Отражение сквозь время

      Какаши проснулся, как только в окна ударили первые яркие лучи рассветного солнца. Его гость еще крепко спал, и Хатаке в спешке собрался и вышел из дома, оставив при этом своего клона приглядеть за Изуной. Конечно, намного удобнее было сделать наоборот и отправить в магазин за завтраком клона, но седовласый решил проверить, как поведёт себя парнишка оставшись практически без присмотра. Однако, вернувшегося с продуктами мужчину, застала следующая картина — молодой человек продолжал крепко спать ровно в той же позе, в какой его оставлял Хатаке. Клон лишь подтвердил информацию, что Изуна не просыпался. Усмехнувшись такой ситуации и пожурив, про себя, парня за долгий сон, он отправился готовить завтрак.       Пробуждение явилось к измотанному вчера морально и физически Учихе лишь ближе к обеду, с учётом того, что он не спал больше половины ночи. — Доброе утро, точнее уже день. Как спал? — с интересом спросил Какаши вышедшего на кухню гостя. — Я в норме, — кивнул Изуна, плюхнувшись на стул напротив. — Будешь завтракать или сходим пообедать? Заодно спокойно покажу тебе всё? — Лучше пошли, хочу пройтись и размять ноги.       После этих слов шиноби направились на улицы деревни в поисках места, где можно вкусно пообедать. Проходя мимо знакомой лапшичной, Какаши вновь заметил за стойкой своих бывших учеников. Они будто и не уходили никуда! Сенсей решил, что сейчас уже можно постепенно вводить своего постояльца в социум и направился прямо к ним. — Йо, Наруто, Сакура! Обедаете? — как всегда, в своей беззаботной манере поприветствовал он. — А мы вот тоже решили пообедать, можно присоединиться? — Да конечно садитесь, Какаши-сенсей! Сколько мы уже вот так вместе не зависали, даттебайо? Только платить будете сами! — радостно затараторил Узумаки, с набитым лапшой ртом. Сакура в ответ лишь слегка кивнула и улыбнулась. — Ну, я думаю вы уже виделись, теперь знакомьтесь — Изуна Учиха, новый житель нашей деревни и дальний родственник Саске, — сказал седовласый, переводя взгляд на молодого человека. Тот же с любопытством рассматривал окружающую обстановку и вдыхал аппетитные ароматы мяса и лапши. — Конечно, мы виделись! Садись, Изуна! — заорал Узумаки. — Родственник Саске — мой друг, а раз Саске мне как брат, то и ты мне как брат! Послушай, заказывай такой же рамен, как и у меня, его конечно любят не все, но тебе точно понравится, — уже тише вкрадчиво добавил он, хватая парня за руку и утягивая на место между собой и Сакурой. — Блин, как же вы с Саске похожи, даттебайо, я если б знал его похуже, не отличил бы! Ну одно лицо ведь, а? Скажите Какаши-сенсей? Правда ведь, Сакура-чан? — Наруто, успокойся, веди себя тактичнее, — мягко произнёс Хатаке, опасаясь, как бы его ученик не ляпнул чего-то лишнего, вызвав тем самым вспышку гнева со стороны Учихи. Он еще помнил странную агрессивную реакцию на свой безобидный вопрос о их сходстве. — Изуна, ты можешь выбрать, что хочешь поесть, не обязательно слушать Наруто. Кстати, да — это Наруто, мой бывший ученик и очень способный ниндзя. А это — Сакура, также моя бывшая ученица, один из лучших ниндзя-медиков в деревне, да и вообще во всей стране Огня. — Здравствуйте, — тихо пробормотала девушка, мазнув взглядом по лицу юноши, не желая долго смотреть на него.       Изуна с интересом разглядывал этих странных людей, и если мальчишку он уже видел в кабинете Хокаге, и мысленно окрестил его очень шумным, неуравновешенным и слегка туповатым, то вот девушку он не помнил. Возможно, он и встречал её в лагере шиноби, однако такой странный цвет волос ему бы запомнился, отсюда Изуна сделал вывод — они ещё не встречались. Он внимательно разглядывал эту странную девчонку, и недоумевал — она лучший медик да ещё и шиноби? С таким-то хрупким телом и волосами, которые видно за версту? Конечно, она могла обладать какими-то уникальными техниками, и быть полезной в бою как лекарь, но с первого взгляда в это совсем не верилось. Сколько же ей лет, раз она уже достигла таких успехов? На вид так не больше шестнадцати, хотя в его времена такие люди уже считались давно взрослыми. Здесь же, насколько понял парень рассматривая вчера гуляющий по улицам народ, детство длится намного дольше и дети ведут себя как… дети. Однако, ему не давал покоя этот нежно-розовый цвет её волос, от которого было очень сложно оторвать взгляд, он был похож на лепестки сакуры, которая росла во дворе его старого дома. Припомнив, как всё-таки зовут эту необычную девушку, Изуна тихонько прыснул в кулак, не сумев удержать подкатившую к горлу волну смеха и веселья. Когда на его ухмылку уставились две пары глаз, тоже кстати какого-то странного цвета — ярко-голубые и изумрудные, он решил объяснить своё поведение — Я понял почему тебя так зовут, — улыбнулся парень, — что у тебя с волосами?       Сакура немного опешила от такой наглости, тем более, что цвет волос был для неё, своего рода, больной темой, ведь многие не воспринимали её всерьёз именно из-за него. Она только собралась бросить какую-нибудь колкость в ответ, но остановилась на полуслове, ведь представшая перед ней картина заставила слова встать поперёк горла. На неё смотрели такие родные и любимые чёрные глаза, при этом, этот взгляд не был наполнен презрением или недовольством, он излучал искренний интерес и любопытство, которого Сакура не видела в таких глазах никогда, по крайней мере, не в отношении себя. Девушка не могла оторваться и с какой-то нежностью смотрела на до боли знакомое лицо.       Она уже испытывала эти чувства, когда их с Наруто забросило в параллельный мир и там она встретила двойника Саске. Однако, там контраст был настолько огромен, что его образ выглядел совершенно нереально. Поведение того Саске кардинально отличалась от оригинала, до такой степени, что мозг прекрасно мог отделить одного от другого. Но сейчас, в привычной обстановке, находясь у себя дома, она смотрела в эти завораживающие чёрные ониксы, которые так часто снились ей по ночам, и не могла оторваться. Она видела в Изуне человека, которого любила и о котором мечтала с самого детства, но который был недоступен для девушки. Сакура давно распрощалась с мечтами о том, что Саске когда-нибудь примет её чувства, она больше не надеялась на его возвращение, особенно после попыток убить её. Что-то умерло в ней в тот момент, когда розоволосая осознала, насколько она для него ничего не значит, и даже его неожиданное появление на поле боя не смогло вернуть девушке веру в то, что всё наладится. Да более того, она злилась на него! Естественно, Харуно ничего ему не сказала, да и времени не было, однако, она не собиралась как раньше надоедать ему или вообще первой идти на контакт. Он столько раз топтал её чувства, что лишний раз пересекаться с ним девушке не хотелось.       Сакура никогда не видела искреннюю и добрую улыбку Саске, ехидную ухмылку — да, издевательскую полуулыбку — тоже, сумасшедший смех безумного человека, когда тот ослеп и грозился уничтожить Коноху — однажды, но вот такого выражения лица, с каким сейчас сидел и смотрел на неё Изуна — нет! Молодой человек искренне легко улыбался и ждал ответа. — Ничего, родилась с такими, — усмехнулась девушка. — Никогда не видел таких, — задумчиво продолжил парень, — не мешают на заданиях? Цвет очень яркий, заметен издалека. — Да вроде бы нет, не жалуюсь, я ведь медик или сражаюсь в ближнем бою, — ответила розоволосая. Ей было до жути приятно вот так непринуждённо беседовать с Изуной, будто они давно знакомы, и его искренний интерес подстегивал Сакуру продолжать разговор. — Как ты устроился? Как тебе Коноха? — расспрашивала Харуно. — Деревня мне нравится, — честно признался юноша, отчего-то ему не хотелось сейчас грубить или ёрничать, ведь девушка выглядела настолько невинно и безобидно, что из его головы на время вылетела вся злость и недоверие. — Люди очень добрые на первый взгляд, вокруг много такого, чего я ещё не видел, это интересно. А ты значит хороший лекарь? — Ну, не буду хвастать, я много чего умею, касаемо здоровья человека, я очень долго обучалась и разработала несколько новых медицинских техник, чтобы спасать жизни, на войне сильно пригодилось, — улыбнувшись, с некоторой гордостью ответила розоволосая.       Сидевшие по разные стороны от этих двоих Наруто и Какаши недоуменно переглядывались, им было удивительно, как быстро они нашли общий язык и сидели болтали о чём-то, будто старые друзья. Какаши конечно был спокоен, он знал, что его ученица далеко не глупая девушка, и не станет поднимать при Изуне болезненные темы, однако то, с какой лёгкостью она беседовала и смеялась вместе с его временным гостем, вызывало некоторую тревогу. Было ли сходство Изуны с Саске причиной беззаботного поведения Сакуры? Или этот Учиха действительно приятный в общении человек, просто никому до этого не довелось это увидеть? Отбросив мысли в дальний уголок и поставив на них пометку — «Разобраться позже», Какаши заказал две порции самого ходового рамена для себя и Изуны. — Так приходи ко мне на приём, я ведь врач, проверим твоё здоровье… — донеслось до ушей беспокойного сенсея. И он решил вмешаться в разговор. — Послушай, Изуна, — осторожно начал он, — я планировал, чтобы тебя осмотрела наша Хокаге, она ведь тоже медик, а Сакура её ученица. Не обижайся, Сакура, я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, просто не хотелось отрывать тебя от работы, наверняка в больнице полно раненых, которым нужна срочная помощь. — Да мне не сложно, Какаши-сенсей, он ведь здоров, мне не лечить его нужно, а просто проверить как функционирует воскрешенное тело, верно? — уточнила она, глядя на Изуну. На что молодой человек лишь утвердительно кивнул. — Как знаете, — усмехнулся Какаши. Его очень радовало, что его подопечный вылез из своей раковины подозрительности и недоверия, и он был в душе благодарен Сакуре за это. — Какаши-сенсей, я кстати после обеда провожу Сакуру-чан в больницу, а сам пойду к Саске, — воскликнул Наруто, шумно дохлёбывая остатки бульона из миски. — Со мной не хотите сходить? Бабулька конечно об этом ничего не сказала, но навряд-ли вас не пустят, даттебайо! — Нет, Наруто, я там ни к чему, да и… как бы сказать, я немного занят, — пробормотал Хатаке, стрельнув взглядом в поглощенного беседой Изуну. — Ааа, я понял, — ответил блондин, прищурив глаза. Он всегда радовался, когда ему удавалось считывать какие-то намёки и понимать собеседников с полуслова, ведь, как правило, он в этом не преуспевал и предпочитал прямолинейный разговор. — А ты, Сакура-чан? Сможешь улизнуть на часик с работы? — воодушевленно вскрикнул Узумаки. — А? Что, Наруто, зачем? Я прослушала, — раздраженно ответила девушка, злясь, что напарник прервал её беседу с Изуной. — Ну как это прослушала! Пойду, говорю, после обеда навещать Саске, пойдешь со мной?       В ответ Харуно немного опешила и удивленно приоткрыла рот. Она перебирала в голове различные причины, чтобы отказаться, но обманывать лучшего друга не хотелось. Поэтому, собравшись с духом и приготовившись к мотивирующим речам от Наруто, спокойно ответила, слегка нахмурившись: — Нет, не пойду, Наруто, зачем? — Ну как зачем? Саске сидит там совсем один, ему ведь скучно, он будет очень рад нас видеть, я уверен, этот теме по нам скучает, пошли, а? — затараторил парень. — Если он кого и будет рад видеть, то это тебя, да и соскучился он, возможно, по тебе. А находиться там без его согласия мне совершенно не нужно, я устала терпеть эти надменные взгляды и читать в его глазах невысказанные фразы о моей навязчивости, прости… — тихо пробормотала Сакура, глядя в лазурные и наивные голубые глаза своего друга. — Да почему ты так плохо о нём думаешь? Он между прочим подходил к нашему костру, после того как закончилась война, только ты уже спала, мы очень хорошо поговорили, он изменился, правда, он стал прежним, — с надрывом в голосе и надеждой в глазах спорил Узумаки. Ему очень не нравилось, что два его самых близких человека так отдалились друг от друга, особенно ему было непонятно такое поведение Сакуры. Хотя почему же непонятно? Наруто понимал — что чаша её терпения переполнена, и сил у девушки не осталось на бессмысленные ожидания какого-то маломальски дружелюбного отношения со стороны его черноволосого друга. Но чтобы даже не хотеть увидеться? — Ну раз он стал прежним, мне точно незачем туда идти, да и нет у меня никакого желания, — отрезала начинающая злиться Сакура. Её очень раздражало, что Узумаки ненамеренно расчёсывает подсохшие, затянувшиеся раны на её сердце, да ещё и при посторонних! Да, возможно, Харуно всё ещё любит Саске, ведь выключить свои чувства по щелчку пальца нереально, но, вместе с тем, повторять свои прежние ошибки девушка не собиралась. Она повзрослела и прекрасно понимала к чему это может привести. — Я хочу пойти, — неожиданно сказал Изуна, который внимательно слушал недавний разговор. — А ты-то зачем? — удивленно воскликнул Наруто. — Он тебя вообще не знает! — Вот и познакомимся, — многозначительно ответил Учиха. — Подождите-подождите, никто никуда не пойдет, Хокаге дала разрешение только тебе, Наруто, так что, пойдешь один, — улыбнувшись одними глазами, а точнее глазом, примирительно сказал Какаши. — Изуна, наш обед готов, можешь приступать, у нас ещё дела после. ~~~       Саске сидел на деревянной лавке, прикрученной к стене его одиночной камеры, и без энтузиазма смотрел в окно. По просьбе Хокаге его не запихнули в холодный и сырой подвал, предназначенный для опасных преступников, каким он сейчас юридически являлся, а выделили ему место, больше похожее на обычный изолятор для мелких хулиганов, ведь здесь было тепло, сухо и окно в наличии! Даже его временное жильё в убежищах Орочимару выглядело на порядок хуже, а то место, где он сейчас находился, больше походило на очень паршивую гостиницу, но никак не на тюрьму. Единственным наказанием для заключённого здесь была скука, ведь заняться в камере было абсолютно нечем и Учихе пришлось изводить себя раздумьями и размышлениями, чем он занимался, к слову, очень часто, ведь одиночество и погружение в себя всегда были его неотъемлемыми спутниками.       Интересно, как скоро Хокаге явится сюда для разговора, и сколько ей потребуется времени, чтобы утрясти все вопросы касаемо его освобождения? А какими будут условия? Ведь не простят же его просто так, ничего не требуя взамен? Конечно, по словам Цунаде, на переговорах им очень помог Второй Хокаге и Гаара, которые объяснили все его поступки невменяемостью из-за проклятия Учиха, однако сам Саске прекрасно помнил свои чувства в тот период своей жизни. Ему казалось, на тот момент, что вся его ненависть и злоба абсолютно искренни, он правда был готов испепелить деревню, задушить своими руками каждого, будь это ребёнок или обычный мирный житель, неважно… Тогда это виделось ему правильным и никакого влияния пресловутого проклятия он в себе не ощущал. Да он даже помнил все свои чувства и поступки, будто это было вчера! Помнил жгучее желание прикончить своего сенсея, помнил наполненные ужасом и слезами распахнутые изумрудные глаза Сакуры, когда он схватил её за горло, помнил снисходительную усмешку лучшего друга, когда тому в оба уха говорили, что Саске изменился и его уже не исправить. Было ли это результатом одурманенности разума, как сказал Тобирама?       Учиха с горечью в сердце понимал, что даже сам для себя не может ответить. Возможно, что нет. Возможно, он и вправду настолько потонул в этой скользкой и вязкой, высасывающей из сердца всё хорошее и доброе, мести, что уже был близок просто провалиться в эту бездну жестокости и равнодушия с головой. Лишь на один единственный миг он вынырнул оттуда на поверхность, где, как глоток свежего воздуха, стоял его лучший друг, предлагая совместную смерть, только бы спасти его. Тогда Саске на маленький шажок приблизился к тому, чтобы его принципы пошатнулись, разум хватался за слова Наруто, как за спасительную соломинку, пытаясь вытянуть его из этой бездны, как рыбу на крючке. И если бы в тот момент он был один, кто знает, возможно лучшему другу и удалось бы сдвинуть Саске с кривой дорожки ещё тогда, пусть на чуть-чуть, но его дальнейший путь стал бы иным. Его разум дрогнул на секунду, высвобождая какие-то старые, глубоко зарытые чувства, однако всё, на что хватило его сиюминутного проявления человечности — это вопрос, почему Наруто так помешался на нём. Ему нужен был ответ! Возможно, этот ответ был своего рода шансом для его души не умереть окончательно. И Учиха подсознательно хотел этот шанс не упускать, а приберечь на будущее.       После всех событий и долгих разговоров Саске решил опекать родную деревню, вот только как это сделать? Это в их с Наруто дружеской перебранке он с лёгкостью заявил, что поборется с ним за титул Хокаге, но на деле всё будет не так уж и просто. Особенно, если учесть реакцию бывших товарищей на его планы, это будет очень сложно. Возможно ли добиться своего, как он привык — грубой силой? Скорее всего нет, да и сил таких у него нет, чтобы жёстко подчинить себе всю деревню, а значит, он должен как-то завоевать их доверие! Кроме того, Учиха наконец понял, что в одиночку свернуть горы почти невозможно, это не вышло ни у него, ни у Итачи, ни даже у проклятого Мадары! Поддержка нужна и важна, и глупо отказываться и бросаться колючими фразами в тех, кто подставляет тебе своё плечо. А значит, для начала, нужно хотя бы накинуть на себя, как плащ, образ хоть какой-то дружелюбности, а дальше, если это будет приносить свои плоды, попытаться слиться с этим образом хоть немного.       Из раздумий о своём будущем и о его месте в деревне Учиху вырвал ленивый голос охранника, подошедшего к дверце в стальной решётке, играющей роль одной из стен этой импровизированной камеры: — Гости к тебе, Учиха, у вас полчаса…       Наруто по-хозяйски вошел в камеру и огляделся по сторонам. Это место выглядело намного лучше чем он ожидал, и в своих мыслях Узумаки поблагодарил Хокаге за такое отношение к своему другу. — Ну привет, Саске, — радостно воскликнул парень, плюхнувшись на свободный краешек лавки. — Чё тут как? Давай рассказывай! Когда выпускают? — Привет, это я у тебя хотел узнать, Цунаде ничего не говорила? — Неа, только рассказала, что больше месяца ты тут не просидишь, и всё это заключение только для отвода глаз, вроде придумали как тебя оправдать, — воодушевленно начал Наруто. Он очень скучал по своему другу и хотел вывалить на него все новости, которые складировал в последнее время в своей блондинистой голове. — Я вот бабуле верю, даттебайо, она не подведёт, она свои обещания держит, из комы вон тебя вывела, да и в остальном не обманывала меня, хотя я столько раз её до бешенства доводил, — хохотнул он, хлопнув ладонью по лавке. — Какие вообще новости? Что… что в деревне говорят? — осёкся на полуслове Саске. Отчего-то он не смог задать тот вопрос, который хотел, слова просто застряли в глотке как песок, раздирая её и не позволяя пролезть наружу его настоящим мыслям. Конечно, он хотел узнать какие слухи ходят о его внезапном возвращении, насколько вообще люди ещё помнят о нём? Бывшие одноклассники, да и вообще все шиноби — понятно, он прекрасно помнил, что товарищи приняли решение убить его, а все остальные? Так почему же он сейчас не спросил? Побоялся показать свою заинтересованность? Сбросить с себя свою ледяную корку и приоткрыть, пусть и для единственного друга, крохотный уголочек своих реальных мыслей и переживаний? А может просто испугался, что ответ долбанёт наотмашь по еле-еле прорастающему в его сердце чувству стыда за свои прежние намерения и придавит неподъёмным грузом?       На счастье Учихи, его голубоглазый товарищ имел отличительную черту — болтать много, долго и даже о том, о чём никто не спрашивал. На то, что Наруто сам догадается какие темы интересуют Саске, брюнет конечно не надеялся, но вот на то, что Узумаки в приступе словестного недержания сам всё расскажет, вполне. «Но это не выход! Нужно переступить через себя и начинать становиться ближе к людям! Хотя бы к этому, с кого ещё-то начинать, если не с него?» — мысленно грыз себя Учиха. — Да все празднуют победу конечно! Мы вчера с Сакурой наконец-то сходили в Ичираку, я съел три тарелки — представляешь? Деревня гуляла и веселилась наверно до утра, но я к ночи домой пошёл и спать завалился, устал как лошадь! А сегодня мы опять с Сакурой в Ичираку обедали, она-то уже на работу вышла, раненых просто куча, говорит — вся больница забита, люди в коридорах лежат, представляешь! — тараторил Наруто, не особо вникая, интересна ли эта информация Саске и позабыв, о чём тот вообще его спросил. — И вот сидим мы значит, обедаем, и знаешь кто заходит? Угадай! Хотя всё равно не угадаешь! Какаши-сенсей! А с ним родственник твой! В деревне собрался жить! Пока у Какаши-сенсея в гостях, а дальше не знаю куда его. А, он кстати со мной к тебе набивался, сенсей не пустил! — продолжал он вываливать на друга свежие новости. Но если до этого Саске смиренно молчал и слушал, пытаясь выудить из этих причитаний хоть крупицы чего-то полезного, то при упоминании Изуны, по его нервам будто полоснули катаной, и он, не удержавшись, рявкнул: — Зачем он в деревне? Что делает?       Вопрос Саске прозвучал резко. Даже слишком резко, по мнению Наруто, который ничего ужасного в появлении Изуны не видел. Более того, тот показался ему, на первый взгляд, довольно нормальным, для Учихи, и даже приятным в общении. Узумаки вообще, по умолчанию, всех людей считал хорошими, и верил, что достучаться и вернуть на путь добра можно даже самых распоследних сволочей и негодяев. Тем более, что перед его глазами было немало примеров такого перерождения. А уж родственник Саске и подавно такого отношения не заслуживает, он ведь, по-сути, внёс огромный вклад в окончание войны, да и серьёзных проступков Наруто за ним не припоминал. — Зря ты так, нормальный он парень, помог нам, да и вообще, опасений вроде не вызывает… — пробормотал блондин. — Сакура-чан так вообще сразу нашла с ним общий язык, сидели болтали как старые друзья, скоро в больницу к ней пойдёт, чё-то у него там со здоровьем что-ли, — продолжал оправдываться Наруто, осознавая, что его язык, к сожалению, работает быстрее мозгов, и слегка пожалев о своих последних словах, когда увидел лицо сверлящего его глазами друга. — Слушай, ну не бесись ты! Объясни, чё он сделал-то плохого? Мадару угомонил, ведёт себя нормально… — начал было новую порцию оправданий стушевавшийся Узумаки, но был резко прерван кипящим от злости Учихой. — А вы уверены в его намерениях, усуратонкачи? Он все-таки родной брат Мадары! Вы так легко пустили его в Коноху, неужели никто не опасается? — прошипел Саске. Его просто выворачивало от того, с какой радостью его друг отзывался о новоиспечённом родственничке! Его самого значит боятся, посадили за решётку, а этот разгуливает по деревне, заводит дружбу с его бывшими напарниками, и, похоже, наслаждается жизнью! А вдруг это способ втереться в доверие? А что с ним будет, когда он узнает правду о судьбе их клана, кто-то вообще подумал? Или что, на почве всеобщей эйфории от победы у всех отсохли последние мозги и исчезли любые понятия об элементарной осторожности?! — Ну, за ним Какаши-сенсей присматривает, — пробормотал Наруто, осознавая, что он, и правда, ничегошеньки об Изуне не знает, а его выводы построены только на первом впечатлении о парне и на помощи того в окончании войны. — Да у Какаши даже обычного шарингана не осталось, а у этого вообще-то мангекьё! Ты хоть понимаешь, какая это мощь? А если он озвереет, когда узнает про клан Учиха? — прололжал напирать брюнет. Он не совсем понимал, или не хотел понимать, что сейчас не столько высказывает опасения, сколько представляет, как бы он поступил на месте Изуны. Да он и был на этом месте практически… Но не стал тогда докапываться до правды, а просто принял желание отомстить девизом своего существования. А ведь если бы он только усомнился в логичности увиденного в ту ночь, осознал, что всё это до безобразия неправильно и в словах Итачи о проверке своих способностей нет никакого смысла, возможно, всё пошло бы совсем по-другому. Что же стало причиной такой недальновидности Саске — душевное потрясение? Молодость? Глупость? Ответа у него не было… — А он вроде про клан-то знает, — тихо ответил уязвленный Наруто. Он очень ненавидел, когда друг его отчитывал! — Я когда к бабуле заходил про тебя расспросить, они там как раз были с Какаши-сенсеем, ну и я уже почти ушёл и короче… шнурок у меня вроде развязался, в общем, я у двери задержался и по-моему слышал, как ему всё рассказали…       На этой фразе глаза Саске распахнулись от шока из-за услышанного. То есть, мало того, что эти недоумки пустили в деревню опасного и непредсказуемого шиноби, так еще и выложили перед ним все карты? И после всего услышанного он спокойно ходит за ручку с Какаши, как маленький ребёнок, и беззаботно ест рамен и исследует Коноху? Да что произошло с ними всеми за время его отсутствия? Он должен как можно быстрее выбираться из этой проклятой камеры, пока его родственник не совершил что-нибудь непоправимое!       В то же время, какой-то червячок обиды и сомнений начал прогрызать бреши в непоколебимости Учихи — а возможно ли, что Изуна просто рационально смотрел на вещи, как и Итачи? Или видел в этой ситуации что-то, чего не замечал раньше сам Саске? Или ему просто наплевать на резню клана, ведь его родные погибли давным-давно?       Стало очевидно, что говорить о своих опасениях с Наруто было сродни разговорам с Орочимару об опасности ядовитых змей — проще говоря, абсолютно бесполезно! Однако, блондин оставался пока единственной ниточкой связи Учихи с внешним миром, поэтому Саске решил этой связью воспользоваться, за неимением лучшего, пока к нему не придёт кто-то более здравомыслящий, например Какаши или Цунаде, да хотя бы Сакура. Должны же они навестить его, в конце концов! И вообще, довольно удивительно, что девушка сейчас не увязалась за Узумаки, хотя он что-то говорил о раненых, видимо подруга просто занята. Саске не хотел принимать это своё спонтанное желание за реальность, однако чувствовал, что был бы не против встретиться сейчас с девушкой. Почему-то ему хотелось её увидеть и поговорить… — Я понял, Наруто, будь внимательнее с ним, — продолжил Учиха, немного усмирив приступ негодования внутри себя. — Да не вопрос, даттебайо! Уж на меня-то можешь положиться! — улыбнулся блондин. И это было правдой. Какими бы недостатками не обладал его лучший друг, Саске всегда знал, надёжнее его не найти, он всегда держит своё слово и сделает всё, хоть и в своеобразной манере, чтобы добиться обещанного. — Ладно, пора мне, не скучай тут, я завтра ещё загляну! Кстати, вроде говорят скоро фестиваль будет, нормально победу отпразднуем, может тебя выпустят уже? Или давай я с бабулей поговорю, может отпустят тебя на один вечер? А, Саске? – весело протараторил Наруто. – Иди уже, усуратонкачи, – усмехнулся Учиха. Его всегда поражало, как детская непосредственность и дурашливость лучшего друга иногда могли погасить всполохи ненависти внутри него. ~~~       Тем временем воскрешенный Учиха стоял вместе со своим проводником около одной их площадок академии и с интересом наблюдал за тренировками будущих генинов. Какаши уже рассказал ему все принципы обучения юных ниндзя, и даже провёл на один из уроков по истории шиноби, где Изуна с удовольствием послушал лекцию о прошлом – своём настоящем. Ему было забавно наблюдать, как трепетно и заботливо все относятся к детям, по сравнению с тем, как это было у него. Также он с грустью вспоминал своих братьев, погибших в более юном возрасте. Определённо, этот мир многим лучше того, в котором довелось жить ему самому и парень укреплялся во мнении, что поступил верно, отговорив брата от его зверского плана.       Неожиданно к шиноби подбежал мальчик лет восьми с длинными каштановыми волосами и огромными, будто хрустальными нежно-сиреневыми глазами. – Здравствуйте, а я вас знаю! – пропищал он, остановившись напротив удивлённого Изуны. Надо же! Неужели детям рассказывают не только о Мадаре, как основателе деревни, но и о нём? А как же мальчишка смог узнать его? Изуна не помнил, чтобы кто-то когда-то рисовал его портрет или что-то подобное. – И что же ты знаешь про меня? – весело начал беседу юноша. – Мама говорит, что у вас был очень злой и кровожадный брат! А ещё, что ваш клан проклят! – блеснул знаниями мальчик, на что Изуна с усталостью вздохнул. Ну что ж, этот ребёнок практически прав. Конечно, он знает о нём из-за принадлежности к клану и родства с Мадарой. Ведь на фоне аники, парень не успел оставить заметного следа в истории. Но ребёнок не унимался, и, видя с каким вниманием его слушают, продолжил свой маленький доклад. – А ещё мама говорит, что это очень плохо, что вы вернулись в деревню! И что вы можете сделать с нами что-нибудь страшное! – заговорчески продолжил он, оглядываясь по сторонам. – Только я в это не верю, мне кажется – вы очень крутой!       Молодой человек с искренним интересом слушал маленького Хьюгу, впитывая важные для себя сведения. Насколько он помнил из своего времени, Хьюга был очень древним и могущественным кланом, равным, а может и превосходящим Учиха. И если его власть сильна до сих пор, значит то, что сейчас рассказал ребёнок очень-очень плохо. Изуна считал, что такого отношения он совершенно не заслуживает. Но напрямую спрашивать он посчитал бессмысленным, и решил хитростью разговорить пацана. – С чего ты решил, что я крутой? – осторожно спросил он, не для комплиментов конечно, а для поддержания нужной нити в разговоре. – А я видел, как вы дрались! Я тогда был совсем маленький и пришёл с папой посмотреть бои! – с гордостью заявил мальчик. – Не мог ты меня видеть... – нахмурившись пробормотал Изуна, сперва он не понял о чём говорит этот Хьюга, но в ту же секунду, прокрутив в голове весь предыдущий диалог, догадка легла последним звеном в цепочку его рассуждений и тут же была подтверждена задорным воплем мальчишки: – Видел! Вы дрались с нынешним Казекаге! Вы же Учиха Саске! – Ты ошибся, я не... – начал было Изуна, однако был прерван грозным окриком шиноби, проводящего тренировку. – Хохето! Не приставай к людям, возвращайся! – позвал мальчишку учитель, после чего тот резво ускакал к стайке таких же юных и беззаботных детишек. – Ну что же, привыкай, вы ведь правда как две капли воды, – устало пробормотал Какаши. – Да я уже понял, – усмехнулся Учиха. – Скажи, а какое место сейчас занимает клан Хьюга в деревне? – Ну, после исчезновения твоего, они стали, наверно, самым древним и могущественным кланом Конохи, довольно консервативны и закрыты, имеют большое политическое влияние на совет деревни. – Самым древним? – вскинув брови изумился Учиха. – А как же Сенджу? – Цунаде последний известный представитель, и детей у неё, насколько мне известно, нет, – задумчиво ответил Хатаке. – В смысле? Мы же встретились с её внуком в той лавке с едой, – недоумевал Изуна. Ведь он же чётко слышал, как Наруто называет Хокаге бабулей, да и цвет волос у них одинаковый. – С чего ты взял, что он её внук? – изумился Какаши, но тут же рассмеялся. – А, я понял, он называет её бабулей из-за её возраста, она намного старше, нежели выглядит, они не родственники. Ну, возможно, очень дальние, ведь его фамилия Узумаки, а супруга Хаширамы, насколько я помню, происходила их этого клана. – Она не выглядит, как бабушка... – размышлял Изуна, – значит поддерживает свой облик с помощью какой-то техники? Для чего? – Женщины, кто их разберёт, – усмехнулся Какаши, поражаясь прозорливости своего собеседника. – И она спокойно позволяет ему звать себя так? Это же как раз сводит на нет её усилия прикидываться молодой! – удивился парень. – Ну, у них особые отношения, может Наруто тебе когда-нибудь расскажет, – улыбнулся седовласый. – То есть, раз в этом нет ничего зазорного, я могу звать своего родственника внуком? – по-озорному выгнув бровь уточнил Изуна. – Эээ, ты конечно можешь попробовать... но я бы не советовал, – всполошился Копирующий ниндзя. Он видел, что юноша начинает постепенно оттаивать, что и было целью всех этих прогулок и знакомств. В то же время, от него не укрылся довольно задиристый и смешливый характер молодого человека, что было не совсем типично для представителей его фамилии. А их Какаши за свою жизнь повидал немало, и такой человечный и непринужденный стиль общения видел разве что у Обито. – Ну, дальше предлагаю посетить наш госпиталь, тем более, тебя кажется туда пригласили, – перевёл тему Какаши. – Там конечно сейчас не до нас, но, я думаю, краем глаза посмотреть тебе будет интересно.       В ответ Учиха молча кивнул, и направился к выходу с площадки. Хатаке отправился следом, на ходу размышляя, как бы осторожно намекнуть Сакуре уделить особое внимание глазам Учихи, в особенности шарингану, и при этом не выдавать его проблем. Но решение пока не находилось...