, идиот. Я знаю, что ты хочешь этого. И ты сам понимаешь, что хочешь этого. Тебе мешает твоя чёртова упрямость! Ничего не ответив, он зарылся носом в кофту с высоким воротом, сложил руки на груди и сполз на диване вниз, разложившись на нём почти горизонтально. Потом всё-таки взял в руки телефон, быстро настрочил что-то. Стёр и написал снова, чтобы затем протянуть его девушке. Как только та взглянула на экран, он принялся посасывать коктейль, совершенно не обращая на неё внимание. «Это не упрямость, идиотка», — прочитала она и закатила глаза. Прямо как брат. За спиной началась суматоха. Кто-то кричал, разбивались стеклянные бокалы, а музыка стала громче, как будто пыталась заглушить собой начавшуюся пьяную драку. Девушка отвлеклась от спора, по-видимому, с самой собой, потому что Афелий совершенно не слушал её аргументы, и наклонилась в сторону, чтобы понять, что происходит. Парень перегнулся через спинку дивана. Около барной стойки несколько охранников пытались оттащить друг от друга двух вусмерть пьяных мужчин. Те до последнего сопротивлялись, снова и снова пытаясь нанести друг другу удары. — Сетт, твою мать, иди сюда! — кричал один из вышибал кому-то в сторону. Из толпы на танцполе выбежал он. Огромный во всех смыслах. Но с нелепо покрашенной в розовый головой. Во взятом на прокат классическом костюме — униформе здешних секьюрити, который почти трещал по швам на его огромных бицепсах и мощных бёдрах. Жаль, в полутьме зала и редких цветных софитах разглядеть его лицо было трудно. Названный Сеттом парень подбежал к одному из дебоширов и сразу же получил по лицу. Даже не успел схватить его и сразу отлетел обратно на танцпол. Ни секунды не думав, он вытер кровоподтёк с щеки и ринулся к нему снова. Через несколько минут всё вернулось на круги своя после того, как два пьяных тела забрали в вытрезвитель прямо через главный вход в клуб. Афелий потерял того громилу из виду почти сразу. Не сказать, что он волновался за его щеку, но он бесспорно произвёл на него впечатление. — Вернёмся к тому, о чём мы говорили, — снова начала девушка. — Я с тобой и не говорил, — полупрошептал- полупромямлил Афелий. Даже так говорить было больно. Поэтому, тяжело выдохнув, он взял телефон и в той же заметке, что и ранее, написал ещё: «Я повторяю. Это не упрямость. Мне страшно выступать» Через боль в горле, он снова прошептал: — Разговор окончен. Больше за вечер он не сказал ни слова. *** Эзреаль всегда выглядел эффектно. Даже в домашних коротких шортах. Возможно, с жирным пятном от чипсов на штанине. Но под новым брендовым худи этого было совсем не видно. Видно было только его худые, блестящие от шиммер-спрея ноги. — Ну и где он? — спросил Эзреаль, как только вышел из такси. Глядя снизу вверх на Сетта, он опустил солнезащитные очки пониже на нос. — Зачем я торопился? И что у тебя с лицом? — Ерунда. Ударили на работе. — Сетт дёрнул глазом, под которым сиял фиолетовый синяк. Посмотрел по сторонам и пожал плечами. — Он сказал, что скоро будет. О том, что ему надо на встречу, Эзрель узнал минут сорок назад. Так быстро он не собирался никогда в жизни до этого момента. Но чуйка подсказывала, что этот момент всё изменит. Его разбудил звонок телефона под подушкой. Ну почему забыть выключить звук нужно было именно после ночного стрима, когда на сон осталось всего-то пара часов из-за запланированного ещё несколько дней назад прихода Сетта. Вспомни лучик, как говорится. На экране засветилось «Крашенный придурок». Не то что бы Эзреалю не нравилось такое прозвище, но сменить его все же как-нибудь надо. Они всё-таки партнёры. — Чего тебе… — пробубнил Эзреаль, не продрав толком глаза, и кинул телефон на кровать возле себя, не в силах спросонья держать его в руке. — Нам ответили! Готовы сотрудничать! — Да ну нахер. — Эзреаль моментально проснулся и подскочил с кровати. Стал натягивать брошенные вчера у кровати шорты, но с первого раза сумел только засунуть обе ноги в одну штанину. Он споткнулся о собственную ногу и покатился по полу, утащив за собой и одеяло с кровати. — Что у тебя там происходит? — тревожно спросил Сетт. — Ты договорился с ними о встрече? — проигнорировал его вопрос Эзреаль. — Я уже двигаюсь ему навстречу. Знаешь кафе недалеко от агенства… — Если нас решили так «смешно» наебать, а ты повёлся, я врежу тебе во второй глаз. Незнакомец, к которому они так спешили на встречу не появлялся уже довольно долго. Эзреаль устал ждать и начал нервно ковырять кроссовком плитку на тротуаре. Сетт же хотел бы съязвить в ответ, но за две недели общения со Звездочкой, он понял, что это бесполезно. В обмене колкостями с ним он никогда не выйдет победителем. — Эй! Это ты Сетт? Первым его увидел Эзреаль. Грязный, помятый, еще и с повязкой на глазу. Это его он ждал столько времени? Хотя бы улыбка неплохая. Пусть и немного безумная. — Я! — Сетт обернулся, чтобы пожать ему руку. Незнакомец уверенно протянул ладонь, полностью сосредоточив своё внимание на нём и игнорируя присутствие Эзреаля за спиной Сетта. Пришлось напомнить о своём присутствии громким кашлем. Заметив его, незнакомец еле заметно (для других, но не для самого Эзреаля, который уже несколько секунд слишком пристально рассматривал его лицо) дёрнул бровью и на долю секунды поменялся в лице. — Меня зовут Каин, — сказал он и снова улыбнулся своей безумной улыбкой. Буду рад поработать с вами. Только вот один нюанс… Пустите пожить к себе?