***
Небольшой городок на берегу реки встретил Цзян Чэна своим подозрительным спокойствием и умиротворённостью. Разумеется, бывали города не шумные, бесспорно. Но тут ситуация была другой. Тишина была почти мёртвой, а на улицах не было ни души. Приготовившись встретить на своем пути любую опасность, он вошёл в город. Как оказалось, городок не был заброшенным. Об этом говорило развешанное вдоль домов ароматное бельё, снующие тут и там курицы и утки, аккуратные, внешне обжитые дома. К сожалению, заглянуть внутрь окон возможности не было — они были все затворены. Мужчина… точнее, теперь женщина, насторожилась ещё сильнее, но страха внешне не показала. Только нервно теребила кольцо на руке, приготовившись отражать атаки возможных неприятелей. Цзян Чэн обошел полгорода, но так и не заметил никого. Знатно разозлившись, он направился к ближайшему дому с целью опросить его обитателей, что за чертовщина происходит в этом месте. Каково же было его удивление, когда внезапно он ощущает чьё-то присутствие… прямо за своей спиной! Не успев вовремя среагировать, он оказывается схвачен чьими-то крепкими руками и, черт побери, не может дать отпор. Чертово женское слабое тело! Далее он чувствует, что его рот затыкают, просунув в него что-то неприятное на вкус. Гадкие мерзавцы, он даже не планировал орать! Толку от этого, если город будто бы погрузился в непробудный сон? Его язвительные мысленные комментарии быстро прервали ощущения, будто бы его руки связывают за спиной. А, нет, не будто. Главу клана Цзян связал какой-то урод с улицы в каком-то проклятом городе. Вот это новости… А он даже моргнуть не успел. Пребывая в большом шоке от совершенно новых впечатлений… впечатлений глупо проигранного боя, он даже позабыл, что стоило хотя бы для приличия побрыкаться. Так преступник еще подумает, что он помер от шока. Только он хотел попробовать подняться на колени и взглянуть на нахала, как его грубым движением руки возвращают обратно в горизонтальное положение со словами: — Лежи смирно, женщина! — послышался приглушенный низкий голос. Разумеется, преступник должен быть в маске. Цзян Чэн взорвался от оскорбления. Воспользовавшись секундной невнимательностью мужчины, он переворачивается на спину и бьет со всей силы здоровой ногой по его причинному месту. Кажется, он уже заимел новую нехорошую привычку. Будет стыдно перед знакомыми, когда он вернёт своё тело и будет так делать при любом удобном случае. Только обрадовавшись, что выиграл себе несколько секунд на освобождение и побег, он вдруг понимает, что рядом был ещё один неприятный тип в маске. И снова возвращается в исходное положение резким движением чужой руки, заодно получив пинка чужого сапога под ребра и пару ласковых на десерт. — Эй, поаккуратнее с товаром! — рявкнул второй тип тому, кто ударил девушку. — Эта тварь первая начала. К тому же, я ей ничего не повредил. — сплюнул пострадавший от неприятного трюка Чэна мужчина. — Чёрт, заткнись. Доставай уже препарат, а то мы её не довезём в таком состоянии. «Про какой препарат они говорят?» — похолодел от ужаса Глава Клана. Через минуту ему грубо раскрыли рот и насыпали внутрь что-то горькое. Он пытался сопротивляться и кусать нападавших, но те оказались в несколько раз сильнее и быстро справились с ним. Чтобы он не выплюнул препарат и не шумел, ему снова засунули в рот какую-то тряпку неизвестного происхождения. Через несколько минут его сознание поплыло, и он погрузился в глубокий сон, так ничего и не поняв.×××
Мокрые ресницы поблёскивали в ранних лучах солнца. Цзян Чэн очнулся в каком-то странном помещении. Стены были из больших квадратных плит, в комнате в ряд стояло несколько кроватей, на одной из которых Цзян Чэн и лежал. Окон не было. Из пола выступали две колонны, на противоположных сторонах комнаты. Глава клана приподнялся на локтях. Он только сейчас заметил, что около него на кровати сидела девушка. Она была увлечена вышиванием и совсем не заметила пробуждение «девушки». Когда та подняла на Главу клана глаза, её грустный взгляд волновал душу. Волосы, распущенные, рассыпались по плечам. — Ты уже проснулась? — спросила она. Цзян Чэн хотел было встать, но перед глазами поплыли чёрные пятна. — Лежи, лежи, не вставай, — девушка натянула на Цзян Чэн одеяло. — Ты очнулась, а я переживала, что ты умерла. «Какая глупость», — подумал Цзян Чэн. — Где я? — спросил он. Девушка улыбнулась и произнесла: — Ты в борделе «Тюльпана». «Бордель тюльпана, это же тот самый бордель в котором работала та проклятая, по её вине я теперь…» — Сколько дней я дремал? — Эта презренная не может сказать, меня пристроили к вам вчера, в то время, когда я ещё не ухаживать за вами, сколько вы спали мне не известно. «Да чтоб вас…» «Спустя два дня». Цзян Чэна заставили работать. Но, на его удачу, только прислугой, пока… этот бордель, так сказать, состоял из трёх фаз. Первая: после купли рабыни, девушка спокойно могла пребывать в заведение, с неё не требовали работы. Вторая: рабыня должна была прислуживать заведению, выполняя какие-либо хлопоты. Третья и последняя стадия, которую проходили не все: если хозяйка дома посчитает нужным, то девушка станет не только рабыней, прислугой, а ещё и товаром. Это понял Цзян Чэн, пока пребывал в этом заведении. Пока что он только разносил подносы с едой и напитками. Как унизительно. Глава одного из самых великих кланов на побегушках у каких-то пьянчуг. Да как только он вернёт свой прежний облик, то сразу наведается в это заведение и снесёт его к чертям. А ещё найдёт тех ублюдков, что посмели его похитить и тем более продать в бордель! Цзян Чэн уже представлял как будет открывать им ноги, руки… Но это потом, сейчас нужно разыскать информацию о той ведьме, найти её и заставить вернуть всё как было! Глава клана для себя отметил, что этот бордель был самым большим из тех, в которых он когда-либо бывал. «Да и девушки здесь красивые. Может всё же не стоит сносить бордель?» За вечер к Цзян Чэну уже успело пристать несколько проходимцев. Они знали правила борделя и поэтому ограничивались только сладкими, которые Цзян Чэн воспринимал горько, речами. Наливая в чашу вино, Глава клана заметил вдалеке белые одеяния. А после они куда-то скрылись. Цзян Чэн отвлёкся, и из-за этого чаша была наполнена до краёв, а вино уже стекало на стол. Мужчина выругался: — Ты что делаешь, женщина? Цзян Чэн сквозь оскал протянул: — Извините, — и направился прочь. Мужчина продолжал ворчать что-то вслед, а Цзян Чэну было всё равно.