Лето без интернета, или Программист в «Совёнке»

      Дом-«Совёнок»… А почему бы и нет?       — В своём мире я был никем, и если исчезну, то там ничего не поменяется. Я хочу остаться!       — Будь по-твоему, — будто бы с облегчением ответила Юля и пропала. И я со спокойной душой по-детски крепко и сладко уснул.

***

      Разлепил же я глаза опять в жарком автобусе. Глянул в окошко — ворота «Совёнка»! Телефон тяготит карман и невредим! А я помнил всю прошлую смену!       Я выскочил из автобуса и в восторге исполнил какой-то дикий танец, скача бабуином и воздевая руки. Отпуск продолжается!.. но пора и честь знать. Я дождался Слави.       — Привет! Ты ведь новенький?       Очевидно, она меня не узнала. Я опять выслушал, что мне надо к вожатой Ольге Дмитриевне и что Славя меня сопроводить не может, потому что у неё дела: нужно присмотреть за малышами на пляже.       И наконец-то я вошёл в лагерь.       Дальше всё повторилось с точностью до секунды. Из клубов вышла Лена, а я кинул ей «Привет!» и вошёл туда.       Только Шурик и Электроник при знакомстве, как ни странно, припомнили, «что вроде где-то меня уже видели». Побеседовав с ними, я понял, что они «пробудились». Может, это потому, что я общался с ними больше, чем со всеми остальными?       — Серёжа, а у вас в столе случайно нет никаких тетрадей? — решился я.       — Конечно, есть, как им не быть! — воскликнул Электроник и вытащил её из ящика. — Смотри, вот в ней программа.       — А знаете, кто её написал?       — Увы, понятия не имеем. А какой талант пропадает! — вздохнул Шурик.       — Ребят, вы меня вспомнили совсем смутно, но так-то я вас тоже знаю. В прошлой смене именно в этой тетрадке и именно я написал программу управления роботом.       — Но мы в прошлую смену не строили робота… — робко возразил Шурик. — Тогда откуда ты знаешь, что хотели в эту?       — Я об этом и толкую! Вы же будущие исследователи! Неужто здесь не видели никаких странностей? Мы встречались здесь в иного рода прошлом, потому что мы…       — …во временной петле?! — упавшим голосом выдал Электроник. Надо было видеть их ошеломлённые лица! Лишь бы за сумасшедшего не приняли… хотя постойте, они напряглись и, кажется, вспоминают!       — Серёжа, ты завтра хочешь устроить карточный турнир, не так ли? И к библиотекарше Жене ты неровно дышишь, да? Шур, а ты не подумывал наведаться в старый лагерь за деталями в ближайшие дни?       Я взял из рук Электроника тетрадь, пролистнул на последние страницы и ткнул им на послание. Парни понимающе покивали, но как-то осунулись.       — Программа уже готова, поэтому я вам в клубах не нужен. Хотя паять вы меня научили, так что, если будет рук не хватать — зовите, помогу. Но не кисните! Вокруг вас лето, свежий воздух и другие ребята и девушки! Я всегда рад буду провести с вами досуг и даже влезть в какое-нибудь приключение! Бывайте!       Я выпорхнул из клубов, оставив друзей всё это переваривать, и ринулся покорять лагерь. Будет очень здорово исследовать его не в одиночку!       На четвёртый день в бомбоубежище мы пошли втроём. Я уже не боялся, как в первый раз, рюкзак мы несли по очереди, под землю не провалились. А ведь они ещё не знали о ходе через Генду!       В конце смены меня опять нашли Пионеры. Выглядели они примечательно, но понуро.       — Твои советы не сработали! — рычал Пионер с повязанным галстуком-напульсником, меряя шагами костровую поляну. Материя елозила и колыхалась на его руке в такт гневу. — Мы выбрались без девушек, а тот вообще вскрылся вслед за Ленкой! — Он кивнул на своего понурого товарища с перебинтованными руками, и «Ленин» сгорбился ещё сильней. — Хуже то, что год-два спустя мы снова оказались в лагере!       — Спокойно! Давайте проведём работу над ошибками! Вы же не впустую смену провели?       — Нет, повторяли всё по новой!       — Тогда поскорее возвращайтесь к себе и учитывайте вот что!       Я нажелал им всем удачи и дал кое-какие наставления. «Славянину» в косоворотке напомнил, что Славя не безгрешна и, например, любит по ночам купаться голышом в озере, где её можно поймать. Если в этот раз после похода отогревал её в медпункте, то, значит — должен не трусить, сбежав, оберегать Славю, ухаживать за ней и ни в чём не оправдываться.       Израненному «Ленину» напомнил, что девушку надо любить без памяти, забыв даже про самого себя, иначе всё будет плохо. Хотя и человечность тоже не помешает! «Япончику» в цветастой гавайке пожелал скорости ног и силы рук в борьбе с Ульянками-зомби и с Леной-маньячкой.       Хитрющему «Ульянину» наказал не вспоминать о сексе, включить больше детства в поведении, не бояться насекомых да прикрывать свою девочку почаще: он в ответе за тех, кого приручил! А «Алисиному» пожелал терпения и осмотрительности, ведь если захотеть и приложить усилия, — а он точно сможет! — то что угодно получится.       Заодно подсказал всем, что для получения дополнительного балла привязанности с Леной и Ульяной в карточном турнире нужно проиграть, а с Алисой, Славей и Мику - наоборот, выиграть.       И, конечно, проводить с выбранной девушкой как можно больше времени. Садиться с ней в столовой за один столик, пойти с ней в старый лагерь искать Шурика, пригласить её на дискотеке, и так далее. Впрочем, с Алисой наоборот, нужно сбежать с дискотеки на сцену.       — Не всё поплывёт вам в руки с первого раза, друзья! Дома вы наверняка не склеите девушку за неделю, мой же случай — забавная аномалия с таким же итогом, — признался я.       — Да уж, будешь одинаково ласков со всеми — персонально ласков не будет никто… — заметил рассудительный «Славянин», предугадывая мои последующие слова.       Больше никого из них я не видел. Надеюсь, что все они выбрались с концами. Сам же не вижу нужды в том, чтобы описывать остальные недели подробней — отличия копились всё дольше, и вскоре жизни не хватит на то, чтобы в деталях описать все из них. Хотя вдруг попытаюсь…       Во вторую смену мы с кибернетиками часто выбирались на спортплощадку и пляж, а я и с девушками успевал общаться. Так и продолжал накручивать циклы в лагере. Постепенно мне удалось «разбудить» весь отряд и многих других здесь.       С малознакомыми ребятами и младшими пионерами выходило далеко не так просто, как со своими. Не каждый мог смириться с тем, что по чьей-то воле заперт во временной петле. Массовые побеги и «праздники непослушания» были, да с каждым разом всё хлеще — успей спастись самому! Одной только разъяснительной работы становилось недостаточно, потому пришлось достать тяжёлую артиллерию.       Да, отдельно стоит сказать о том, как «пробуждались» взрослые. Понимая, что без персонала всякой организации в лагере конец, мы решили пойти ва-банк и выгадать отсрочку. Когда «прозрели» Ольга с Виолой, я попросил их отвести меня на планёрку.       — Дорогие коллеги! — напряжённо звучала Ольга Дмитриевна. — Безо всяких предисловий скажу — труд наш бесплатен, смена бесконечна, договор бессрочен. Я и сама не верила в такую фантастику, но обстоятельства заставляют раскрыть карты. Исследования пионера Михаила и его друзей показали, что мы… во временной петле!       Поварихи заохали и запричитали, администраторы растерянно заозирались, пожилой физрук схватился за сердце. К этому мы готовились, и потому, отпоив всех валерьянкой, всю ночь решали совместно, что придётся делать. Предотвратить анархию оказалось несложно. С одобрения руководства мы с ребятами и вожатыми стали разбавлять скуку новыми, никогда не проводившимися мероприятиями.       Устраивали такие игры на весь лагерь, как «Зарница» — с кучей военных игр. Бывал «День Нептуна» — праздник на воде с соревнованиями по гребле. Каждую смену играли турниры — от шахматных до многоборья. С Ульяной я учился гонять в футбол, со Славей в волейбол, а с Леной в бадминтон, хотя, разумеется, одним видом спорта никто не ограничивался. Физруку пришлось срочно натаскивать себе помощников, чтобы пристроить всех желающих.       Женя создала литературный клуб, а Лена — кружок рисования. Мы с кибернетиками и девчонками организовывали стенгазеты и выставки. Ольга Дмитриевна наконец-то осознала, что площадь не покрывается мусором за один день, поэтому не нужно каждый день заставлять Славю её подметать — этим теперь занимались по очереди дежурные по лагерю, и мы со Славей помогали вожатым особенно рьяно.       Освободившись от рутины, наша активистка организовала театральный кружок и стала ставить спектакли. Мику любезно передала ей в пользование подсобку своего клуба, где хранилось много разных костюмов, а сама часто помогала идеями и музыкальным сопровождением. Библиотека исправно поставляла книги, и мы воплощали сюжеты на сцене.       Нет нужды уточнять, что с каждой из девчонок я проводил досуг: вместе с Женей устраивал публичные чтения, с Леной рисовал, со Славей играл в спектаклях. Не пустовал и музклуб: помимо драмкружка сюда ходили и за музыкой, потому я у Мику постигал этот невероятный мир и по мере сил и времени осваивал новые инструменты. Уделял я время и Алисе, стремясь виртуозно овладеть гитарой и познавая тонкости лагерного хулиганства. Но, разумеется, в роли блюстителей порядка! А вы о чём подумали?       Самое интересное, что физическое состояние пионеров с началом каждого цикла откатывалось обратно, но не целиком, да и память сохранялась. Виола, открыв это, специально организовала курсы первой помощи, а Шурик с Электроником помогали лекциями по безопасности. У парней я, как и многие, учились работе с техникой, а у нашей медсестры — основам врачебного дела. Постепенно и смена моя выросла до полноценных двух недель, и то, мне кажется, — совсем не предел.       Словом, когда мы в следующий раз повидались с Юлей, меня было не узнать: бодрый и весёлый, спортивный и загорелый — мечта любой девчонки. Я даже уговорил нашу хранительницу показаться остальным. Уши и хвост, конечно, народ удивили и кое-кого напугали, но в целом Юльку приняли тепло. Теперь ей точно не надо воровать в столовой сахар и копить припасы на несуществующую зиму, да и не в обносках теперь разгуливает.       Я как-то не находил времени спросить, как поживают остальные Пионеры и конкретно их бывший главарь… но однажды Юля увела меня в лес: мол, кое-кого хочет показать, но обо всём остальном — молчок.       На костровой полянке сидел сурового вида молодой человек — Пионером называть его язык не поворачивался — с красной повязкой на рукаве чёрной рубашки и в брюках вместо шорт. Его мудрый и проницательный взор совсем не вязался с холодным и расчётливым взглядом того Пионера.       — Михаил Петров, — представился я.       — Вожатый, Проводник, Мастер… как меня только ни зовут! — усмехнулся гость. — Но наедине могу быть и Семёном.       — Какая птица… Ну, очень приятно. Чем обязан? — с опаской спросил я. Вроде ничего такого, незачем нервничать…       — Да так… разговор есть. Юля, спасибо. Оставишь нас?       — Зовите, если понадоблюсь, — мурлыкнула она.       — Михаил, должен признать, что ты большой молодец! — внезапно похвалил меня Семён. — Меня трудно впечатлить, но ты ведёшь себя достойно, уважаю. У тебя здесь тишь да гладь, мирно и прогрессивно. Всем бы так!       — Захвалите… — смутился я.       — Ты прав, я за другим. Понимаешь… времена-то меняются! — доверительно протянул он. — Штормит «Совёнок», всё меньше и меньше нормальных лагерей, как твой. Границы стираются, просачивается всякий сброд… Залётных Пионеров видал?       — Навещали пару раз, потому здесь и остался. Юля помогла их образумить. Не знаете, как они?       — Главарь остепенился, остальные домой разъехались. Ты сам как?       — Обжился, всем всё нравится!       — Тогда дослушай. У нас с Юлей есть к тебе предложение. Ты «пробудил» всех своих ребят, а это большое событие в наших местах! В таких случаях вполне возможно расширить лагерь.       Я открыл было рот, но Семён продолжил:       — Не спрашивай пока ни о чём, лады? За мироустройством к Юле, не ко мне. Короче, не исключаю, что разбушевавшимся детям достанется родительский день, а райцентр для вашего лагеря станет реален. Так и в Союз недолго будет вырваться… здорово, не находишь?       — Это просто прекрасно! Но вы же не даром такие путёвки в жизнь раздаёте?       — Ты прав, — признал Семён. — Нам понадобится твоя помощь. Напомни, ты технарь, да? Есть работёнка — с зарплатой, с отпусками. Друзей тоже как-нибудь пристроим. В обмен приложим все усилия к тому, чтобы твой новый дом выходил в СССР.       — Соблазнительно… А что придётся делать? А можно подумать?       — Безусловно!       Дальше Вожатый вещал не то про райцентр, не то про центр рая, про какие-то последовательности и уязвимости… Но я не слушал толком, а предавался мечтаниям.       У меня ведь впереди прекрасное будущее! Я могу развиваться в любых направлениях. Лагерь вряд ли мне наскучит — мы все вместе точно придумаем что-нибудь новое. Стану ли я Пионером-маньяком? Я делал и делаю всё, чтобы этого никогда не произошло. Сойду ли я с ума от однообразных циклов? Уж точно нет!       В конце концов, я могу выбраться отсюда хоть во внешний мир, в СССР! А значит, что все мои желания сбываются, и «Совёнок» — никакая не тюрьма, а место мечты, где даже на распутье ни одного плохого выбора! Выходит, что и сила воли у меня ого-го какая, раз всё так прекрасно!       Поэтому всем привет! Встретимся в будущем!