— Да катитесь вы к чёрту! — были первыми словами Сетта, когда после пинка с ноги в пожарную дверь, он вышел из агентства. Как они вообще посмели уволить его? После года усердной работы и выпущенного полноценного альбома? В голове крутились только разношёрстные оскорбления людей, которые посмели не оценить все его старания.
— Идиоты! Придурки!.. — бубнил он себе под нос. Натянул шапку пониже по самые брови, засунул пальцы в карманы скинни-джинсов (потому что скинни никогда не выйдут из моды) и пошёл прочь от здания, куда он приходил к девяти утра стабильно три раза в неделю на протяжении двенадцати месяцев без перерывов и выходных. А вы бы знали, как трудно вставать утром после бессонной ночи наедине с последним иксбокс. — Ещё раз идиоты и ещё раз придурки! — крикнул он громче, не сумев придумать ничего нового.
Больше, чем увольнение, его волновало, что скажет об этом любимая мама. Он не виделся с ней давно, даже о-о-очень давно, всё время жалуясь на недостаток времени из-за работы, но теперь ничего не держало его, чтобы снова приехать в родительский дом. Но мама совсем не глупая, она сразу догадается, что сынок лишился работы, хотя обещал вести себя примерно и выполнять все поручения менеджера и продюсера. Нет, ну а что ещё он мог поделать, когда альбом хотели сделать слащавой попсой. Он просто не мог себе позволить создать настолько редкостное дерьмо, совершенно не сочетающееся с его (МЕГАКРУТЫМ, СОВСЕМ НЕ ВЫЧУРНЫМ) образом западного репера. Сетту ничего не оставалось, кроме как сделать по-своему. И нет, вариант «послушать продюсера и наконец-то записать этот чёртов альбом» не рассматривался и был сразу выкинут в мусорное ведро.
На улице становилось людно. Папарацци здесь всегда было прилично хотя бы из-за того, что это было здание ничего себе какого популярного агенства. Но сейчас с каждой секундой пройти становилось всё невозможней и невозможней. Сетту приходилось расталкивать журналистов и фанатов с включёнными камерами телефонов, сначала аккуратно, постоянно извиняясь, но через пару секунд терпения уже не было и в ход пошли руки (но извинения никуда не делись, он всё-таки джентельмен), а журналюги ругались в спину и раскидывались угрозами и судом за разбитые камеры.
— Почему Вы уходите из агентства? Причиной этому стал провал Вашего альбома? Что Вы будете делать в ближайшем будущем?
Вопросы папарацци сыпались безостановочно, но кому они были адресованы, Сетт не видел: обзор полностью загораживали десятки голов. Но было жутко интересно, что за звезду окружили столько людей.
— Да дайте вы пройти, чёрт вас дери! — Сетт пихнул очередную фанатку и сразу же извинился, но ему наконец-то стало понятно, откуда столько внимания к одной единственной персоне.
— Я не даю никаких комментариев! Пожалуйста, отойдите! — отмахивался от микрофонов восходящая звезда агенства. Сетт знать не знал, как его зовут, да и никогда даже не интересовался. Но его обесцвеченную голову он часто видел в коридоре и пару раз даже поздоровался. Парень создавал приятное впечатление и улыбался на неловкое «добрейший денечек» каждый раз. Видимо агенство очень позаботилось об его образе няшки-милашки, от которого Сетта тянуло блевануть.
Звёздочка (Сетт решил называть его так, за неимением ничего более адекватного) опустил чёрную кепку пониже на глаза и натянул маску повыше, пытаясь скрыться от вспышек камер.
— Эзреаль, что Вы планируете делать после Вашего ухода? — пронеслось где-то сзади, и Сетт наконец узнал его имя.
Сетт видел, как Звёздочка закипает с каждым вопросом. Он безуспешно пытался протолкнуться вперёд, но толпа держала его на месте. Малолетние фанатки пытались потрогать его, пока папарацци делали миллионы снимков. После неудачной попытки вырваться из кольца людей, Звёздочка оступился и упал. Видимо чтобы не портить образ, он молча поднялся, отряхнулся и предпринял ещё одну попытку уйти.
— Вы ушли сами или Вас вышвырнули из агентства? Дайте комментрий!
Звёздочка закипел. Сетт видел, как набухает вена на его шее, а пальцы собрались в кулаки. Ещё секунда и он бросится на журналиста.
Казалось бы, это не его дело. Совершенно не его. ВОТ ВООБЩЕ НЕ ЕГО. Но Сетт не думал.
Сетт делал.
— С дороги! — только крикнул он и вдарил в нос назойливому журналюге. На секунду встретился взглядами со Звёздочкой, который смотрел с выражением «Ты откуда, блять, вылез?» и не понимал, что только что произошло.
— Валим, Звёздочка! — Сетт схватил его за куртку и рванул в тот просвет в толпе, откуда он только что сам вылез.
Журналисты бежали за ними три квартала, постоянно делая снимки, чтобы объявить через пару дней о новой сенсации: «НЕЗНАКОМЕЦ ИЗБИЛ ЖУРНАЛИСТА И УКРАЛ ЗВЕЗДУ ПОП-ИНДУСТРИИ ПРЯМО ИЗ АГЕНТСТВА», но быстро отстали, удовлетворившись нащёлканными фотографиями. Фанатки бежали дольше, и Сетту стало реально интересно, сколько раз в неделю у них день ног в тренажёрке, потому что сам он стал выдыхаться, пока буйные девочки-подростки почти обгоняли их.
— После этого здания заворачивай направо! — Звёздочка бежал рядом, но всё равно держался за его куртку, чтобы не отставать. По его лбу стекал пот и попадал в глаза, что невероятно раздражало, и он начал быстро моргать и сильно ругаться, пытаясь увидеть хоть что-то перед собой. Ну не мог он довериться левому крашеному бугаю в, о боже мой, скинни-джинсах, которого только что увидел.
— Что?! Я не слышу! — Сетт не то что бы не слышал. Он НИХРЕНА НЕ СЛЫШАЛ. Он готов был лечь на асфальт прямо сейчас. Адреналин подскочил настолько, что сердце не просто отдавало в ушах, оно готово было выскочить и из ушей, и из груди, и из любой, блять, дырки на теле. Говорил тренер, не пропускай день ног!
— Направо! — Звёздочка потянул его на себя, и они оба вмиг исчезли за поворотом.
Сетт хотел было понять, что произошло, но Звёздочка одним рывком затащил его за огромный мусорный бак и зажал рот рукой, злобно зыркнув из-под кепки. Волна поклонниц пронеслась мимо. Пара отставших фанаток остановилась прямо около заветного закутка, в котором прятались беглецы.
— Может они сюда забежали? — спросила одна и собралась заглянуть за мусорку.
— Да ладно, пойдём в кафе. Всё равно он мне не сильно нравился, — сказала вторая и, взяв подружку за локоток, увела от переулка. Думаете, она ничего не видела? Она видела ВСЁ. Видела, как Эзреаль с каким-то качком забежали в переулок. Видела, как они сидят за мусорку, потому что цветную голову качка трудно не заметить за серым баком. И, к тому же, Эзреаль нравился ей ОЧЕНЬ СИЛЬНО. Но нарушать свои принципы и подрожать тем, кого она презирала, она не собиралась. Бежать за артистом чтобы что? Сфоткать, как он
в панике убегает? Потрогать, пока он
в панике убегает? Это не её стиль. Она выше всего этого. Лучше она разведёт подружку на кофе и пироженку в кафе.
— Пронесло? — Сетт выглянул из-за бака. — Да уж, я чуть не сдох, пока мы бежали…
— Ты кто такой? — Эзреаль не церемонился. Сетт ещё не отошёл от забега в полтора километра и совсем не мог здраво мыслить, поэтому на его вопрос тупо пялил перед собой, пытаясь отдышаться. — Ты кто такой, я тебя спрашиваю?!
— Воу-воу, Звёздочка, полегче, — Сетт попытался положить руку на его плечо, дабы успокоить, но был благополучно послан на все четыре стороны. — Я только что спас тебя от всех этих журналюг, а ты вот так со мной обходишься. Обидно, вообще-то!
Эзреаль подуспокоился. Оглядел оценивающим взглядом этого бугая, закатил глаза и цокнул языком, просто восхищаясь его внешним видом, и наконец выдал:
— Ладно, ты прав. Извини, — от встал с земли и отряхнулся. Сетт оторопел. Он признал вину? Извинился? Он в шоке. За пару минут его звёздный образ в голове Сетта разрушился несколько раз, и он уже думал, что вечно ругающееся низкорослое недоразумение, прячущееся под кепкой, не умеет извиняться, а только бросается на всех как грозный чихуахуа. — Не хочешь выпить? Я душу продам за бутылку пива.
— О-о-о, такой разговор по мне! — А оказывается, он вроде даже ничего.
***
— Подожди, так это твой альбом?! — Эзреаль открыл свой профиль в спотифай, где в закладке «Любимые треки» среди миллиона поп-треков красовался один-единственный
суровый реп.
Они сели в непонятном пабе, куда Эзреаль, по-видимому, наведывался довольно часто, судя по улыбкам каждой прохожей официантки в его сторону. Как бы Сетт не хотел, ему пришлось надеть кепку купить первое попавшееся худи с капюшоном, чтобы не привлекать внимание своим внешним видом.
— Ага, мой! — гордо сказал Сетт и сделал глоток холодного пива. Ой, ну как же приятно, когда тебя узнают. Особенно, когда тебя узнает самая перспективная звезда агентства. Ну или бывшая самая перспективная звезда. — Подожди, это что, NewJeans у тебя в плейлисте? — Сетт прищурился и тыкнул по экрану телефона. Из динамика начала играть песня из последнего альбома.
— Они же милашки! — Эзреаль развернул телефон к себе и стал много клацать по экрану. Через несколько секунд он вернул телефон Сетту. — Смотри, у меня есть все их альбомы! И Коллекционная карточка с Даниэль! — Его глаза загорелись. Да он не ебать какой фанат.
Сначала Сетт был не против послушать о корейских подростках (хотя с бо́льшим удовольствием послушал бы хвалебные речи о своём альбоме). Через пару минут это «не против» переросло в «я устал», через десять — в «я заебался». Ну сколько можно-то, а?!
— Звёздочка, я больше не могу! — Сетт закрыл уши руками. — Остановись!
Эзреаль засмеялся. Да так заливисто и долго, что хотелось вернуть его в реальность отрезвляющей пощёчиной. Но хотелось и ударить — вещи разные. Сетт никогда не поднимет руку на кого-то, кто не лезет на него первым.
— Надо записать тебя в топ победителей, — сказал Эзреаль, когда унял приступ смеха и вытер выступившие слёзы. Он осушил половину кружки пива за один раз и громко выдохнул. На недоумевающее лицо Сетта, он добавил, — Ты целых четырнадцать минут пытался меня слушать. Это почти рекорд!
Почти рекорд.
Почти. Сетт не может поставить «почти рекорд», он не переступит через свою гордость…
— А какой рекорд?!
— Двадцать шесть минут. Мой менеджер слишком меня любит.
…Нет, в этом случае переступит.
Сетт схватил свою кружку и одним махом опрокинул её. Отменное пиво, подумал он, хоть и не был особым ценителем, отдавая предпочтение здоровому образу жизни и вечерам в качалке.
Эзреаль поднял руку и посмотрел на одну из официанток, подзывая к себе.
— У вас есть соджу? — спросил он, когда девушка подошла ближе. Получив утвердительный ответ, он добавил, — тогда несите одну… — он посмотрел на Сетта и получил от него кивок головой, — нет, две бутылки на первый раз. А там посмотрим, — и улыбнулся своей дежурной улыбочкой, чем смутил официантку.
— Ты решил напиться? Есть повод? — поинтересовался Сетт и придвинулся поближе, как только девушка отошла от столика. Увидев, как Эзреаль моментально изменился в лице и теперь выражал только недовольство и раздражение, он потянулся к нему и ущипнул за нос, отчего тот, мягко говоря, офигел. — Ну-ка рассказывай, что у тебя там.
— А ты сам не понял? — Эзреаль решил забыть на время об этом щипке за нос и спросить, как только это повторится снова (а он знал, это точно повторится). — Меня выперли из агентства. Сказали, что я — «певец одного сингла», и уволили из-за того, что альбом не окупился.
— Так и меня тоже!
— И тебя? А ты-то что сделал? — Эз недоумевающе приподнял одну бровь. В этот момент официантка принесла соджу и рюмки, но он проигнорировал их и, откупорив бутылку, налил немного себе в стакан и в стакан Сетта.
— Не поверишь! Выпустил альбом, который не окупился! И если до этого я, как и ты, рвал и метал от несправедливости, то сейчас подумал о том, что это не мы плохие, потому что, ну, мой альбом не может быть плохим, — Эзреаль закатил глаза на его слова, — а то, что у этих идиотов просто не осталось денег содержать такое количество исполнителей. А то, что наши альбомы не окупились, стало удобным поводом вышвырнуть нас и продвигать других.
Эзреаль долго и сурово смотрел на него, нахмурив брови. Потом отпил из бутылки соджу и запил пивом с соджу из кружки. Снова уставился.
— А ты такие умные речи выдаешь только на пьяную голову?
— Да я умом не обделён так-то, — признался Сетт, но для Эза это больше походило на хвастовство. — Просто когда трезвый, я немного подтормаживаю.
Немного? НЕМНОГО? Эзреаль вылупил на него глаза, но переубеждать не стал: выйдет себе дороже.
— Ну что ж, твоя версия развития событий нравится мне куда больше того, что я навыдумывал себе сам. Давай выпьем за то, какие мы охуенные, а нас таких охуенных не ценили по достоинству!
— Выпьем, Звёздочка! — Сетт поднял кружку и чокнулся им с наполовину пустой бутылкой соджу, из которой решил сегодня пить Эз.
О том, почему его зовут Звёздочкой, Эзреаль тоже решил спросить как-нибудь потом. Боялся, что Сетт снова выдаст слишком умную мысль и заставит усомниться в том, что вместо мозгов у него сплошные мускулы.
— Кстати о нашей охуенности, — начал Сетт. — Раз уж мы с тобой оба безработные и без вариантов, куда податься в ближайшее время, как насчёт объединиться? Будем работать в дуэте, без агентства и менеджера. Хотя без менеджера будет тяжеловато… Тогда с менеджером.
— Подожди. Ты хочешь, чтобы я пел с тобой в дуэте?
Я? С тобой? В дуэте? Ты не думаешь, что это звучит смешно? А то, что ты не знаешь, куда податься — неоспоримый факт. Но завтра на мою почту посыпятся письма с предложениями о сотрудничестве. Уж поверь, без работы я не останусь.
— Ты такой противный всегда или только когда пьяный? — Сетт запрокинул голову, чтобы сделать глоток и смотрел через дно кружки на охреневшее лицо Эзреаля. — Послушай, вот мои контакты, — он протянул ему свой телефон с открытой страницей инстаграма и подождал, пока Эзреаль подпишется на него. — Если завтра ты всё ещё будешь против моей (офигенно классной) идеи, то можешь удалить их в тот же момент, когда ты прочитаешь первое письмо с предложением. Если всё-таки ты захочешь попробовать, просто напиши мне, лады?
Он за раз допил своё пиво и встал из-за стола.
— Было приятно познакомиться с тобой, Звёздочка. Но мне нужно успеть на метро, а уже довольно поздно.
— Одолжить тебе денег на такси? — спросил Эзреаль и принялся доставать из кошелька купюры.
— Я не возьму. Не люблю быть должным. Всего доброго! — попрощался Сетт и, оставив на столе немного денег за выпитое пиво, удалился, оставив Эза одного. В тот момент он подумал, что Звёздочка — большой мальчик и точно справится с вызовом и оплатой такси. Но когда приехал домой понял, что на столе осталась стоять не начатая бутылка, которую Эз точно выпил в одно лицо после его ухода. С одной стороны, стоило помочь ему хотя бы сесть в машину, с другой — он не был ему даже другом, чтобы так печься о его худой заднице.
***
Следующим утром, часов в девять, когда Сетт успел сделать утреннюю пробежку, принять освежающий душ и приготовить себе завтрак, именно за его поеданием его отвлекло сообщение в соцсети. Прочитав на экране блокировки имя пользователя, он сначала подумал, что тот написал ему, чтобы ещё раз доказать, какой он популярный и сколько предложений о сотрудничестве ему пришло за ночь. Но стоило зайти в мессенджер и быстро глянуть на сообщение, как лицо расплылось в довольной улыбке и из губ вылетел смешок.
«Давай попробуем поработать вместе»
