Мне нравится твой смех Когда растает снег Биткоин лезет вверх Малыш ты лучше всех МНТС — Тушь
Это было спонтанно. На эмоциях, накрывших волной удивительно очень внезапно. Что с ним в тот день произошло? Почему принял такое необдуманное решение? Сынмин вздыхает и крепче сжимает лямки рюкзака на коленях. Дверь машины открывается, впуская в салон зимний воздух. Он не переносит холод. Счастье то, что в Сеуле редко бывают сильные морозы, а если и появляются, то ненадолго. Сынмин вылезает из такси и расправляет помявшуюся куртку. Чан закрывает за ним с лёгким хлопком дверцу, забирает из чужих рук рюкзак и топает к багажнику. Вечером, в день выставки, пришло сообщение от Мина. Он написал, что задержится на недельку в Инчхоне, съëмки оказались масштабнее, чем брат предполагал. Сама судьба была на стороне Сынмина, а то как бы он объяснил Мину проживание с его, по всей видимости, парнем? Ким всего-то выступает в роли своего близнеца и должен хорошо отыграть данного персонажа. Чтоб не подкопаться. На следующий день, после встречи, они с Чаном обговорили все вопросы, касающиеся переезда. Телефон дал свой, сказав, что не хочет соединять работу и личную жизнь одним номером. Он часто так поступал, когда приходилось быть вместо брата. — Родной, только один чемодан? — вытаскивая из багажника названую вещь, спрашивает Крис. Ким сильнее натягивает кепку на лицо. — Ага, там всё самое необходимое. Он думал отказаться от затеи с переездом на время, объяснив тем, что поспешил с ответом. Но Чан... Чан ему понравился. Нестандартная внешность, крепкое тело, приятный характер. У него лицо становится добрее рядом с Сынмином. Крис по уши влюблён, это видно невооружённым глазом. Только вот жаль братьев Ким он различить не смог. Не заметил подмену. — Пойдём? — Чан подходит ближе, заглядывая под козырёк кепки с лëгкой улыбкой на губах. Ким ощущает себя той самой девочкой с матерью на выставке. Остаётся только головой крутить по сторонам, тогда точь в точь будет. Он усмехается своим мыслям и кивает. — Тебе не холодно в одних шортах? — этот вопрос мучил его ещё, как только он вышел из машины. — А должно? — Бан прикладывает ключ к домофону и заходит в подъезд. — На улице только минус два. — Только, — повторяет Сынмин и щупает мышцы, спрятанные под бежевой толстовкой. — Какой горячий мужчина. Они заходят в лифт, и Чан нажимает на кнопку с выпуклой десяткой. Он ставит чемодан с рюкзаком на пол, разворачивается к Сынмину. Тот стоит, облокотившись на поручень, смотрит расслабленно. Бан подходит ближе, обхватывает вместе руки, грея холодные пальцы парня. Заворожëнный взгляд оставляет ожоги на тканях лица, полуприкрытых тенью от кепки. — Твои глаза похожи на бриллианты. — У нас они одинаковые, — усмехается Сынмин и задирает голову повыше. — Хотя бы на кофе или кору дерева, но не на бриллианты же. Что за старьё? Крису приходится привстать на носочки, чтобы быть на одном уровне. — Всю романтику сломал, — он освобождает одну руку и ею стягивает мешающуюся кепку. Заводит её назад, обхватывая шею. — Твои темнее на тон моих, я тебе как художник говорю. Снова сердце заходится в бешеном ритме. От этого притягательного взгляда, смотрящего ему прямо на губы, от руки за его шеей, находящейся там для равновесия, от древесного запаха тела. Если его сейчас поцелуют, то он не будет против ощутить на себе мягкость пухлых губ. Двери лифта открываются не вовремя. — Ты ещё с ногами на него залезь, — голос громким эхом раздаëтся по жилому комплексу. В нос ударяет запах корма для животных. Чан вздрагивает и переводит своё внимание на обладателя недовольного тона. — Минхо, напомни почему ты не на работе? Сынмин отталкивает всё ещё рядом стоящего Криса и выхватывает у него свою вещь. На смуглых щеках румянец не сильно виден, но он всё же тянет кепку вниз, как было до загребущих рук. Как-то чересчур шустро они перешли на заигрывания. Нервирует. — Отпросился, — пожимает плечами мужчина, заходя внутрь лифта. — Суни неважно себя чувствует. Лежит целыми днями, не ест, не пьёт, даже с другими котиками не играет. Вот к ветеринару возил. Минхо поворачивается другим боком и становится видно серую кошечку, лежащую смирно на его плече. Сынмин замирает, сглатывая вязкую слюну. — Стареет, — печально вытирая несуществующие слëзы произносит он. — Я смотрю вы с концами съехаться решили? Или... — мужчина перевёл заинтересованный взгляд на Сынмина. Что он в нём высмотреть пытается? — Это же не... Ким чувствует явный холод, исходящий от раскосых глаз. Он не был насыщен враждебностью или, возможно, ревностью. Он будто был таким сам по себе. И это пугало больше всего. Рыжая макушка разрывает зрительный контакт и Сынмин неосознанно выдыхает, расчëсывая зудящую кожу на кистях. — Мы с Мином хотим попробовать пожить вместе некоторое время. Вдруг кого-то из нас не устроит такая перспектива из-за образа жизни. Пока Чан это говорил, у Минхо выражение лица с удивлëнного постепенно сменилось на понимающее. — Понятно, — он кивает головой и поудобнее перехватывает Суни. — Наша остановочка. Все за мной. Они послушно вместе выходят, по пути захватывая оставленные вещи. Ужасно, с ними на одном этаже живёт странный сосед со странными кошками. — Ну удачки, молодожёны, — даже не помахав, мужчина с питомцем направляется к двери, расположенной в конце небольшого светлого коридора. Крис закатывает глаза и звенит ключами. — Что за бред? Он думает я не отличу Суни от Дори? — тихо ворчит Чан, открывая дверь и пропуская вперёд Сынмина. — Они же цветом разные. Врёт и не скрывает. И где он нашёл на пятом этаже ветеринара? Стараясь сдержать смех, Ким разувается. В квартире пахнет свежестью. Что-то среднее между мятной жвачкой и средством для мытья посуды. Краской тоже отдаëт, но в коридоре она чувствовалась ещё резче. Кто-то на этаже красит. Из соседней комнаты послышался скрежет и протяжный вой. — О нет. Приоткрытая дверь с грохотом ударяется о стену и из проёма вылетает рыжее нечто. И тут же начинает вырисовывать крутые виражи вокруг, поочерёдно подбегая то к Чану, то к Сынмину. Ким стаскивает с себя куртку и валится вниз, больно ударяясь коленками о паркет. Он широко раскрывает руки и вихрь тут же влетает в его крепкие объятья. — Прелесть! — выкрикивает Сынмин, удовлетворённо щурясь на яростное вылизывание его шеи собакой. — Такой хорошенький. — Как ты? — Бан не спеша поднимает нагло брошенную на пол куртку и всё так же не спеша подходит к вешалке, прихватывая по пути две пары обуви. — Да, только в сто раз лучше. — Лучше тебя может быть только мамина домашняя еда, — Чан садится рядом, пёс тут же перебегает к нему и бодает головой. — А кто это у нас тут такой очаровашка? Это же Хэри. Сынмин издаёт смешок. Большой ребёнок с маленькой собакой. Парочка года. — Я, получается, на втором месте в твоём списке? — На третьем, — поправляет он и хихикает от вопросительного взгляда со стороны назначенного на бронзу. — На первое я пока не знаю что ставить. Никогда не будешь уверенным, что станет дороже всего в один миг. — Справедливо. Сынмин наклоняется назад, опираясь руками для равновесия. Ладонь упирается во что-то пушистое и бугристое, а затем по квартире проносится душераздирающий вопль. Парень испуганно дёргается в сторону. Плечо от столкновения со стеной стреляет болью. Пушистая чёрно-белая шерсть на небольшой спинке вздыбилась. Кошка шипела, вероятнее всего, какие-то ругательства за отдавленный хвост. — Мася, милая, ты чего такая злая? — Чан поочерёдно смотрел то на своего питомца, то на парня. — Вы же дружили. Кошка продолжала недовольно шипеть, а собака радостно бегать вокруг, пока Чан помогал Сынмину подняться на ноги. Нос чешется адски. В мыслях слово «блять» прозвучало в два раза больше, чем он за всю жизнь произнёс. Не думал Ким, что жизнь так быстро накажет его за ложь. Аллергия на кошек проявила себя, когда ему было семь лет. Сынмин любил всех животных, но после поставленного диагноза пришлось минимизировать контакт с представителями кошачьих. На улице. Потому что дома убежать от питомца брата не выходило, а родители отказывались что-либо менять. Это был пушистый котёнок, что вдвойне хуже для аллергиков. Его шерсть была буквально везде, иногда даже таблетки не помогали и критическим состоянием стала госпитализация из-за отёка гортани. Весёлые незабываемые деньки. — Странно, — хмуро произносит Чан, наблюдая как Мася уходит в комнату, а парень рассеяно смотрит ей в след. — Может пахнешь по-другому? Ну не суть. Сынмин поджимает губы. Не суть, так не суть. Только кто его защитит от этого злобного мохнатого комка? Хорошо, что таблетки на такой случай всегда лежат в рюкзаке, закрытыми в отдельном кармашке. Никогда не предугадаешь, когда нападёт враг. — Давай покажу тебе что как у меня тут, — Чан ведёт рукой за напряжённую спину и невесомо гладит успокаивая. — Хэри иди уже поиграй во что-нибудь. — Говорят домашние животные отражение сущности хозяина. — Не такой я и плохой, — дует губы Чан. — Тем более Мася скорее на тебя смахивает. Всё, пошли, пошли. Квартира оказалась небольшой и идеальной для одинокого человека. Кухня в тёмных тонах, объединëнная с гостиной и собственно прихожей, где они раздевались. У Сынмина даже была личная кружка, выделенная хозяином. Та комната из которой выбежал рыжий Хэри (парень подметил удивительное сходство Чана с его питомцем не забыв упомянуть это в слух), была спальней. — А Мася часто спит на кровати? — с надеждой на отрицательный ответ спрашивает Ким. На руках проявляются красные пятна и это очень-очень плохо. — Нет, хотя рядом с тобой она нередко засыпала, — пожал плечами Чан. — А вон за той дверкой моё любимое место. — Я сейчас, только водички попью. Сынмин молниеносно срывается с места, не став ожидать ответа. Деревянная дверь стала спасением, оградив от пушистой проблемы. Вдохнув полной грудью и тяжело выдохнув, он направляется к рюкзаку. Пальцы нащупывают знакомую баночку, на ладони тут же появляется пара таблеток. Холодная вода остужает напряжённое горло, направляясь прямиком вниз вместе с пилюлями. Это даёт внутреннее умиротворение, как груз с плеч свалился. Быстрого действия не стоит ожидать, но на спокойствие насчёт кошака мысленную галочку он поставил. Баночка оказывается в кармане спортивных штанов и Сынмин расслабленным шагом отправляется назад к заждавшемуся его парню. Чана в спальне не нашлось, только обнявшиеся питомцы тихо спали на мягком синем пледе. У Сынмина улыбка непроизвольно появляется на лице от такой картины. Редко встретишь чтобы кошка и собака были дружны. Он перемещает взгляд на прозрачную дверь напротив. Подходя ближе, Ким слышит приглушённый голос, исходящий за ней. С кем это он? Скрывшись под таким углом чтобы не было видно снаружи балкона, Сынмин прислушивается. Не больно то и слышно, но обрывки фраз уловить получается. — Не стыдно тебе? — затем следует пауза. — Можешь не продолжать, я понял, что тебе не стыдно. А я себя, между прочим, идиотом чувствовал. Что значит я и есть идиот? Сдержав рвущийся наружу смешок Сынмин дёргает за ручку, тревожа телефонный диалог. Всё равно ничего интересного он не услышал. — Я перезвоню, — бросает Чан в трубку. — И это твоё любимое место? — выдыхает парень, оглядываясь. Обычный, как по традиции захламленный балкончик. В углу валяется потёртый фиолетовый скейт, который сейчас служит подставкой для какого-то не густого куста с шипами. Пакеты то ли с железяками, то ли с деревянными палками, а может это вовсе рамки от картин, были повсюду. Холсты, стремянка, мелкий мусор и чёрное кожаное кресло, выглядящее удивительно ново, наверное, принесённое сюда, чтобы посидеть на свежем воздухе. — Выглядит и впрямь как логово художника. Кругом такой лёгкий творческий беспорядок, — язвит Сынмин. К его удивлению, внутри квартиры было всё расставлено по своим местам и вещи много места не занимали. — Будем считать этот островок отражением моей души, — Чан, улыбаясь, облокачивается на край, чуть ли не свисая с перил. Сынмин поëжился, пряча руки в карманы и оставаясь на том месте где и стоял. — Я покажу ещё ночью какой здесь вид, — Бан смотрит через плечо. — Боишься? Страшно ли ему? Скорее всего. Покажите человека, который не боялся бы высоты он запишет его в категорию «идиот номер один». Хотя... Перед ним сейчас стоит похожий. Ким видел последствия таких неосторожных действий, приведших к летальному исходу. — Нет. Смех Криса звучит безобидно. Возможно он понял лживость ответа, поэтому и оставил перила в покое. На ногах шорты, а он вновь вышел на мороз. Безответственный достался Мину парень. Ким всё ещё не может поверить, что брат оказался не «идеальным». Даже он нашёл себе пару, а Сынмин, как всегда, позади. Но сейчас... Карие глаза, что на тон светлее, блестят обворожительным весельем, а сам хозяин выглядит так по-детски в объëмном худи. Сынмин просто недолго побудет на месте брата, хоть раз должно вознаградиться вечное пребывание в тени. — Ну что, пойдём на свидание? — Что?***
Кристофер всю дорогу молчал пока они ехали в такси. Не отвечал на звучавшие вопросы, чем сильно бесил и так нервного Сынмина. Между прочим, он ни разу не был на настоящем свидании и это будет у него первое. Мог бы отнестись с пониманием. Вообще-то, как бы грустно не звучало, так выходило, что Кима никогда не приглашали на свидания, в большинстве случаев инициатором был он. Мелкий, ещё не смыслящий о мире с жестокими людьми, наивный и верящий в искреннюю любовь. В то время таких неправильных, выражаясь мягко, недолюбливали. Кто же знал, что подростков тоже стоит опасаться. Интересно, как отреагируют родители, если узнают, что их единственный ребёнок встречается с художником-качком, к тому же со студентом, а не какой-нибудь дочкой из богатенькой семьи? В сознание приводит лёгкое похлопывание по коленке. — Выходишь или решил от меня уехать к другому клиенту? — Смешно, — бормочет Сынмин, вылезая на зимнюю прохладу. — Я знал, что мои шутки растопят даже такую ледышку. — Это был сарказм. — Оправдывайся. Сынмин только поджимает губы. Так. Ну они находятся на улице у входа в обычный парк. На этом всё. Если, опять же, не смотреть на зиму, в целом атмосфера приятная. Гирлянды, обмотанные вокруг деревьев, и фонарики сверкают белым цветом, различные подвески и украшения на заборе. Красиво, но в том году тоже самое было, пора вводить обновление. — Ты сегодня решил втыкать где угодно куда бы я тебя не привёл? — звучит сбоку издевательски. — Я просто был в шоке от здешних красот, — в том же тоне продолжает Сынмин. — Не фырчи, — через чур ласково произносит под боком Чан, уже вцепившись в его локоть. — Тебе точно понравится. Где-то Ким эту фразу уже слышал. Как итог: плюс парень, собака с кошкой, новая квартира и романтика. Минус чувство собственного достоинства и, скорее всего, брат. Бан вёл себя подозрительно тихо. Ведь во время того как они собирались он не замолкал ни на секунду, рассказывая о любимых вкусах глинтвейна и шоколадка, о том, как в детстве любил ходить с мамой в магазин, ведь там было много разноцветных упаковок и картинок. Про совпавшие вкусы в музыкальных жанрах и рассуждения как часто Чан путает Хэри с Бэрри — собачкой, что осталась в Австралии — его родной стране. В парке на удивление находилось мало людей, что неимоверно порадовало душу Сынмина. Из колонок на фонарях играла старая мелодия, которую часто крутили на виниловых пластинках мамины родители. Шум дорог гармонировал идеально и не заглушал собой музыку. Крис выглядел воодушевлённо на фоне мрачного белого света. Брови высоко подняты, глаза сияли ярче спутника на звёздном небе, а широкая улыбка долго не сходила с его бледного лица, смягчаемого рыжими прядками, выглядывающими из-под тёплой шапки. Такие люди как он — запоминаются, въедаются в памяти величественным образом. И Чан тоже останется славным воспоминанием для Сынмина, скрасившим приятной компанией его новогодние выходные. Нога внезапно обо что-то запинается и, потеряв равновесие, он валится вниз, потянув за собой не удержавшего его Чана. Болезненно застонав, Ким приподнимает голову. Мощная тушка придавила плотно к снегу так, что и не пошевелишься. С тяжёлым усилием он скидывает с себя хохочущего парня и вдыхает побольше воздуха, который тут же щиплет стенки горла и эмаль зубов. — Это была твоя неумелая попытка сблизить нас в прямом смысле? — сквозь смех произносит Бан, облокачиваясь на локоть. — Хорошо получается, продолжай в том же духе. Сынмин в ответ молчит, переводит дыхание. Сквозь кроны деревьев видны, к сожалению, не звёзды, а облака вместе с круглой луной. Давно же он не смотрел на небо. В повседневной жизни глаза вечно опущены вниз, упираясь прямиков в землю. С таким успехом можно и позабыть как выглядит космос. Обзор загораживает любопытная голова. Снова он близко. Сынмин щурится и фокусируется на наглеце. Улыбка больше не украшает его, оставляя черты лица в состоянии покоя, а сам Чан смотрит, словно запоминает каждую чёрточку, морщинку, неровность на Сынмине. Он неосознанно опускает взгляд вниз. Уши вспыхивают под одолженной на вечер шапкой, потому что по словам Бана кепка не подходит под сегодняшнюю погоду. Крис наклоняется, касаясь едва тёплым дыханием щёк и приоткрытых губ. — Холодно, — хрипит Ким. — Я заболеть не хочу. Кажется, на лице парня промелькнула печаль. И если это и вправду была она, то Чан быстро исправился, улыбаясь так же ярко, как и минутами ранее. Сынмин не хотел его расстраивать. Наверняка, с Мином они без проблем целовались. Но вот что-то останавливает его сделать отважный шаг. Что-то такое нависающее грозной тучей. Что-то под названием «совесть». Но давно ли она у него появилась? Встречный вопрос. Прежде чем они двинулись дальше по протоптанной людьми за сегодняшний день дорожке, Чан помог подняться и отряхнуться от налипшего на одежду снега, тактично промолчав о неловком моменте. Тогда, в лифте, он чувствовал себя окрылённым, скорее, идеей быть ближе в физическом понимании. Если подумать, то у него давно не было полового партнёра, а с частой узнаваемостью стало намного труднее затащить кого-нибудь в койку при этом не опозорив Мина. Приходилось думать за двоих, говорить за двоих. Жить за двоих. Сынмин временами начинает забывать кто он такой. Что он тоже отдельная личность, со своими хотелками и выбором, а не тень брата. Создаётся впечатление, что его и вовсе не должно было существовать. — Ты такой красивый, когда много думаешь. — А ты такой разговорчивый, когда не нужно, — особо не задумываясь произносит Сынмин, но тут же разочаровано закатывает глаза. — Прости. Спасибо. Чан никогда не ставил акцент на его грубости. И это удивляло. Мин может и шутит грубо, но как только чувствует, что переходит грань, то сразу останавливается. Он всегда был добрым. — Я привыкну к твоим колючкам. В глубине души ты же не такой, каким пытаешься быть. Палец тычет аккурат возле размеренно бьющегося сердца и Ким чувствует тепло, разрастающееся по всему телу, от середины до кончиков пальцев. Летний ветер вклинился меж плотно сжатого зимнего времени, буквально на секундочку, но этого хватило чтобы моментально разнежится, чуть ли не оседая обратно на снег. — Меня удивляет, что ты постоянно говоришь в будущем времени, — вдруг замечает Сынмин, до сих пор трясясь от физического холода. — Ведёшь себя так, будто мы не знакомы. — А мы знакомы? Нет. Вопрос попадает точно в цель и чëрный шарик лопается. Победителю достаётся главный приз — задетое эго проигравшего. Игрок смакует, облизывает пальцы и, недолго думая, выносит вердикт: «Плохо. Тебе никогда не быть похожим на Мина, ведь ты не он». — Конечно нет. Кто ты? — совершенно искренне произносит Сынмин, начиная идти вперёд, уверенный что дальше Бан сам поведёт к нужному месту. — Я хотел узнать кто этот чудик, что нам в лифте встретился? — А-а-а, Минхо, — тянет гласные Чан, снова приставуче схватившись за локоть. — Мой... Друг? Наверное, могу его так назвать. На пару лет старше меня, работает диспетчером в какой-то компании, он не вдавался в подробности, любит кошек и капать на мозги. Я недавно узнал, что Ли в свободное время занимается волонтёрством, чем меня очень удивил. Немного своеобразный и немногословный человек, но с ним есть о чëм поговорить если это не касается его личной жизни. Ты же видел, что он соврал про ветеринара и кошку? — Насчёт ветеринара — да, но я подумал, что до конца не уверен точно, может врач живёт в этом здании, — пожал плечами Ким. — А про кошака я и не знал. — Не знал? Блять. За языком не уследил. Глаза забегали по окрестностям, будто в поисках ответа. И как выкрутиться? Раз он задал такой вопрос, значит брат должен знать кошек. Но тогда почему Чан охотно отвечал на расспросы про этого самого соседа? Что-то не складывается... — А точно, — Крис отвёл взгляд от лица Сынмина, направив его в даль. — Ты ещё не видел его питомцев. Мне почему-то казалось, что вы с Минхо встречались раньше. — Старость. Память уже не та. У него чуть душа из тела не ушла от такой забывчивости. Теперь бы сердце из пяток выскрести и всё просто прекрасно будет. Подходя ближе к центру парка, музыка становилась всё громче, а людей появлялось больше, кто-то из них был даже с детьми в такое позднее время. Приближение нового года, праздников и веселья — начало поры приятных воспоминаний. Люди становятся чрезмерно беззаботными и счастливыми. Сынмину нравится видеть такую картину. Но не всегда же всё гладко, верно? Напускная улыбка скоро треснет по швам. Ссоры в семье сильно бьют по эмоциональному состоянию не то что родителей, но и непричастных детей затрагивают вечные крики и ругань родных людей. Для того чтобы иметь семью нужно как минимум обладать статусом «полностью здоровый человек во всех смыслах», а иначе ничего путного не выйдет и это уже большая проблема. Чан с интересом рассматривал хмурый вид спутника, не заботясь о том, что может запросто споткнуться если не будет глядеть под ноги. Однако Сынмина это не спасло от недавнего случая. — Не узнаëшь? — М? — Ким обрывает внутренний монолог. — Ты про что? Взгляд бегло просматривает собравшиеся кучки людей рядом, затем место где они остановились, и не найдя ничего знакомого Сынмин возвращает своё внимание на Чана. Тот лишь мягко тянет кончики губ вверх, а затем смещается в бок, пока не оказывается напротив. Немного прохладные пальцы касаются мочки уха, несильно надавливают, по ощущениям как клипсы. Подлезают под шапку, движутся по горящему хрящику, мнут, и по новой. Голова непроизвольно подаëтся навстречу ласкающей ладони, и Ким на мгновение прикрывает глаза, растворяясь в дающей нежности. Но отдëргивает себя быстро, коря за минутную слабость. — Ведëшь себя пиздец как непонятно, — нервно усмехается Сынмин. — Узнаю что? Свои уши? Ну я их только в отражении видел, а в живую, к сожалению, не удавалось. — Помолчи и слушай, дурак, — Чан последний раз дёрнул его за мочку и, немного расслабившись, навалился на Сынмина, приобнимая за плечо ближе. — Ты звезда, и тебе это так идёт. Сынмин едва слышно выдыхает от возникшего понимания. Собравшиеся люди, на которых он не обратил должного внимания, не зря столпились спереди, шушукаясь между собой и временами восторженно хлопая. Он настолько погрузился в себя (в последние дни это стало частым явлением), что не заметил музыку. Она лилась так естественно в городском снежном воздухе, так правильно по отношению к выбранному месту, к разноцветному и мигающему Сеулу. Будто была неотъемлемой частью рутины прямо здесь и сейчас. Сынмин не заметил свою любимую группу, в исполнении уличных музыкантов. Это всё. Это край. Дав себе мысленную пощёчину, Сынмин обнимает парня в ответ. Ладонь находит своё место на талии, а в голове что-то радостно схлопывается. Ну надо же как всё просто. — Но ничто не сравнится с тобой в моем худи, XXL, — заканчивая строчку, Ким чувствует себя лучше, чем во времена начала карьеры. Тогда всё казалось ярким и подающим надежды. — Ладно, согласен. Дурак. — Рад, что ты это признаëшь, — Чан удовлетворённо жмурится и обхватывает парня второй рукой, сильно стискивая, будто пытаясь раздавить в своих объятиях. — Ты не лучше. — Это ещё почему? — возмущённо бубнит в ответ, кладя подбородок на плечо. Непривычно, когда обнимают на публике, совсем не стесняясь осуждения. Непривычно, когда заботятся о твоём здоровье. Непривычно, когда любят. Открыто и искренне, без фальши. Сынмин хотел бы точно такую же любовь. Возможно в будущем, ведь так надоело быть никем. — Прямо сказать ведь так трудно, — беззлобно упрекает Ким. Звонкий голос певца кружит голову, точно также, как и звёзды в тёмных глазах. Тело внезапно ощущает свободу, не сковывающую его движения, и Сынмин бросает непонимающий взгляд в ответ. Чуть тёплые ладони приятно опускаются на лицо, большими пальцами с любовью проводят по щекам, прежде чем притянуть ближе. Сынмин зажмуривается в ожидании. Сначала он не поверил, когда его подбородка что-то осторожно коснулось. Лёгкий или даже воздушный поцелуй был настолько невинен, что сдержать улыбку было бы великим грехом. Однако это было мило. В губы он пока не готов, ведь сейчас Сынмин понял — ему хочется узнать, что именно представляет из себя Бан, какой он человек, а не тело в постели. — Хочу нарисовать тебя, — внезапно произносит Чан. — Ты уже рисовал и получилось очень даже успешно. — Это совсем не то, — давит парень на щëки, отчего выражение лица Сынмина не по своей воле становится забавным. — Ты совсем не тот что был тогда, понимаешь? Люди меняются. Их мировоззрение, стиль общения, принятие, или даже внешность. Ты другой по сравнению с тобой вчерашним и это здорово. — Не ударяйся в философию только. И руки, пожалуйста, от лица... Чан встряхнул головой и попытался виновато улыбнуться, быстро убирая ладони от Кима. — Может по мороженому? — он поправил шапку и ткнул пальцем в небольшой киоск, стоящий неподалёку от музыкальной группы. — Зимой? — весело спрашивает Сынмин одновременно натягивая перчатку, но оставляет левую руку нетронутой, чтобы потом можно было нагло сунуть её в горячий чужой карман. А Чан уже тянет за куртку что-то щебеча о полезном свойстве мороженого на организм в холодные времена. Сынмин без колебаний следует за ним, вовсе не сопротивляясь. Какой дурак откажется от вкусного мороженого, к тому же за бесплатно? Всё вокруг идёт своей чередой. В воздухе застыло множество звуков, запахов и эмоций: от повизгивания неугомонной собачки во время прогулки, до звона тех же струн, перебираемых умелым гитаристом. В душе разливается, ставшая уже почти что родной, размеренная нега. И Сынмин, кажется, ощущает на подушечках пальцев и на месте, что ниже губ, покалывание и пощипывание кожи. Пусть в жизни Ким и совершил множество ошибок, но может ему позволено допустить в голове мысль о том, что в новом году он станет немного счастливей? Возможно без Чана и брата, но с собственным будущем. Оборвёт связь с родителями, уволится с работы, заведёт щенка или сразу двух, и устроится фотографом. А потом найдёт любовь. Или любовь найдёт его?