Дети Цветов

— But what's the point? — Don't apply logic.

— Пошли что ли магазин разграбим, — предложил Токи, — Давно хотел попробовать, но всё как-то случая не представлялось. Побеги изрядно разросшегося куста на месте незадачливого «лягушонка» неохотно перед ним расступились. Пара розовых цветков, неприязненно шипя, проводили брата поворотом изящных головок. — Пошли, — пожала Аска плечами, — Только зачем? Токи нагнулся к рухнувшей на пол стойке буклетов, подобрал отломившуюся рейку. — Еды в герметичных упаковках взять, — покрутил деревяшку в руках, — Воды в бутылках. Не верю цветочникам. Рассеянно сунул палку ближайшей розе. Кррак-кррак-кррак! — через пару секунд в руках у него остался фигурно обгрызенный обрубок. — Они же вроде от нас отстали? — Аска поспешно миновала розу, пока та с треском дожёвывала деревяшку. — Напрямую Риса этого не сказала, — Токи швырнул огрызок в сторону, где над ним затеяли свару сразу три цветка, — Даже если и отстали, я бы не расслаблялся — может им надо кого в жертву принести, ну или там на удобрения пустить. Прохрустев по осколкам, брат с сестрой вышли на площадь. — Никаких зяб не видно, — огляделся Токи. В голосе его разочарование преобладало над облегчением. — Думаешь, на Юнку галлюцинацию навели? — прислушавшись к себе, Аска решила, что с новыми чудовищами, пожалуй, повременила бы. — Вряд ли, — брат пожал плечами, — В обещании про чистоту суждений было. А вот выйди человек десять пророщенных на площадь, им, наверно, ничего не стоит в какое-нибудь страшилище сначала собраться, а потом — херак! — разобраться. Миновав палисадник с георгинами, Токи сбился с шага. — Мне показалось, — вытянул он палец, — или вон тот цветок сожрал пчелу? — Не показалось, — приподняла брови Аска. Многочисленные лепестки, схлопнувшись рывком, задвигались в жевательных движениях. — Светлая память… — начал Токи, но тут георгин сплюнул пчелой ему под ноги. Та дёрнулась в конвульсии — раз, другой — медленно стала на ножки. Посверкивая слюдяными крылышками, поднялась в воздух, облетела кругом Аску и унеслась в небеса. — Не похоже, чтобы он её согласие получил, — Токи проводил пчелу взглядом, и двинулся, рассуждая на ходу, — Типа пчёлы неразумные? Дискриминация какая-то. Да и сам цветок вряд ли спросили. В общем, говорила Риса красиво, а посмотришь кругом… Обойдя полицейский участок, они спустились по ступеням к Пороховому переулку: узкая улочка вела прямо к магазину. — По-моему, — заметила Аска, всё ещё бросая в поисках обещанной зябы осторожные взгляды в проулки, — она всю дорогу только за Юнку билась, а нас под конец вообще в расчёт брать перестала. — Вот и мне показалось, — согласился Токи, — будто сначала цветочники такие — «сыграй с нами в кто-кого-перехитрит», а потом — «к херам игры, ждите садовника». — Если это тоже не часть их плана, — машинально возразила Аска, — И вообще, может, они врут, что не врут. Токи сграбастал ладонью вихры на затылке, подёргал. — Пока всё сходится, — подтвердил осторожно, — Оз отвечала не на тот вопрос, который задавали, Тримм говорил двусмысленностями, а Риса играла словами. Прямой лжи вроде как не было. Завертел головой. — Найти бы кого, проверить… А все, как назло, разбежались. Местные обычно выбирались на выходные из Тариока в какой-нибудь городок побольше, туда, где есть кинозалы или торговые центры — в Бакру или Кагарту. Однако улицы и впрямь были подозрительно пусты даже для субботнего дня. — Приятно, конечно, что не ловят всем городом, — рассеянно озираясь, продолжал Токи, — С другой стороны, когда на тебя махнули рукой даже похитители тел, это немного задевает самооценку. А ведь мне всего четыр… — А-А-А! — истошный крик сверху прервался громким — ШМЯК! Брат с сестрой остановились, разглядывая упавшее перед ними тельце. — Ну и кто тут у нас? — кисло поинтересовался Токи. На мостовой распластался мальчишка: лет семи с виду, драные клетчатые шортики, рубашечка в прорехах. Вывернутые под неестественными углами конечности придавали сходство с раздавленным сенокосцем, светлые кудри, трепетавшие на ветру, добавляли нотки невинности, а образ в целом сигналы посылал смешанные. — Кажется, племянник Ирри, — поправила Аска очки нервно, — Кориком зовут. Наверное, из Тлора погостить приехал. Присела на колени. «Где вообще проверяют пульс? На руке? Сонной артерии?». — Надо ему помочь? — ладонь двинулась к запястью, к шее и нерешительно замерла в воздухе, — Или уже поздно? — Он же из цветочников, — Токи небрежно махнул рукой, — Что ему сделается? Мальчишка высунул, свесив набок, язык. — Ак ам? — прошамкал неразборчиво. — Что-что? — отдёрнула пальцы Аска. — «Как вам», — перевел Токи, — Неплохо, — задумался на мгновение, — Глаз крестиками не хватает. — Ща попробую. Мальчик распахнул глаза, напрягся — зрачки расширились, наполнив радужку. Загнулись с разных сторон внутрь — сильней, сильней — пока не обрели форму двух иксов. — Ну как? — спросил он, откинув голову и вывалив язык. Токи показал два больших пальца. — Паастаараанись! — раздалось сверху. Ещё один «ШМЯК». — Привет, Марни, — кивнула Аска, немного придя в себя. Упавшая девочка того же нежного возраста выглядела даже более трагично: каштановые локоны разметало по мостовой, рот драматически приоткрыт в не успевшем оборваться крике, пустой взгляд устремлён в пустоту. — Сейчас, — торопливо проговорила Марни, — сейчас. По лбу эффектно прокатилась струйка крови, обогнула глаз, капнула пару раз на булыжник. Корик сел, вправляя руки и ноги. Кожа сквозь дыры в одёжке виднелась чистая — ни ссадин, ни кровоподтёков. — С кровищей, — сдвинул глазки-крестики на Марни, — любой дурак может. Из-под его век просочилась густая краснота, поползла по щекам, оставляя извилистые дорожки. — Внушительно, — оценил Токи, — Пугающе, но внушительно. Марни тоже села. Алая полоска на лице выцвела и пропала, всосавшись, кажется, под кожу. — Дело в стиле, — чуть сбившаяся причёска выправилась без видимых усилий, — а не в кровище. — Простите, — вмешалась Аска, — а что конкретно здесь происходит? — Играем, — дёрнул плечами мальчишка. — С башни прыгаем, — Марни покосилась наверх: над тремя этажами бывшей казармы высилась караульная вышка со смотровой площадкой. — На хера? — не нашла иной формулировки Аска. — Весело, — пояснил очевидное Корик. — Чувство свободного полёта, — пришла ему на помощь Марни, — Смешной «бум» в конце. Хотите попробовать? — Спасибо, — мотнул головой Токи, — Наш «бум» в конце таким смешным не получится. — Неудачники, — покровительственно бросил Корик. Токи повеселел. — Лучшая попытка за день. — Ты же понимаешь, — несмотря на малый рост, Марни каким-то образом удалось взглянуть на Токи сверху вниз, — что в какой-то момент попытки кончатся? — Меня вполне устраивает, кто я есть, — развёл Токи руками, — Ещё больше устраивало, кем я мог стать — по крайней мере до вашего появления. Студентом, режиссёром, сценаристом, даже если безработным. Было из чего выбирать. Теперь опции осталось только две — слиться в экстазе или сдохнуть. — Да ты нытик, — догадался мальчишка, — причём неблагодарный. — Какое будущее есть у бабочки однодневки? — поинтересовалась Марни, — Нет никаких студента, режиссёра или безработного, есть сдохнуть, сдохнуть и — сдохнуть. — Некоторые улиточки, — качнул головой Токи, — не хотят, чтобы их спасали. — Как-то неклёво, — вступила Аска, — выбирать за других. — Целый мир нытиков, — всплеснула Марни руками, — откуда только вас столько берётся. — Заметь, — Корик ухмыльнулся, — мы оставляем выбор, пусть он тебе и не по нраву. Другие не дадут и такого. — Мир в целом, — поделилась опытом Марни, — место куда более жестокое, чем показывают в твоих мультиках… — Анимах, — тактично поправил Токи. — Неважно, — махнул рукой мальчишка, — Важно то, что в сравнении с альтернативами наше предложение можно считать даже щедрым. — Довольно ублюдочное предложение, — признался Токи. Марни с мальчишкой переглянулись. — Ладно, — надула губы Марни, — куда вы там шли? Универмаг обносить? Вот и топайте. — Ссуки, — пробормотал Токи, — Опять подслушали. Вот как вы это делаете? — Попробуй сам догадаться, если такой умный, — долго изображать обиду Марни не удалось, и она прыснула. — Сдашься, с Доном поговори, — посоветовал Корик, — он любит объяснять очевидное. Токи стянул футболку, посмотрел на просвет — с одной стороны, с другой. Повернулся спиной к Аске: — Сестра? У меня на спине никто не сидит? Никаких жучков? Аска скептически помотала головой: — Никого. — Холодно, — прокомментировал мальчишка. Натянув футболку, Токи опустил голову, поерошил волосы. Оглядел камни на мостовой — пусто. — Всё ещё холодно. — Штаны можешь не снимать, — язвительно посоветовала Марни, — Очень холодно. Токи тяжело вздохнул, признавая поражение. — Не возражаете, если гипотезу одну проверю? — попросил подчёркнуто вежливо. — Про враньё? — дети переглянулись, ухмыляясь — Валяй, — разрешил Корик. — Ты человек? — ткнул Токи в него пальцем. — Конечно, — расплылся тот в улыбке, — ноги, руки, всё на месте. — А я роза, — вздёрнула носик Марни, — Алая. Аска припомнила виденные за день розы — все действительно были окрашены оттенками красного. — Так нечестно, — возмутился Корик, — тогда я тоже роза. — А я человек, — невозмутимо пожала плечами Марни. — То есть, — догадался Токи, — правд может быть несколько? — Не только нытик, — констатировал Корик сочувственно, — но ещё и ушлёпок. Только сейчас дошло. — Ясное дело, несколько, — бросила Марни, — иначе какой вообще интерес? «И выбирать, — поняла Аска, — вы можете ту, которая вам по вкусу прямо сейчас». — Ну и как, — Токи пнул выпирающий из мостовой булыжник, — с вами после этого разговаривать? — Непривычные концепции, — сообщил Корик Марни, — вызывают у примитивных существ приступы гнева. Оба захихикали. — Ладно, — вздохнула Аска, — Пожалуй, и правда пойдём. Вы как-нибудь… это… осторожней с падениями. — Если кому и быть здесь осторожными, — Марни ткнула пальчиком в Аску, — так это вам. Дети скрылись за дверью. Топот ног по лестнице прогремел, стихая, вверх по ступенькам. Брат с сестрой двинулись дальше. Позади раздался «бум», следом ещё один, но что первый, что второй, показалось Аске, весело уже не звучали. Пороховой переулок, сделав последний изгиб, вывел к универмагу. Главный магазин города занимал крытую галерею, где, если верить урокам истории города, располагалась прежде графская конюшня. О том не поминали в школе, но тремя столетиями ранее графиня Илли проводила в будущем универмаге долгие часы. Интересовали её не столько выездки, бега или прогулки верхом, сколько грузоперевозки, маршруты которых начинались и завершались рядом с не до конца возведённой конюшней. Лимоны из Фихты, специи из Аррики, нихейская икра и криккейский китовый ус перекатывались с место на место, как шарики под напёрстками мошенника, превращаясь в товары обыденные и безынтересные — гвозди, селёдку и продукты сельского хозяйства. Не доверяя бумаге, графиня держала длинные столбцы ежечасно менявшихся цифр в голове, внимательно отслеживая покупателей, продавцов, возчиков, пассажиров, приезжих и местных. В том, что касалось финансов, дебит у графини всегда сходился с кредитом, а вот с людьми нет-нет да и случался избыток — будто бы кто-то один появлялся в двух местах одновременно. Верившая закономерностям, а не детским сказкам, графиня снова и снова перепроверяла расчёты, сурово шикая на подрядчиков и подписывая чертежи, изображавшие идущую полукругом аркаду, портик под фронтоном и многочисленные колонны с капителями в форме лошадиных голов. Вся эти архитектурные излишества в детстве не казались Аске чем-то выдающимся, но задали высокую планку художественного оформления супермаркета. Увиденные позже магазины Бакры, Кагарты или Гемирты, нередко масштабней и обычно богаче ассортиментом, убраны оказывались скромней и проще. С другой стороны, возможно, именно барельефы со сценами конной охоты, нависавшие со стен мясного отдела, сподвигли Аску в раннем отрочестве задуматься о вегетарианстве. Миндаль в сквере перед аркадой уже отцветал. Опавшие лепестки, успев подсохнуть, волнами коралла и перламутра перекатывались в порывах ветра, еле слышно шурша, и вид пейзажу придавали инопланетный. — С-скотины, — шипел Токи, поддевая кроссовками шелестящий ковёр, — Совсем несмыслёнышей припахали. Есть в городе младенцы? Нет? Вот реально бы крипота была. Дети всё-таки — самая жуть, чем мельче — тем страшнее. — Жопа, — уныло поддакивала Аска, жмурясь от солнца. — Эффект же какой-то психологический есть, да? Зловещая долина или как там… Когда дошколята начинают умными словами гнать — мороз по коже. — Риса вроде как обычно говорила, — задумалась Аска, — и Ирх с Триммом вполне на себя похожи были. — Наверно, потому что взрослые, — предположил Токи, — Когда личность, типа, сформировалась, розы где-то под ней прячутся. А у малолеток сразу выпирают… — Игра с падением хоть и странная, — не согласилась Аска, — но вполне детская. Взрослый лексикон, конечно, пугает… — Ну, может, какие-то осколки личности остаются, — пошёл на уступку Токи, — или… О! Косплейщицы! У самых дверей галереи меланхолично журчал фонтан из самых простых — круглый резервуар с приплясывающей в центре струйкой воды. Прислонившись спинами к бортику, по разные стороны на каменных плитках сидели Ильда с Ирри. Времени с момента встречи в участке прошло немного, но облик обеих изменился. Волосы Ильды, до того нежно-зелёные, окрасились травяными тонами. Падая в воду за её спиной, они расходились по колышущейся глади изумрудными прядями, карабкались цепкими паутинками вверх по бортику, распускались мелкими голубыми розетками. Трепеща крылышками-лепестками, некоторые поднимались в воздух, порхая вокруг фонтана. Стоило Ильде протянуть руку, как несколько крылатых созданий усаживались на ладонь, и она безразлично отправляла их в рот. Кругом Ильды расползался по камням ковёр мха, слегка колыхавшийся, будто под ним крылась трясина. Из мшистой зелени поднимались тонкие стебельки с оранжевыми, похожими на фонарики, ягодами. Ирри, по-прежнему рыжеволоса, побледнела, достигнув лицом мелового оттенка. Тело её густо покрывали крупные багряные цветки, раскрывавшиеся один поверх другого и медленно шевелившие лепестками. Аска с Токи остановились на почтительном расстоянии, не дойдя нескольких шагов до мохового покрова. — Вкусно? — поинтересовался Токи, глядя как Ильда пережевывает что-то трепещущее. — Норм, — с набитым ртом ответила та, — Лучшее, что можно добыть без особых затрат. Хочешь попробовать? Несколько мотыльков, поблескивая в солнечных лучах лазурью, подлетели и зависли на расстоянии вытянутой руки. — Вызывает неконтролируемое желание слиться с цветами, — пробормотала Аска, — пересмотр онтологических ценностей и потерю человеческого облика. — Пожалуй, нет, — вежливо отказался Токи. Мотыльки возвратились к вьющемуся над Ильдой облачку. — Умный мальчик, — Ирри распростёрла руку надо мхом: из цветка на запястье высунулась гибкая трубочка, подхватила ягоду-фонарик и втянулась обратно, — Ты б, наверно, помер. Хотя, — пожала плечами, — помер бы счастливым. — Вот эти вот… — Токи повёл рукой, указывая на девушек, — изменения… Так и должно быть? — Новые времена, — Ирри откинула голову назад, на месте глаз распустились два крупных цветка, — новые герои. Человек-растение. Человек-овощ. Человек-кабачок. — Тебя что-то не устраивает? — перестала жевать Ильда. — Не-не, — дал задний ход Токи, — отлично выглядите. В меру странно, в меру противоестественно. Но прошлый образ как-то зажигательнее был. Ирри повернула бледное лицо к Токи. — Чувак, — цветок на месте одного глаза расширился, на месте другого — сократился, словно подмигивая, — С нами твои матери. Весь город знает, в каком возрасте ты сел на горшок, научился вытирать попу, посмотрел первую аниму, что тебя торкает, ну и ряд деталей, — вылезшие из цветов трубочки задержали взгляд ниже пояса, — помельче. — Было бы неловко, — зевнула Ильда, — Если б кому-то было хоть какое-то дело до твоих кинков и сквиков. — Ладно, — поднял Токи руки, — Как скажете. Можно мы в магазин зайдём? — Прошу, — по зелёному ковру прошла волна, оставившая подобие дорожки к дверям универмага. — Эта же штука под нами не провалится? — подозрительно поинтересовалась Аска, — В какую-нибудь пищеварительную вакуоль? — Как знать? — развела Ильда руками, — Мир полон неожиданностей. — Спасибо, — кивнула Аска, — Мы, наверное, лучше с чёрного хода. — Помнишь, — сузила глаза-цветки Ирри, — одна твоя мать упрекала другую в недостатке доверия? Тебе тоже фатально не хватает… Токи вытащил из кармана штанов монетку, бросил на мох. — Доверия к миру, — закончила Ирри, глядя как медный кружок с шипением тает в зелени. — Сама себе удивляюсь, — мрачно ответила Аска. Брат сестрой направились в обход вдоль витрин. — Счастливого слияния! — махнул на прощание Токи. — Чёрный вход для сотрудников! — прокричала вслед Ильда, — Покупателям вход запрещён! — Как будто, — вздохнул Токи, — Мы собирались что-то покупать. Двери служебного входа стояли распахнуты, на мостовой по соседству высилась, покосившись, магазинная тележка с отломанным колесом, наполовину груженная бутылками лимонада. — Глюкоза, — прокомментировал брат, проходя мимо, — Монстры всегда жрут глюкозу. В ней энергия. — Или людей, — возразила Аска, поднимаясь по пандусу. — В людях калорий меньше, — парировал Токи, осторожно заглядывая в проход со значком эвакуационного выхода, — А дерьма больше. — Для цветов только плюс. — Хороший аргумент, — признал Токи, — Правду сказать, никогда не считал растения достойными антагонистами. — А они, похоже, не принимают всерьёз нас, — пройдя недлинным коридором, Аска с Токи вышли в торговый зал, — Можешь считать, что вы квиты. Тихо шелестели кондиционеры, басовито гудели холодильники. Продуктов на полках заметно поубавилось: пропали шоколадки с печеньками, пустовали секции с мороженым, поредели плотные обыкновенно ряды пузатых бутылок с лимонадом. «Быстрые углеводы», — мысленно признала Аска правоту брата. — Последний оплот цивилизации, — Токи оглядел пустые проходы меж витрин, — Тут в боевиках обычно и держат оборону от всяких тварей. — Супермаркет, — пожала Аска плечами, — олицетворяет общество потребления. Твари — образ чужаков, покушающихся на традиции и устои. — Слишком глубоко, — Токи подошёл к холодильнику с сэндвичами, — Иногда чудовища — просто чудовища. — Как ты вообще собираешься вписаться в индустрию с таким подходом? — Аска стала рядом, скользя взглядом по упаковкам, — В наше время сюжет без двух-трёх смысловых слоёв обречён. Если это не порники, конечно. Да и в них в общем-то… — Сестра, — Токи взял с полки бутерброд с ветчиной, — Все истории более или менее уже рассказаны. Но это не значит, что не надо придумывать новых, наоборот, — каждую стоит рассказывать, как в первый раз. Токи поддел ногтем пластик, извлёк еду. Поискал взглядом, куда выкинуть, и, не найдя, вернул пустую коробочку на полку. — Кстати, — откусил сэндвич, — в универе, куда ты целилась, профессорка есть, — нахмурился, вспоминая, — Геррик? Керрик? Неважно. У неё серия коротких видосов была — что-то про нарративы. Глянь, тебе зайдёт. — Выберемся, — Аска выбрала бутерброд с сыром и яйцом, — посмотрю. — Ну, — пожал плечами Токи, — нас пока не сожрали. То есть не прорастили. Глядишь, и прорвёмся. Мне только две вещи не нравятся… — Ммм? — вопросительно промычала Аска. Упаковку она поставила на пол между витринами. Не отодранный до конца листочек пластика задрался вверх и трепетал на сквозняке, как парус ждущей шторма лодчонки. — Цветочники наши разговоры как-то палят, — Токи скорчил рожу, — а чтобы понять как, видимо, всё-таки придётся поговорить с этим их Доном. — А фтавое? — бутерброд оказался неожиданно вкусным. – Мы движемся по их сценарию, и поворотов пока не предвидится. Когда в участок вломились эти вот, – Токи кивнул в сторону главного входа, за которым виднелся фонтан, – косплейщицы, в их же планы не входило нас проращивать. Только отвлечь. Уверен, ещё минута или две – мы дошли бы до того, что, если напасть на цветочника, обещание разрушится. Но они, – Токи вздохнул, – оказались довольно эффективны. Сейчас вроде как отступились, но мне кажется, что встречи с пророщенными неспроста. Своего рода представление на аудиторию из двух персон. – Зачем? – Аска дожевала бутерброд. Ковырнув ногтем стоящую в соседнем ряду упаковку салфеток, достала одну, отёрла руки и опустила бумажный комок в парусящую коробочку. – Скоро узнаем, – Токи смерил взглядом коробку салфеток и вытер ладони о джинсы, - Есть пара идей, обе ничего хорошего не предвещают. — Поконкретнее? — Не думаю, — Токи описал взглядом круг, — что об этом стоит говорить вслух. Может быть… Вытащил телефон, ткнул в экран — тот остался тёмен. Аска достала свой: тоже не ожил. — Как и следовало ожидать, — Токи сунул телефон в холодильник, — Зрителям не положено перешёптываться во время спектакля. — Жопа, — Аска расстроенно поводила пальцем по экрану, понажимала кнопки с боков — без результата. — Пошли воду возьмём, — Токи направился к кассе, рядом с которой высились стеллажи с бутылями, — Тебе какую? — Без газа, — Аска приняла бутылку, — Слушай, может, правда поговорить с Доном? Узнаем, чего от нас надо. — Сам найдёт, — Токи с шипением открыл газировку, глотнул, — когда захочет. Не нашёл, значит, время не пришло — можем делать, что хотим. — А чего хотим? — спрятав телефон, Аска пригубила воду. Токи пожал плечами, прикрыл бутылку, поставил на пол рядом. — Я б в медпункт заглянул. — Были же с утра. — Ингалятор, — Токи приоткрыл холодильник и, достав приборчик, ударил дверью по пластику, — барахлит. Продемонстрировал покосившееся устройство: — Дисперсер заедает. Или диффузор? Всё время путаю. — Ладно, — Аска завернула пробку, — пошли. Платить будем? — Какой же это тогда грабёж? — удивился Токи, — Да и связи нет — платеж не пройдёт. — Если платёж не проходит — тем более не грабёж. Так, мелкое воровство. — Ну вот, — огорчился Токи, — А я надеялся. Подхватив бутылки за горлышки, оба направились к служебному входу. — Ничего, — хмыкнула Аска, — может в следующий… Мда. — Кстати, — оживился Токи, — у меня новая теория про прослушку. Не дождавшись вопрос от сестры, торжествующе провозгласил: — Паутина! — В смысле? — Цветочники захватывают паука, — Токи попытался изобразить восемь конечностей, — Тот плетёт сеть. Она работает как резонатор. А паук сидит и слушает. Аска приподняла брови. — Паутина есть везде, — с жаром продолжил брат, — даже если не видно: за мебелью, в вентиляции… — На улице тоже слушали, — возразила Аска. Брат задумался. Они миновали выход, спустились по пандусу. — В траве, — нашёлся Токи, — На деревьях. Летающая в конце концов! — Теория забавная, — сказала проходившая улицей Итта, — но в корне неверная. Думай дальше. Похожая прежде фигурой на квадрат, управляющая постройнела, обретя округлости и изгибы, в существование которых до того сложно было поверить. Подхватив из сломанной тележки бутыль лимонада, опрокинула в рот, осушив оба литра за раз. — Тётя Итта, — состроил невинную физиономию Токи, — а какой в медпункте пароль к сейфу? А то у меня ингалятор дефекти… — Тридцать девять девяносто три, — с первой попытки попав бутылью в урну, Итта отправилась дальше. — Спасибо! — крикнула вслед Аска. — Так ужасно, — произнёс Токи, широко осклабившись, — чувствовать себя тупым. — Ты ведь смотрела «кузнечиков»? — поинтересовался несколько шагов спустя. — Ужасы? — переспросила Аска, не совсем понимая, к чему вопрос, — Где топором рубили? Фабула неимоверно длинного многосезонника начиналась с череды загадочных убийств в глухой деревушке, но с дальнейшим развитием событий Аска знакома была только по пересказам и фандомным статьям. Вроде бы через серию кровавых массакров сюжет выруливал к потусторонним паразитам, контролировавшим жителей на расстоянии, и завершался (по крайней мере в одной из альтернативных реальностей) уничтожением всей деревни. — Точно, — обрадовался брат, — Помнишь там… — Дропнула, — покачала головой Аска, — Как начали рубить — так и дропнула. Аналогия с нынешней ситуацией напрашивалась сама собой. Смирившись с тем, что цветочники каким-то образом подслушивают разговоры, брат, похоже, решил прибегнуть к помощи отсылок и иносказаний, рассчитывая, видимо, на то, что коллективный разум едва ли знаком с содержанием древних аним. «Идея хорошая, — признала Аска, — Только я сама их не настолько хорошо знаю». — «Глубокую синь»? — предпринял другую попытку Токи. — Про певицу? — напрягла память Аска, — С манией преследования? — Она, конечно, пела, — терпеливо согласился брат, — но больше в кино… — Не, — качнула Аска головой, — мне трейлера хватило. Память не сохранила деталей за исключением необыкновенной красоты рисовки и не меньшей кровавости, но Токи, вероятно, хотел сослаться на какой-то сюжетный твист. — «Посредник беспокойства»? — судя по упорству брата, речь шла о чём-то действительно важном. — Давно, — поморщилась Аска, порывшись в памяти, — Только серию про самоубийц-неудачников помню. «Надо же, — подивилась про себя, — что братец смотрит». Многоуровневая история, в которой всё оказывалось не тем, чем выглядело поначалу, принадлежала к жанру, который мама Юнка прозвала мозгожорками. — «Плесень»? — в голосе Токи появились нотки раздражения бестолковостью сестры. — Кого? — переспросила та в лёгком замешательстве. — «Безмозглая плесень, — расшифровал брат, — умеет справляться со сложными задачами». — Ты ведь это только что придумал? — подозрительно прищурилась Аска. В ответном взгляде Токи читался стыд за невежество сестры. — Шесть сезонов, — укор слышался в каждом слове, — и полнометражка. — С ума сойти, — констатировала Аска задумчиво, — Чего только не снимают. По лицу Токи видно было, каких усилий ему стоит не взорваться на месте. — Хотя бы «Эпоху злоключений» помнишь? — махнул запальчиво руками, — Мы ж вместе смотрели. Ну? — Было дело, — согласилась Аска, — А к чему… — Арка с некромантом? — перебил брат, — Книга героев? Аска сморщила лоб: где-то в середине неимоверно запутанного сюжета бессмертный злодей целую серию умело манипулировал что зрителями, что персонажами. Аудиторию он заставил поверить в собственную уязвимость, а героев — шаг за шагом выполнить тёмный ритуал и уничтожить способный сдержать его артефакт, всю дорогу поддерживая иллюзию того, что совершаемые действия — единственный способ его остановить. Её тогда поразило, как настолько взрослый антагонист проник в детский в общем-то сериал. — Жопа, — скрипнула она зубами, — Помню. Жопа. Как и с «кузнечиками», сходство сюжетных поворотов с развернувшимися кругом событиями было очевидно, а послание, судя по всему, состояло в том, что цветочники не могли не припасти какой-нибудь неприятный сюрприз ближе к развязке. — Во-о-от, — удовлетворённо сказал Токи, — Вот за этим, сестра, мы и смотрим анимы. — И что теперь? — Теперь, — Токи взбежал по ступенькам крыльца и открыл перед ней дверь, — Мы займёмся ингалятором.