Нарушенное обещание

Лань Ванцзи и Вэй Усянь были вправе гордиться собой — в критической ситуации они были способны верно расставить приоритеты. Открыв свои сердца друг другу, нестерпимо хотелось нырнуть в новую реальность с головой, но их ждали дела насущные. В частности, вопрос о благополучии Вэй Усяня. Ещё во время неторопливых утренних ритуалов два заклинателя пришли к неутешительному выводу: была велика вероятность, что обе ночи в Ланьлине с окоченевшими конечностями, в которых скапливались сгустки тёмной энергии, были результатом деятельности беспокойного духа. Если они были правы, времени на обсуждение оставалось не так много. Они поведали Цзян Чэну о результатах «Расспроса». Как и ожидалось, тот не смог удержаться от едкого комментария. - И почему я не удивлён? - Глава ордена Цзян, — Лань Ванцзи не то чтобы угрожал, но явно предупреждал о необходимости своевременно замолчать. - Не надо так на меня смотреть. Лань Ванцзи, ты знаешь не хуже меня, что этот человек умудряется накликать на себя неприятности там, где его в принципе быть не должно. Мало того, что он привлёк внимание особы, которой он был глубоко антипатичен, так ещё и ввязался в её незаконченные дела. - Откуда ты знаешь, что я был ей антипатичен… ты что, знал её лично? Цзян Чэн отвёл взгляд и тихо сказал: - Не я. Вэй Усянь стушевался и вжал голову в плечи. Значит, Цзян Чэн мог слышать о ней от Яньли или, в крайнем случае, от Цзинь Цзысюаня. Столь щепетильную тему очень не хотелось поднимать в присутствии Цзинь Лина, равно как и в присутствии Оуян Цзычжэня, который, в отличие от того же Лань Ванцзи, вообще не имел представления об этой трагедии. - А ты точно не помнишь такой особы? — вдруг спросил Цзинь Лин. Его лицо заметно побледнело, губы были напряжены. Очевидно, он догадался, куда дул ветер, а потому поспешил направить разговор в мирное русло. Вэй Усянь почувствовал одновременно и гордость, и неловкость оттого, что Цзинь Лин ради сохранения хрупкого мира между ним и дядей спрятал болезненные чувства внутри себя. - Наверное, нет… В ордене Ланьлин Цзинь всегда было много прислуги, я даже не особо запомнил лица тех, с кем беседовал сегодня. Но я точно помню, что не давал никому из них никаких обещаний, даже шуточных. По-поводу предположения о том, что я мог дать обещание не самой «Сестре», а кому-то из своих врагов… Признаюсь честно, в этом вопросе я не считаю, что за мной остались какие-то долги. К слову, Цзинь Лин, ты мог застать её при жизни. Слышал что-нибудь о ней? - Если бы слышал, то сразу бы о ней вспомнил, — проворчал Цзинь Лин. - А если и правда не ты давал ей обещание? — предположил Цзян Чэн. — Может, она попросила кого-то избавиться от тебя? Или обещала кому-то покончить с тобой? - Ну почему именно покончить? - А почему и нет? По-моему, для данных предположений есть причины. - Не в этом случае. - Почему? - Потому что… Потому что если бы целью этой девушки была смерть Вэй Усяня, он бы не отделался пострадавшими конечностями, которые и без вмешательства Лань Ванцзи пришли бы в норму к утру. Столь одержимую особу, которая под конец жизни, вероятно, помутилась рассудком, не остановила бы репутация Старейшины Илина. Убить сразу она бы его не смогла, но вот причинить ему больший вред было под силам. Даже если он не принимал участие в данном обещании, оно явно не подразумевало его смерть. - Ханьгуан-цзюн, можно ли снова провести «Расспрос»? — спросил Оуян Цзычжэнь, осознав, что молчание затянулось. - Мгм, — ответил Лань Ванцзи. - Если перед смертью она какое-то время прихорашивалась, значит, в этом деле мог быть замешан мужчина, — юноша покраснел. — Может, у неё была неразделённая любовь, тогда бы мы спросили имя её возлюбленного. Или узнать личность того, кто подтолкнул её к идее продлить свою увядающую молодость. - Маловероятно, — Вэй Усянь поёрзал на месте. — Изменения произошли уже после моей смерти. Единственное, что нас могло бы связывать, это если бы она пожелала моего возвращения в этот мир, но я уже здесь, а она всё равно не успокоилась. - Может, она хотела о чём-то вас попросить? - Так и попросила бы, а не стала бы воротить нос при «Расспросе». - Она явно не в себе. - Тем более. Она может быть слепа и глуха ко всему, но только не к способам достижения своей цели. - Какая-то из твоих хвалёных классификаций должна подойти, — фыркнул Цзян Чэн. — Просто давай поднимем все варианты, пока… Перестань уже качаться! Нужду, что ли, справить надо? - Да хватит тебе! — вяло огрызнулся Вэй Усянь. — Ночь на дворе, прохладно стало, да и есть хочется… - Какое «прохладно»?! Огонь горит, все окна закрыты, чтобы никто не подслушивал. Ещё немного, и мы ужаримся как свиньи. Вэй Усянь заметил, что почти все присутствующие покрылись лёгкой испариной, подтверждая слова Цзян Чэна. Неужели… - Вэй Ин… - Учитель Вэй, что с вами?! — взволнованно воскликнул Оуян Цзычжэнь. Только теперь Вэй Усянь осознал, что сидел, сгорбившись и спрятав руки подмышками. Нехотя вытащив их, он обнаружил, что кожа заметно посинела. - Лань Чжань, — выдохнул Вэй Усянь, но что он хотел сказать? Что нужно согреться? Бежать? Однако закончить мысль он не успел, так как тело внезапно сковало чудовищным холодом, будто бы его, обнажённого, бросили в прорубь. - Одеяла! — услышал он голос Лань Ванцзи. — Всё, что есть! - Что с ним?! - Быстро! Голоса становились всё тише, будто бы его голову накрыли подушкой. Боли не было. Тело потеряло чувствительность. Он пытался шевелиться? Или так и лежал мешком на полу? Кажется, Лань Ванцзи успел подхватить его, обнял… Дальше всё было как в тумане. Он впал в какое-то странное забытье, как… как будто смерть вновь вцепилась ему в шею и на сей раз не желала от себя отпускать. Он спал? Или просто лежал, лишившись всех чувств? Нет, время от времени он слышал голоса, внизу живота ощущался прилив жара, который приносил ему больше боли, чем облегчения. Без участия Вэй Усяня обмен светлой и тёмной ци был невозможен, поэтому его решили поддержать обычным способом, просто вливая чужую? Тёмную ци так не вытеснить, зато сие действие помогало вернуть тепло и поддержать жизнеспособность организма. На время. Помочь продержаться хотя бы до рассвета. Иногда в голове было просветление, иногда мысли и воспоминания хаотично проносились перед глазами. Он думал о семье, о Вэнь Цин, о Сычжуе… вспоминались и лица врагов… хотелось кричать, изрыгая мольбы и проклятия, хотелось забыться окончательно, лишь бы это прекратить. Он думал… верил, что всё в прошлом, что он преодолел это… нет. Он никогда не забудет. Прошлое будет всегда с ним. - Всё хорошо, — тихий голос Лань Ванцзи был слышен совсем рядом. — Вэй Ин, всё хорошо. Ты молодец. Продержись ещё немного. Вэй Усянь, кажется, позвал его по-имени… одинокими ночами он звал его, отчаявшись услышать ответ… ах, точно… Лань Ванцзи тоже… - Мгм. Я рядом. Я с тобой. Потерпи. Вэй Усянь терпел. Что ещё ему оставалось? В тот день, в Безночном Городе… Лань Ванцзи произносил слова мольбы столько раз… Он не слушал. Не имело значения, что бы было, если бы он послушался. Прошлое не изменить. Мёртвых не вернуть. Но Лань Ванцзи был жив. А он заставил его страдать. Ждать. Дисциплинарный кнут… заточение на три года… ему было больно. Ему было тяжело. Вэй Усянь… смел ли он рассчитывать на доброту по отношению к себе? На ответные чувства? - Прости, — услышал он свой голос. — Прости, прости, прости… - Я люблю тебя. Люблю. Пожалуйста, ещё чуть-чуть. Немного осталось. Лань Ванцзи хотел, чтобы он остался. После всего… Лань Ванцзи был жив. Он был рядом. Эта мысль растеклась по его телу словно вода из горячих источников, прогоняла непрошеные мысли, соединяла между собой обломки, коими ощущалась его бренная оболочка. Может, ему это просто эказалось. Но было больно. И это было хорошо. * * * Вэй Усянь не выспался. Совсем. Проснулся оттого, что начал задыхаться. Стоило ему пошевелиться, как откуда-то раздался голос Оуян Цзычжэня. - Учитель Вэй! Вы проснулись! - А? Что? Цзинь Лин тоже был рядом. Вэй Усянь заметался, сбрасывая с себя, казалось, не меньше сотни цзиней вещей. Нижняя рубаха и штаны неприятно прилегали к телу. Поднявшись, он разлепил глаза и увидел обоих юношей, сонных, но счастливых. Правда, Цзинь Лин тут же сморщился и отпрянул. - Фу! От тебя несёт! Вэй Усянь пропах потом и почему-то алкоголем. На нём по-прежнему было несколько слоёв одежды. Хотелось сбросить всё с себя и окунуться в холодные источники в Облачных Глубинах, но для начала он попросил распахнуть побольше окон. Небо на горизонте едва окрасилось в оранжевые цвета. - Лань Чжань? — говорил он тихо, так как всё ещё чувствовал себя плохо. — Цзян Чэн? Юноши осторожно кивнули себе за спину. Оба заклинателя располагались неподалёку. Спали сидя, прислонившись к стене, подальше друг от друга. У обоих был крайне утомлённый вид. Цзинь Лин пояснил: - На тебя накинули три слоя одеял. Ханьгуан-цзюн напоил тебя вином, пока ты ещё держал глаза открытыми… Дядя первым стал вливать в тебя силы. Когда он ослаб, за дело взялся Ханьгуан-цзюн. Мы и его уговорили отдохнуть, когда к тебе вернулся здоровый цвет лица. Он нам всё рассказал. Почему ты молчал? - Да… как-то к слову не пришлось? Мы только прошлым утром догадались, что к чему, и сейчас хотели рассказать, просто за временем не уследили. Нет. Просто «Сестра» с каждой ночью приходила всё раньше и раньше. - Учитель Вэй, как вы себя чувствуете? - Мне нужно принять ванну, — рассмеялся Вэй Усянь. — В остальном, всё в порядке. Пусть Цзян Чэн и Ханьгуан-цзюн отдыхают, я пойду к себе. - Помощь нужна? — спросил Цзинь Лин. - Нет, правда. И не смотрите на меня так, на сей раз я не увиливаю. «Сестра» вернётся только следующим вечером, до этих пор я в безопасности. Цзинь Лин, время ещё раннее, ты тоже отдохни. Насколько я помню, сегодня последний день собрания? Ты и так работаешь, не покладая рук, попроси Цзычжэня тебе помочь. Увидимся! Вдохнув свежего воздуха, Вэй Усянь окончательно пришёл в себя. По возвращению в свои покои он попросил прислугу принести воды, после чего сбросил с себя испорченные одеяния и зашёл в бочку. Из-за перенесенных судорог его тело ныло, но горячая вода снимала боль и напряжение в мышцах. Вэй Усянь готов был просидеть вот так, блаженствуя и напрочь забыв о неприятных ощущениях, пару часов, но такими темпами он попросту поддастся усталости и уснёт. Он собирался было вылезать, как услышал мягкий звук открывающейся двери. Улыбнувшись, Вэй Усянь развернулся и увидел Лань Ванцзи. Верховный заклинатель казался бодр и собран, как будто не он сидел рядом с пострадавшим половину ночи и не он вливал в него духовные силы. - Ты не запер двери, — заметил Лань Ванцзи, подходя поближе. - Ждал тебя. Не хочешь принять ванну вместе со мной? Лань Ванцзи не ответил. Он снял с себя накидку, наручи, засучил рукава, сел рядом и собрал мокрые волосы. Действовал он уверенно, чётко, словно каждый день этим занимался. Вэй Усянь счастливо заулыбался и откинул голову назад. Он уже счистил с себя всю грязь, но позволил Лань Ванцзи прикоснуться к себе. Было приятно. - Ханьгуан-цзюн, не боишься вконец избаловать меня? - Нет. - Напрасно. С тобой хочется побыть слабым и податливым. - Уже. - Ох, да… Цзян Чэн где? - Он уже проснулся. Ушёл к себе. Вэй Усянь кивнул. Хотелось спросить о большем, но не рискнул. Было время, когда Цзян Чэн ругал его, таким образом выражая свою заботу. Теперь же Вэй Усянь не мог просто взять и поверить, что Цзян Чэн помог ему по старой дружбе. Были и иные причины, в которые Вэй Усяню было поверить легче. - Тебе тоже нужен отдых. Ещё слишком рано. - Минуло пять утра. - Ты почти всю ночь не спал! - Ты тоже. - Да, но я-то могу проваляться в кровати весь день, а тебя ещё ждут дела. - Ты важнее. Вэй Усянь перестал улыбаться. В сердце болезненно защемило, и если бы не пар от воды, он бы ощутил, как его щёки наливались кровью. Он погрузился в бочку немного глубже, пряча под мыльной поверхностью плечи. - Я тебя напугал? - Мгм. - Цзян Чэн прав. От меня столько хлопот... Тебе тоже тяжело рядом со мной. - Вэй Ин… - Нет, дай мне закончить. В ту ночь, когда ты принёс в Цзинши «Улыбку Императора», я сказал, что мне всё равно, кто виноват в событиях семнадцатилетней давности. Это была правда, но… я был так счастлив, что ты был рядом. В моей прошлой жизни столько всего случилось, мне было сложно сосредоточиться на чём-то одном. Я просто не мог… понимаешь? - Было тяжело, — Лань Ванцзи не уточнил, кому именно из них. - Но знаешь, каждый раз, когда ты оказывался рядом, я был так рад, что плакать хотелось. Я никогда не говорил тебе, но в твоём присутствии мне становилось легче дышать. Даже тогда, на почтовой станции, пока мы не... Ты столько вытерпел из-за меня, что я думал, что попросту не имею права… влюбиться… Что-то прижалось к мокрой макушке. Вэй Усянь догадался, что его коснулись чужие губы. Он нашёл ладонь Лань Ванцзи и поднёс ко рту, своеобразным образом возвращая поцелуй. Кожа гладкая и нежная, за исключением подушечек пальцев. Маленький секрет его неидеальности, который был известен, возможно, ему одному. Вэй Усяню хотелось в это верить. - Но я полюбил тебя. Понимаешь? Веришь? Лань Ванцзи освободил руку, положил её на подбородок Вэй Усяня, вынуждая повернуть голову, и на сей раз поцеловал прямо в губы. Ощущение спешки, неловкости и чужого ожидания больше не мешало им прочувствовать момент. Лань Ванцзи оглаживал его шею, пока Вэй Усянь теребил пальцами узелки ленты, стараясь не слишком сильно дёргать за локоны. Оказывается, поцелуи — это очень приятно. Или важнее был тот, кого целуешь? Губы Лань Ванцзи были полные, чувствовалось, что они редко улыбались. У них не было какого-то ярко выраженного вкуса, но аромат сандалового дерева по-прежнему окружал этого господина. Образ, увиденный однажды во сне, слепленный из снежной метели, наконец, стал реальностью. Неожиданно Лань Ванцзи взял его подмышки, вынудил встать, после чего подхватил на руки и понес к кровати. - Лань Чжань! Ох, ничего себе! Откуда в тебе столько сил-то?! Вэй Усяня повалили навзничь. Не давая опомниться, Лань Ванцзи навис над ним и вновь поцеловал, его руки заполучили доступ ко всем частям тела, чем он охотно пользовался. А ведь когда-то мысль о голом Вэй Усяне до того пугала Лань Ванцзи, что тот плевался кровью. Теперь же на него смотрели… совсем иначе. Потемневший взгляд, собравшиеся в уголках глаз красные прожилки. Слегка приоткрытый рот с припухшими губами. - Красивый, — вдруг выдохнул он хриплым голосом. Вэй Усянь издал протяжный вздох. Лань Ванцзи пылал, мышцы в руках и на шее напряглись. Пальцы сжимали простынь по обе стороны от его головы, словно удерживаясь от того, чтобы вцепиться точно так же в его плечи. - Какой ты… никогда тебя таким не видел. Скажи, что только я видел тебя таким! - Только ты. Вэй Ин… Лань Ванцзи наклонился и поцеловал в основание шеи, потом в ключицу. Почти что укусил. Вэй Усянь выгнулся, простонал, невольно вскидывая бёдра. - Разденься. Хочу увидеть тебя целиком. Лань Чжань, пожалуйста… Резко выдохнув, Лань Ванцзи уткнулся лбом в солнечное сплетение Вэй Усяня и положил руки на бока. Было немного щекотно. Он не торопил, позволяя Лань Ванцзи прочувствовать момент, осознать, а себе - отдать все, что у него было, в распоряжение человеку, которому он доверял больше всего на свете. Лань Ванцзи приподнялся и быстро, но аккуратно снял с себя верхние и нижние одеяния и обувь, оставшись в одних штанах. - Подожди, — руки на завязках остановились. — Я… хочу сам. Можно? - ...мгм. Вэй Усянь вскочил, чувствуя себя ребёнком, которому принесли долгожданную игрушку. Он положил руки на пояс штанов и, не удержавшись, поцеловал тёплый живот. Ткань топорщилась в районе паха. Опустившись ниже, Вэй Усянь выдохнул тёплый воздух на промежность и слегка зацепил завязки, после чего тут же отпустил. - Вэй Ин, — Лань Ванцзи положил руку на ему на плечо и сжал — не сильно, просто чтобы предупредить... - Я здесь, здесь, — тихо рассмеялся Вэй Усянь, но всё же сжалился над ним и осторожно спустил штаны. — Ох, а Ханьгуан-цзюн весьма одарён. Головка члена качнулась перед его носом. Вэй Усянь положил руки на узкие бёдра Лань Ванцзи, наслаждаясь мгновением полученного контроля. Он посмотрел снизу вверх, и наградой его смелости и любопытству стали порозовевшие мочки ушей, которые резко контрастировали с бледноватой кожей молодого господина Лань. - Не стоит смущаться. Ты прекрасен. Лань Чжань... Хочу тебя до умопомрачения! Позволишь? Не дожидаясь ответа, Вэй Усянь под предупреждающий возглас лизнул на пробу тёмную головку. Перехватив пытавшуюся остановить его руку, высунул язык и облизал всё навершие. После недолгой пытки, насладившись сбившимся дыханием сверху, Вэй Усянь облизнулся, спрятал зубы и обхватил плоть губами. Он не пытался взять глубоко, помогал себе рукой. Это было что-то новое, волнительное, выходившее за рамки его воображения. Ему снились руки Лань Ванцзи на своём члене, как-то отдалённо представлялось то, как его брали, но ощущать пульсирующую плоть у себя во рту было... бесподобно! Привыкнув, Вэй Усянь вновь посмотрел наверх. Лань Ванцзи выглядел смущённым, рассеянным, но было что-то в его взгляде… неуловимое, что заставляло трепетать от странного предвкушения. Будто бы дразнил тигра лакомым кусочком. - Вэй… Ин… постой… Вэй Усянь и не собирался, ведь Лань Ванцзи было явно хорошо! Он принялся старательнее работать руками, лаская член и поглаживая поджавшиеся яйца. Собственное возбуждение перестало иметь значение, ему хотелось лишь поддаться своим самым сокровенныи желаниям, взять поглубже, подавиться слюной, представляя, что эта же плоть касается его снизу… - Я… сейчас... Почти что зарычав, Лань Ванцзи вдруг положил обе руки ему на голову, потянул за волосы, зафиксировал и начал сам двигать бёдрами. Вэй Усяню оставалось держать рот открытым, принимая в себя столько, сколько он мог - не до самого горла, но немало. Ещё несколько таких толчков, и часть семени попала ему в горло, часть — на подбородок и грудь. Откашляться Вэй Усянь не успел — из него снова выбили воздух, завалив обратно на спину и подхватив под бёдра. - Стой… Стой, Лань Чжань, я ещё… мхаааах… Его возражения захлебнулись, когда плоть накрыло горячее нутро. Лань Ванцзи сразу взял глубоко, сосредоточившись на том, чтобы заставить его испытать не меньше, а впившиеся в кожу пальцы явственно говорили о последствиях пережитого оргазма и о том, что ему откровенно мстили. Заставляли его метаться, стонать в голос, кусать костяшки пальцев, буквально пленили его. Слишком много ощущений, слишком много почти болезненного удовольствия, потому что ожидание, потому что неопытность, потому что осознание наполняло Вэй Усяня, сводило с ума… его не жалели, ни разу! Всё, что он творил, возвращалось в троекратном размере. - Лань Чжаааань… Тело забилось в судорогах, спина была приподнята, Вэй Усянь буквально упирался макушкой в матрас, руки беспорядочно метались, пытаясь хоть за что-то ухватиться. Но Лань Ванцзи спас его, обнял, помог вернуться в исходное положение, и когда он очнулся, то почувствовал горячее дыхание на своей шее. Вэй Усянь, восстанавливая собственное и всё ещё вздрагивая после оргазма, повернул голову и поцеловал Лань Ванцзи в лоб, аккурат над сохранившей своё положение налобной лентой. Он ошибался. Вот в таком положении он готов был провести пару часов. А то и весь день.