***
Она лежит на темно-зеленом длинном диване, напротив камин. Над камином висит огромный портрет. Статная женщина, уже преклонных лет, одним видом кричала о своей важности и превосходстве. Её, когда-то чёрные, как ночь волосы, сейчас в силу своего возраста были благородного серебряного цвета. На лице, хоть и было множество морщин, но это не делало её некрасивой, напротив вызывало восхищение, что она выглядела намного моложе своего возраста. Стройная высокая фигура, худое лицо, с четко очерченной линией подбородка, тонкие брови, находящиеся постоянно в дерзком изгибе, и ярко-синие, как морская бездна, глаза. Витиеватая высокая причёска, чёрное платье с высоким воротником, из дорогой плотной ткани, на тонкой длинной шеи висело колье с настоящими изумрудами, а на изящных пальцах находилось не меньше трех колец, с драгоценными камнями, но Лира прекрасно помнила, что в роду Блэков, как выражалась бабуля — «цацки», носили не для красоты, а для защиты. У неё самой было такое. Тигровый глаз — огромный камень золотисто-коричнего цвета. Хоть он и был в красивой огранки из белого золота, Лира его не носила, считая слишком вызывающим и огромным. Смотрелось на маленькой ручке, действительно, нелепо. Но бабуля упорно твердила, что кольцо не для красоты. Оберег защищал от злых людей, когда была опасность, он нагревался меняя цвет на более тёмный оттенок. Лира, смотря на портрет Вальбурги Блэк, очень жалела, что не послушала, и не носила это огромное кольцо. Возможно, тогда бы она не стала связываться с Ноттом, не стала бы идти на поводу у глупых чувств, и не пришла бы к нему той злополучной ночью. Пошли уже вторые сутки, как она лежит на этом диване, смотря на портрет. На маленьком лакированном столике из красного дерева, стояло три бутылки огневиски, и ведьма неспеша их опустошала. Не знает, зачем превратила Выручай-комнату в гостиную, находящуюся на Гриммо двенадцать. Скорее всего, дело было в тоске по дому. Именно дома, в этой самой гостиной ей всегда было хорошо и уютно, даже когда бабуля уезжала надолго в поместье во Францию, девушка не чувствовала себя одинокой. Искусанные до крови губы тронула добрая усмешка, когда в голове всплыл образ старого ворчливого домовика Кикимера. Он точно своим ворчанием не давал скучать. Лира, когда Вальбурги не было дома, всегда приводила Пэнси с Драко. Кикимер мог весь день своим скрипучим голосом причитать, как хозяйка будет недовольна, если узнает, что маленькая мисс навела полный дом гостей, но он всегда трепетно хранил все тайны единственной наследницы. Лира бросила взор за спину Вальбурги, и с какой-то грустью в глазах стала смотреть на девочку тринадцати лет. Тут у неё подростковые пухлые щёки, и кажется, тогда на лбу было два прыщика. Портретист в силу своего перфекционизма, не стал их изображать, и Лира ему за это безмерно благодарна. Она никогда не была, и не будет такой статной и уважаемой, как Вальбурга. Она не была такой эффектной, как Пэнси, которую увидев один раз, уже трудно выкинуть из головы. Она ни такая умная, как Грейнджер. Она ни такая фигуристая и высокая, как Трейси Дэвис. Она обычная. Незврачная. С вечно детским лицом, и не менее детским характером. Может, поэтому Нотт так жестоко над ней пошутил? Лира не считала себя красавицей, он же наоборот славился своей красивой мордашкой у женской половины Хогвартса. Блэк не винила Теодора, она сама к нему пришла. Сама отдала своё тело вместе с сердцем, которое он показательно расстоптал. "…Ты меня уже так заебала, своими выходками, что я готов пойти на всё, лишь бы провести этот чёртов последний год нормально… " — делает один большой глоток прямо с горла, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Слёзы вновь начали наворачиваться на опухших красных глазах, стоило только вспомнить его жестокие слова, что были, как несколько Круциатусов подряд. "…секс обломала — секс вернула. По-моему, всё честно, Блэк." Действительно, всё честно. Они были в расчёте. Только кто теперь вернёт ей сердце? Кто вылечит её от этой болезненной любви к мерзавцу? Обещает себе, что с этих пор оставит Нотта в покое. Она его отпускает, вместе с той наивной девочкой, что верила в первую любовь.***
— Знаешь, всё-таки зря мы тебя обратно перекрасили, — резко выдаёт Джинни, критично осматривая каштановые волосы подруги. — Тебе очень даже идёт блонд. — Нет, так она чем-то напоминает Малфоя, — скривив лицо, запротестовал Рон. — Рональд, не неси чипухи, — Гермиону уже порядком раздражало повышенное внимание к своим волосам. Джинни одним взмахом палочки вернула родной и привычный каштановый цвет, но достаточно учеников увидили Грейнджер в образе блондинки, и теперь никто не мог промолчать, какой цвет волос ей идёт больше. — Малфой не потерпит конкуренции за место главной блондинки Хогвартса, — засмеялся Гарри, наблюдая за спором друзей. Рон захохотал вместе с другом. На улице приятно припекало сентябрьское солнце, погода сегодня была благосклонна. Больше половины учеников наслаждались последним осенним теплом перед холодной зимой, гриффиндорцы были не исключением, поэтому расположились на пледе возле Чёрного озера. До следующего занятия было ещё тридцать минут, и Гермиона позволила себе немного расслабиться с друзьями. — Вспомнишь лучик, вот и солнце, — пропела младшая Уизли, толкая подругу в плечо. Гермиона открыла глаза, поднимаясь с нагретого пледа. К ним важной походкой вышагивал сам Драко Малфой собственной персоной. Ведьма начала в голове перебирать все возможные поводы, по которым Малфой мог к ним подойти, но ничего кроме его издевок не приходило на ум. Малфой был один, поэтому издевки тоже отпадали. Тогда зачем? Руки в карманах чёрных классических брюк. Рукава тёмно-зелёной водолазки были закатаны, открывая вид на выпирающие синие вены, которые трудно было не заметить на фоне белой, как мрамор кожи. Он сдержанно кивнул Гарри, который ответил ему тем же. — Грейнджер, если ты не забыла, нам уже нужно стоять в кабинете у МакГонагалл. Я не собираюсь больше бегать и искать тебя по всей школе, — холодно отчеканил Драко, и не став слушать глупых оправданий, развернулся и медленно зашагал в сторону замка. Гермиона закатила глаза, поражаясь наглости слизеринца. Мог бы и подождать. Извинившись перед друзьями, быстро схватила сумку и побежала в след за Малфоем. "О Мерлин, теперь я ещё и должна за ним бежать! Пришёл, отчитал, как первокурсницу и ушёл! Сверхнаглость", — мысленно причитала Грейнджер, ели успевая за высокой фигурой слизеринца. Грейнджер победно усмехнулась, увидев что Малфой соизволил её подождать, но наконец догнав, поняла, что ждал он вовсе не её. На встречу прямо по коридору шла Пэнси Паркинсон. -Пэнс, что с Лирой? — спросил Драко, перехватив брюнетку за запястье. — Я же говорила, что она плохо себя чувствует, — пожала плечами Паркинсон, аккуратно освобождая свою руку из крепкой хватки. — Я прекрасно слышал, что ты плела Снейпу, а теперь спрашиваю, что на самом деле с Лирой? — он смотрел пронизывающим взглядом, готовый испепелить Паркинсон, если она опять ему соврёт. Гермиона отметила про себя, что уже давно бы сдалась под натиском холодных глаз, но, видимо, такие штучки на Пэнси не действовали. Она продолжала молчать, изогнув губы в усмешки. — Малфой, мы вроде, опаздываем к МакГонагалл, — решила напомнить ему гриффиндорка, прерывая напряженные тишину. Чертовы слизеринцы высокомерно её проигнорировали, продолжая буравить друг друга взглядом. Гермиона могла бы дальше продолжить путь без Малфоя, но почему-то, словно приклееная к полу, стояла, наблюдая за немой дуэлью, наверно, самых невыносимых людей в школе. — Скажи сперва где Тео? — всё же выдала Паркинсон после затяжного молчания. — В Министерстве. Где Лира? — подозрительно прищурился Малфой, стараясь говорить как можно тише, чтобы Грейнджер не услышала. Пэнси захотелось истерично захохотать в голос, и стукнуть себя по лбу, и она бы это обязательно сделала, если бы рядом не стояла Грейнджер с недовольным Драко, плохое настроение которого видно было за версту. Теодор же сам недавно говорил, что ему нужно в Министерство по поводу сбежавшего отца. Как она могла забыть об этом? Теперь оставалось только придумать, что сказать Малфою, чтобы он не перевернул Хогвартс вверх дном в поисках кузины. — Где Лира? — настойчиво повторил блондин. — С утра была в комнате. Я ей не нянька, чтобы контролировать каждый шаг, — резко сказала, как отрезала Пэнси, тут же зашагав дальше по коридору, пока Малфой не очнулся от грубого ответа. Девушка проверила все места, где могла быть Блэк, кроме одного. Осталось только подняться на восьмой этаж.***
Гарри Поттер впервые чувствовал себя счастливым. Его больше не мучали кошмары, не нужно больше бегать по лесам, искать крестражи, переживать за жизнь друзей. Он был уверен, что этот год пройдет спокойно, без приключений. Конечно, трудно было жить, словно и не было этой войны. Все пытались оправиться от потерь. Продолжать жить дальше, создавая вокруг мир, который был до этого. Гарри считал это самообманом, ведь уже ничего не будет, как прежде. Сердце разрывалось, смотря на маленького Тедди Люпина, которого он старался вместе с Сириусом навешать, как можно чаще в доме Тонксов. Что ему сказать, когда он спросит где его родители? Гарри знал какого это расти без мамы и папы. Благо у Тедди уже были любящие его люди, была своя детская комната, много разных игрушек, и Гарри пообещал себе, что у мальчика будет всё, чтобы быть счастливым. Он стал счастливым, к сожалению, только в одиннадцать лет, когда Хагрид принёс ему письмо из Хогвартса, когда он нашел настоящих друзей, нашел семью в лице рыжего семейства, что приняли его, как родного. Нашёл крестного. Сколько радости было, когда в его жизни появился Сириус. Только недавно его полностью оправдали, и он больше мог не прятаться в магловской квартире, что когда-то предоставил ему Дамблдор в качестве убежище. Не меньше счастья приносила Джинни. Младшая сестра друга из маленькой девочки на его глазах превращалась в огненную красотку. В прямом смысле слова огненную. Джинни настоящая девушка-зажигалка, которая может загореться на ровном месте от какой-нибудь сумасбродной идеи. Она настолько яркая, что Гарри, мерк на её фоне. И если неделю назад он был уверен, что сделает ей в конце года на выпускном предложение руки и своего скромного сердца, то сейчас это было под большим вопросом. Джинни хотела построить головокружительную карьеру в квиддиче, блистать на обложках журналов, и постоянно купаться во внимании. Раньше Гарри это не смущало, даже наоборот притягивало в девушке, но сейчас он понял, что хочет обычную спокойную жизнь, и будь его воля, то спрятался бы на каком-нибудь необитаемом острове. Из-за разных планов на жизнь пара стала чаще ругаться, вот и сейчас произошёл скандал. Младшую Уизли пригласил «Ведьмополитен» для интервью, какого быть девушкой Героя Войны, какого быть невестой Мальчика-Который-Выжил. Сам Поттер был против, не желая привлекать ещё больше внимания к своей персоне. Сейчас он бежал от обиженной Джинни, любопытного Рона, от слишком весёлых Симуса и Дина, и просто от шума в башни Гриффиндора. Бежал на восьмой этаж в надежде побыть одному. Только и тут его ждало разочарование. Пройдя мимо заветной стены три раза, ничего не произошло. В конце коридора на подоконнике, болтая ногой, сидела Пэнси Паркинсон. Вторая нога согнута в колени, а в руке тёмно-зеленая бутылка. Сама девушка пристально наблюдала за неудачными попытками гриффиндорца, злорадно усмехаясь. — Я так понимаю, там занято? — сам незная зачем, спросил Гарри. — Наконец-то до тебя дошло, очкарик, — всё же ответила брюнетка. Только Паркинсон так его называла. И если Малфой каждый раз блистал фантазией в оскорблениях, то его подружка никогда себе не изменяла, предпочитая лишь скромное «очкарик». Пэнси пустила смешок, наблюдая, как Поттер растерянно водит глазами по полу, а после поправляет очки на переносице. Выглядит уставшим. Медленно разворачивается, и уходит. -Поттер, — зовет Паркинсон, а зачем не знает. Возможно, это всё красное полусладкое в её чистой крови. Он оборачивается, застыв в немом вопросе. — Будешь? — спрашивает, болтая в руке бутылкой вина.