Можешь звать меня Усянь-гэ

      В этот момент в зал кто-то вошёл. Вэй Усянь обернулся и осмотрел незнакомца. Он был высоким, худым, бледное лицо подчеркивала чёрная одежда, а золотые глаза глядели в самую глубину души. Перед ним явно находился ещё один демон.              — Приходишь как к себе домой? — холодно спросил Хуа Чэн. Его бровь приподнялась, а взгляд стал острым, как лезвие Эмина.       — Надо кое-что обсудить. — не проникся мужчина и сел на свободное место за столом — напротив Вэй Усяня.       — Этот господин твой друг, А-Хуа? — невинно спросил мужчина. Ему стало любопытно, с кем общается сын.       — Нет! — слишком быстро ответил Хуа Чэн. Демон же, услышав вопрос Вэй Усяня, подавился откушенным куском булочки и закашлялся. — Всего лишь Рыба, которая меня объедает.       Се Лянь аккуратно похлопал Черновода по спине. Он был знаком с Хэ Сюанем — они перекидывались парой фраз, когда демон приходил к Хуа Чэну. Во время первого знакомства принц тоже посчитал Хэ Сюаня другом Сань Лана.       — Отец, перед тобой Повелитель Чёрных Вод, Хэ Сюань. — всё-таки представил его Хуа Чэн. — Черновод, тебе выпала честь быть знакомым с моим отцом, Вэй Усянем.       — Тот самый? — продолжая жевать булочку, уточнил Хэ Сюань. — Много о вас наслышан.       Конечно, как он мог не знать его имя, если почти каждый вечер Хуа Чэн жаловался ему про неудачные поиски то Се Ляня, то Вэй Усяня? Ему оставалось лишь молча кивать головой и есть, пока была возможность.       — Приятно с вами познакомиться. — проявил вежливость Вэй Усянь, улыбнувшись. — Но что вы имеете ввиду?       — Да так. — отмахнулся Хэ Сюань, слегка приподнял уголки губ. — Изучая своих коллег, наткнулся на легенду о демоне, что призывал мёртвых в смертный мир. Вот только он не одержал победу в битве с Безликим Баем. Это было весьма смело с вашей стороны.       — О, так у него есть имя? — удивился мужчина. Он уже не помнил, представлялся Белый демон или нет, но сейчас его это уже не волновало.       — То есть вы, не зная своего противника, вызвали его на бой? — почти растерянно проговорил Хэ Сюань. Конечно, он был сбит с толку. Он, который много столетий подряд наблюдает и копает под одного единственного небожителя, разрушившего его жизнь.       — Тогда не было времени узнавать его поближе. — пожал плечами Вэй Усянь. Новый знакомый показался ему странноватым: его взгляд казался задумчивым, словно он привык всё время о чем-то усиленно думать, продумывать, предугадывать, сам он вёл себя холодно, словно ему было некомфортно в чьём-то обществе, и слегка морщился, стоило голосу собеседника прозвучать громче обычного.       — Черновод, ближе к делу. — приказал Хуа Чэн, погладив Се Ляня по руке. Вэй Усянь выглядел так, будто его не задело напоминание об очередной своей смерти и смерти сына.       Чего нельзя сказать о Се Ляне. При упоминании Бая он вздрогнул, попытался незаметно оглядеться, глубоко задышал, пытаясь справиться с приступом страха. Он был уже не тем юным принцем, он был Тёмным заклинателем, который имел намного больше силы и заклинаний в своём арсенале.       — В Небесной столице скоро станет небезопасно. — произнёс Хэ Сюань, смотря на Хуа Чэна. Тот приподнял бровь, молчаливо спрашивая. — Да, я закончил с подготовкой.       — Небеса мне без надобности. — махнул рукой Собиратель Цветов и ухмыльнулся. — Делай с ними, что хочешь.       — Спасибо за разрешение. — с издевкой ответив, Черновод взял в руки очередную булочку и пробормотал, словно себе под нос. — Как я устал следить за этим Водным Самодуром.       — Водный Самодур? — повторил Се Лянь. Этот титул показался ему знакомым, только вот принц не смог вспомнить, где же он его слышал.       — Повелитель Воды, Ши Уду. — пояснил Хуа Чэн.       — Судя по теме разговора, он не является демоном? — уточнил Вэй Усянь. Но тогда он не понимал, каким образом Хэ Сюань может следить за Небожителем, ведь тот на Небесах. Или демонам настолько легко попасть туда? Вэй Усянь сомневался.       — Божество, возомнившее, что может управлять чужими судьбами. — градус тепла вокруг Хэ Сюаня заметно снизился. Его глаза хищно прищурились, а верхняя губа приподнялась, обнажая острые клыки.       — Я уверен, что судьбой невозможно управлять. — покачал головой Вэй Усянь. — Иначе об этом стало бы уже известно. Наверняка за прошедшие тысячелетия нашёлся бы человек, рискнувший изменить чью-либо судьбу.       — А он и нашёлся. — прошипел Черновод. Он не знал, почему разоткровенничался перед едва знакомым демоном. Может из-за того, что он был отцом Хуа Чэна, а может из-за чего другого.       Вэй Усянь промолчал, поняв, что эта тема больная для собеседника. Он не был слепым, чтобы не заметить реакцию Хэ Сюаня. С ним явно произошло что-то ужасное, возможно даже, именно с его судьбой поигралось Божество. Вдруг мужчину пронзила мысль, которую он тут же предложил Черноводу.       — А этот Ши Уду, откуда он узнал про такую возможность? Сам додумался? — Вэй Усянь словил странный взгляд Хэ Сюаня. Или ему показалось, что он таким был. — Я говорю о том, что, по идее, управление судьбами должно быть под строжайшим запретом, чтобы никто не смог узнать про подобное.       — Так и есть. — кивнул Хэ Сюань. — Даже мне понадобился не один год, чтобы найти хоть какую-нибудь информацию. Большинство документов, где говорится что-либо про судьбы, оказались уничтоженными.       — Тогда вопрос остаётся открытым. — пожал плечами Вэй Усянь. Он и впрямь этим заинтересовался. — Возможно, очевидцы могут что-то знать, но в таком случае их возраст должен насчитывать не один век и даже не одно тысячелетие.       Взгляд Хэ Сюаня опять стал задумчивым, брови нахмурились. Он вспомнил всё, что ему удалось узнать о Ши Уду. Он явно поменял его судьбу уже после вознесения, значит что-то случилось на Небесах, раз он решился. Вероятно, Повелитель Вод там и узнал о такой возможности, только вот сомнительно, что новоиспеченному Божеству дали доступ в запретный архив, где хранятся самые изощрённые ритуалы и заклинания, какими в пору пользоваться демонам. Так откуда Ши Уду узнал про ритуал обмена душ? Разве что его кто-то надоумил. Более тысячелетний возраст? Морщинка между бровей Хэ Сюаня разгладилась.       — Тоже о нём подумал? — поинтересовался Хуа Чэн у Черновода. Се Лянь же промолчал, хотя и понял, о ком они говорят. Раньше он уважал Владыку, сейчас же имел смелость подозревать его. Он во многом изменился за прошедшие века.       — Он единственный, кто застал прошлого Владыку. — проговорил Хэ Сюань, начав складывать оставшиеся булочки в бездонный рукав. — Значит ему точно более двух тысяч лет.       Он вдруг встал и отправился к выходу, не попрощавшись.       — Ты передумал воплощать свой план? — усмехнулся Хуа Чэн, хотя его удивило поведение Рыбы. Как бы он не относился к Черноводу, а всё же желал ему обрести покой.       Хэ Сюань, услышав прилетевшую в спину издёвку, остановился, оглянулся, открыл рот, чтобы что-то ответить, однако через мгновение закрыл его, нахмурился и ушёл из Дома Блаженства.       — Полагаю, ему удастся докопаться до правды. — вздохнул Вэй Усянь.       — Усянь-гэ, ты чересчур добрый. — заметил Хуа Чэн, улыбнувшись.       — Лисёнок, мне очень приятно, что ты так обо мне думаешь! — хитро улыбнулся в ответ Вэй Усянь и без предупреждения накинулся на сына, щупая за щеки. — Дай я тебя потискаю.       Хуа Чэн пытался отвертеться от этой пытки и сохранить свои совсем не пухлые в этом облике щёки. Однако Вэй Усянь не сдавался, давя авторитетом отца.       — Ха-ха! — их отвлек смех Се Ляня. Они, не сговариваясь, повернули к нему своё лицо. Принц замахал руками, пытаясь успокоиться. Давно он так искреннее и сильно не смеялся. — Ха-ха-ха! Извините! Это выглядит очень забавно со стороны. Вэй Усянь, твоё тело выглядит слишком молодо.       Он понял, что насмешило Се Ляня. Конечно, молодой парень, как какой-то дедушка, лезет к взрослому мужчине, чтобы потрепать того за щёки.       — Оно всё портит. — сказал Вэй Усянь, наконец отстав от Вэй Хуа. Он хотел вернуть своё тело, родное. Если это, конечно, было возможно.       — Я же обещал, что помогу тебе вернуть истинный облик. — напомнил Хуа Чэн.       — Да? Когда это было? — удивился мужчина. Он попытался вспомнить, но память его подвела.       Вэй Хуа, усмехнувшись, покачал головой. Иногда его отец казался таким непосредственным и простым. В эти моменты он напоминал себя в юности, того самого Вэй Усяня, что воровал лотосы в чужом пруду, и чья голова ещё не была забита тяжёлыми воспоминаниями.