ＰＥＮＩＣＩＬＬＩＮ

Если бы не Юу и его любовь к принятию странных и безответственных решений, то этой истории бы не существовало. И, наверное, Койю всю свою жизнь провёл бы сидя на полу перед монитором, напиваясь в одиночку. Прохладный воздух кондиционера стелился по полу, и Койю ткнул кнопку выключения, поджимая замерзшие пальцы ног. Он жил на самом нижнем этаже, и его окна выходили во двор, где местные развешивали летом бельё, совершено не стесняясь. Вообще, захолустье то ещё, туда доставку то не всегда можно было заказать, но переезжать Такашима даже и не думал. Наоборот, его более, чем всё устраивало, даже учитывая, что жил он едва ли не в подвале. В коридоре чаще всего воняло из-за мусора, что скапливался с верхних этажей, но в комнате почти ничего не ощущалось. Особенно, если порядочно накурить. — Холодно… — капризно поморщился парень. Поднялся и приоткрыл окно. Весна снаружи была тёплая, ласковая. Пахло цветами, что цвели по всей улице, но которых Койю никогда не видел. Он присел на краешек окна, высунувшись наружу и рассматривая дорожку, которая бежала прямо у его дома. Он мог бы протянуть руку и дотронуться до земли, так низко располагались его окна — из-за это всегда грязнющие. Но Койю просто смотрел на улицу, ему всегда было достаточно того, что охватывали его глаза. Теперь он сидел и прислушивался к шумам, что доносились со стороны дороги. Проносящиеся машины, девчонки смеются где-то неподалёку, пахнет рисом и водорослями вакаме. Жизнь такая близкая, вот она, нужно только протянуть руку. Но она такая далёкая, что сколько не тянись, не дотянешься. Такашима никогда не жаловался, будучи трезвым, и такой потребности не испытывал, но в тот тихий, тёплый вечер, так маняще пахнущий жизнью, ему стало одиноко. Он шмыгнул носом и закурил, поджав под себя ногу и ковыряя ноготь нам большом пальце. Выдыхая тонкой струйкой дым в опустившуюся на город темноту, он наблюдал, как тихо тает зыбкое облачко в весеннем воздухе. Вздохнул, качая головой, и зевнул, чувствуя, что больше не способен ни на какую деятельность. Не хотелось даже пить. Он, неспешно докурив, выкинул окурок в окно, сполз с подоконника и погасил свет, оставив лишь свет монитора, который вскоре тоже погаснет. Тёплый запах цветущей улицы смешивался с запахом сигаретного дыма, постоянно наполнявшего комнату Койю, и под эту странную, нежную смесь парень быстро вырубился, закрыв глаза и проваливаясь в томный сон, без сновидений и тревог. Проснулся Такашима внезапно от неестественного шума, не понимая, что происходит. В темноте хотел было встать, но попытка была провалена, стоило только ему приподняться. Тяжелое тело повалилось на него, вдавливая голову в подушку. Койю замычал, пытаясь освободиться. С ужасом он уже прокручивал в голове самые кровавые варианты расправы, которые только приходили на ум. Он впал в такую панику, что вместо крика из горла вырывался лишь сдавленный хрип. Койю бешено лупил напавшего куда попало, со всей дури, что у него была, пока удачно не попал в лицо. — Ёб твою… — напавший зажал рукой нос, а Койю проворно вскочил, путаясь в простыне, включил свет и так и замер, в трусах, простыне и с ошалелыми глазами, от ужаса налитыми кровью. Сперва он решил, что это какой-то дурацкий сон, некая извращённая эротическая фантазия, где играют в нападавшего и жертву. Потому что он никак не мог придумать оправдания внезапному появлению в его доме объекта его влажных мечт. — Ты кто? — рассеянно спросил брюнет, зажимая лицо рукой. Его несомненно нетрезвые глаза бегали по всей фигуре Койю, пытаясь отыскать в ней ответы. А тот в ужасе таращился на него, позабыв, что стоит почти голый. — Я Такашима Койю. А ты кто? — А где Хикари?.. Койю, не сводя с него взгляда, пальцем указал на стену, за которой находилась квартира Хикари. Некоторое время брюнет тупил, а потом заржал, как сумасшедший, обнажая ровные зубы, и вовсю обезоруживая своей очаровательной улыбкой. — Я промахнулся с окном, прости, — он поднялся, попутно заляпывая кровью из носа постель Койю, и тот дёрнулся, всё ещё не до конца понимая, что вообще происходит и почему этот парень сейчас в его доме. Вломился в его зону комфорта, разрушив хрупкий мир, который Такашима выстраивал годами. Конечно, Юу об этом знать не мог. И для него в тот момент это был просто парень, незнакомец, такой же, как и все. — Да не бойся ты, — Юу замахал руками, стараясь отвлечь парня от мыслей о нападении, которые едва ли не буквально у него в глазах читались. — Я не специально, клянусь. Я думал, что лезу к Хикари. У неё все мои инструменты. Гитара. Мутноватый взгляд наконец сфокусировался на худой фигуре Койю, и Юу прищурил глаз, оценивая увиденное. Он улыбнулся, вытирая рукавом куртки остатки крови с лица, хотя результат получился ровно противоположный, он лишь всё размазал. — Держи, — Койю бросил ему со стола пачку салфеток, и тот принялся вытирать лицо. — И пожалуйста, уходи. Внезапное появление посреди ночи так его шокировало, что слова давались ему титаническими усилиями. «Будь я нормальным… смог бы ему признаться, что он мне нравится? Смог бы я хоть как-то повернуть ситуацию в свою пользу? Хоть что-нибудь я вообще могу сделать толково…» — глубоко задумавшись сам о себе, он и не заметил, как залип, скривив ебало так, будто нажрался лимонов. Юу расценил это по-своему. — Прости, клянусь, что не хотел, — он кивнул в сторону двери. — Позволишь выйти через дверь? — О… да… — Койю встрепенулся, и до него внезапно дошло, что он стоит в трусах, демонстрируя все свои достатки-недостатки во всех возможных вариациях. — Какой пиздец, — он быстро натянул спортивки, что очень кстати валялись прямо на полу. Как и много всего другого, впрочем. Он открыл дверь, щёлкнув множеством замков, и за каждым его движением Юу пристально наблюдал, покусывая губу и о чём-то сосредоточенно раздумывая. — Койю-кун… а ты живёшь тут давно? — спросил он, перешагивая порог. Тот в ответ кивнул, не веря своим глазам. Он с ним даже говорит, и это так… странно. Очень непонятное чувство, и Такашима даже не мог понять, приятное оно или нет. — Странно, что я тебя не видел раньше. Я бы запомнил, — Юу рассеянно покачал головой и собрался уже уходить, но Койю поймал его за рукав. — А как твоё имя? — Широяма Юу. Увидимся, — он помахал рукой, улыбаясь своим волшебным ртом. — Прости, что я влез к тебе среди ночи. — Да… ничего… «Да ничего блять…» — раздосадовано про себя повторил Койю, ненавидя себя за неловкость и неумение флиртовать. Ему хотелось бы быть посмелее, ему хотелось бы улыбнуться этому человеку в ответ, сказать что-нибудь лёгкое и расслабляющее, расположить его к себе и дать ему понять, что он ему нравится. Хотел бы Такашима быть другим, но он вот такой… неловкий и рассеянный. Не умеет выражать себя и свои эмоции правильно. — Оу! — Юу на пол пути обернулся. — А это не ты недавно мусор ночью выкидывал? Такашима просто остолбенел, застыв, как будто он житель Помпей. Ощущал, что не в силах даже пальцами пошевелить. Это парень был невменяем, как же это он запомнил… и что ещё он помнит? Заметив его охреневание, Юу снова засмеялся. — Милый ты такой, Койю-кун, — он снова махнул ему рукой и быстро зашагал по коридору на выход, по пути натыкаясь на бытовые препятствия в виде велосипедов, стремянок и тазов. А Такашима так и стоял на пороге, не в силах прийти в себя. Этот человек за пятнадцать минут заставил его испытать такой спектр эмоций, какого Койю не испытывал и на пол процента с момента, как остался один, запертым в собственной квартире. Оставив за собой шлейф грохота и алкогольно-сигаретных паров, Широяма Юу скрылся где-то там, откуда пришёл. Из соседней двери на шум высунулась растрёпанная башка, нервно осматривая коридор. Остановила взгляд на Койю, стоящем на пороге, и злобно смерила его с головы до ног, давая понять, что он её бесит. Тот в ответ никак не отреагировал. Все его мысли были заняты длинноволосым брюнетом, который сказал Койю, что он милый… Никто не говорил ему, что он милый. И это плотно засело у Такашимы в голове. Всю оставшуюся ночь до утра он сходил с ума, прокручивая в голове произошедшее. И, когда до него внезапно дошло, что этот человек был у него в постели, он зажмурил глаза, не веря, что это была реальность. — Вот бы поцеловать его хотя бы разочек. У него такие чувственные губы… Ками-сама, он наверное думает, что я неудачник задрот… и он будет прав… — Койю наморщил нос, снова закрывая глаза и представляя, как это было бы, поцеловать этого парня. Такашима сошёл бы с ума, если бы узнал, что, выбравшись на улицу и вдыхая запах цветущих деревьев, Широяма Юу улыбнулся, прокручивая в голове образ длинных, стройных ног, до головокружения соблазнительных. С этого момента он загорелся идеей заполучить себе в постель эти ноги, и не имел понятия, что ноги мечтают о том же самом. Втайне. Юу даже позабыл, зачем изначально лез в окно. Наткнувшись на незнакомца, он загорелся желанием получить его внимание, не зная, что тот и без того думает лишь о нём. Юу был молод и ему хотелось чувствовать жизнь во всём. Наверное, он должен был оказаться рядом с Кою так или иначе, чтобы иметь возможность поделиться с ним той жизнью, что так кипела внутри него. Этой ночью Койю не спал, а Юу больше не пил. Словно оба страдали от нервного ожидания чего-то важного. Нетерпеливо дожидались следующего дня. Зажав в зубах тлеющую сигарету, Такашима неспешно трудился над чьей-то контрольной. Учёба давалась ему легко, да только он в ней не нуждался. Его образ жизни не требовал излишеств, и он особо не задумывался, что мог бы поступить в любой универ, будь у него желание. Мысленно полностью сосредоточенный на работе, он всегда уходил в дела с головой. И резкий стук в дверь заставил его нервно дёрнуться. Обычно он игнорировал любых посетителей, если никого не ждал. Но отчего-то в этот раз поднялся посмотреть. Наверное, подсознательно он ждал его. Сам себе говорил, что это невозможно, но в сердце тлела надежда, сводя с ума. «И что ему сказать… что я должен сказать?!» — паниковал Койю. То, что на тот момент они испытывали относительно друг друга, кардинально отличалось. Для Койю это было похоже на прозрение, словно он всё это время ни черта не видел вокруг себя, а сейчас всё начинало проясняться, и дышать становилось легче, когда он вспоминал голос этого парня. А для Юу это был новый знакомый, один из многих, кого можно было бы соблазнить, чтобы попробовать отыскать в нём то, чего не было в остальных, попутно наслаждаясь привлекательным телом. Ноги Такашимы для Широ казались совершенно чем-то неземным, и он едва ли не грезил о них. Стройные ляжки, аккуратные колени, изящно выступающие коленными чашечками, плавная линия икр, обтянутых светлой кожей. Юу буквально сходил всю ночь с ума, не выпуская образ этих ног из головы. Нарядить бы их в чулки и закинуть себе на плечи, поглаживая пальцами и оттягивая тонкую сеточку. Он отогнал от себя вновь нахлынувшее воображение, когда Койю открыл дверь. Выглянул в узкую щёлочку, словно опасаясь, что ему в лицо сейчас прилетит. — Привет, — Юу улыбнулся, привалившись плечом к косяку. Его лицо было так близко, что Койю мог рассмотреть каждую его ресничку. И, не в силах прямо взглянуть ему в глаза, пялился на родинку у него на шее. «У меня есть похожая» — крутилось у него в голове, и Юу, словно прочитав его мысли, кивнул: — Похожи, да? — Вроде того, — усмехнулся Койю. — Зачем пришёл то? Прозвучало чуть грубее, чем он хотел бы, но Юу как будто бы и не заметил. — Выпить не хочешь? Раз уж мы теперь знакомы. Койю, не раздумывая отошёл в сторону пропуская его внутрь. — Я имел в виду… — Юу махнул рукой в сторону выхода, но сам себя перебил, — ай, ладно, какая разница. Такашима сделал это машинально, просто потому, что ему в голову не пришло, что люди не всегда выпивают, не выходя из комнаты. А Широ в этом увидел для себя возможность сблизиться с объектом своего желания. Свалившись ночью Такашиме на голову, Юу особенно не рассматривал, куда попал. Маленькая комната была отделена от кухни стенкой, на которой на крючках висело барахло, от халатов, до пуховиков. Минувшей зимой несколько раз отключали отопление, и Койю спал прямо в пухане, закутавшись, как в кокон. На стене напротив неубранного футона - прибитые полки забиты книгами, на которых в свою очередь сложено более мелкое барахло, наушники, зарядки, фонарики и тому подобное. Телек в углу покрылся пылью, за каким чёртом он был нужен Такашиме, он и сам не знал. — Ты умеешь играть? — Юу кивнул на гитару, пристроенную у стены. Он уселся на пол, опираясь локтями на стол, и подпёр ладонями голову. Его длинные волосы покачивались в такт его движениям, и Койю иногда залипал на этот импровизированный маятник. — Чуть-чуть, — он протянул Юу банку пива, и тот, не сводя с него взгляда, забрал её у него из рук. — А ты… хорошо играешь? — Ничего вроде бы, — Юу заулыбался, и Койю уставился в свою банку, не выдерживая такого пристального взгляда. — Ты так запросто пригласил меня домой. Не боишься, что я окажусь не тем, за кого ты себя выдаю? Койю усмехнулся, резко выдохнув прямо в банку, и поднял на него взгляд. — А за кого ты себя выдаёшь, Широяма-сан? Тот в ответ рассмеялся. Койю ему нравился всё больше. Внешне и по манере разговора. Нравилось, как он смущается, и как иногда в его глазах появляется саркастичная тень. И он видел, как Такашима на него смотрит, не умея скрыть свой интерес. — Койю-кун… — Юу несколько раз глотнул из банки, оттягивая момент, — я тебе нравлюсь? — Почему это ты так решил? — нервно, с придыханием выдал тот. Слишком резко, что спалило его с потрохами. — Ты пытался заглянуть мне под юбку. Разве так поступают с людьми, находящимися в беспомощном положении? Юу улыбался, смотрел Койю прямо в глаза, заставляя того смущённо морщить нос. — Если ты притворялся, то значит не таким уж и беспомощным ты был. Разве я не прав? — Может и прав, — Юу пожал плечами. — Так я тебе нравлюсь? Просто… ты мне нравишься. Непросто, правда? — он рассмеялся. Обычно, даже если Юу чувствовал с кем-то из парней сексуальное напряжение, это всегда можно было контролировать, вести себя, как ни в чём не бывало, ведь они оба мужчины, и значит всегда можно сделать вид, что ничего нет. Но с Койю рядом ему не хотелось притворяться, хотелось наоборот говорить ему всё настолько прямо, насколько это возможно, и потом ещё немножко. Чтобы смотреть, как он реагирует, как его глаза начинают бегать, ища поддержки в окружающем пространстве. Это больше не было тайной. — Ты ничего обо мне не знаешь, — тихо отозвался Койю, отпивая из банки. Губы прижались к краешку, оставляя на металлическом ободке влажный след. Каждое его движение Юу ловил жадно и совершенно бесстыдно, и то же самое делал Койю, но урывками, стараясь скрыть и без того уже очевидное. Трахали друг друга глазами, и это забавляло Юу. — Ну… это верно. Но нам же и не обязательно с этим торопиться, так? Койю вытянул из новой пачки сигаретку, зацепив её за фильтр ногтями, и прикурил, шмыгнув носом. Он хоть парень и не социальный, но не совсем уж дурак, и понимал, что Широ с ним играет. И теперь у него был выбор, либо сохранить остатки того, что ещё можно было бы выдать за самоуважение, или же послать всё к чёрту и позволить этому человеку всё то, о чём его собственное сердце втайне мечтало ночами. — Тогда, получается, всё наоборот очень просто? — Такашима затягивался медленно, сжимая мягкими губами фильтр, вдыхая густой дым, задерживал его ненадолго в лёгких, и выпускал объёмными облачками, часть которых вырывались через ноздри. Облизывал губы после каждой затяжки, на автомате, не задумываясь. А Юу пил своё пиво, и в своей голове уже развернул по полной этот поцелуй, который застыл между ними. — Как скажешь. Позволишь? — Юу поставил банку на пол, отодвинув её в сторону, потянулся, опираясь рукой на край стола, и остановился прямо напротив лица Койю. Тот задержал дыхание, ощущая, как внутри сердце сходит с ума, ломая рёбра своими безжалостными ударами. И каждый следующий, тревожнее, чем предыдущий. И хотелось, и было очень страшно. Как это вообще делается? В жизни всё ведь иначе, не так, как в порнушке, по-настоящему всё совсем иначе… куда волнительнее. — Просто скажи, да или нет, — Широ не касался его без разрешения, но он был так близко, от него пахло ментоловыми сигаретами и немного пивом. Волосы падали ему на глаза, и он сдул прядь в сторону. Койю дико захотелось распустить собранные пряди, зарыться в них пальцами, прижать его голову к себе, забываясь в поцелуе полных губ, посасывая серёжку, которую он иногда покусывает. Всё же он слегка нервничал, этого не отнимешь. — Значит, ты пришёл, чтобы просто заняться со мной сексом? — боже, Койю сказал, и сказанное нервной дрожью пронеслось по всему телу. В ужасе от самого себя, он даже позабыл, как дышать. В голове не укладывалось, что он смог сказануть вот такое. Правильно ли это… Не пожалеет ли он потом… Чёрт, конечно, пожалеет. Стоит только взглянуть в карие глаза напротив, и становится предельно ясно — ещё как пожалеет. А быть может, они пожалеют оба. Ведь они оба сейчас в какой-то степени молча лгали друг другу. О себе, о своих намерениях, и об истинных чувствах, терзающих сердца. — Если ты не против, — Юу всё ещё очень близко. И двигался всё ближе, совсем жарко обдавая своим дыханием. Положил руки на колени Койю, и тот вздрогнул. Чужие прикосновения — совсем почти забытые. И он не мог поверить, что кто-то вот так касается его. Не просто кто-то, а такой парень, как Широяма — чистая, кристальная энергия. Волнующий до каких-то ненормальных, внутренних вибраций. От его близости во рту пересыхало. И да, мысль, что это потому, что секса у него не было лет сто, а то и двести, у Такашимы в голове мелькнула. Но мелькнула, да и скрылась где-то. Остался только этот парень в кожаной куртке, сжимающий пальцами в кольцах его колени. Гладит осторожно, боясь спугнуть. «Зачем я ему? Почему я? Ради спортивного интереса? просто эксперимент?» — мысли одна за другой сменяли друг друга, но лишь вопросами, и ни одного ответа. А спросить вслух страшно. — Такашима-сан, — Широ позвал его, и этого хватило, чтобы тонкая грань между «всё ещё не знаю» и «я ради него на всё готов» разбилась вдребезги, оставляя лишь внятное «хочу». «Как же это так вышло? Когда?» — Койю коснулся его губ сперва совсем слегка, как бывает заходишь в холодную воду, потихонечку привыкая. Юу позволял ему самому задавать темп движениям, чувствуя его напряжение, которое не уходило даже от прикосновений. На самом деле Широ был растерян не меньше, он не понимал этого парня вовсе. Койю даёт зелёный свет, и в его глазах Юу видит желание, оно совпадает с желаниями Юу, но, притягивая, он словно одновременно и отталкивает. Даёт и отнимает, не позволяет себе расслабиться и плыть по течению взаимного притяжения. Очень странный и загадочный парень. Юу рукой убрал ему за ухо растрёпанные волосы, и ему понравилось прикасаться к его лицу. Кожа нежная, ушки аккуратные, волосы чуть жестковаты от частых окрашиваний. — Ты всегда красишь волосы? — Это то, о чём ты сейчас хотел бы поговорить? — Койю прищурил оба глаза. — Серьёзно? — А что? Просто болтовня. Просто болтовня сейчас была совсем для Такашимы не уместна. Она его не расслабляла, а наоборот напрягала, заставляя сосредотачиваться на сказанном, и он боялся всё испортить, ляпнув что-нибудь невпопад. Наверное, часть этих мыслей была написана у него на лбу, потому что Широ снова заулыбался. Положил обе руки ему на шею и слегка сжал, поглаживая пальцами за ушами. — У тебя в первый раз с парнем, да? — Нет, — честно отозвался тот в ответ. — Было уже. Дело не в этом. — Окей, я понял. Давай. Закрой глаза, — он провёл ладонями по щекам и пальцами коснулся ресниц. Койю закрыл глаза. Он чувствовал, как близко подвинулся Широ, как прижался лицом к уху, горячо выдыхая и нагревая волосы. «Хотя я нашёл спокойствие в этом мире… Ты…рядом со мной, рушишь мой внутренний мир…» — на памяти Широямы Юу, он ещё ни разу ничего подобного не проворачивал, и в тот момент сам был в значительной степени охреневания от самого себя и в целом происходящего. Но чёртов блондин был не просто соблазнительным, со своими плавными коленками и чувственный ртом, но и каким-то запредельно далёким, и до него до одурения хотелось дотянуться. Любым способом, какой только придёт в голову, и Юу вспомнил, как тот пел, выходя из дома, и решил, что это могло бы сработать. Тихое, ласковое пение в ушко и впрямь слегка размазало впечатлительного парня, и Койю, сидя с закрытыми глазами, ощутил себя увереннее. Он и не предполагал, что долгое время без секса так негативно на нём скажется в психологическом плане. Он то думал, это как на велосипеде кататься, раз умеешь, уже не разучишься. Но вот, выходит… что можно и разучиться. — Ещё хочу… — шепнул Койю, обвивая руками его шею. — Спой ещё. — Я хочу любить тебя до моей внутренней пустоты… и я не могу позволить тебе заметить, как я вытираю свои слёзы… — Юу слушал, как он дышит у него в руках, прерывисто и как-то истерично, словно бы задыхаясь, и в голове у себя думал: «Хочу сделать его своим. Вытащить из него наружу всё, что он прячет там глубоко, и оставить себе». Для Юу этот человек в тот момент ничего не значил, и он не видел ни единой причины останавливаться на достигнутом. Ему ужасно нравилось, как стройное тело отзывалось на его прикосновения и его голос. Нравилось, как он руками гладит шею, забираясь пальцами под куртку. И можно посадить его себе на руки, обхватить за талию — стройную, тонкую. Широ потянул за край его чёрную майку, открывая себе молочного цвета тело. Он такой везде, и кожа нежная, как у девушки. Только руки сильнее, на кистях видно выступающие вены, но это тоже… тоже сносит крышу. — Не снимай, — Койю остановил его, когда заметил, как тот собрался снять куртку. — Оставь куртку, — он обнажённым торсом прижался к замкам и заклёпкам на грубоватой коже. — И это тоже оставь, — опустив руку, Койю ухватил его за ремень и довольно сильно потянул на себя, расстёгивая пряжку. — Не снимай. Мне нравится. Юу приподнял брови, не веря своим ушам. Этого он от смущающегося парня никак не ожидал. Но это был он. Просто нужно было ему напомнить, как это, настоящий секс, и что там можно куда больше, чем ласковый шёпот в ушко. К тому же, Широяма Юу заводил его именно таким, дерзким, опасным на вид. Эротично и сексуально. Крепче обхватив одной рукой его за талию, Широ повалил его на спину, нависая над ним, как над дорогим сокровищем, рассматривая родинки и кое-где попадающиеся веснушки. Тело у Койю стройное, не угловатое, а плавное, и Юу пальцами гладил выступы и ямки, удивляясь, какой он гармоничный. — Ты красивый, Койю-кун. Знаешь? — он наклонился и принялся покрывать его живот и грудь поцелуями. Губы так неоднозначно касались тела, что Такашима от каждого прикосновения вздрагивал, как от удара током. Это было легко, но ощутимо жадно и очень по-собственнически. Язык залез в пупок, кончиком тычась в углубление. Слюна намочила кожу, и когда Юу резко выдохнул, там приятно похолодело. Койю тихо засмеялся, закрывая глаза и растягивая рот в искренней улыбке, от чего у Юу, который поднял голову посмотреть, где-то глубоко что-то ёкнуло, непонятно нездорово, то ли болезненно, то ли вообще смертельно. Слишком светлой и яркой была эта улыбка. Какой-то жизненно необходимой. Стало немного не по себе. Но осмелевшие руки пробрались в волосы, распуская собранные пряди, рассыпая их по плечам, перебирая руками, приятно массируя кожу головы. Отвлекал, он отвлёк Широ от его непонятного и невнятного открытия. Такашима молчал, только улыбался иногда, чувствуя, как горячие руки раздевают его, стаскивая штаны вместе с трусами. Неспешно. Юу нравилось смотреть на выступающие по бокам кости, на ямки в паху, на худые бёдра, такие стройные и изящные, что даже страшно было прикасаться. О них Широ мечтал, как припадочный. Он положил руку на худенькую ногу, рассматривая, как контрастируют со светлой кожей его чёрные ногти, и глубоrо вдыхал от возбуждения, проводя ладонью и кожей ощущая, какой он тёплый, какое приятное тело у него в руках. Остановившись возле коленей, Широяма некоторое время смотрел, как двигаются под кожей мышцы икр. Длинные ноги казались русальим хвостом, не иначе. И он наклонился, открыл широко рот и прижался к колену, обхватывая его губами. Оно как раз помещалось ему в рот. Не позволяя Койю сгибать ногу, он ласкал коленную чашечку языком, чувствуя, как в его ладонях по ляжкам ползут мурашки. Ему приятно. — Нравится? — Юу улыбнулся, поднимая голову и глядя ему в лицо. — Никогда ничего такого никто со мной не делал. Зачем это? — Я люблю твои ноги, — Широ снова поцеловал его ногу. — С ума схожу, не могу из головы выкинуть. — А трахаться мы будем? — Считаешь, что только тебе позволено иметь пристрастия? — он тряхнул краем куртки, и металлические пряжки зазвенели. — Нечестно, Койю-кун. — Только у меня резинок нет, — сморозил первое, что внезапно пришло в голову Такашима. Осёкся, ругая себя в голове за то, что так по-детски себя повёл, выставившись неловким дураком, но Юу будто и не обратил внимания вовсе. Положил обе ладони ему на бёдра, слегка сжал, поглаживая пальцами, и провёл по ляжкам, спускаясь до колен. Подхватив стройные ноги под коленями, закинул лодыжки себе на плечи, целуя попутно куда придётся. — У меня есть, не бойся, — почти равнодушно отозвался он наконец. Признаваться, что хотел бы его выебать вообще без резинки, он тогда не стал. Всё таки они не знакомы вообще, и секс у них впервые. Но желание было стойким. Наклонившись над ним всем телом, Юу ощутил, как тот сжал ногами его шею, и это так безобразно приятно, томно и тяжело отдалось во всём теле, что он тихонько застонал, доставая из кармана упаковку с презиком. Он заметил, что поцелуи даются Койю особенно чувственно. Ему нравились губы Юу, и он этого не скрывал, ловя каждое прикосновение и играя языком с серёжкой, иногда всасывая её себе в рот. Что-то между ними в тот первый раз произошло, кроме пошлого траха на полу, а что именно, они и сами не поняли. — Давай, — Койю забрал у него резинку. Вообще-то, Юу хотел бы ещё немного потянуть прелюдию, поласкать немного ещё восторженно-идеальное тело, но тело вело себя совершенно нетерпеливо и подчиняться отказывалось. Хотя, если бы Койю сказал Юу, сколько у него не было человеческого секса, тот бы его, несомненно, понял. Но Койю не сказал. Он вообще о себе ничего не говорил. Не считал необходимым. Пряжки, металлические пуговицы, замки — холодные и жёсткие, впивались в нежную кожу, оставляя следы, а Койю лишь сильнее сжимал ногами напряжённую шею, ощущая, как входил внутрь горячий член. Очень и очень больно. Широ останавливался, чтобы можно было привыкнуть, но Койю хотел быстрее. Непривычно растянутый сфинктер от напряжения горел, а внутри плотный член растягивал тело, словно пытаясь порвать его на кусочки. Но Койю хорошо знал, что совсем немного, и эта странная, иррациональная боль сменится удовольствием, заставляя тело дрожать от наслаждения. Всё таки Такашима не в первый раз спит с мальчиками. И случались в его жизни половые акты и куда жёстче. — Не бойся, входи до конца, — Койю вытянул руки вдоль пола у себя над головой, заставляя смотреть на свой живот, слегка выгибая спину и разводя колени в стороны. Он вдруг, совершенно внезапно и, наверное, не совсем уместно осознал, что нечего ему терять. И если этому человеку с умопомрачительными волосами и губами не зайдёт секс и он больше не вернётся — то и ничего. Жизнь просто пойдёт дальше, своим чередом. А если зайдёт… То… можно постонать для него и погромче. Широ одной рукой обхватил оба его запястья, прижимая руки к полу и, наклонившись пониже, толкнулся внутрь, входя так глубоко, как только можно было войти в первый раз и без смазки. Койю зажмурился, ощущая, как на глаза навернулись слёзы, но он как-то по-животному безобразно балдел с волос, падающих ему на грудь, и это занимало его внимание. Длинные, они ложились на молочную кожу, вычерчивая узоры в такт ритмичным движениям их обладателя. Приятно щекотали тело, от чего Койю против воли улыбался, не замечая, как восторженно Юу наблюдает за его улыбкой. Юу двигался быстро, звеня металлом на своей одежде, чувствовал, как Койю сжимает его, напрягаясь, и тогда шептал ему в лицо: «Не сжимай меня так, ты мне член оторвёшь», и наслаждался безумно светлой улыбкой. Он заставил этого человека улыбаться, много раз, от этого внутри всё сводило. От этого, или от члена в его заднице, впрочем, разницы почти никакой, важно, что на него стояло всем телом. И даже, наверное, всей душой. Юу так самозабвенно ебал стройное тело, и так медленно и властно ползал по нему взглядом, ловя каждую ямку и выпуклость, что оргазм накатил внезапно и оглушающе. Пока он кончал, ему показалось, что он что-то принял, так сильно в голове взрывался центр удовольствия. «Это потому что ноги» — всё думал Широяма.