Отражение сквозь время

      Ночь была такой тихой, что даже через плотный материал палатки было отчётливо слышно потрескивание костра. Даже совы, обычно украшающие ночную тишину своим загадочным мистическим уханьем, затихли, словно разлетелись по своим делам, отчего всё вокруг казалось каким-то спокойным и умиротворяющим. Буркнув своё неразборчивое предупреждение, Сакура перевернулась на спину с целью вернуться в расслабляющие объятия долгожданных сновидений, параллельно нехотя вслушиваясь в шуршание одежды их с Тен-Тен ночного гостя. Да что он там так долго возится? Его движения в сонной полудрёме казались какими-то бесконечными, хотя на самом деле прошло лишь мгновение до того, как девушка сообразила, что кто-то осторожно коснулся её плеча. Она решила не придавать этому значения, понадеявшись на случайность, однако, её снова настойчиво пытались разбудить. – Наруто, угомонись! – как можно тише и свирепее прошипела девушка, приоткрывая глаза, но с удивлением разглядела в практически полной темноте знакомые чёрные волосы и такого же цвета глаза, почти теряющиеся в окружающем её мраке. Пробуждающееся сознание быстро соединило два разных потока информации: визуальный и обонятельный, и выдало один единственный вердикт. Чёрные лохматые волосы; сливающиеся с окружающей темнотой, бездонные глаза, внимательно смотревшие на неё, и резкий, очень знакомый запах дыма и костра не оставили Харуно никаких альтернативных вариантов, кроме одного. – Ты что здесь забыл, Изуна? – прошептала Сакура, слегка нахмурившись. – Мне не холодно, сегодня иди к себе, – ехидно пробурчала она, продолжая мысленно слегка паниковать, когда явственно вспомнила их с Учихой прошлую совместную ночёвку, а точнее её конец. Это что же он снова задумал? Днём значит они будут друзьями, а по ночам он решил снова начать "делиться теплом" и "искать общий язык" со своей дорогой подругой? Ну уж нет! Если это так, то наглость мужчины просто зашкаливает, и он активно напрашивается на более серьёзный разговор, в котором Сакура обозначит допустимые границы и разъяснит безобразнику своё личное понятие дружбы между мужчиной и женщиной, и в неё совместные ночёвки, объятия и поцелуи ну совершенно не входят! – Сакура, идём со мной, – услышала она загадочный шепот, практически на грани слышимости, и обомлела. Этот голос – это ведь не Изуна! Или ей просто показалось спросонья? Девушка начала более внимательно разглядывать пришельца, насколько это было возможно из-за скудного освещения от небольшого костра на улице и еле пробивавшихся сюда смазанных лунных бликов. Уже полностью очухавшись ото сна, она с изумлением обнаружила, что её догадка была неверной. – Саске-кун? – выдохнула Сакура, не прекращая паниковать. А этот-то что здесь забыл? Если у Изуны и были веские, конечно, на его бесстыжий взгляд, причины пробраться к ней, то что могло понадобиться второму Учихе розоволосая не предполагала вообще никак. Возможно что-то случилось? Но в таком случае капитан поднял бы тревогу, а не старался делать всё как можно незаметнее. А может быть ему нужна медицинская помощь, и от нежелания предавать это огласке перед другими членами команды, Саске решил дождаться ночи? – Что случилось? – обеспокоенно прошептала девушка, с интересом и тревогой заглядывая в его внимательные, и кажется, совсем не взволнованные глаза.       Саске лишь медленно моргнул, словно испытав лёгкое неудобство из-за того, что ему пришлось растревожить сонную напарницу. Парень не знал, что именно им двигало в тот момент, когда он решил воплотить в жизнь свою необычную идею – возможно, фирменный учиховский эгоизм помноженный на осознание того, что сейчас ему представился отличный шанс осуществить задуманное. Как часто и бывало, у него не получалось адекватно высказывать свои мысли и правильно доносить их до окружающих, поэтому юноша старался выражать свои чувства через действия, прямо как сейчас. – Всё в порядке, Сакура, – мягко ответил он, – пойдем, – Учиха осторожно, почти невесомо коснулся девичьей ладошки. – Пожалуйста, – глухо добавил он, опустив взгляд и поджав губы.       Сакура слегка опешила от такого нехарактерного поведения и вежливости, что решила подбодрить стушевавшегося шиноби, согласившись. Она не отстранилась от этого робкого прикосновения и даже сжала его руку в ответ, как бы показывая, что всё в порядке и она готова с ним пойти. Только вот куда он её звал, Харуно не представляла, и внутри девушки моментально пустило корешки какое-то детское любопытство, задорно щекоча её нервы. При этом Сакура с удивлением отметила, что совершенно спокойно реагирует сейчас на его близость и прикосновения, не смотря на окутывающую их почти непроглядную темноту и довольно таинственную задумку сокомандника. Ей стало просто интересно, что же он замышляет?       Ниндзя как можно тише выбрались из палатки, почти не обратив на себя внимание Наруто, заступившего на свою смену, который сидел скукожившись возле костра и клевал носом – похоже он только что сменил Саске, и так же, как и Сакура, ещё не проснулся окончательно. Учиха осторожно потянул зевающую девушку за собой в сторону входа в убежище, и завёл внутрь. В нос моментально ударил отвратительный запах сырости и плесени, вперемешку с тяжёлой вонью горелого масла и тряпок – полутёмный каменный коридор освещался лишь несколькими факелами, воткнутыми в стены. Так вот где Саске умудрился пропахнуть костром? А ведь и правда, пока они забавлялись и оценивали артистичность и мимику друг друга, Учиха зачем-то отправился сюда и пробыл в этой дыре достаточное количество времени. А что он тут вообще делал интересно, и как это связано с тем, куда он её сейчас ведет?       Окинув взглядом обшарпанные стены, изрезанные странными декоративными узорами, в волнообразных линиях которых были видны комья грязи или, возможно, крови, Сакура недовольно поморщилась, почувствовав, что ей довольно мерзко здесь находиться. И возникшая ранее мысль о том, чтобы остаться тут на ночь, заставляла девушку неосознанно покачивать головой в отрицании – это была отвратительная и глупая идея! Так куда он её всё-таки ведет? Пара миновала несколько массивных деревянных дверей, за которыми, как представлялось Сакуре, явно было скрыто что-то противное и тошнотворное. Любопытство начинало постепенно захватывать разум розоволосой и воображение охотно подкидывало различные картинки – одна идиотичнее другой. Может быть Орочимару вернулся, и Саске удалось схватить его, и теперь он сидит в одной из комнат, связанный, и ожидает расправы? А может быть что-то случилось с временной хозяйкой этого подземного пристанища старого змея, и ей нужна помощь? Или не помощь, а Саске просто решил нормально познакомить девушек? Или решил представить Сакуре свою вторую половинку?! Исходя из того, как красноволосая вела себя и как относился к этому сам Учиха, такой вариант тоже имел право на существование! Сообразив, что в её сонной голове уже начинают хозяйничать слишком бредовые мысли, Харуно не вытерпела. – Саске-кун, куда мы идём? – недовольно процедила она остановившись и скрестив руки на груди, давая тем самым понять, что не сдвинется с места пока не получит ответа. – Хочу показать тебе кое-что, – ровным голосом ответил брюнет, – не волнуйся, почти пришли, – добавил он, продолжая своё движение, и Сакура, как заколдованная, проследовала за ним. Глупо было артачиться сейчас, когда она уже согласилась, и они почти дошли. Выяснять всё нужно было сразу, и если она начнёт упорствовать, это будет выглядеть совсем по-детски.       Шиноби подошли, наконец, к нужной двери, и Саске молниеносно сложил несколько ручных печатей – видимо для того, чтобы эта деревянная дверь открылась. Он медленно вошёл в тёмную комнату, при этом очень мягко подтолкнув Сакуру в плечо, будто приглашая присоединиться. Это было приличных размеров каменное помещение, с точно такими же стенами, по которым словно мыши юрко пробегали отблески огня от настенного факела, освещающего всё вокруг слабым, дернувшимся от хлынувшего сюда воздуха, пламенем. Обстановка выглядела достаточно жутко и аскетично – деревянная подвесная лавка на цепях, стойка для оружия и маленьких деревянный стол. Больше глазу здесь было не за что зацепиться, и Сакура с недоумением уставилась на напарника. – И что это? – осторожно выдохнула она, слегка прищурившись, будто пыталась прочитать на его лице ответ на свой вопрос и начиная медленно раздражаться из-за постоянной немногословности и загадочности Учихи. – Я хотел... – начал было объяснять Саске, но замолчал, глубоко вздохнув. – Я решил показать тебе это место, – коротко проговорил он, и снова замолчал, словно считал, что и без слов девушка прекрасно поймёт, что это за пустая комната.       Раскалённой ржавой иглой внезапная догадка впилась прямо в мозг и сердце Сакуры, когда она осознала, куда именно её привёл напарник. Перед глазами, словно куски очень плохого фильма, начали пробегать обрывки воспоминаний – экзамен на чуунина, Лес Смерти, белоснежные острые клыки, впившиеся в шею её любимого мальчика, его крики боли и агония, ухмыляющееся, довольное лицо Орочимару... Она буквально кожей почувствовала, как Саске рухнул тогда в девичьи объятия и бессознательно цеплялся за её одежду, словно ища в ней спасение от выворачивающей наизнанку все внутренности боли. И она тогда никак и ничем не могла ему помочь, а лишь беспомощно наблюдала за страданиями любимого человека, ласково поглаживая его лохматую смоляную макушку...       Так вот куда отправился маленький Саске в поисках силы, ведомый запретной, но такой притягательной мощью, подаренной ему этим мерзавцем? Сколько же времени он здесь провёл? Сакура на миг очень чётко представила ещё того, прошлого Саске, сидящим на этой деревянной лавке – совсем ещё ребёнок, потерявший всю свою семью, сломленный и сжираемый жаждой мести, совершенно один в этой ледяной подземной клетке, что он чувствовал? О чём думал в тот момент? Неужели ему было совсем безразлично то, что он выбросил как ненужный балласт всю свою прежнюю жизнь? Пусть и не идеальную, но ей хотелось верить, что в ней присутствовали хоть какие-то крупицы тепла, согревающие его сломленную и измученную душу... Так ли легко ему было променять их неуклюжую полудружбу с Наруто, её, Сакуры, навязчивую заботу, перемешанную с обожанием, на полное одиночество и холод этих каменных стен? – Так ты жил здесь? – мрачным голосом спросила она. В ответ Саске лишь кивнул, ничего не произнеся. Он и сам не знал, какой реакции ждал на этот странный жест, лишь надеялся, что Сакура поймёт, насколько личным он сейчас с ней поделился и какую наглухо запертую дверь в своём сердце пытался приоткрыть для неё. – А тебе не было страшно здесь? – решила разговорить его розоволосая, памятуя о недавней странной щедрости на слова и откровения со стороны напарника. – Было, – тихо ответил Учиха, – я даже думал о том, чтобы вернуться... – ещё тише добавил он.       Сакура уже хотела было съязвить, провоцируемая поселившейся в сердце обидой, мол "И что же тебе помешало?", но, оценив состояние Учихи, решила, что момент совсем не подходящий. Вернуться? Он всерьёз признавался, что ещё тогда ставил под сомнение своё решение покинуть деревню? Она прекрасно понимала, на какую интимную и заветную территорию её сейчас так открыто впускает Саске, и была в какой-то степени ему за это благодарна. Он снова решил приоткрыть перед девушкой свою ширму неприступности и стойкости, и показать, что же он чувствовал на самом деле.       Её вновь охватило чувство жалости к нему, но не к этому заматеревшему шиноби, облепившему себя собственными грехами с ног до головы, а к тому мальчику, потерявшемуся и запутавшемуся в жизни, мальчику, которого она полюбила. Пусть он и выглядел со стороны надменным и высокомерным, но и Сакура, и Наруто отлично знали, что Саске их верный товарищ, кто бы что ни говорил, ведь своими поступками он это доказал не один раз. Разве он не бросался бездумно на защиту каждого из них, рискуя жизнью? Разве не ринулся наказывать её обидчика – Заку, избившего девушку до полусмерти на том проклятом экзамене? Разве не ухмылялся исподтишка во время их с Наруто перебранок, с удовольствием наблюдая за ними и изредка подшучивая в ответ? Как бы он не пытался показать свою отчужденность, но во время миссий он сидел у костра вместе с ними, а не в отдалении, охотно участвовал в их авантюрах – будь то попытка разгадать секрет внешности их таинственного сенсея, или слежка за ним же, когда тот прогуливался с девушкой-шпионкой, да даже на фестиваль они ходили все вместе Седьмой Командой! Именно в такого Саске безоговорочно влюбилась маленькая, наивная Сакура, и именно по нему она скучала и так отчаянно хотела вернуть! А осталось ли ещё что-то от него в этом молодом мужчине, стоящем рядом с ней? Видит ли он сейчас на этой лавке, так же как и она, прежнего Саске? Прежнего себя? О чём он думает, вернувшись в это знаковое для него место, разорвавшее и покалечившее его жизнь? – Скажи, Саске-кун, – сглотнув гадкий комок подступающих к горлу слёз, пробормотала Сакура, – ты вспоминал о нас с Наруто? Хотя бы по началу? Я не имею ввиду "скучал", но по-доброму – ты думал о нас? – Да, – тихо признался он, и почувствовал, что сейчас совсем не против поделиться тем, что было так надежно запрятано в самые дальние окраины его сознания. Он решил постараться донести до Сакуры всю тяжесть от ощущения неправильности прежних поступков, хотел по-настоящему заслужить её доверие. – В начале я вспоминал вас каждый день, – задумчиво продолжил он, – мне вас не хватало... Я пытался выкинуть эти мысли, считал их мешающими сосредоточиться на моей цели, и злился на самого себя за то, что не мог. Теперь я знаю, что именно эти чувства позволили мне спастись. – Что же ты наделал... – всхлипнула куноичи, не сумев удержать катящиеся теперь по щекам горькие слёзы. – Зачем ушёл от нас... – продолжала еле слышно шептать, словно рассуждая об этом сама с собой. – Меня подтолкнула встреча с Итачи, – выдавил Саске, – он напомнил мне в тот раз, для чего оставил меня в живых. Тогда я считал это правильным... я ошибся, – глухо признал он, прикрывая глаза и не двигаясь с места.       Сакура снова изумлённо обернулась к нему и молча рассматривала его неподвижную фигуру. Насколько тяжело должно быть для него впускать её в своё сердце и признавать свои ошибки! Чем же она заслужила сейчас такую обнажающую душу откровенность? Она так долго ломилась в его наглухо закрытую дверь, а теперь выходит – стоило Сакуре закрыть для него уже свою дверь, как вслед за этим приоткрывалась его? При этом розоволосая будто бы гордилась им сейчас, гордилась тем, что он сумел наконец понять, что существуют и другие варианты ослабить сдавливающие сердце когти разъедающей его нутро вины, кроме как выплёскивать свою ярость на окружающих. Главное, чтобы это смог ощутить и сам Саске. – Да, ты ошибся, – безжалостно ответила она. Но навряд ли Учиха желал, чтобы его сейчас приободрили и пожалели, этот обман был совершенно ни к чему в их разговоре, и Сакура не собиралась забалтывать и как-то оправдывать товарища. Саске моментально распознает эту слащавую фальшь и снова залезет обратно в свою скорлупу – не выковырять. – Если бы ты остался, мы бы помогли тебе, – продолжала она резать прямо по больному, – жаль, что ты не разглядел тогда в нас чего-то стоящего. – Я всё видел, именно поэтому ушёл, – продолжал объяснять Саске, – я не хотел поддаваться тому, что вы дарили мне. Спасибо, что ты сохранила это. Я побывал во тьме и больше не хочу. Не отталкивай меня... – почти шепотом закончил он, и медленно поднял глаза на продолжающую беззвучно плакать Сакуру. – Саске-кун, – снова всхлипнула куноичи и, не сумев удержать выхвативших контроль над телом эмоций, подалась вперед и крепко обняла слегка вздрогнувшего от неожиданности юношу.       Она наконец ощутила, что именно он хотел сказать, когда привёл её сюда. Саске по-своему ведь просто умолял её сейчас о помощи и силился отыскать в ней так бездумно отброшенную ранее, и так необходимую ему сейчас, поддержку. Девушку вновь охватило чувство жалости и беспрекословное желание помочь, забрать себе хотя бы часть его боли, точно, как и несколько лет назад – прижаться всем телом к своему любимому мальчику и никуда не отпускать. Именно его сейчас она так отчаянно стиснула в кольце своих дрожащих от рыданий рук, именного того маленького Саске видела сейчас перед собой, будто и не было этих лет ненависти и безуспешных попыток пробиться через его глухие, неприступные стены безразличия.       Теперь она ясно понимала, что все его попытки наладить с ней хоть какой-то контакт и неуклюжие извинения и вправду были искренними и шли от чистого сердца. Значит, в его груди это сердце ещё живо – конечно, ведь она прекрасно слышала, что оно колотится о её грудную клетку, как праздничный барабан, несмотря на внешне спокойное и даже немного подавленное состояние напарника. Сакуре в миг стало немного стыдно за свои предыдущие мысли, в которых она безжалостно обвиняла Саске в том, что он лишь делает видимость, изливая душу и извиняясь, стыдно за то, что не сумела разглядеть его искренность и бездумно отмахнулась от его чувств, продолжая лелеять в своём сердце обиду и подозрительность. Она будто очутилась в закрытом заповеднике с дикими зверями – и с изумлением обнаружила каким-то чудом оказавшееся здесь домашнее животное, лишь нацепившее на себя грозный и свирепый вид, силясь слиться с окружающей обстановкой. Выходит, в душе он не был тем чудовищем, каким его было принято считать, и даже заслуживал её прощение?       Сам же Саске продолжал стоять в её объятиях, замерев, и абсолютно не знал, что же делать дальше. Ему мгновенно стало приятно и легко на душе, когда он позволил себе такую слабость – поделиться с близким человеком тем, что подтачивало его самоуверенность долгие годы. И если раньше он думал, что это обязано было вызвать чувство уязвимости и даже отвращения к самому себе, то теперь с удивлением признавал, что всё совсем наоборот. Ему будто стало легче дышать, несмотря на крепко стискивающие его грудь маленькие женские ручки. Вот почему Наруто вопит о своих переживаниях не стесняясь никого и ничего – открыто делясь своими эмоциями и болью, он словно разделяет их между всеми, и тогда это становится намного проще переварить. Странные волны умиротворения и облегчения застилали разум черноволосого шиноби, и он будто растворялся в прижавшейся к нему девушке, и жадно впитывал её, такую долгожданную, отдачу. Его неожиданно вспыхнувшие, а, возможно, просто наконец-то осознанные и признанные им чувства к ней, навязчиво подталкивали Учиху тоже обнять Сакуру в ответ. Возможно, раз она первая пошла ему навстречу, он теперь имеет право поддаться своим желаниям?       Его рука, будто крадущийся в ночи воришка, аккуратно поползла вдоль спины куноичи, стараясь не коснуться её, пока не доберётся до лопаток, и медленно опустилась на них, вызвав удивлённый вздох девушки. Саске боялся снова испугать её, поэтому старался вложить в эти прикосновения всю свою нежность, с изумлением откопав такую в своём не слишком-то богатом спектре доступных ему эмоций и стряхнув с неё пыль, ведь почти никогда он ею не пользовался. Что ж, придётся вспоминать, какими ещё инструментами наделила его сердце природа, если он хотел донести до напарницы свои настоящие чувства и своё трепетное отношение к ней. Ведь он до сих пор ей небезразличен – Учиха был почти уверен в этом, и ему нужно лишь выдернуть эти её чувства на поверхность, напомнить Сакуре о них и постараться наглядно показать, что он готов, и даже жаждет, ответить наконец взаимностью. Та ситуация, в которой они сейчас находились, ясно давала понять – Сакура очень ценит его откровенность и честность, а значит, ему придётся стать ещё более открытым и приветливым. Эти выводы, собственно, почти полностью совпадали с теми, какие он сделал находясь в заточении сразу после войны. – Я могу сесть? – хрипло уточнила Сакура, отстранившись и кивнув головой в сторону настенной лавки. – Да, – как-то сдавленно прозвучал его тихий ответ, ведь Саске так не хотелось отпускать от себя эту родную и дарящую тепло его телу и разуму девушку. – Ты хотела ночевать здесь, можешь остаться, я возьму твоё дежурство, – осторожно предложил он. – Если честно здесь довольно жутко и плохо пахнет, – усмехнулась она в ответ. – Не думаю, что смогла бы здесь уснуть... По правде сказать, я не представляю, как кто-то вообще может спокойно жить в этом поганом месте, – процедила она. – Ко всему можно привыкнуть, – ответил Учиха, осознанно пропустив эту шпильку то ли в сторону самого себя, то ли вообще в отношении всех обитателей подземелья. – Присядь, – улыбнулась девушка, похлопав ладошкой по рассохшемуся серому дереву лавочки, – может расскажешь, чем ты здесь целыми днями занимался? – Тренировался, – задумчиво сказал брюнет, опускаясь рядом с ней и кладя подбородок на сцепленные в замок пальцы, упираясь локтями в колени. – Ну целыми днями только тренировался? – продолжала выпытывать Сакура. – Кажется, да, – с какой-то досадной усмешкой признавался Саске. Он действительно пытался вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни, чтобы поддержать разговор, и с прискорбием признавался себе, что рассказать то и нечего. – Иногда я ходил на миссии. – О! – съязвила девушка. – А этот скользкий козёл прямо настоящий сенсей? Мне казалось вы только и делали, что сражались без устали... – И сражались, – выдохнул Саске, – он приводил мне для тренировок пленных шиноби, и наблюдал, как растёт и меняется моё мастерство. – И ты их... – сглотнула Сакура, скривившись от ужаса. Так вот какие тренировки он имел в виду – убийство несчастных "подопытных кроликов"! Живые, и наверняка ослабленные чем-то люди, в качестве тренажёров или соломенных чучел для битья? – Я никого не убил, – глухо пресёк её рассуждения Саске, – ни разу. Орочимару всё время подтрунивал надо мной из-за этого, – горько усмехнулся он. – И я никогда не считал его сенсеем, я просто воспользовался им. – Вот как, – пробормотала поражённая куноичи, – я даже не знала.       Она мысленно усмехнулась сама себе – а откуда ей вообще было об этом знать? Если с Наруто Саске проводил просто нереальное количество времени после освобождения, то все его попытки сблизиться с ней девушка усиленно отпихивала от себя, словно кусок вонючей тины в её чистом озере собственных выводов и заблуждений. Она даже не задумывалась о том, чтобы нормально поговорить с ним, настолько сильной была её обида за предательство, в отличие от того же Наруто, который с самого начала страстно убеждал её, что Саске вернулся к ним не только телом, но и мыслями. Что же такого незаметного для неё Узумаки разглядел тогда на мосту? Неужели его слепая вера в лучшего друга была основана не только на его идеалистическом мировоззрении, но и подкреплялась какими-то фактами? Да, до того как Саске покинул деревню они общались с Наруто немного больше и теснее, чем с ней, но всё-таки... Хотя Наруто и был знаменит своим простодушным и наивным отношением к окружающим, да даже Изуну он с первого взгляда окрестил другом при встрече, но он был далеко не так глуп, как выглядел, а значит имелось внутри него что-то, какое-то шестое чувство, позволяющее разглядеть в каждом человеке едва заметные проблески доброты и внутреннего света. – А скажи, – осмелев окончательно, и припомнив утреннюю перебранку между остатками клана Учиха, напирала Сакура, – о чём говорил тебе Изуна? Что это за история с проклятьем? – Недостаток моих глаз, – нехотя ответил Саске, – мне это объяснил Нидайме. Это наша родовая особенность, Учиха черпают силу из эмоций, и слишком сильные переживания заставляют особую чакру направляться из мозга к глазным нервам и пробуждается шаринган. Также Учиха склонны очень сильно любить своих близких, и в момент потери этой любви впадают в ярость, тоже из-за этой чакры. – Так вот отчего Мадара сошёл с ума, – заключила она, – после гибели последнего своего брата... – Видимо, так и есть, – тихо пробормотал юноша. – Человека охватывает безумие и всепоглощающая ненависть, это страшно... – Хм, и как это вылечить? – заинтересовалась Сакура. Конечно же она уже представляла всю эту теорию в общих чертах, но теперь, когда наконец выстроила для себя ровную, чёткую картину, в ней вновь проснулся профессиональный медик. Ведь раз все эти эффекты являются не какими-то абстрактными, а имеют под собой явную физиологическую основу, следовательно, подлежат медицинскому изучению.       Саске с недоумением в глазах резко повернул своё лицо к розоволосой собеседнице. Что значит вылечить? Она считает, будто это какая-то болезнь? Что-то сродни сумасшествию или нервному припадку? А возможно она просто так необычно выразилась, в привычных для себя терминах, но имела в виду "Как это прекратить?" – Я не знаю, как это сдерживать, просто самоконтроль, – задумчиво заключил он. – И как? – хрипло продолжала она. – Как успехи? Чтобы что-то контролировать, нужно ведь это осознавать, – рассуждала куноичи. – Возможно, близкие люди способны помочь это прочувствовать, – нехотя выдавил Саске. Он и сам не особо задумывался о причинах таких резких изменений в своём мировоззрении, однако, прекрасно знал, после каких событий они произошли.       Конечно, первым делом на него повлиял Итачи и его история – именно предсмертные слова старшего брата заставили Саске по-настоящему задуматься о правильности выбранного жизненного пути. Но только ли это? Конечно нет. Не имей он в душе глубоко упрятанную надежду на то, что он не одинок, что у него ещё остались близкие и дорогие ему люди, всё могло обернуться совершенно по-другому. Отголоски прежнего себя, желающего разрушить всё на своём пути, и ядовитый внутренний голос перемешанный с неадекватно завышенной гордыней, были частыми гостями в его сознании, путая мысли и отравляя их. Но недавно возникшая способность распознавать чужеродность этих кровожадных порывов дарила Учихе надежду на окончательное избавление от отголосков своего родового проклятья. – А когда ты осознаёшь, что с тобой происходит, контролировать это становится возможным, – уточнил он. – А конечный результат этого всего, видимо Мадара... Так сказать, последствия во всей красе, – грустно усмехнулась она. – Я и не думала, что всё настолько серьёзно. Ну ты молодец! – улыбнулась она, словно ребёнку, научившемуся ходить. – Здорово, что тебе удалось это перебороть!       Теперь-то у неё появилась прекрасная возможность объяснить для себя его прежние странные поступки, и, с одной стороны, это приносило душевное облегчение, будто девушка освободилась от миллиона блуждающих в её голове вопросов, ища оправдание прежнему ужасному поведению напарника, но, с другой стороны, она не представляла, что же теперь ей чувствовать. Чем заполнить образовавшийся в её уме и сердце вакуум, если оттуда сейчас стремительно утекали укоренившиеся там привычные суждения обо всём произошедшем. Странно, но сейчас чувств не было вообще никаких, словно мозг был настолько ошарашен новой информацией, что ещё не сумел пересобрать прежние логические цепочки внутри себя, и велел хозяйке запастись терпением, пока он всё это обработает. – Послушай, а когда это всё... ну, из-за чего это проявилось у тебя? – подозрительно нахмурившись спросила Сакура. Неужели Саске оказался сражён этим недугом ещё в том нежном возрасте, когда потерял всю свою семью? Но ведь у него не было тогда шарингана, так что же могло произойти в его жизни, более страшное, чем гибель собственных родителей практически у него на глазах? – Я думаю, когда Обито рассказал мне правду об Итачи, – отозвался юноша. – Именно тогда меня посетила мысль об уничтожении деревни.       Саске сидел чуть сгорбившись и всё это время внимательно смотрел в задумчивые, понимающие зелёные глаза напротив. Он поражался сам себе, насколько же сильно его прорвало сейчас и как охотно, и даже с внутренним облегчением он был готов поделиться с девушкой всеми своими мыслями и переживаниями. Он буквально физически ощущал как его голова становится легче, в особенности когда мог разглядеть робкие искорки понимания и даже сочувствия в её красивых и таких очаровывающих глазах. Словно разделяющая их стена из недомолвок и недопонимания потихоньку начала крошиться, и ментально они становились настолько близко друг к другу, насколько он никогда и ни к кому не был уже очень долгое время. Неужели Сакура всегда обладала такой магической способностью успокаивать его и дарить душевное умиротворение? Тут ему вспомнились объятия девушки со времён их детства, и Учиха с интересом отметил про себя, что да, именно так и было! Насколько же глупым и слепым он тогда был, считая подругу лишь раздражающей и прилипчивой, тогда как сам, в особенно острые моменты, неосознанно тянулся к ней за помощью. А Сакура безвозмездно дарила ему свою заботу и внимание, получая в ответ лишь ехидные ухмылки или вообще полное игнорирование.        Сама же Сакура не могла упустить тот факт, что его слова о своём прошлом желании разрушить Коноху вновь напомнили ей о прежнем Саске – безжалостном, с бешеным, полыхающим ненавистью взглядом почти ослепших глаз. Прежние отголоски животного страха по отношению к нему, поселившиеся в девушке ещё во время их смертельной стычки, никак не хотели уходить и продолжали неосознанно пробуждать настороженность в голове куноичи. Это отлично подтвердилось её бурной реакцией на попытку к ней прикоснуться вчера ночью. Всё-таки потребуется какое-то время, чтобы избавиться от этих воспоминаний или хотя бы от такой бесконтрольной реакции на них. И Сакура надеялась, что ей это удастся после сегодняшнего разговора. – А сейчас, какие у тебя мысли? – нервно сглотнув пролепетала Сакура, вцепившись в собеседника взглядом.       "Прижать тебя к себе как можно крепче... Поцеловать тебя так, как мне хочется уже давно... Пообещать, что больше никогда тебе не придётся плакать из-за меня, как сейчас..." – вихрем пронеслось в черноволосой лохматой голове. Только вот в слова этим мыслям не позволяло оформиться странное жгучее ощущение неправильности происходящего и несвоевременности, а также совсем нерадостное выражение лица сидящей так близко девушки. – Хочу защищать деревню, – сухо подытожил Саске. – Но, для начала, нужно завершить миссию, – усмехнулся он, понимая излишнюю пафосность своих первых слов и будто издеваясь сам над собой. – Это уж точно, – поддержала его девушка, обрадовавшись такому позитивному настрою. – Вот бы твоя подруга не ошиблась, и он правда завтра объявился... – мечтательно проворковала девушка. – Сакура, – укоризненно буркнул Учиха, осторожно накрыв её ладошку своей рукой, – она мне не подруга. – Ну она ведь член твоей бывшей команды! – возмутилась розоволосая. – Неужели вы не подружились за столько-то лет? Ты ведь пробыл с ними даже дольше, чем с нами! – Я их терпеть не могу, – низко прогудел он ей почти на ухо, с такой подозрительной интонацией, словно раскрывал какую-то тайну. В ответ Сакура лишь прыснула в кулачок, тут же слегка пристыдив саму себя. С одной стороны, ей было немного жаль старую команду Саске за такое его отношение, ведь, несмотря на то, что все они были мягко говоря распоследние негодяи и сволочи, но всё же они помогали ему, по каким-то причинам, и наверное как-то поддерживали его. С другой же стороны, спящий в глубине души эгоизм, наоборот, отряхнулся и без зазрения совести ласкал самолюбие девушки – ведь Саске отчётливо дал ей понять, кто именно является для него настоящей командой и кого он считает по-настоящему близкими для себя людьми. – Спасибо тебе, Саске-кун, – мягко улыбнулась розоволосая. Она действительно понимала важность этого полного откровений разговора, возможно, он дал им обоим намного больше, чем предыдущие извинения Учихи. – Для меня важно, что ты поделился со мной, правда. – Сакура, – продолжил юноша, не прекращая поглаживать её кисть большим пальцем, – это никак не оправдывает мои поступки. Я виноват, но я хочу, чтобы ты могла мне доверять, – снова напомнил он.       "Не отталкивай меня..." – тут же вспомнилось ей, и дабы показать своё согласие попытаться пойти Саске навстречу, она несмело развернула свою ладошку тыльной стороной вниз и пропустила свои маленькие пальцы между большими мужскими, легонько сгибая их, и сжимая его руку. Насколько дружеским был такой жест? Да неважно, почему-то ей захотелось это сделать, и разбираться в том, какие действия могут быть допустимы между друзьями, а какие нет, ей за сегодня уже осточертело, если честно. Саске ведь не Изуна, и очень вряд ли начнёт искать какой-то романтический подтекст в её двусмысленном поступке. Сакура знать не знала, что заставляла сейчас желудок Учихи пару раз нервно сжаться в комочек, а сам он лишь громко сглотнул, чтобы смочить моментально пересохшее горло. – Я поняла тебя, – уклончиво пробормотала девушка, – Саске-кун, мне правда не очень хорошо здесь, пойдём на воздух? – предложила она, поднимаясь и утягивая его за собой. – Конечно, – прохрипел Учиха, с удовольствием отметив, что свою руку она так и не убрала.       Шиноби довольно быстро продвигались в сторону выхода, когда неожиданно перед ними выскочила заспанная и как всегда недовольная смотрительница подземелья. – Саске, я чувствую чакру Орочимару-сама, – нервно сообщила она, скептически взглянув на его спутницу и на мгновение сморщив нос от увиденного. – Он скоро будет здесь, так что, если вам не терпится поговорить, можете подождать тут, – фыркнула Карин, поправив уезжающие на кончик носа очки. – Как скоро? – отчеканил Саске. – Думаю, в течение получаса. – Как ты его чувствуешь? – скептически уточнил Учиха, вспомнив, что хоть Узумаки и была первоклассным сенсором, но Орочимару тоже не новичок, и тренировался скрываться и прятаться дольше, чем Саске вообще живет на этом свете. – Сама удивляюсь, – взволнованно ответила красноволосая, – он не скрывает чакру, а даже наоборот, будто сигналит на всю округу о своём приближении. Я думаю, он отлично знает, что его ждут. – Понял, – сухо отрезал Учиха. – Значит ночёвка окончена, – уверенно бросил он в сторону Сакуры и ниндзя спешно выбежали из убежища. – Наруто, буди остальных, мы дождались, – быстро скомандовала розоволосая, стремительно подскакивая к костру. – У нас не больше получаса. – Знаю уже, – зевнул Узумаки, – Изуна то же самое сказал, – кивнул он в сторону выползающего из палатки Учихи. – И ты так спокойно тут сидишь? – возмутилась Харуно, сверкнув глазами. – А ты вообще не можешь один спать что ли? – рявкнула она на Изуну, когда сообразила, что вывалился он вообще-то из "женской" палатки! – Да я просто хотел разбуд... – начал было объяснять уязвлённый мужчина. – Ой, заткнитесь оба! – гаркнула взбаламученная Сакура, мысленно окрестив этих двоих безмозглыми детьми, которые пошли вразнос стоило только обоим капитанам отойти ненадолго. Один сидит как ни в чём не бывало и гипнотизирует костёр, а второй вообще чёрт-те чем опять промышляет в чужих палатках, а там между прочим занято! – Саске-кун, какой план действий? – деловито развернулась она к одному из наиболее адекватных, как оказалось, членов их компании. – Не волнуйся, – без тени эмоций ответил тот, – будем просто ждать. Мы ведь не планируем сражаться. – Ясно, – процедила Сакура, и плюхнулась на брёвнышко рядом с Наруто, пытаясь успокоиться и разобраться, что же её сейчас так взбесило. Долго гадать конечно не пришлось, и Сакура материлась про себя, проклиная свою несдержанность. Да что с ней такое? Всего минуту назад она была спокойна и даже несколько расслаблена таким продуктивным разговором с Саске. Однако сейчас никак не могла взять себя в руки, не только из-за очевидных для неё причин своей злости, но и из-за дурацкой реакции на эти причины. – Ты уловил его чакру? – недовольно фыркнула она, взглянув на стоящего в центре их лагеря как столб Изуну. – Да, только что почувствовал, – отчитался тот, виновато разглядывая недовольную Сакуру. – Она просто заливает весь лес, что очень странно. Смахивает на какую-то ловушку. – Карин сказала так же, – подчеркнула Сакура, повернувшись уже к младшему Учихе. – Считаешь, нам не о чем волноваться, Саске-кун? – Пока его здесь нет, волноваться не о чем, – отрезал он. – И даже если он что-то задумал, мы об этом не узнаем, пока он сам не захочет, – недовольно хмыкнул парень. – Короче ждём, даттебайо, – снова зевнул удивительно спокойный Наруто. – Чё вы там делали-то, Сакура-чан? – спросил блондин, развернув заспанную мордашку в сторону подруги. – Общались с Карин, – отмахнулась Сакура, – она нам о приближении Орочимару и сообщила. – Странная она, – хохотнул он, взглянув на Саске, – и кажись двинутая на голову, – продолжал зубоскалить Узумаки. На что Учиха лишь ухмыльнулся одним уголком губ и приподнял одну бровь в подтверждение такой обидной характеристики. Он редко когда соглашался с Наруто целиком и полностью, но в этом утверждении был абсолютно солидарен с товарищем. Приступы сумасшествия Карин выбивали парня из колеи ещё во время её работы на Орочимару, а уж когда она стала членом его отряда, вообще расцвели буйным цветом. Лишь огромная польза для команды из-за её неординарных способностей принуждала Учиху терпеть девушку рядом с собой, ведь в моменты просветления она была довольно здравомыслящей куноичи.       Шиноби расселись у костра в молчаливом ожидании, прокручивая в мыслях свои дальнейшие действия. Наруто и Тен-Тен планировали оставаться лишь наблюдателями, ведь каких-то конкретных задач на них возложено не было. Изуна представлял, каким из тысячи известных ему способов умертвить человека хотел бы воспользоваться, ведь был невероятно зол на лишившего мужчину его фирменной способности негодяя. Саске размышлял, откуда вообще Орочимару узнал об их присутствии здесь, ведь в то, что это ловушка, он не верил, зная своего прошлого наставника. Зачем саннин настолько явно объявляет о своём приближении он не понимал, но планировал выяснить при встрече. Общаться он с ним умел, хоть и не любил, а значит, на Учихе, как на капитане и человеке, наиболее близком к змеиному учёному, лежит эта неприятная обязанность. Сакура же волновалась за то, чтобы Изуна не попытался разорвать эту сволочь на части, ведь прекрасно понимала, насколько уязвленным и униженным тот себя чувствовал. – Доброй ночи, – раздалось неподалёку противное, хриплое шипение. – Я не ожидал такой делегации в моих скромных владениях. Добро пожаловать, – усмехнулся мужчина и вышел из-за потонувших во мраке ночи деревьев прямо на скромно освещаемую угасающим костром поляну, притягивая к себе совсем недобрые взгляды нескольких пар разноцветных глаз.