Можешь звать меня Усянь-гэ

      Вэй Усянь неохотно открыл глаза, чувствуя себя крайне скверно. Комната, в которой он проснулся, была незнакома ему. Достаточно большая кровать, стол, шкафы с разным содержимым и стойка с Ченьцин. Все было выполнено в красных тонах и из высококачественных материалов.       Сознание мужчины начало вспоминать вчерашний день. Скорее всего, теперь именно здесь он будет жить. Осталось понять, где это «здесь» находится.       Приняв сидячее положение, Вэй Усянь осмотрелся. Рядом с кроватью находилась склянка с жидкостью. Надпись на ней утверждала, что это лекарство. Желая поскорее избавиться от головной боли, Вэй Усянь выпил содержимое пузырька. И сразу же закашлялся от ужасного вкуса.       — Кх!.. Спасибо, Цин-цзе. — откашлявшись пробормотал мужчина. Он успел забыть, какие на вкус бывают лекарства сестрицы.       В другом углу комнаты Вэй Усянь обнаружил ширму, за которой стояла бочка с тёплой водой. Решив, что её наполнили для него, мужчина помылся, привёл себя в порядок и переоделся в новую одежду, которую нашёл в шкафу.       Посмотрев в зеркало, Вэй Усянь остался доволен. Одеяния подобрали под его вкус: нижний слой был кроваво красного цвета, а верхнее — чёрное, словно беззвездная ночь. Единственное, что было для него ново, так это вышивка красных цветков ликориса на рукавах и подоле.       Ему этот образ показался знакомым. Немного подумав, он понял, что в похожую одежду были одеты Вэни. Вчера он был так рад их видеть, что не обратил на это внимание. Пожав плечами, он сунул за пояс флейту и открыл дверь, ведущую в коридор.

***

             Вэй Усянь наивно верил, что сможет выбраться из этого лабиринта. Коридоры ничем друг от друга не отличались, поэтому он шёл наугад, надеясь найти хоть что-то. Мужчина и представить не мог, каких больших размеров дом у его сына. Кажется, он добился всего того, чего хотел. Вэй Усянь был искренне рад за него.       Когда мужчина завернул в очередной коридор, перед ним пролетела бабочка. Уже зная, что она принадлежит Вэй Хуа, Усянь последовал за ней.       И оказался в комнате, похожей на зал. На большой кушетке сидел Хуа Чэн с Се Лянем. Они о чем-то переговаривались до того, как Вэй Усянь вошёл.       — Доброе утро. — улыбнулся он, проходя к столу.       — Доброе. — отозвался Хуа Чэн, а Се Лянь кивнул в знак приветствия. С усмешкой демон спросил. — Как самочувствие?       — Бывало и лучше. — пожал плечами мужчина. Вэй Хуа указал ему на стол, приглашая сесть, что Вэй Усянь и сделал. — В случившейся истории я нашёл достаточно белых пятен. Вы сможете рассказать то, чего я не знаю?       — Конечно! — кивнул Се Лянь, а Хуа Чэн, давая возможность гэгэ рассказать, щёлкнул пальцами.       В комнату вошли служанки с подносами, наполненными едой. Расставив их на столе, они сразу же вышли, не задерживаясь.       — Что именно тебя интересует? — спросил Се Лянь, незаметно для себя перейдя на неформальное обращение.       — Мм… — задумался Вэй Усянь, покручивая пальцами палочки для еды. — Как вам удалось меня найти?       — Однажды я забрёл на земли Юньмэна и увидел тебя. Точнее, более молодую версию тебя. — начал Се Лянь. — Ты выглядел… необычно. Со стороны казался очень жизнерадостным.       — Это было время до войны, верно? — уточнил Вэй Усянь, что-то жуя.       — Да. Тогда я не стал показываться тебе на глаза, а когда нашёл Сань Лана и рассказал об этом, то мы вместе стали наблюдать за тобой. Было ощущение, будто мы попали в твоё прошлое. — ненадолго Се Лянь замолчал, не зная как правильнее сказать. — Ты явно не знал о том, что должно было произойти в мире заклинателей, все события развивались именно так, как ты мне рассказывал. За исключением некоторых моментов, конечно.       — Советник объяснил мне это. — Вэй Усянь намеренно проигнорировал обращение принца к своему сыну. Он же знал, что А-Хуа не является третьим ребёнком в семье, лишь вторым — или первым, это смотря как посчитать. Оба мужчины, в свою очередь, уставились на Вэй Усяня с интересом. — После смерти моя душа каким-то образом попала в прошлое на, подозреваю, восемьсот лет, пробыла там какое-то время до второй смерти и вернулась в своё время из-за ритуала, который совершил Мо Сюаньюй спустя тринадцать лет.       — Такое возможно? — шокированно произнёс Се Лянь.       — Отец, ты как всегда смог отличиться. — усмехнулся Хуа Чэн.       — Я не специально! — возмутился Вэй Усянь. — Если бы вы знали, как я устал от всего этого. Сейчас я чувствую себя каким-то стариком, который хочет в этой жизни лишь спокойствия и умиротворения. — он прикрыл ладонью лицо. — Надеюсь, что больше ничего не произойдёт, и меня не втянут в новые приключения. Ещё одних я попросту не переживу.       — Я позабочусь об этом. — со всей серьёзностью сказал Хуа Чэн, погладив плечо отца. Мужчина улыбнулся от такой заботы.       — А что за исключения, про которые ты упомянул? — обратился Вэй Усянь к Се Ляню, возвращаясь к теме.       — Мы старались не вмешиваться, так как не знали, как это скажется на тебе и вашей встрече. — принц указал на него и Хуа Чэна. — Но несмотря на это, некоторые события изменились. Откуда-то появилась легенда про Чжао Баосы, и тебя приняли за этого демона, когда ты вернулся с горы Луанцзань. Из-за этого все стали сильнее бояться и проклинать тебя. Вэни, как ты уже знаешь, выжили.       — Даже если бы ты не обратился ко мне, я всё равно бы их забрал. — между словами Се Ляня заметил демон, накладывая в тарелку гэгэ еду.       — И, признаюсь, я отговорил твою шицзе бежать на поле боя. — продолжил Се Лянь, неловко улыбнувшись. — Я не смог бы смотреть, как она умирает и оставляет своего сына сиротой.       — Я очень благодарен тебе за это. — было видно, насколько этот факт тронул Вэй Усяня, хоть он ещё и не решил: начинать с ней общение или дать прожить счастливую жизнь без своего вмешательства.       — И ещё одна важная деталь. — быстро проговорил Се Лянь, боясь забыть её. — Не знаю, как было в прошлый раз, но в Безночном городе играла не только твоя флейта. Был кто-то ещё, кто своей музыкой приводил твою силу в хаос.       — Возможно из-за этого я потерял контроль. — Вэй Усянь задумчиво почесал нос, но спросил о другом. — А откуда у тебя, А-Хуа, Ченьцин взялась? Подобрал, когда я со скалы спрыгнул?       — Почти. — ответил Хуа Чэн. Теперь они поменялись ролью рассказчика, чем воспользовался Се Лянь, начиная кушать. — Флейта исчезла вместе с твоей душой. После твоего падения я обнаружил лишь тело, которое превратилось в прах. Кстати, возвращаю.       Он улыбнулся и сунул руку во внутренний карман, в котором хранил заветный мешочек. У самого сердца. Вэй Усянь принял мешочек со своим прахом, правда пока не знал, зачем он ему нужен. Однако действия сына зацепили его мёртвое сердце, которое сейчас стучало в чужом теле.       — Но если Ченьцин исчезла, то как.? — он не успел задать вопроса, как Хуа Чэн ответил.       — Она переместилась с твоей душой, как любое духовное оружие. А когда мы умерли, гэгэ подобрал её и вернул, как только я стал демоном.       — Не знал, что духовное оружие так может. — растерянно проговорил Вэй Усянь. Как же тогда его меч? Тоже привязан к душе? Он, если честно, не решался вытаскивать его из ножен после потери ядра. Может, если бы он тогда переборол себя, Суйбянь бы принял новое Тёмное ядро?       — Не каждое. — возразил Се Лянь, как истинный ценитель прекрасных мечей. — Если бы каждый меч был таким, представь сколько силы было бы в руках заклинателя, коллекционировавшего оружие. Духовным оружием становится то оружие, которое имеет с заклинателем самую сильную эмоциональную и магическую связь. Таким образом, из нескольких духовных оружий настоящим является только одно.       — А у вас такие есть? — глаза мужчины зажглись неподдельным любопытством.       — Это Жое. — принц кивнул и погладил шелковую ленту на запястье. Проснувшись от ласки, Жое зашевелилась и приподняла один из краёв — свою мордочку, если бы она была котёнком. Увидев новое лицо, она решила познакомиться и по столу поползла к Вэй Усяню.       — Приятно познакомиться. — произнёс мужчина, протягивая руку. Лента словно обнюхала её и обвила, изучая Вэй Усяня. Он слегка погладил Жое.       — Ты ей понравился. — заметил Се Лянь с улыбкой. Его Жое редко кого к себе подпускала, а сейчас от радости едва не прыгала, извиваясь и вертясь. Как бы снова в узел не завязалась.       — Она такая игривая и нежная. А твое, А-Хуа? — спросил Вэй Усянь сына, что с улыбкой за всеми наблюдал. Немного помедлив, он отцепил от пояса саблю и поставил её на стол. Мужчина заметил скрываемое Хуа Чэном волнение.       — Эмин. — назвал он имя своего оружия и стал следить за тем, чтобы сабля ничего лишнего не вытворила.       Перед Вэй Усянем лежал тонкий, длинный и изогнутый ятаган, на котором были изображены черты глаза. Но вот Эмин открыл свой глаз, являя рубиновое око. Он повращал им, осматриваясь. Заметив Се Ляня, серебряное веко изогнулось, словно Эмин улыбнулся, а сабля слегка задрожала, издавая урчащие звуки.       — И тебе привет. — Се Лянь слегка погладил саблю.       Эмин бы продолжил наслаждаться ласками принца, если бы не заметил Вэй Усяня, который с умилением на лице смотрел на это. Кого же ему это напомнило? Тут и без уточнения понятно. Эмин принял вертикальное положение и облетел Вэй Усяня, продолжая урчать. Мужчина понял, что и Эмину он пришёлся по душе, об этом говорил его радостный глаз, который быстро вращался. Остановившись перед Вэй Усянем, сабля принялась тереться об его руку, заставляя Жое отползти к Се Ляню. Хуа Чэн незаметно погладил по пути ленту.       — Ха-ха! — засмеялся Вэй Усянь, поглаживая Эмина. — Такой милый и ласковый! Весь в тебя, Хун-Хун.       — Отец…! — подавился воздухом Хуа Чэн, не ожидавший подобного. Его щеки покрылись лёгким румянцем, и он постарался принять грозный вид. Однако Вэй Усянь видел в нём лишь зло пыхтевшего лисенка. Се Лянь же старался не сильно широко улыбаться, чтобы не обидеть Хуа Чэна, но взял на заметку этот способ введения демона в краску.       Вэй Хуа вздохнул. Он так и знал, что этим всё закончится, но не смог отказать отцу в просьбе показать оружие. И демон не признается вслух, что его делает счастливым такое отношение Вэй Усяня к нему. Ведь это значит, что отец всё также его любит?