***
Дни летели с невероятно скорость, и к концу недели Лира была выжата, как лимон. Уставшая и морально, и физически она ели перебирает ногами, противно шаркая подошвой высоких ботинок. Во рту перекатывает со одной стороны щеки на другую лист мандрагоры, который, как сказала МакГонагалл, нужно держать во рту месяц от полнолуния до полнолуния. Сложность заключалась в том, что нельзя его ни глотать, ни вытаскивать. Если ещё вчера ей с непривычки было чертовски некомфортно, и даже слова произносились, словно она хомяк, что набил полный рот еды, то сейчас Лира только к концу дня вспомнила, что за щекой спрятан небольшой зеленый листик. Вообще, девушка в силу своей природной осторожности теперь начала сомневаться в затеи стать анимагом. Одна малейшая ошибка могла привести к настоящей катастрофе в виде мутации. Ведьму не сильно прельщала альтернатива остаться получеловеком, или полуживотным, и эта мысль настолько пугала, что она хотела отступить. Но Грейнджер самодовольно твердила каждый чертовый раз, когда об этом заходила речь, что всё получится, ведь они учатся под руководством самой Макгонагалл, которую как выяснилось обучал Дамблдор. " Тоже мне гарантия, " — невесело усмехается девушка, отмечая ещё один существенный минус, что заключался во времени. В силу своей нетерпеливости она наивно думала, что стать анимагом получится за месяц, но и тут ждало большое разочарование. Только сраный листик мандрагоры нужно было держать во рту месяц, потом готовить далеко не легкое зелье, и это при условии, что всё делать правильно, потом процесс трансформации, и одному Мерлину известно в кого ты превратишся! Дай Бог, чтобы не в навозного жука! — Ай! — шипит справа. Лира закатывает глаза, и руками хватает пустоту. — Спасибо. — Грейнджер, ты можешь заткнуться и смотреть под ноги? Смысл в демилюзионных чарах, если ты и так себя выдашь, — качает головой, выпустив смешок. — Я не хочу, чтобы меня видели в вашем логове змей! И вообще, почему нельзя было встреться в башни старост, как обычно? Зачем меня тащить сюда? — О, Мерлин, затнись прошу! — шипит Лира, увидев, как из гостиной выходит Гринграсс. Проклинает своего непутёвого кузена, у которого в голове творилось не пойми что, раз он собрался завтра тащить с собой эту заучку в Менор. Зачем она согласилась помочь? Ах, да место в команде, основной состав, но только на одну игру. Лира прикидывает, что это стоит того, чтобы превратить потрёпанного воробья в лебедя. Признаться честно, с гриффиндоркой не возникало проблемы, благо её мозги позволяли запоминать всю информацию, что на неё вываливала Лира. И к сегодняшнему дню, Грейнджер знала этикет, в какой руке держать вилку, в какой нож, как есть устрицы, и правильно вытирать рот салфеткой. После долгих тренировок, заучка ходила на каблуках на твердую четверку, и наконец-то перестала сутулить плечи. Лира считала это большим успехом. — Коллопортус, — Блэк запечатывает дверь в комнату, и снимает димилюзионные чары с Гермионы, которая с интересом разглядывала змеиную обитель, что в корне разнилась по сравнению с башней Гриффиндора. — Твоя соседка не будет против? — Нет, Пэнси уехала сегодня днём, так что комната на все выходные в моем распоряжении, — махнула рукой Лира, подходя к шкафу. — Выбирай, — девушка настежь открывает дверцы, дёргая мнущуюся на пороге Гермиону за руку. — Блэк, я хоть не так фантастически богата, но одежда у меня есть, — недовольно хмурится Гермиона. — Видела я твою одежду, хочешь опозорить моего братца в убитых временем джинсах и в кофте из разряда " А-ля серая мышь"? — Лира замечает, как лицо Грейнджер, с каждым сказанным словом становилось всё злее и злее, а щёки стали красными от возмущения. — Ты пойми, у Драко носки стоят, как все твои вещи вместе взятые. Ты теперь, как его «невеста» должна соответствовать, — девушка показывает кавычки пальцами, сунув в руки гриффиндорки неприлично короткий кусок ткани. — Соответствовать чему? Его носкам? Не помню, чтобы это было прописанное в контракте, — тихо себе под нос бурчит Гермиона, с раздражением разглядывая платье голубого цвета. — По-моему, оно слишком откровенное. — Контракт? Так вот в чём дело, — усмехается Лира, понимая причину повиновения строптивой и гордой гриффиндорки. — Это в стиле моего кузена. — Может вот это? — осмелев, Гермиона достала из шкафа чёрное длинное платье с закрытыми руками и шеей. — Сразу нет, — мотает головой Лира, — его подарила Нарцисса. — И что? Можно сказать, что у меня такое же или похожее, — предлагает девушка, искренне не понимая причины отказа. — Нельзя, — категорически отказывает Блэк, продолжая дальше перебирать вешалки с разными платьями. — Почему? Что такое платье носит только глубокого уважаемая Мисс Блэк? — иронично спрашивает Гермиона, смотря с вызовом в глазах. — Знаешь, мания величия — это, видимо, у вас семейное с Малфоем. Я тебя разочарую, но не ты одна можешь носить платья. Это обычный кусок ткани, только за баснословные деньги! Но ни платья, ни деньги не смогут прикрыть отсутсвие мозгов, если их нет! В человеке важны его моральные качества, а не то в чем он одет и сколько это стоит, — гриффиндорка разошлась не на шутку. Её невыносимо бесила эта чертовая мажорка. Блэк, временами походила на обычного нормального человека, но большую часть времени вела себя, как избалованный взбломошенный ребенок. Гермиона все эти дни послушно терпела общество этой мелкой пигалицы, которая хвасталась своими дорогущими нарядами, словно пыталась унизить. — Закончила? — надменно-холодно спрашивает Лира сильно изменившись в лице. Ох, своими манерами она сейчас чертовски сильно походила на Малфоя. Тот тоже разговаривал с ней так, будто являлся каким-то божеством, а она в его глазах жалкой букашкой. — Не вздумай так сказать в Меноре. Это платье эксклюзивное, в единственном экземпляре, и если бы у тебя даже было много денег, то никогда бы в жизни не нашла бы такого второго. Именно поэтому, ты не можешь сказать, что купила такое же. Нарцисса сразу поймет, что это моё платье. Так, ты только подставишь себя, меня и моего кузена. Гермиона стушевалась, виновато отведя взгляд. Стало стыдно за свою черезмерную вспыльчивость. С этим контрактом она, кажется, сходила с ума, и чем ближе была дата отъезда в Менор, тем быстрее подступал неизвестный приступ истерии. Последний раз, когда Гермиона «гостила» у Малфоев, встретили её совсем не радужно. Машинально потирает место на руке, где теперь красовался шрам с надписью " грязнокровка". — Эй, Грейнджер, — Блэк машет ладонью перед лицом остолбеневшей девушки, — я понимаю, что это не твоя среда, но просто имей ввиду, что все присутствующие обычные люди со своими слабостями. Не позволяй им загонять себя в угол. Ты же в конце-концов Героиня Войны! Гриффиндорка прячет лицо в ладонях и сдавлено шепчет уже сотый раз за эти дни одну и ту же фразу: — Мерлин, во что я ввязалась? Ты знаешь этих французов, что приезжают? — Видела один раз в жизни, — усмехается Лира, а после без всяких насмешек дает совет, — я уверенна на тысячу галеонов, что эти сучки Лепарж будут тебя провоцировать. Не в коем случае не включай свой гриффиндорской пыл! Слышишь? Будь сдержанной, спокойной, отвечай только, когда тебя спрашивают, обо всём остальном позаботиться Драко. — Малфой? — у девушки вырывается истерический смешок, — не смеши меня, Блэк. — О, Салазар, ты точно самая умная ведьма? Ты едешь в Менор, как невеста моего кузена, ему не выгодно будет отмалчиваться, если тебя будут поливать грязью! Драко хоть и кажется невыносимым, но я знаю точно, что тебя он в обиду не даст! — девушка говорит так искренне и убедительно, что Гермиона ничего не остается, как просто кивнуть, заметив, что на душе стало спокойней, а нервозность и истерика отступила. — Вот, думаю это то, что нужно, — Лира достает большую коробку со дна шкафа, и протягивает её Гермионе, что осторожно с опаской развязывает подарочную ленту. Внутри лежало платье цвета марсало, длинной чуть выше колен. Оно было простое, но при этом невероятно красивое. Помимо платья в коробке лежали замшевые полусапожки на толстом каблуке. Заметив, что Грейнджер не спешила принимать наряд, слизеринка настойчиво продолжила, — Бери, мне оно всё равно не нравится, и не забудь заклинание, что наведет порядок на твой голове, хорошо? — Хорошо, спасибо тебе, — Гермиона искренне улыбается девушке, отмечая в глубине души, что ни такая она уж и противная. — Не за что меня благодарить, — отмахивается Лира. — Просто не подведи моего брата. Лира также бесшумно вывела Гермиону из подземелья, как и провела. Они попрощались в пустом коридоре и разошлись в разные стороны. Ускоряет шаг, прикидывая на сколько минут опоздает, если будет медленно идти. Время уже было почти шесть часов вечера, а это означало, что мистер Лэрд ждет её у себя в кабинете. Он действительно обладал знаниями в области стихийной магии, и объяснил, как правильно подчинить себе стихию огня. Вот уже какой день она приходила вечером в кабинет защиты от темных искусств и просто медитировала. Черт возьми, она просто сидела несколько часов в одном положении с закрытыми глазами, и как говорил Альтаир, заглядывала глубоко в себя, ища умиротворение и спокойствие. Только вот это ее нихрена не успокаивало, а уже начинало порядком раздражать. Как это могло помочь? Но выбора не было, и Лира исправно медитировала, всё ещё помня, как долго заживали последнии ожоги и эту нестерпимую боль. Погружается в свои мысли настолько глубоко, что не замечает позади себя тень. Всё происходит быстро, буквально за несколько секунд. Чувствует, как чужая рука обхватывает талию со спины и поднимает под полом, другая рука беспордоно зажимает рот. Сердце, кажется, замерло вместе с дыханием от неожиданности. Девушка от испуга начинает брыкаться всем телом, а когда понимает, что её затащили в темный кабинет, то кусает грубую кожу большой мужской ладони. Металлический привкус на языке говорил всё за себя. — Проклятье, Блэк! Ты мне палец прокусила, — недовольно шипит до боли узнаваемый голос. Лира щурит глаза, которые уже успели застелить соленые капли. В кабинете было темно, а единственным источником света являлись большие окна, покрытые толстым слоем пыли и грязи вместо штор. Но не нужно даже света, чтобы понять кто перед ней стоит. Она узнает его даже в кромешной тьме. — Нотт, ты совсем больной?! У меня чуть сердце не остановилось! — Лира кричит не жалея сил, тяжело дыша и выпучив глаза. В кабинете загорается пару единственных свечей, что были в одиноко стоящем на учительском столе канделябре. Глаза ведьмы тут же цепляются за долговязую фигуру. Нотт без созрения совести сидел на парте, и вновь подкуривал сигарету. Хмурит брови, отмечая про себя, что слишком часто этот паршивец стал курить. Сознание подкидывает воспоминание, где Паркинсон точно так же дымила, каждые двадцать минут по несколько сигарет, когда очень сильно нервничала или расстраивалась. Выходит, что Нотт был чем-то опечален. Только чем? Решив, что это не её проблемы, подходит к двери, в надежде уйти прежде, чем он откроет свой рот. Дергает за ручку, которая только издавала жалобный лязг, но так и оставалась закрытой. Лире не нужно поворачиваться, чтобы видеть выражения его лица. Подонок точно скалиться, как лесной волк, который загнал зайца в угол. Только вот, она далеко не беззащитный зверек, и вполне может продемонстрировать острые зубки вцепившись в жилистую шею Нотта. Девушка медленно поворачивается лицом к наглецу, и сквозь зубы произносит: — Открой эту чёртову дверь, сейчас же! Теодор не спешит отвечать, лениво болтает одной ногой, сидя на парте, а вторую сгибает в колени удобно расположив на ней руку, в которой всё ещё дымилась сигарета. Бессовестно стряхивает пепел прямо на пол заброшенного класса. Чуть склоняет голову на бок с нездоровым интересом разглядывая девушку, словно первый раз её видел. Отмечает, что под глазами залегли темные круги, а само лицо даже в теплом свете свечей оставалось болезненно бледным. Губы медленно растягиваются в вялой усмешке, увидев привычный пучок на голове из карамельных прядей. Какая-то бесформенная черная толстовка, скрывала хрупкую стройную фигуру, а ногах болтались огромные джинсы, словно девчонка украла их у Гойла. Молчание затянулось, и Лиру это раздражало с каждой секундой всё больше и больше, а от этого пытливого взгляда становилось не по себе. Что он задумал? Воздух наколился от напряжения, и Лира чувствует, как раздражение перерастает в самый настоящий гнев. Этого ещё не хватало! Мистер Лэрд ей расплывчато объяснил, что выбросы стихийной магии происходят из-за сильных эмоций и стресса, именно поэтому она медитировала, пытаясь достичь внутренней гармонии. Но как, сука, достичь этой гребанной гармонии, если каждый раз, когда этот кудрявый засранец рядом между ними разрастается какая-то война катострафического маштаба! Сделав пару глубоких вдохов и выходов, Лира садиться прямо на холодный Пол возле двери, скрестив ноги по-турецки и соединив пальцы, как показывал новый профессор. Прикрывает глаза, и пытается выкинуть из головы этого придурка. Из головы, из окна, а лучше с Астрономической башни, чтоб наверняка. Зачем так издевается над ней? То появляется, то пропадает, то угрожает, то утешает. Мерлин, она сходит с ума! — Я открою, если честно ответишь на мой вопрос, — Нотт с каким-то детским любопытством прожигает ведьму взглядом, наблюдая за её злым, но при этом забавным лицом. Лира с опаской открывает один глаза, и теперь её очередь рыскать по его лицу взглядом, как будто на нем были написанные причины его странного поведения. — Валяй. Теодор спрыгивает с парты, и по-кашечьи лениво, хищной поступью приближается к Блэк. Останавливается, смотря на неё сверху вниз, и Лира чувствует в этот момент себя унизительно, поэтому тоже вскакивает на ноги, но даже так приходиться поднимать голову, чтобы с вызовом смотреть ему в глаза. — Что у тебя с этим профессором-выскочкой? — спрашивает тихо, хриплым от выкуренных сигарет голосом. Брови ползут вверх от удивления, и сбитая с толку, она открывает рот, совсем не зная, что ответить. Серьезно, его интересует это? Минутное замешательство проходит и девушку осеняет: он наслушался слухов, что уже который день бродили в каждой комнате гостиной Слизерина якобы она спит с новым профессором. Какой же бред! Она уже хочет начать оправдываться, упоминув, что Нотт совсем ополоумел раз стал верить сплетням, но не вовремя вспоминает первый разговор в этом году с Дэвис. " — Знаешь Блэк, спать с чужими женихами, не хорошо. — Откуда ты… — останавливается на полуслове, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Ох, дорогуша, ты меня недооцениваешь, — наигранно вздыхает, неодобрительно мотая головой. — У меня даже есть колдо, как ты выходишь из комнаты мальчиков, полураздетая. Если не хочешь, чтобы весь Хогвартса узнал, какая ты шлюшка Блэк, то держись подальше от Тео.» Сжимает ладонь в кулак с такой силой, что ногти больно врезаются в нежную кожу. Зло прищуривает глаза, и горько усмехнувшись произносит: — Даже если и так, то какое тебе до этого дело? Следи лучше за своей Дэвис! Отталкивает Теодора, и развернувшись к двери начинает сыпать все известными ей опирающимися заклинаниями. Примерно минуту в кабинете сверкает вспышки от заклинаний, но ничего не происходит. Как она и предполагала, открыть дверь может только сам Нотт. — Открывай! — Сперва ответь! Прожигают друг друга взглядом, обстановка накаливается до предела. Лира жалеет, что у неё сейчас из глаз не вылетают молнии. Так бы и шарахнула этого невыносимого наглеца! Стоит здесь и объвиняет её в развратности, словно муж, что хочет доказать измену жены. Да кто он такой, чтобы её допрашивать?! Она ему не потаскушка Дэвис, которая пискнуть против его слова боится. Собирает лживые сплетни, как жалкая девка! Он не имеет никого права вот так её допрашивать! Внутренний ребенок бунтует, топая ножками от возмущения, поэтому или из-за вредности, или чтобы задеть Нотта девушка яростно выкрикивает: — Сплю я с ним! Доволен?! Нотт подлетает к ней, а в его глазах плещется самая настоящая ярость. Лира тут же начинает жалеть о сказанном, когда Тео заносит руку с крепко сжатым кулаком, и ей на секунду становиться действительно страшно, что он её сейчас ударит. Зажмуривает глаза, и слышит глухой удар о стену. Кулак Нотта пролетел в паре сантиметров от её головы, и теперь с его костяшек стекали тонкие струйки крови. Лира стоит не двигаясь, едва дыша. Такого она явно не ожидала. — Ну и как? Лучше меня? — его голос на удивление оставался спокойным и безразличным, как будто бы речь шла о погоде. — Лучше, — с гордо поднятой головой врёт, потому что обратной дороги нет. Она не станет перед ним пасовать. — Уверена? — тихо спрашивает, опаляя дыхание шею, по которой нежно ведет носом. Пальцем очерчивает линию подборотка, а у Лиры от его действий подкашиваются ноги, и сердце грозиться выскочить из груди. Мерлин, что он творит! Она стоит, не пытаясь избавить себя от этих сладостных пыток, и в глубине души с постыдством признается себе, что ей безумно интересно, что будет дальше. Шумно вдыхает воздух и замирает не в силах выдохнуть, когда рука Теодора забирается под толстовку, и холодная ладонь соприкасается с плоским подтянутым животом девушки. Плавно ведет руку вверх, очерчивая каждый изгиб точеной фигуры. Мурашки покрывают атласную кожу от контраста между холодными ладонями Нотта и горячего тела девушки, щеки которой покрылись румянцем. — Блэк, ты уверенна? — хрипло повторяет вопрос, грубо сжав упругую грудь ведьмы. Малышка была без лифчика, что только играло ему на руку. Не нужно возиться с этими застёжками. — Уверена? — спрашивает вновь, прикусывая тонкую кожу на шеи, по-хозяйски оставляя свои отметины, безмолвно крича, что это взболомошенная девчонка принадлежала только ему. — Да — едва размыкая губы, стоит на своём Лира, подавляя томный стон, что так и рвался наружу. Нет, тешить его самолюбие не входило в её планы, поэтому до крови закусывает губу, когда Нотт уверенно продолжает ласкает её грудь, делая это так искусно, что Лире становиться всё труднее и труднее удерживать остатки разума. Безумно сильно хочется притянуть его к себе и страстно поцеловать. Хочется на много больше, чем она могла себе позволить, и это сводило с ума. ОН сводил её с ума. Она чувствует возбуждение, внизу живота неприятно тянуло, а тело требовало продолжения, но Теодор убирает руки и Лире остается разочарованно вздохнуть, в замешательстве вскинув брови. — Как у него встал на тебя, если ты выглядишь хуже дементора в этом балахоне? — колко спрашивает, вновь присев на край парты. Девушка понимает, что он просто сейчас над ней издевался, пытаясь унизить своими насмешками. Специально сбил столку, хитрый змей, а теперь высмеивал, потешаясь над её растерянным выражением лица. Раньше она безусловно бы расплакалась, давясь слезами и крича, какой же он подонок. Но теперь в ней что-то изменилось, поэтому дерзко ухмыляется и не менее ядовито отвечает: — Также, как и у тебя в ту ночь. Шах и мат. Нотт не может сдержать смешка, и весело ухмыляясь, делает ответный выпад: — Я был пьян. Они прожигают друг друга взглядом, находя эту ситуацию забавной, словно неугомонные дети, что перетягивали друг на друга канат. Только силы их равны, и равенство заключалось в чертовской схожости. Они оба владели искусством уничтожать одними только ядовитыми фразами, и постоянно пытались сделать друг другу больно, раня как можно больнее. — Нотт, я могу сделать, так, что ты будешь думать только обо мне, — Лира хитро и самоуверенно улыбается, гордо подняв подбородок, — будешь желать только меня и душой, и телом. Хоть с виду она и выглядела уверенно, то в внутри все нервные клетки били в набат, истошно кричали об чрезвычайно опасном положении. Мерлин, что она только что сказала? Это так внезапно нахлынувшее возбуждение дало столько смелость и наглости? О, Боги, почему её поганый язык живет своей жизнью, принося ей столько проблем? Нотт заинтересованно вскидывает брови, а внутри вспыхивает заинтересованность. Знала бы она, что итак занимает большую часть его мыслей, при этом ничего для этого не делает. А если ещё девчонка будет прилагать для этого какие-то усилия, то даже страшно представить что случиться. Видит, Салазар, он просто чокнется. Но видимо Теодор и так сошел с ума, раз горит желанием узнать, что задумала эта ведьма. — Я поражаюсь твоей самоуверенности, Блэк, — мотает головой, словно она несла какую-то несуразицу. — Думаешь, что можешь меня соблазнить? "Малышка, тебе уже удалось это сделать несчетаемое количество раз, только ты об этом не узнаешь, " — думает про себя, решив начать игру, в которую изначально проиграл. — Хорошо, я выполню одно твое желание, если тебе это удастся. Неделя срока, не больше. — Идёт, — твердо кивает Лира, принимая вызов, уже сотый раз проклиная свое безрассудство. Даже сейчас она могла взять свои слова обратно, но непомернная гордость не позволяла этого сделать. Нотт уходит первым. Только когда дверь громко хлопнула, вся напыщенность спала, а на лице отобразилась безысходность. Каждая их встреча сбивала с толку, и оставляла кучу вопросов. Он словно забрал все её силы, и теперь Блэк чувствовала себя опустошенной. Устало проведя ладонью по лицу, хочет наконец-то покинуть этот чертовски кабинет. Дергает ручку, которая как и прежде ей не поддается. — Что за черт?! — стучит ладонью по деревянной двери, всем сердцем желая её разнести в щепки. — Нотт, ты ещё тут?! Открой эту проклятую дверь, иначе я её сожгу адским пламенем! — Блэкки, посиди тут, а я так уж и быть скажу твоему уебку, что ты сегодня очень устала и не придешь, — чуть ли не нараспев мурлычет Нотт, крутя в руках две палочки. Одну свою из кедра и уса жмыра. Вторую невероятно изящную с виду тонкую, но очень крепкую палочку из красного дуба и уса того же жмыра. — Теодор Нотт, ты ещё об этом пожалеешь! — Лира ярости кричит, отбивая ладони об шершавую поверхность двери.Глава 11. Уроки соблазнения
26 мая 2024 г. в 17:39
Холодный ветер давал неслабые пощечины, словно пытался привести задумчивую девушку в чувства. Лира, взлетев достаточно высоко, замирает в одной точке и смотрит вниз. Даже с огромной высоты не трудно было догадаться, что два маленьких катающихся по полю человечка — это Тейлор и Вейзи. Эти двое вечно друг друга подначивали на драку, и даже на тренировках без продыху продолжали эту детскую войнушку в погоне за коффлом. Вот, подходит ещё один человечек, и ветер не в силах заглушить разъяренный голос Драко, который уже сотый раз орёт на двух бесенят. Лира не может сдержать смешка. Её всегда хладнокровный братец, на тренировках по квиддичу превращался в вечноорущую истеричку.
Лира пикирует вниз, и резко останавливает метлу возле кузена.
— Идиоты, — шипит в догонку, уже уходящим Тейлору и Вейзи, которые не смотря на крики капитана всё равно толкали друг друга в плечо.
— Брось, их умственное развитие, как у пятилетних детей, — хохотнула Блэк, пытаясь хоть маленько поднять настроение и себе, и мрачному Драко. — Но можешь избавиться от одного из них, и взять наконец-то меня в основной состав.
— Ты слишком паршиво выглядишь для основного состава, — холодно отвечает Малфой, но не отрывает внимательного взгляда от слишком бледного лица кузины. — Лира, что происходит?
— А что происходит? — невинно хлопает глазами, заранее зная, что такие фокусы с Драко не проходят. — Дорогой мой кузен, всё отлично, просто не хватка солнечный лучей. Ну, знаешь там витамина Д, осенняя депрессия, и всё в таком духе, — Лира тараторит, говоря первое, что приходило в голову, но Малфой оставался непоколебим.
— У тебя какие-то проблемы? Блэк, если ты опять куда-то вляпалась, то просто скажи. Я всё улажу, — говорит серьёзно, и Лира ему верит. Видит в глазах самую настоящую тревогу и беспокойство. Драко действительно переживал, давно заметив, что с кузиной твориться что-то неладное. Она постоянно где-то пропадала, прогуливала уроки, почти не появлялась в Большом зале, и даже с Пэнси он видел её крайне редко, а больше всего настораживала мертвецко-бледная кожа и огромные круги под глазами. Из неё, как будто высосали все жизненные силы, но эта девчонка продолжала задорно улыбаться и нести какой-то бред, в который он даже бы поверил, если бы не знал, как она умела хорошо притворяться.
— Я же говорю, что всё у меня нормально! — вспылила девушка, возмущенно вскинув руками, и чуть мягче добавила, — правда, всё нормально. Если куда-нибудь вляпаюсь, то узнаешь первым, так что тебе не за что переживать, — говорит убедительно, и для большего эффекта переплетает их холодные пальцы рук. Раньше его до безумия раздражало и одновременно смущало, когда она так делала. Но чем старше он становился, тем больше ценил такие жесты и моменты, находя в них что-то по-своему драгоценное. Драко сдаётся этой невыносимой девчонке, но всё равно настойчиво переспрашивает:
— Точно?
— Да точно-точно! Мерлин, когда ты стал таким занудой?! Это тебя Грейнджер заразила? — насмешливо спрашивает, усаживаясь прямо на холодное поле. Лира небрезгует, и разваливается, словно на мягкой перине, раскинув руки в стороны. Устремляет взгляд в небо, которое сегодня на удивление было чисто-голубое, без этих угрюмых серых туч. Периферическим зрением замечает, как Драко недовольно цокает языком, накладывая согревающие чары. Кузен опускается рядом, согнув одну ногу в колени и расслабленно свесив на ней руку. Лиру начинает острыми зубами грызть совесть, из-за того что нужно было всё рассказать как есть, ничего не утаивая от родного человека. Драко бы ей помог, в этом она не сомневалась. Закусывает до крови губу. Нет, у него и так достаточно проблем. В самом деле, она же уже не маленькая, справиться сама.
— Кстати, на счёт Грейнджер, — растягивая слова, начинает Малфой. — Нужна твоя помощь. Знаешь же, что в Менор приезжает Лепарж со своими дочками? — дождавшись кивка, слизеринец продолжает, — так вот, Грейнджер поедет со мной…
— Что?! — девушка резко распахивает глаза, подскачив на ноги, как ужаленная.
— Тц, дай мне договорить! — недовольно цокнул языком Малфой, и Лира надув губы, замолчала, — Она должна побыть моей невестой, чтобы они отцепились от меня со своей помовкой, черт бы её побрал! Грязнокровку нужно превратить в аристократку. Расскажи ей о манерах, как себя вести, принаряди. Вобщем сделай всё, чтобы она не позорилась.
— Эй, легко сказать! Зачем всё усложняешь? Почему именно Грейнджер? — сыпался вопрос за вопросом. Драко показалось, что ещё чуть-чуть и кузина в прямом смысле лопнет от любопытства.
— Слишком много вопросов, — уклончиво отвечает, не желая вдаваться в подробности. — Ну, так что? Поможешь?
— А что мне за это будет? — хитро щурит глаза, словно лиса, расхаживая мягкой подступью, вокруг кузена.
— Что ты хочешь? — закатывает глаза, не испытывает ни капли удивления. Эта лисица ничего не делает просто так.
— Возьми в основной состав, — четко повторяет заученную до мозолей на языке фразу.
Драко молчит, нахмурив брови, и через несколько минут, хорошо всё обдумав, выдаёт:
— Только на одну игру, и всё! Выйдешь на матч против Когтеврана.
— По рукам, — довольно отвечает Блэк, навалившись всем телом сзади на Драко, и обняв его крепко за шею.
— Ну, хватит! Всё, Блэк, слезь с меня! — кричит Малфой и спихивает с себя эту невыносимую оторву.
"Мерлин, когда она повзрослеет? " — мысленно взвыл Драко, возведя глаза к небу.
— Ох, хотела бы я посмотреть на выражения лица Люциуса, когда он узнает кого ты привел, — пустила смешок Лира, на секунду представив разъяренное лицо отца Драко. — Нарциссу жаль. Я уверена, она грохнется в обморок от твоих выкрутасов.
— Моих выкрутасов? — вскинув брови, переспрашивает Малфой. — Ты вспомни приём у Флинтов. Я думал, бабуля Блэк придушит тебя прямо там.
Лира залилась хохотом, вспоминая тот день. Мисс Флинт пришло в голову устроить бал-маскарад, где собрались все сливки высшего общества, занудно обсуждая все самые скучные вещи в мире. Девушка такие сборища никогда не любила, но бабуля таскала всегда её с собой, приговаривая, что на таких вечерах люди делятся на два типа. Одни просто хвастаются или нарядами, или деньгами, или детьми, а возможно всё вместе. Другие же заводят полезные связи, новые знакомства, оцениваю обстановку и людей. Мадам Блэк относилась ко второму типу, и этому учила внучку. В тот день, она слезно просила женщину оставить ее дома. Причиной стал концерт группы «Ведуньи», который должен начаться в семь часов вечера. И если всех родители отпустили отплясывать на концерте, то мадам Блэк оставалась непреклонна. Радовало только то, что Драко тоже была уготована та же участь, что и ей, только в отличии от Лиры Малфой покорно смирился, а ей ничего не пришло в голову, как хорошенько опозорить строгую бабулю. Из дома она уходила в длинном чёрном платье, с усыпанной стразами маской, но отлучившись на несколько минут в уборную, вернулась в совершенно другом облике. Волосы стали ярко-алые с отеннками фиолетового, строгое платье превратилось в клоунское разноцветное трепьё из фатина. На ногах вместо шикарных туфель на шпильке, появились грубые мужские ботинки со шнуровкой. А самое главное, она сняла маску, и папарацци тут же сделали несколько колдо, которые потом красовались в Ежедневном пророке с надписью: «Внучка Вальбурги Блэк сумасшедшая или просто бунтующий подросток?». Тиражи мгновенно были выкупленны и ссожены в камине на Гриммом двенадцать, а сама Лира строго наказана на всё лето, проводя время только в обществе книг и Кикимера. Тогда она пролила немало слёз, а теперь эти воспоминания вызывали искренний смех.
— Это ещё ерунда, ты вспомни, когда она увидела, что ты учишь меня играть в квиддич! — возбужденно воскликнула Лира, придаваясь воспоминаниям из детства.
— Мерзавка, квиддич для бездарных мужланов, что ничего не умеют в своей жизни, кроме, как гонятся за шариком! Разве этим должна заниматься юная леди?! — старательно пародировал голос родственницы Драко, говоря слово в слово давно произнесенные фразы мадам Блэк, что громко их выкрикивала, пока гонялась за мелкой девчонкок, с метлой в руках.
— Тебе смешно, а мне между прочим, тогда не слабо досталось по заднице, — надула губы Лира, толкая смеющегося кузена в бок. Девушка заворожено смотрит на Малфоя, который продолжал смеяться. Он давно так не смеялся, да и она тоже не припомнит, когда они, вот так просто, сидели вместе, весело улыбаясь и закатываясь хохотом.