За 38 часов до катастрофы
23:00 по Москве, 27 февраля 2024 Он завершил ежедневные вечерние дела перед сном: выгулял собаку, погладил свежую рубашку, ополоснулся — все как всегда. Теперь, лежа в кровати и держа в руках подаренный женой планшет, мужчина приступил к просмотру передачи, о которой слышал немало восторженных отзывов среди коллег. Картинка мгновенно поглотила Геннадия Кривицкого, и он совсем не обращал внимания ни на шум воды, доносившийся из ванной, ни на миниатюрного щенка, мерно посапывающего у его ног. Какое-то время спустя в уютной спальне появилась Ирина Павлова. Взбивая ловкими пальцами только что высушенные волосы, она окинула внимательным взглядом комнату. Супруг покоился на своей половине кровати, уставясь в экран и с каждой секундой, казалось, все сильнее придвигая гаджет к глазам. До уха женщины донеслось: «Катастрофы не случаются просто так. Они являются результатом цепочки решающих событий…». — Гена, что за ужасы ты смотришь?! — воскликнула Ирина Алексеевна, присаживаясь на ближний к мужу край постели. — Спать не будешь и мне не дашь, — она мягко высвободила планшет из рук Кривицкого и убрала его на прикроватную тумбочку. Геннадий Ильич сладко потянулся. Действительно, какие к черту катастрофы, когда рядом любимая жена? Впечатлившись программой о людских бедствиях, он взял хрупкие пальцы Ирины в крупные свои и принялся оглаживать чуть морщинистую светлую кожу. — Ира, мне так с тобой хорошо. Женщина приблизила его ладони к себе и, по очереди поцеловав, положила их на свои щеки. А как же хорошо было с ним самой Ирине! Пусть и с натяжкой, но она считала, что жизнь все-таки удалась. Конечно, ей выпала тяжелая доля, жизненный путь был тернистым, но перспектива провести с Кривицким старость, пожалуй, того стоила. Ирина Алексеевна подняла на супруга тоскливые, полные воспоминаний глаза: — Мне с тобой тоже. Покрепче ухватившись за мужа, Павлова заползла на кровать и сразу же улеглась белокурой головой на его грудь, на то самое место, где находился белый след от длинного шрама — памятника их поздней любви. — Ну что, спать? — шмыгнув носом, спросила Ирина. — Мне завтра рано вставать в отличие от некоторых счастливчиков. — Так ты это называешь? — с нотками обиды уточнил Геннадий. — Вообще-то я в ночную настрадаюсь. И чего мы в отпуск не полетели, Ира? Как здорово было бы сейчас. — Хватит, Ген. Обсуждали уже. У нас все впереди. Он предпочел промолчать. В эту минуту, как никогда Павловой стало ясно, что она без оглядки притесняла его на протяжении целого месяца, отказав в долгожданном отпуске и закрывая с помощью Геннадия любые дыры в графике. Не без ропота, но муж неизменно выручал ее каждый раз, поэтому женщине от всей души захотелось отблагодарить любимого и по возможности загладить свою вину. — Генка, ты так вкусно пахнешь. Ирина Алексеевна уткнулась носом в его шею, и Кривицкий прыснул от неожиданной реплики. — Не заговаривай мне зубы, — моментально раскусив план жены подлизаться к нему, произнес мужчина. — Нет, я серьезно. Твой запах просто сводит меня с ума. И в подтверждение своих слов Ирина нависла над удивленным Геннадием, а затем припала с жадным поцелуем к его тонким губам.—
За 29,5 часов до катастрофы
07:30 по Москве, 28 февраля 2024 Медитируя над полуостывшим кофе, Павлова спешно дожевывала привычный бекон с бородинским хлебом. Смелое сочетание ярких вкусов было как раз тем, что нужно, чтобы бодро начать смену в отделении неотложной хирургии. — Ты чего проснулся? — встрепенулась Ирина Алексеевна, увидев возникшее в проеме двери тело мужа. — После обеда посплю еще немного, — сонно пояснил Кривицкий и, проходя мимо жены, чмокнул ее в макушку. Добавив свежей воды, он включил чайник и тут же подхватил на руки белоснежного Джорджа, невероятно счастливого от близкого контакта с хозяином. — Не приучивай его к рукам! Потом всю жизнь будем носить, оно тебе нужно? — Павлова сделала супругу замечание. — Так уж и всю жизнь? — Всю длинную собачью жизнь, — подтвердила Ирина, ополаскивая за собой чашку. — Ладно, провожайте меня, я побежала. Как только Ирина Алексеевна исчезла в коридоре, Джордж пронзительно залаял, почуяв неладное, и вытребовал у Геннадия отпустить его. Щенок бросился за женщиной и завертелся вокруг нее, пока та натягивала сапоги. Он словно кричал: «Не уходи! Не оставляй нас одних! Или возьми с собой!», но что Джордж мог против любимой работы Павловой? — Успокойся, — ласково почесала животное за ухом хозяйка. — Погуляешь с ним, раз уж встал? Муж клятвенно пообещал исполнить просьбу, вновь поднимая Джорджа на руки, чтобы тот не кинулся за Ириной на лестничную площадку. Перед выходом Павлова еще раз оценивающе посмотрела на домочадцев (к этому понятию она относила и собаку), и, улыбаясь, заключила: — Какая идиллия! Хочу, чтобы у нас всегда так было. Кривицкий согласно кивнул, не в полной мере разделяя ее восторг, так как проснулся не до конца, но поддержать жену в любом вопросе и предложении было его непосредственной обязанностью.—
За 18 часов до катастрофы
19:00 по Москве, 28 февраля 2024 Геннадий рванул дверь заветного кабинета. И загремел прямо с порога: — А ты и не торопишься домой! По лицу Павловой пробежала тень усмешки. Она была рада услышать его мелодичный голос, разбивший тишину слабо освещенного рабочего кабинета. Как часто случалось, Ирину допоздна задержали отчеты, справки, графики и прочая рутинная документация. Женщина устало свела большой и указательный пальцы у переносицы, зажмурив глаза: — Ухожу уже. Обогнув стол начальницы, Геннадий Ильич остановился за ее спиной. Его ладони устремились на напряженные женские плечи и упруго задвигались с целью расслабить затекшие мышцы. Ирина Алексеевна шумно выдохнула, в удовольствии откинув голову назад, посылая мужу невербальный сигнал воспользоваться счастливым стечением обстоятельств. Мужчина наклонился к открытому участку шеи и оставил на той несколько неспешных чуть влажных поцелуев. Почувствовав острую необходимость насладиться самым любимым ароматом на свете, поводил носом по коже. — Гена, — простонала Павлова, — сколько раз просила тебя не делать этого на работе? — Разве тебе не нравится? — издевался он, продолжая целовать ее ухо, щеку, зарываться носом в волосы. — Я все никак не могу отойти от вчерашней ночи. Ты была такая… безудержно страстная, — он блеснул глазами, но Ирина Алексеевна не могла этого видеть. — Ты же знаешь, дверь не заперта, — она чувствовала, как мурашки галопом побежали по ее телу. — Хочешь приманить Фаину? У нее чутье на нашу близость. — Типун тебе на язык, — тут же теряя романтический настрой, сдвинул брови Кривицкий и нехотя отстранился. — Ириш, заканчивай, хватит сидеть тут. Геннадий Ильич решительно направился к шкафу, чтобы выхватить оттуда одежду Ирины Алексеевны и, если потребуется, насильно переодеть супругу. Но все разрешилось проще: Павлова легко поддалась на его уговоры и быстро умчалась домой.—
За 14 часов до катастрофы
23:00 по Москве, 28 февраля 2024 В ординаторской было тихо. Мерно гудел включенный компьютер и едва слышно тикали настенные часы. В окне за приоткрытыми жалюзи изредка мелькали медсестры. Кривицкий терпеть не мог работать в ночные смены, хотя всегда высоко ценил их почти неизменное спокойствие. — Тяжелый случай, — безвольно откинувшись на спинку дивана, подвел итог операции Эльчин. — Геннадий Ильич, вы мастер! Иссечь опухоль при такой видимости… И дернуло же больного до ночи терпеть! — молодой врач осуждающе покачал головой. — Кстати, сколько там времени? Мне бы домой позвонить… Утомленный Кривицкий бросил взгляд на наручные часы, от души зевнув: — Одиннадцать. Думаю, вы успеваете еще никого не разбудить. — Нет, Антон точно спит, так что не рискну здоровьем. Вы сегодня вместо Волошина? Что там у него? — Да, он… Геннадий был перебит Инной Посельской, также дежурившей вместе с ними в эту ночь. Молодая рыжеволосая красавица заглянула в ординаторскую, чтобы вызвать специалистов к новоприбывшим пациентам. Вопреки обыкновению, смена обещала быть хлопотливой.—
За 11 часов до катастрофы
02:00 по Москве, 29 февраля 2024 Выйдя из смотровой, Кривицкий ощутил, как в кармане его халата завибрировал мобильный. Кто бы мог беспокоить его в два часа ночи? Сердце тревожно забилось: уж не с Лешкой ли чего произошло? Или с Ириной? Мужчина судорожно открыл входящее сообщение. Оказалось, это Ирина Алексеевна захотела поделиться с ним забавным видео про собак. Геннадий Ильич облегченно цокнул и, поставив ролику палец вверх, написал супруге: «Мадам, почему вы не спите, хотел бы я знать?». Павлова немедленно набрала ответ: «Не могу без тебя уснуть». По достоинству оценив порыв нежности жены, Геннадий тем не менее забеспокоился: «Ложись, тебе же завтра в Минздрав с утра». Ирина продолжила жаловаться заботливому мужу: «Я знаю, все равно не могу. Жалею, что отправила тебя работать в ночь. Ты как?» Кривицкий был в полном порядке и честно сообщил: «Лучше не бывает. Ложись спать, завтра поговорим». Жене ничего не оставалось, как согласиться с его добрым советом: «Уговорил. Целую».—
За 5 часов до катастрофы
08:00 по Москве, 29 февраля 2024 Нина закончила со звонками в оперблоки, чтобы передать распоряжение о подготовке сразу нескольких комнат, и тяжело выдохнула. День с самого утра не задался: больные, требующие срочного хирургического вмешательства, и не планировали заканчиваться, и это в восемь утра! К вящему разочарованию медсестры на пороге нежданно объявилась бригада скорой. — Подождите, что я вижу? Почему без объявления войны? — Дубровская возмущенно развела руками, выйдя навстречу двум работникам скорой. — А предупредить? — Нина, это форс-мажор, — не терпящим возражений тоном ответствовал коренастый фельдшер, подталкивая к санитарам каталку с еле живой женщиной лет тридцати. — В горбольнице карантин, они нам от ворот поворот дали. Вы были ближе, так что принимайте подарок. — Ну знаешь, Слав, могли бы и набрать меня, врачей-то свободных нет! — Нин, хватит ворчать, оформляй поскорее, — бригада скорой оказалась непробиваемой. — Мы же не виноваты, что там вирус. Умрет женщина, пока будем с тобой препираться. Она и так уже… Еле вытащили ее из авто, все в щепки. Регистратор с нотками озлобленности оглядела коллег, но пациентку принять согласилась — куда деваться? Только врачей и вправду не хватало: кто в операционных, кто в смотровых. Оставалась надежда на окончившего ночную смену Кривицкого, который так кстати вышел из ординаторской в гражданской одежде. — Геннадий Ильич, миленький, подождите, — бросилась к врачу Дубровская. — У нас Куликов опаздывает по уважительной причине. Будет через час-два. А у меня докторов — никого. Возьмите, пожалуйста, острую пациентку. Я вас прошу, — Нина умоляюще сложила ладони перед лицом опешившего челюстно-лицевого хирурга. Если Кривицкому и не понравилось возникшее обстоятельство, он не подал виду. — Эх, ну что ж поделать. На то я и доктор, — мужчина перевел обеспокоенный взгляд на истекающую кровью поступившую. — Я всю ночь на ногах, вы моя должница, Нин, — регистратор протянула ему анамнез, составленный фельдшерами. — Готовьте операционную и ассистента по возможности, срочно! Геннадий Ильич ринулся переодеваться, а Нина в который раз за утро — к телефонной трубке. Спустя полчаса в отделении появился высокий темноволосый мужчина, тут же заприметивший Дубровскую и направившийся прямо к ней. Нина настороженно поглядела в его ничего не выражающие, с красными прожилками глаза, и внутри у нее точно похолодело. — Где моя жена? — требовательно спросил он. — Назовите фамилию. Он назвал. Нина опознала в ней новую пациентку Кривицкого.—
За 3,5 часа до катастрофы
09:30 по Москве, 29 февраля 2024 Геннадий устремил все напряженное внимание на операционное поле. Напротив него стоял Пастухов, а по правую руку — Хромов, который подоспел несколько минут назад на помощь, освободившись от другой операции. Пульс пациентки имел критически низкие показатели и анестезиолог то и дело торопил врачей в их работе. Кровило отовсюду. До уха хирургов донесся тревожный голос операционной медсестры: — У нас почти не осталось запасов крови. Геннадий Ильич не сдержался и прикрикнул на девушку, чувствуя, как неизбежно накатывает сильная тревога, и даже присутствие рядом невозмутимых коллег совершенно не спасает от нее. Срывы вообще ему были не свойственны и он знал, что ведет себя некорректно, однако усталость диктовала свое. — Сохраняйте спокойствие, Геннадий Ильич, — вмешался тактичный Хромов, и обратился уже к медсестре: — Пожалуйста, дозакажите кровь как можно скорее. Окончание фразы Ивана Николаевича потерялось за командой анестезиолога: — Все от стола! Кривицкий досадливо поморщился: «Вот и все. Не успели. Не спасли». Но он ошибся, и сердце пациентки завели на следующие полчаса…—
За 3 часа до катастрофы
10:00 по Москве, 29 февраля 2024 Утирая пот синей шапочкой, Геннадий Ильич терпеливо ждал, пока коллеги сбросят с себя операционную одежду. Иван Николаевич справился первым и похлопал челюстно-лицевого хирурга по плечу: — Мы сделали все, что могли, вы же знаете. Ее везли слишком долго. Стараясь не встречаться с Иваном Николаевичем взглядом, Кривицкий коротко кивнул. Трое хирургов вышли из предоперационной и молча побрели к посту регистратора. Перед поворотом в нужный коридор Хромов вдруг предложил Геннадию: — Хотите, я поговорю с родными? — Нет, я сам должен, — твердо сказал Геннадий Ильич. — Спасибо. Челюстно-лицевой хирург расписался в журнале, а затем выяснил у Нины, не приходили ли родственники его больной в приемное. Дубровская подозвала супруга пациентки, предварительно шепнув Кривицкому, что мужчина, кажется, «несколько не в себе». Пастухов скрылся в неизвестном направлении, а вот Хромов, напротив, переживая о состоянии Кривицкого, намеренно задержался неподалеку — а что если окажется полезным? Геннадий, прочистив горло, обратился к подошедшему: — Я очень сожалею, но нам не удалось спасти вашу жену. Травмы оказались несовместимы с жизнью, — повторил он печально известный хирургам текст, вкладывая в него, впрочем, все сочувствие, на которое был способен. Глаза мужа умершей забегали по людям в приемном, голова задергалась, и он отшатнулся от врача: — Не может быть! Катастрофа, понимаете? Катастрофа! Геннадий Ильич собрался было добавить что-то еще, но брюнет вцепился в халат специалиста и вырвал с корнем бейдж с его именем. Не давая Кривицкому опомниться, начал с силой трясти доктора, повторяя: «Катастрофа! Это вы ее не спасли, вы виноваты!..». Шокированный муж Павловой постарался отцепить от себя сумасшедшего родственника, и к нему на помощь тут же устремился Иван Николаевич. — Оставьте врача, он приложил все усилия, поверьте мне, — принялся успокаивать брюнета Хромов, насильно уводя того от коллеги. Муж пациентки продолжал исподлобья наблюдать за Кривицким, пока Иван Николаевич усаживал его на скамью. Полина Пастухова, примчавшаяся на крики, уже протягивала ему стакан с успокоительным, похлопывая несчастного по спине и в замешательстве поглядывая на Геннадия. Пока коллеги вертелись около посетителя отделения, Кривицкий, наскоро распрямив смятый халат, исчез из поля зрения медработников с ключами от кабинета жены. Сил ехать домой не осталось, он был совершенно разбит, и только сон мог привести хирурга в порядок.—
За 25 минут до катастрофы
12:35 по Москве, 29 февраля 2024 За два с половиной часа Геннадия не разбудила ни одна живая душа. Редко так бывает, чтобы в кабинет к заведующей отделением не врывались, требуя немедленно разобраться с очередной проблемой, или чтобы не трезвонили на стационарный телефон каждые десять минут по насущным вопросам. Голова у Кривицкого раскалывалась, как будто по вискам били маленькими противными молоточками, левая рука затекла от неудобной позы, колени беспощадно ныли. Ирины все не было. Мужчина вновь появился у поста регистратора, сверкая своим весьма помятым видом. Шумиха в коридоре поутихла в сравнении с утром, но Нина, казалось, не отдыхала ни минуты. Дубровская раздавала инструкции санитарам, когда вдруг увидела челюстно-лицевого хирурга. Медсестра полным сочувствия голосом обратилась к нему: — Геннадий Ильич, вы как? Все-таки не будете дожидаться Ирины Алексеевны? — Поеду домой, пора кормить щенка, — поджал он губы. — Нин, доложите о летальном? — регистратор покорно кивнула. Взгляд Дубровской зацепился за разрыв на халате Кривицкого. Она с любопытством ощупала ткань и констатировала: — Халат на выброс. Жалко, новая вещь. — Спасибо, что сам живой, — невесело хмыкнул Геннадий. — Кстати, как муж пациентки? — Он сбежал, — задумчиво протянула регистратор. — Сказал, что хочет подышать свежим воздухом. Мы с Полиной, конечно, его отпустили, он же не подневольный. И так и не вернулся, представляете? Я передала его номер в морг, пусть сами с ним разбираются. Кривицкий поддержал решение Нины, перекинулся с ней еще несколькими малозначащими фразами. В частности, выяснил, кто, когда и по какому поводу принес в ординаторскую торт и можно ли отнести кусочек в кабинет Ирины Алексеевны. Оказалось, у Куликова был день рождения, и именно он угощал коллег шоколадным десертом. Поблагодарив Нину за информацию, челюстно-лицевой специалист пошел выбирать лучший кусок торта для самого значимого человека в его жизни.—
За 5 минут до катастрофы
12:55 по Москве, 29 февраля 2024 Группа посетителей НИИ им. Склифосовского благодарно кивнула Кривицкому, когда тот придержал ей на выходе массивную дверь. Он неспешно огляделся вокруг: тишь да гладь! Снег искрился на солнце, над некоторыми авто клубился дым, люди сновали туда-сюда, но без суеты и спешки. Вдруг лицо мужчины озарилось счастливой улыбкой — его жена быстрым шагом рассекала снежное пространство больничного двора. Поездка в Минздрав состоялась, и теперь заведующая бежала в свое отделение, чтобы восстановить там закон и порядок. Кривицкого Павлова заметила только после того, как наткнулась на него в середине пути. — Ира, милая, привет, — чмокнул жену в щеку Геннадий Ильич. — Как Министерство? Живо-здорово? — Я не поняла, ты почему еще здесь? — неподдельно изумилась Ирина Алексеевна, растерянно оглядывая родную сердцу фигуру. — На операции задержался. У нас летальный. — На какой такой операции, Ген? Как летальный? Почему мне не доложили? С каждым предложением Ирина заводилась все больше, и Геннадий успокаивающе взял ее за руку. — Спроси у Нины, она все расскажет в деталях. Я очень устал, поеду домой. Вечером забрать тебя? — Нет, сама доберусь, спасибо, — Павлова нахмурилась, обдумывая сказанное Геннадием, и поправила мужской шарф, и без того безупречно сидящий на муже. — Джорджика не забудь покормить, прежде чем спать завалиться. — Обижаешь! Геннадий Ильич заметил, что головная боль утихла. Встречи с супругой всегда облегчали его состояние, ведь она была его чудодейственным лекарством от любого недуга. Он приблизил к жене голову и потерся своим носом о ее. — Кривицкий, совсем ты не заботишься о моей репутации, да? — бормотала Ирина, полностью отдаваясь минуте нежности, позволяя себе положить ладони в элегантных темных перчатках на его грудь. — Что обо мне подумают подчиненные, пока я вот так с тобой стою?.. — Они подумают, — отвечал он, сверля жену ласковым взглядом, — что твой муж страшно влюблен в тебя и не может просто так взять и отпустить, не поцеловав напоследок, — с этими словами он втянул ее верхнюю губу в неспешный поцелуй. Павлова, поначалу обезоруженная его напором, если не сказать наглостью, переборола смущение и поцеловала любимого в ответ. К черту. Пусть люди говорят, что хотят. Распрощавшись, они двинулись в разные стороны. Уже на очищенных ото льда и снега ступеньках Ирина захотела посмотреть мужу вслед. Дальнейшие события ввели женщину в ступор. Оглушительный выстрел, заставивший ее вздрогнуть, первым привлек внимание Павловой. Обернувшись, у самого выхода с территории больницы она увидела высокого мужчину, вытянувшего вперед правую руку с зажатым в ней пистолетом. А ее Кривицкий, не дойдя до ворот пары десятков метров, отчего-то остановился, упал на колени и почти сразу же — завалился на снег.