Малышка Блэкки

      — Ох, Грейнджер, — тяжко вздыхает Лира, со стуком опустив голову прямо на раскрытый фолиант, — знала бы, что ты такая дотошная, то не стала бы менять пару.       Гермиона на слова слизеринки, лишь поджимает губу, и с громким хлопком закрывает очередную тяжелую книгу по трансфигурации.       — В таком случае, слушаю твои предложения, — фыркнула гриффиндорка, с вызовом смотря на Блэк.       — Мортимагия, — щёлкнув пальцами, оживилась Лира, тут же выпрямившись на стуле.       — Но мы этого ещё не проходили, и вообще профессор МакГонагалл сказала, что убрала этот раздел из программы, — победно усмехнулась Гермиона, скрестив руки на груди.       — Но она же ничего не говорила, что этот материал нельзя использовать, — хитро щурила глаза Блэк.       Гермионе взгляд слизеринки совсем не нравился. Чувствовала как она, словно змея, изворотливо втягивает её в неприятности.       — Мортимагия очень сложная, — вздохнула Грейнджер, осознавая всю бредовость идеи, — информация по ней поверхностная, и нет ни одного четкого описания, как волшебнику превращаться в неживые предметы.       Гермиона как никто другой знала, что четких пособий по мортимагии не было в книжных магазинах, и даже в запретной секции Хогвартса, не говоря уже об общедоступной библиотеке. Признаться честно, гриффиндорка просто мечтала научиться превращаться в неживые предметы. Это умение очень пригодилось бы на войне, когда было необходимо спрятаться, укрыться, но сейчас ведьма не видела в этом надобности.       — Грейнджер, самая ценная информация не только в книгах.       — А в чём? — скептически спросила стараста, вопросительно изогнув брови.       — В людях, — уверенно ответила, начав складывать книги в сумку. — Я ещё вчера договорилась со Слизнортом, и он любезно согласился нам помочь. Так что через двадцать минут он ждёт нас у себя в кабинете, поэтому давай быстрее собирайся.       Лира усмехнулась, смотря на растерянную заучку, что явно не ожидала такого поворота событий, но всё же засеминила следом на выход из библиотеки.       Уговорить Горация Слизнорта помочь, Блэк не составило труда. Как только он вернулся в Хогвартс на место преподавателя зельеварения, то возродил клуб Слизней, в котором были и талантливые, и богатые, и просто те кто имел хорошую родословную и связи. Лира имела хорошую успеваемость в зельеварении, внушительный счёт в Гринграссе, а фамилия гордо блистала в священном списке двадцати восьми, поэтому без всяких сомнений была приглашена в клуб. Слизнорт любил хвастаться, и как-то проговорился, что имеет способности не только в области зельяваренья, но и трансфигурации. Особенно, отмечая талант к мортимагии. Не могла не воспользоваться такой возможностью. Маленько лести, пару жалоб на неопытность в таком волшебстве, щепотка намека на помощь, и в завершении очаровательная улыбка. Профессор Слизнорт сдался Лире, проборматов, что выдающийся магический потенциал и тяга к знанием — это наследственное в их роду.       Зельевар часто упоминал, что обучал всех Блэков, кроме одного. Сириус — это имя было выжженно на гобелене, где изображено семейное древо. Это имя — запретная тема в доме Блэков, и если даже бабуля его упоминала, то после следовали оскорбления и проклятия. Вообще, она мало что знала о родственнике. Только то, что он был выпускником Гриффиндора, об этом добродушно сообщил Гораций. О том, что в шестнадцать сбежал из дома в порыве гнева проговорилась Вальбурга. Из газет на втором курсе узнала, что он первый кому удалось сбежать с Азкабана. На этом информация заканчивалась. Зато бабуля часто вспоминала своего младшего сына. Гордость семьи, выдающийся волшебник, выпускник Слизерина, и просто её отец по совместительству. О Регулусе всегда говорила с нежностью и материнской любовью, а в уголках глаз скапливались маленькие слезинки, которые гордо держались на своих местах и не смели скатываться по белоснежной коже мадам Блэк. Лира вообще не помнила, чтобы бабуля себе хоть раз позволила такую глупость, как заплакать. Старалась подражать Вальбурге, но выходило не очень. Особенно последние несколько дней. Лира решила полностью погрузиться в учебу, и не забивать голову ненужными мыслями о неразделённой любви к запаху шоколадного никотина и темным кудрям.       С Грейнджер разговор не клеился, и честно говоря, никто из девушек не пытался его поддерживать. До кабинета Слизнорта шли молча, каждый думая о своем.       Лира вспомнила семейное древо Блэков, которое было изображено на старом гобелене во всю стену, беря своё начало ещё с древних времен. Девушку всегда расстраивал и оскорблял тот факт, что её имени там попросту не было. Как объясняла бабуля, то это связанно с тем, что Лира является незаконнорожденной. Она мало, что знала о родителях, а если точнее, то ничего существенного. Как только спрашивала про маму Вальбурга сразу жестко и резко обрывала разговор, отмахиваясь, что ни разу её даже не видела. Лира не верила, спрашивала ещё раз, и тогда была наказана. Закрыта в комнате на целые сутки сильным заклинанием, лишившись завтрака, обеда и ужина. Больше узнавать о родителях не стала, мудро решив, что незачем ворошить прошлое, тем более она их совсем не помнила.       — Мортимагия — это раздел трансфигурации, в котором узучается превращение волшебника в объект неживой природы, — профессор расхаживал из стороны в сторону, скрестив руки в замок за спиной и выпячив вперед небольшой живот. — В отличии от анимагии, имеет множество форм превращения. Начиная от носка и заканчивая огромным шкафом.       Девушки вслушивались в каждое слово Горация, без перерыва конспектируя материал.       — Transfiguro inanimato — это заклинание, с помощью которого вы превратитесь в предмет. Speculi verto — заклинание, которое вернет изначальный облик. Опытные мортимаги могут принимать и возвращать облик сами. Начинающим напротив всегда нужен рядом волшебник, который поможет это сделать. Мортимагия опасна тем, что долго прибывать в облике неодушевленного предмета нельзя, если такое произойдет, то волшебник потеряет человеческие качества и вернуть его обратно будет невозможно.       — Профессор, можно вопрос? — прервала Слизнорта гриффиндорка, по привычке подняв руку вверх.       — Конечно, Мисс Грейнджер. Формальности ни к чему, мы не на уроке, — Гораций остановился на против Гермионы, увидев поднятую вверх руку.       — Сможем ли мы добиться результата всего за неделю? — голос Грейнджер сквозил большим недоверием.       Слизнорт на сомнение ученицы лишь улыбнулся.       — Сможете, если усердно тренироваться. Мортимагия не так сложна, как кажется, по сравнению, например, с анимагией. Конечно, за неделю вы не сможете научиться превращаться и возвращать облик самостоятельно. Но вполне реально овладеть начальным уровнем. Возможно не полное обращение, но думаю, профессору МакГонагалл этого вполне хватит на оценку Превосходно.       — Профессор, а вы могли бы, чисто теоретически, продолжить с нами заниматься пока мы не сможем самостоятельно превращаться, — Лира мило улыбнулась, подперев рукой подбородок.       — Теоретически да, но практически, думаю это невозможно, — тяжело вздохнул Гораций, сев за учительский стол.       — Почему? — нахмурилась Блэк, не понимая причины для отказа.       — Ох, мисс Блэк, не подумайте, что я отказываюсь по своей прихоти, — поспешил заверить слизеринку профессор. — Видите ли, на следующей недели я покидаю замок и место преподавателя зельеваренья. Силы уже не те, думаю мне пора на заслуженный отдых.       Слизнорт, действительно, на уроках был рассеянным, и судя по слухам, ему уже трудно держать дисциплину на младших курсах.       — Жаль, что такой преподаватель, как вы уходит, — Блэк говорила искренне, не пытаясь льстить.       — Не стоит, Лира, — отмахнулся Гораций. — Профессор Снейп ни чуть не хуже.       Грейнджер, что до этого молча вслушивалась в каждое слово, спросила:       — Если профессор Снейп опять будет вести зельеварение, то кто будет преподавать Защиту от темных искусств?       — Не стоит переживать, через пару дней должен приехать какой-то новый молодой преподаватель, но если что я вам ничего не говорил, — задорно подмигнул Гораций, и продолжил подробно объяснять материал.

***

      Слизнорт был прав, мортимагия не была сверхсложной, достаточно только хорошенько сосредоточиться и представить во что желаешь превратиться. Палочка на себя, заклинание, и вот тело Лиры на половину каменеет, туловище превращается в неподвижную змею, и только девичьи ноги обтянутые в магловский темные джинсы выдают в ней начинающего мортимага.       — Очень хорошо, признаться честно не ожидал от вас таких результатов, — Слизнорт от гордости за учениц захлопал в ладоши.       Грейнджер, взмахнув палочкой, вернула ей прежний вид. Утро пятницы, и Лира считала большим везением, что у них с заучкой был пропуск в расписании. Расстраивало только то, что это последнее занятие, поскольку Слизнорт уезжал завтрашним утром, а девушки умели обращаться только на половину. Конечно, МакГонагалл оценит их креативность и старания, но хотелось добить окончательно, чтобы из серебряных статуй животных не торчали человеческие руки или ноги.       — Предлагаю потренироваться на выходных самим, — протараторила Грейнджер, как только они вышли с кабинета, не забыв слезно попрощаться с уже бывшим преподавателем.       — Завтра возле Выручай-комнаты в четыре, — не отрываясь от копания по бездонной сумке, ответила Блэк.       Гермиона коротко кивнула и скрылась за поворотом в другое крыло.       Через несколько минут должны начаться совмещённые Заклинания с Гриффиндором, потом Травалогия с Пуффендуем, и в пять тренировка по квиддичу, а вечером она обещала посиделки Пэнс, потому что брюнетка вполне серьезно грозилась прикончить Грейнджер, с которой Лира проводила всё свободное время за тренировками. Девушка в голове прокручивает все дела на сегодня и на ходу проверяет на ошибки доклад, который нужно было сдать профессору Флитвик ещё два дня назад. Настолько погрузилась в себя, что не замечает высокую фигуру впереди. Удар, и все пергаменты разлетаются в разные стороны. Лира, тут же начинает их собирать, не посмотрев даже в кого врезалась.       — Блять, — шипит голос с хрипотцой, который Блэк узнает из тысячи.       Нотт поворачивается, чтобы посмотреть у кого такое хреновое зрение, но тут же ядовито усмехается, заметив, как девушка быстро собирает потерянные пергаменты.       — И почему я не удивлен? — хитро щурит глаза, заметив что он стоит на последнем пергаменте, которые Блэк так отчаянно собирала.       Девушка ничего не отвечает, лишь делает взмах палочкой, и заветный доклад по Заклинаниям вылетает из-под ноттовских ботинок прямо ей в руки. Проходит мимо, даже неудосужив Теодора взглядом. Он удивленно приподнимает брови, смотря вслед девушке, что тут же скрылась в кабинете.       Нужно быть круглым идиотом, чтобы не понять поведение Блэк. Она его избегала и полностью игнорировала. Садилась на занятиях, как можно дальше от него, то есть на самые первые парты, а Нотт очень хорошо знал, что Лира любила бездельничать на последних, чтобы её, не дай Мерлин, не спросил преподаватель. Перестала сидеть в гостиной, в Большой зал приходила за несколько минут до начала занятий, когда за слизеринким столом оставалось лишь парочку младшекурсников, что с непривычки проспали. Решает, что так даже лучше. Девчонка сама от него отстала, как он и хотел.       Профессор Флитвик, что-то говорил своим тонким голоском, но Лира даже не пыталась вслушиваться, а лишь прикрыла глаза, удобно устроившись на плече Пэнси. Сегодня, она впервые за неделю решила сесть на последнии ряд, спрятавшись за спинами гриффиндорцов. Спать хотелось жутко. Вчера они с Грейнджер тренировались до поздна, и добравшись до кровати, сон и усталость, как рукой сняло. Ворочалась, давясь слезами в подушку, потому что сознание назло подкидывало мысли исключительно связанные с чертовым Ноттом, которого она старательно избегала и наиву, и у себя в голове, запретив вообще вспоминать о его существовании. Уснула лишь под утро, поспав от силы часа три.       Паркинсон выводила чернилами только понятные ей узоры, и болтала ногой, задевая каждый раз носком туфель, стоящий впереди стул. Терпенье Дина Томаса, который сидел на этом самом стуле, кончилось на десятом ударе.       — Паркинсон, хватит, — поворачивается гриффиндорец, говорит шепотом, но от этого его голос не становится добрее.       — Ты о чём, Томас? — не отрываясь от разрисовывания пергамента, спрашивает Пэнси. Продолжает болтать ногой, на этот раз намеренно ударив стул сильнее.       — Если ты не прекратишь, то я…       — То что, Томас? Пожалуешься Флитику? — дерзко перебивает брюнетка, наконец подняв глаза на парня. — Как это примитивно, тролль тебе за креативность.       — Жалкая подстилка Пожирателей, — говорит сквозь зубы и отворачивается от слизеринки, поняв, что разговаривать с ней нет смысла.       — Закрой рот, Дин, — резко выпаливает, сидящий рядом с ним Гарри.       Лира Блэк, приоткрывает один глаз, с интересом наблюдая за разворачивающейся картиной. Пэнси вскидывает брови в недоумении. Джинни Уизли, что тоже оторопела от слов парня, толкает его локтем в бок, задавая немой вопрос.       — Ты чего, Гарри, она же первая начала? — возмущенно спрашивает Томас.       — Ничего, просто отвлекаете. Ничего не слышу из-за ваших перепираний, — бормочет Поттер, замявшись из-за недоуменных взглядов, что были прикованны к его персоне.       Гарри замечает, как в глазах Уизли плещет тысяча и один вопрос. Уверен, что девушка потребует ответа на каждый.

***

      — Что?! Запасная?! — орёт на весь стадион, со злостью бросая дорогую метлу на землю.       — Да, ты в запасе. В основном составе охотников играют Вейзи, Тейлор, Блейз. Что-то не нравиться, то я не держу, — холодно осаждает пыл кузины Малфой. — Делимся на две команды. Блейз, Лира, Гойл, Харпер в первой команде. Тео, Вейзи, Тейлор и я в другой. Для многих это последний год, так что давайте выиграем этот чёртов кубок.       Капитан тут же поднимается в воздух, а за ним все и остальные, занимая исходные позиции.       — Блэкки, смирись. Девчонке не место в команде по квиддичу, — злорадствует Вейзи, и успевает исчезнуть в небе прежде, чем девушка выкрикивает в его спину проклятья.       Сыпет оскорблениями и Малфоя, что взял в команду только для видимости, так и не давая ей возможности выйти на настоящую игру. Приходит к выводу, что мужские особи на генном уровне находяться между человеком разумным и семейством полорогих, иными словами — козлы. Периферическим зрением замечает, сидящих на трибуне Дэвис и Дафну Гринграсс.       " А эти, что здесь забыли? Пришли посмотреть на Нотта? "       — Блэк, ты играешь или решила всё-таки уйти из команды? — выкрикивает Драко, подлетев к ней ближе.       Лира поднимает голову вверх, и видит, что команда терпеливо ждёт, когда у нее закончится словарный запас из оскорблений.       — Чёрта с два, — седлает метлу девушка, проносясь ураганом мимо кузена.       — Упёртая девчонка, — закатывает глаза блондин, так и не услышав от неё благоразумного ответа.       Погода была не самой удачной для тренировки. Сильный холодный ветер хлестал по лицу, заставляя жмурить глаза. Ни одного намека на лучик солнца — небо затянуло пасмурными тучами, а тело пробирала дрожь от холода. Только спустя час игры, Лира смогла согреться. Драко отыгрывался на ней, как мог, не переставая делать замечания и заставляя гоняться по полю, как снитч. Нотт намеренно отбивал бладжеры исключительно в девушку, которая умудрялась быстро уворачиваться. Каждый из команды на деле убедился, что Блэк играла отменно, поразив своей ловкостью. Ни разу не передавая Блейзу квоффл, обвела вокруг пальца Вейзи с Тейлором, что окружили с двух сторон, и успешно забила в кольцо соперникам.       Драко объявляет долгожданный перерыв на десять минут, Лира не спешит спуститься на землю, как и Нотт, что отбивает в неё последний бладжер. Девушка не ожидает, и мяч на полной скорости больно задевает плечо.       — Ты нормальный? — потирает ушибленное плечо, шипя в сторону Теодора.       — Это квиддич, малышка, — усмехается, крутя в руках биту, — на поле нельзя расслабляться.       Лира уже открывает рот, чтобы кинуть в мерзавца парочку язвительных фраз, но вспоминает, что зареклась даже не заводить с ним разговор. Плотно сжимает губы и хмурит брови, всматриваясь в насмешливое лицо. Хочет уже спикировать вниз к остальным, но метла словно начала жить своей жизнь. Лира вскрикивает, когда непослушное дерево на всей скорости пронеслось мимо Нотта, чуть не сбив его с метлы.        Слизеринец решает, что ведьма так решила его проучить за дерзкие слова, но когда видит, что метла Блэк начинает, как сумасшедшая, вращаться вокруг своей оси, намереваясь скинуть хозяйку вниз, тут же летит следом.       Лира мёртвой хваткой вцепилась в холодное деревце, от постоянных вращений начинает кружиться голова, выбившиеся из хвоста пряди нещадно бьют по лицу, перекрывая обзор. Наконец метла прекращает вращаться, но девушка не успевает облегченно вздохнуть. Сердце в страхе замирает, когда впереди виднеется трибуна, а метла совсем не сбавляет бешенной скорости. Нотт что-то ей кричит, летя следом, но Лира не слышит ни одного слова, то ли из-за быстро бьющегося сердца, то ли из-за шума в ушах. Когда до столкновения остается всего лишь метр, Блэк берет себя в руки, оставив панику на потом. Резко со всей силы тянет Нимбус на себя, выравниваясь по вертикальной траектории. Минует трибуну, но метла продолжает путь в сторону Чёрного озера, и даже заклинания Нотта, который наконец-то её догнал и летел наравне, не помогали остановить заколдованный Нибус девушки.       — Перебирайся, — командует Нотт, протягивая ей свою руку.       Лира опускает взгляд вниз, прикидывая через сколько перестанет дышать от полученных травм. Мотает головой, сжимая в руках деревянную рукоятку посильнее. Метла, кажется, стала лететь ещё быстрее, и они были уже над Чёрным озером.       — Ну же, Блэкки, не трусь, — настаивает Теодор, продолжая тянуть к ней руку.       Он сам не успевает понять, что произошло. Вот девушка всё же решается, перебрасывает ногу и хватается за широкую ладонь, в грубых митенках из драконьей кожи. Теодор лишь на мгновенье ощутил её холодные пальцы, через мгновение они исчезли. Послышался всплеск воды, а после тишина, и лишь ровные круги, что исходили с середины озера, говорили о упавшей Блэк. Всё происходит быстро, и пока он прыгает следом в воду, в голове проскакивает мысль, что девчонка совсем не умеет плавать, предпочитая всегда отсиживаться в стороне, пока другие наслаждались водной прохладой в жаркий летний день.       Теодор хватает за тонкую талию, шедшую ко дну, Блэк. Судя потому, как девичье тело обмякло в его руках, она была без сознания, наглотавшись холодной воды.       — Асцендио, — направляет палочку вверх, и его с Лирой выталкивает из глубины Черного озера прямо на берег, куда уже подошла вся команда во главе с волнующимся Малфоем.       Драко забирает девушку из рук Нотта. Что-то шепчет, направив палочку в районе груди, и ведьма тут же начинает кашлять, выплевывая всю воду.       — Ты в порядке? Что с твоей чертовой метлой?! — сыпет вопросами, обеспокойный Драко.       — Самой хотелось бы знать, — хмыкнула Лира, кутаясь в сухую и теплую мантию Блейза, что любезно её одолжил.       Парни возбужденно начинают голдеть, как сперва решили, что они с Ноттом просто дурачились. Потом не на шутку испугались, поняв, что охотница могла разбиться в лепёшку. Но Блэк их не слушает, смотрит сквозь окруживших её парней. Отдельно от всех прямо на сухой, желтой траве сидел Нотт. Форма для квиддича прилипла к его телу, очерчивая спортивный рельеф, с темных кудрей капала вода. Он высушивает лишь пачку сигарет, достав её предварительно из мокрого насквозь кармана, и его совершенно не заботит, что тело начинает бить мелкая дрожь, а губы приобретают синеватый оттенок из-за холода. Единственно, что сейчас ему нужно — это запустить в легкие желанный никотин.

***

      Смотрит на часы в гостиной, в ожидании подруги, которая клялась Мерлином, что этот вечер они проведут в троём. Пэнси, Лира и бутылка красного полусладкого. Вот уже вернулась сборная по квиддичу, но Блэк среди них нет. Неужели всё-таки поперлась с Грейнджер на занятия к Слизнорту, что сегодня коротал последний вечер в замке? Терпеливо ждёт ещё час, а после схватив сумку, проскальзывает на выход из гостиной.       Астрономическая башня встречает холодным ветром, и темнеющим небом. Паркинсон усмехается, как же символично погода отображала её внутренее состояние последнее время. Трансфигурирует сумку в теплый плед, накладывает согревающие чары, и начинает отмечать в одиночестве начало долгожданных выходных. Долгожданных не то слово, потому что осторченело торчать на этих уроках, писать несколько свитков эссе, зубрить новый материал и повторять старый, готовится к ЖАБА. Успеваемость Паркинсон находилась ниже подземелья, и грозилась опуститься ещё ниже Тайной-комнаты, а МакГонагалл грозилась отправить письмо родителям. Но девушку это уже не пугало. Она знала, что мама только обрадуется возможности забрать дочь, а отец лишь скажет, что она уже совершеннолетняя волшебница, и в праве сама решать учиться ей или нет. Сама не знает чего хочет, но приходит к выводу, что не бросит уже родные за столько лет стены, не оставит друзей.       Слышит шаги, а в полумраке удаётся разглядеть лохматую голову, и круглые очки, с вечно треснутыми стеклами. Проходит мимо вальяжно сидевшей Пэнси на своем пледе, встав у перил, что открывали невообразимый ночной вид на окрестности Хогвартса. Паркинсон хмурится, заметив как понуро Поттер опустил плечи. Не знает, что сказать, но тишина давит, создавая неловкую атмосферу, словно она здесь лишняя.       — Поттер, если ты не заметил, то здесь занято, — фыркает брюнетка, не найдя подходящих слов.       Он молчит, и лишь спустя пару минут устало отвечает, как будто каждое слово дается невыносимо тяжело:       — Астрономическая башня общая, а не твоя личная собственность, Паркинсон.       Выходит резко, и довольно грубо, поэтому Гарри спешит добавить:       — Извини, я сейчас уйду.       — Что тяжёлый денёк, Поттер? Рыжая устроила скандал, что закрыл рот этому полукровке, — Пэнси ни сколько не обижает тон Избранного, но парирует не менее грубо.       Гарри бросает взгляд через плечо, смотря на Паркинсон, которая дерзко ухмылялась. Сейчас атмосфера напоминала дуэльный клуб. Поттер не хочет признавать, что слизеринка попала прямо в яблочко. Джинни, действительно, на пустом месте устроила скандал из-за его слов на Заклинаниях. Якобы он защитил отвратительную Паркинсон, не забыв упомянуть, что именно она в битве за Хогвартс первая предложила отдать его Волан-де-Морту. Поттер же напротив не видел в своих словах ничего катастрофического, они действительно его отвлекали своими перепираниями. Неужели он должен был промолчать?       — Поттер, совет на будущее, я не нуждаюсь в защитниках, — продолжает нападать Пэнси, поняв что гриффиндорец нечего не ответить.       — С чего ты решила, что я тебя защищал? — ощетинился волшебник, словно его обвиняли в ужасном преступлении, которого он не совершал, — ты слишком высокого о себе мнения.       — С того, что ты ни черта не записал, кроме темы лекции, и лишь сидел по сто раз её обводил чернилами. Поттер, тебе было глубокого насрать, что вещал Флитик, — не стесняясь, захохотала во весь голос Пэнси.       Гарри стушевался, поняв, что хитрая змея его раскусила, загнав в угол из собственного вранья.       Поттер только сейчас обратил внимание, что никогда не видел слизеринку такой. В магловской чёрной кофте, с накинутым сверху капюшоном, в пижамных штанах в клетку, без капли косметики и искренним смехом, причиной которого был он.       — Ладно, сдаюсь, — поднимает руки вверх, признавая поражение. На лице появляется впервые за день легкая улыбка.       — Не хочу превращать это в привычку, но будешь? — болтает вином, как тогда возле Выручай-комнаты.       Поттер кивает, и опускаеться на плед. В прошлый раз они молча пили, передавая друг другу алкоголь, каждый прибывая в своих мыслях. И Гарри должен признать, ему было комфортно сидеть в её немой компании.       — Ты не подумай ничего лишнего, очкарик, просто Забини всегда говорит, что пьют в одиночестве только безвольный алкоголики, — оправдываеться Пэнси. — Не хочу в девятнадцать иметь такой ярлык.       — Да ладно? — насмешливо тянет Поттер, решив, что теперь его очередь издеваться. — Я уже подумал, что ты в меня влюблена.       — Ты слишком высокого о себе мнения, — фыркнув, возвращает в ответ его недавно сказнную фразу.

***

      Лира, заверив Драко, что добереться до замка сама, уверенно направляется в раздевалку, куда несколько минут назад ушёл Нотт. Набирается смелости поблагодарить за то, что не дал пойти ко дну Чёрного озера. Но замедляет шаг, увидев Дэвис, что выходила из мужской раздевалки, на ходу поправляя короткую юбку, которая едва прикрывала ягодицы. Замечает, как блондинка намеренно направляется в её сторону.       — Что Блэк, Малфой сжалился над тобой и наконец-то взял в сборную? — выкрикивает Трейси, подходя вальяжной походкой. — Не знала, что у нас всё решают родственные связи.       Встаёт напротив, скрестив руки на груди, и у Лиры складывается ощущение, что Трейси готова вцепиться ей в горло. Глаза однокурсницы наполнились злостью, но Блэк не понимает причины такого поведения, потому что в этом учебном году они ни разу ещё не пересекались.       — Конечно, Дэвис, не знаешь. Ты же только всё половыми связями решаешь, — хамит в ответ, предчувствуя потасовку. Ну почему Трейси не может пройти мимо, заткнув свой рот? Разводить ругань с блондинкой нет ни желания, ни сил. Лира молит Мерлина, чтобы она отцепилась, и двигается дальше, но ноттовская подстилка не дает ей сделать даже шага, крепко вцепившись в запястье своими длинными когтями.       — От Тео отвали, иначе заколдованной метлой не отделаешься, — угрожающе шипит блондинка.       Блэк толкает слизеринку, освободив запястье, на котором остались полумесяцы от ногтей.       — Так это ты, сучка, — двигается прямо на Трейси, желая хорошенько проучить и выдрать эти раздражающие белобрысые космы.       Дейвис достает палочку и тут же направляет на разъяренную ведьму.       — Не советую меня трогать, девочка. Теодору не понравиться, если ты нападешь на его невесту, — нагло врёт, чтобы остановить эту сумасшедшую, которая вполне могла её покалечить, даже не доставая волшебной палочки.       Лира растерянно остановилась на месте, от услышанных слов, а Дэвис, увидев реакцию, убедилась в неразделенной любви к красавчику Нотту. Подходит вплотную, поняв, что Блэк сейчас ничего ей не сделает. Игриво накручивает русый локон девушки себе на палец, и елейным голосом выдает:       — Знаешь Блэк, спать с чужими женихами, не хорошо.       — Откуда ты… — останавливается на полуслове, чувствуя, как к щекам приливает кровь.       — Ох, дорогуша, ты меня недооцениваешь, — наигранно вздыхает, неодобрительно мотая головой. — У меня даже есть колдо, как ты выходишь из комнаты мальчиков, полураздетая. Если не хочешь, чтобы весь Хогвартса узнал, какая ты шлюшка Блэк, то держись подальше от Тео.       Чертова Дэвис уходит, оставляя её растерянную и разбитую. Лира не боялась слухов и всеобщего внимания, которое её ждёт, если Трейси правда покажет всему Хогвартсу колдо. Знала, что все со временем об этом забудут. Но вот Драко точно не оставит это без внимания, скорее всего они круто разругаются в пух и прах, он раздерется с Ноттом, и прикончит Дэвис. Ещё больше пугала Вальбурга, которая точно всё узнает, и тогда ей несдобровать, и никакой Мерлин не спасёт от гнева мадам Блэк.       Боковым зрением замечает Нотта, что выходит из раздевалки с метлой. Прячется за трибуну, в надежде остаться незамеченной. Слёзы тут же начинают, как по команде, бежать из глаз, оставляя мокрые дорожки. Хочется кричать от безвыходности и несправедливости, а в голове, словно пластинка, заели слова Дейвис.       «…если ты нападешь на его невесту…»       «… невесту… "       «… с чужими женихами…»       Дожидается пока Нотт, скроется в замке, и тут же направляется к Чёрному озеру. Уже темнело, и приближался отбой. Раньше на младших курсах, она всегда соблюдала это правило — не выходить после отбоя, но став старше они с Пэнси, только и дожидались десяти часов вечера, чтобы улизнуть из гостиной. Сейчас ей абсолютно плевать, если поймает кто-нибудь из преподавателей. Плевать на всё, кроме боли, что разрывало маленькое сердце на миллион частиц.       Водная гладь в сумерках стала чёрного цвета, и лишь луна, отражалась белым пятном. Заходит в воду, и тут же выпускает воздух от неожиданного холода. Заходит ещё глубже, и когда уже не чувствует дна, позволяет воде утянуть её в низ. Становится безумно страшно. Особенно, когда водяные путы затягивают всё глубже и глубже. Ноги немеют, и она их перестаёт чувствовать из-за холода, хочет также не чувствовать боль, что туманила разум.       Перед глазами мерещиться силуэт, жмуриться представляя кудри, темные глаза, шрам над бровью, скулы. Вот руки незнакомца тянут её вверх. Лира чувствует, что это не те руки, которые ей нужны. Тело вспыхивает, чувствует, как горит самым настоящим пламенем. Адская боль, а после желанная темнота.