Антонин Долохов и его волшебные ёмкости

      Всю неделю Малфой был весь как на иголках. Он стал более дерганым и все чаще смотрел по сторонам. Разумеется, другие Пожиратели заметили странное поведение обычно холодного и циничного Люциуса и, конечно же, сразу решили, что без русского тут не обошлось. Реддл тоже заметил нетипичное поведение Малфоя, но пока молчал. Что до Долохова, то он предвкушал, как этот чёртов павлин полюбит старый кувшин. Семья Малфоев: Нарцисса и Драко, видя нервного мужа и отца, беспокоились, что же он мог натворить? Все знали шкодливый характер Антонина и чтобы Люциус не сделал, Долохов вернёт ему должок в многократно. — Грязный Мерлин! Люциус, что ты сделал? Малфой даже бровью не повёл. Продолжая сидеть с бокалом огневиски. Миссис Малфой редко бранилась, и то только на мужа. Особенно, когда ей что-то не нравилось. Прям как сейчас. — Люциус! — Я оскорбил его уродскую вазу. — Вазу? — Думаю, там, откуда он родом — кувшин по нашему — ваза. — Зачем ты это сделал? — устало спросила она. — Нарцисса, ты бы её видела! Она была просто отвратительна. И я не желаю видеть её на нашем столе! — Мерлин… Ты… Ты… — так и не найдя слов, она гордо удалилась из кабинета мужа и направилась к сыну. Сегодня мистер Малфой будет спать один. Люциус залпом выпил огневиски и разбил бокал об пол. Устало прикрывая глаза. Проклятый Долохов! Кувшин, до этого притаившись под столом в кабинете, бесшумно двинулся вперёд. Он остановился прямо напротив Малфоя. Из горлышка со свистом вылетели верёвки и опутали Люциуса. Он дёрнулся, но уже было поздно. Руки были крепко связаны, а ноги слегка раздвинуты, и сжать их между собой не предстояло возможности. Следом из горлышка показался длинный, склизкий язык. Люциус чувствовал себя так, словно попал под заклятие парализации. С ужасом смотря на это чудовище, Малфой уже решил, что эта Мерлинова ваза сожрёт его, но… Кажется, у неё были другие планы. Язык все продолжал удлиняться, а слюни стекать вниз по кувшину, по мантии и на пол. Кувшин агрессивно хлестнул языком, как плеткой, по члену Люциуса, заставляя последнего дернуться от неожиданности. — Мерлин… — прошептал он, покрываясь испаренной. У этого психа даже ваза — кувшин ненормальная! Язык снова прошёлся по чужой промежности, затем залез под мантию и с остервенением обвился вокруг члена, быстро двигаясь в удушающим захвате. Малфой пытался дёргаться, освободиться, но все было тщетно. Верёвки не двинулись ни на миллиметр. — Гадкое создание! — Люциус и сам не знал, к кому обращался. К Антонину. К тому, кто придумал этот странный артефакт, или же к самому кувшину. У него расширились глаза, когда он понял, что от грубых манипуляции начинает возбуждаться. Язык не хуже опытной шлюхи из Лютного доставлял удовольствие. И даже обилие слюней чистоплотного Малфоя не волновали. Из-за рта стали доноситься первые стоны. Язык перекатывал яички, ласкал «щёчки». Боковые стороны венчика грубо сжимал попеременно то справа, то слева. Играл с устью уретры кончиком языка, то полностью обвивал ствол. Уделяя внимание каждой эрогенной зоне. Да… Такого Люциус ещё не испытывал. — О, Великий Салазар! Одари этого изобретателя тёмной магией! Малфой полностью расслабился. Чем и воспользовался коварный кувшин, сдернув мужчину с кресла с помощью языка. Люциус даже вскрикнуть не успел, как почувствовал холодный пол под собой, а пенис внутри кувшина. Горлышко было на удивление тёплым и очень, очень склизким. Кувшин бешено двигался вверх — вниз, а Малфой захлебывался собственными стонами. От чрезмерной стимуляции он довольно быстро кончил. Люциус думал, что на этом сладкая пытка закончится, но ненормальная ваза даже и не думала останавливаться! Она продолжала двигаться, не прекращая ни на секунду. — Хватит! Довольно! — закричал он, но это не помогло. Пенис уже болел и теперь приносил сильный дискомфорт. — Я приказываю тебе остановиться! Не помогло. — Нет… Нет… НЕТ!!! ДОЛОХОВ! — кажется, крик Люциуса был слышан даже на улице. В другом крыле за стол сидели Тёмный Лорд и Антонин. Услышав крик о помощи, Реддл моргнул и уставился на Тони. — Не волнуйтесь, ваше Величество! Он будет жив и относитьно здоров. — Надеюсь. Он нужен живым. По крайней мере, пока.

4 часа спустя

— Долохов. — Ай? — Ты же сказал мне, что он будет жив и относительно здоров. — Да, мой Лорд. Всё верно. — И где же он? Пожиратели внимательно слушали. — Ну, тут два варианта: либо он все ещё не додумался, как его отключить, либо дико кайфует. Реддл, не мигая, смотрел на Антонина. — Всё, всё! — выставил он ладони перед собой. — Я понял. Пойду выручать блондинчика. И только Долохов встал, как в зал собраний ввалился Люциус. Его ноги подергивались, а лицо было почти пепельно — серым. — Ну вот! — воскликнул Тони. — Я же говорил! Живой и относительно здоровый, — затем хулиганство улыбнулся. — И, наверное, ещё и… Удовлетворённый? Малфой, как ему показалось, грозно посмотрел на Долохова. Тони рассмеялся ему прямо в лицо. — Ну-с… Кажется, я ошибся. Реддл выдохнул и махнул рукой Яксли, чтобы он продолжил. Собрание продолжилось. Пожиратели время от времени поглядывали на Малфоя, пытаясь понять, что же с ним произошло. Милорд же делал вид, что его больше интересуют документы по образованию, нежели доение с помощью странного артефакта. Через три с половиной часа стали все расходиться. В зале остались только Тони и Люциус. — Что не так с твоей вазой? — Кувшином, — поправил он его. — Люци, это просто кувшин из — под молока. Не более. В комнате образовалась тишина. — Мне оставить кувшин? — с улыбкой спросил Тони. — …Оставь, — после небольшой паузы ответил Люциус и быстро удалился под истеричный смех Долохова.